Будь что будет

      — Привет! Меня зовут Учиха Обито. Давай будем друзьями?       Обито широко улыбнулся, чуть щуря глаза от яркого солнца, и вытянул свою небольшую ладонь — совсем маленькую, как подумалось Какаши — для дружеского рукопожатия.       В ответ Какаши не нашёл, что сказать. Секундами ранее они проигрывали Четвёртую мировую, мир медленно, но верно подходил к своему концу, когда решение — казалось, самое безумное и сумасшедшее, которое могло прийти ему на ум и что могли одобрить госпожа Тсунаде и Минато-сенсей — пришло и свалилось на него то ли тяжким бременем ожидания той войны в будущем, то ли вставшей перед ним необходимостью исправить все ошибки.       Им нужно было решать.       По крайней мере, Тсунаде говорила прямо, ничего не утаивая, даже как-то грубо, но вполне нормально для человека, стоящего на красной от крови земле. От её слов стало даже легко — пускай правда была ужасной, но это гораздо лучше слащавых речей. Она волновалась.       — Ты уверен?       Какаши запальчиво кивнул, хотя его кивок больше походил на неоднозначное дёрганье головой. Рядом стоящий Минато напрягся, но, встретившись глазами со своим бывшим учеником, перенял его решимость. Они синхронно подумали: будь что будет. Куда уж хуже?       Впрочем, хуже быть могло.       — Если этот план не сработает, то армия Альянса потеряет трёх сильных шиноби, — мрачно произнёс Йондайме. За его спиной раздавались взрывы, в воздух взлетала каменная пыль.       Женщина ответила упрямым кивком, Какаши предпочёл промолчать, понимая, что это так — без трёх сильных шиноби придётся несладко… конечно, если план не сработает. А этого допустить было нельзя.       Мангекё вращался в правом глазу, выжимая остатки чакры, и на секунду Какаши почувствовал острое головокружение и дикую усталость, валящую с ног. Раздалось суровое «Крепись!», Тсунаде схватила его под руку, пропуская в него чакру активированной Бьякуго. С другой стороны его поддерживал Минато, искрясь золотым свечением покрова.       Какаши выдохнул — рвано, устало. Шаринган принёс нестерпимую боль, отчего мужчина охнул, дёрнувшись, и только сильные руки, подхватившие его с двух сторон, не дали упасть на землю, а пущенная чакра, накрывшая волной, обеспечила Мангекё возможность выполнить дзюцу.       Узор завертелся, заработала межвременная техника, привычно, по кругу, повернулся «вход» Камуи, и они бесстрашно шагнули вперёд, крепко держась друг за друга и продолжая пускать чакру, наполняя Шаринган силой.       Но то было несколько секунд назад, а сейчас Какаши стоял пятилетним ребенком с душой легендарного шиноби и взрослого человека и рассеянно смотрел на Обито — смущённого и обиженного долгой заминкой предполагаемого друга.       Обито пять, пять и Какаши — они стоят во дворе Академии, и впереди ещё столько времени. Какаши понимает это отчётливо ясно и хватает опускающуюся в безнадёжном жесте руку мальчишки, крепко сжимая.       — Прости! — он пытается улыбнуться, но выходит как-то криво. Здесь не пахнет кровью, не стоит клубами каменная пыль, а «будь что будет» кажется Какаши его лучшим решением из всех. — Меня зовут Хатаке Какаши. Рад с тобой познакомиться, Обито!       Тот блещет широкой детской улыбкой, и Какаши стремится сжать его руку сильнее. Так, чтобы не отпускать, не быть тем придурком и не дать Обито кануть во тьму. Он чувствует горящую решимость и хочет сказать «Я тебя защищу», но упрямо молчит, понимания, что и двух слов связать не может, да и Обито явно его не поймет.       Он только запоздало добавляет, как-то сбивчиво и уж слишком громко:       — Давай будем лучшими друзьями!       Обито с секунду молчит, удивлённый и пойманный врасплох, прежде чем засмеяться и улыбнуться шире прежнего.       — Конечно! — Какаши слабо выдыхает и чуть не теряет равновесие, когда мальчишка дёргает его за руку и срывается на бег в сторону их будущего класса, потянув за собой. — Пойдём, я познакомлю тебя с Рин!       Какаши молчит, думая, что ещё столько времени впереди, что Рин и Обито живы, а их сенсей ещё и не сенсей вовсе; до рождения Наруто ещё долго, геноцида клана Учиха в этот раз точно не будет, а его любимый автор еще даже и не написал своих книг, да и не погиб, к слову, тоже.       Он несётся следом, чувствуя небывалое облегчение, на мгновение ловит взглядом силуэт Минато, стоящего на балкончике — Ками, совсем ещё мальчишки! — и ощущает, как сердце пропускает удар. Тот выглядит расслабленным, смотрит на них с Обито мягко и тепло и улыбается, а потом весело подмигивает и переводит взгляд на стоящую рядом Тсунаде — молодую ещё, совсем девушку. Та замирает, кивает Какаши, аккуратно потянув за собой Минато. Его сенсей напоследок произносит одними губами: «Будь, что будет» и скрывается за дверью.       Какаши понимает — они всё помнят, они всё знают, и ему не надо — пятилетнему ребенку со взрослым мужчиной внутри — решать всё самому, хотя решить, безусловно, придётся очень многое. Он жмурится на секунду, а когда открывает глаза, то все мысли уходят, уходит и волнение. Какаши прибавляет шагу, обгоняет Обито и уже сам тянет его за собой. Пора познакомиться с Рин.