Я опекун сам себе? Какого черта?!

      Сегодня было двадцать девятое августа, до начала учёбы оставалось всего два дня. Мариус по привычке сидел у себя в кабинете и занимался разбором бумаг. Вчера прибыло письмо от Совета попечителей с известием, что всё готово к проведению турнира. Осталось дождаться прибытия других школ-участниц и можно начинать. А вторая новость, новым преподавателем ЗоТИ станет мракоборец в отставке, Аластор Грюм по прозвищу «Грозный глаз».       Вот только лорд в мыслях был далеко отсюда. Он немного сомневался в своём решении, не мешать Краучу подкинуть имя Гарри в кубок огня. — Мариус! — ворвался в кабинет Блэк с громким криком, прервав размышления и вышибив дверь. — Какого чёрта Блэк? Я же просил тебя, не врываться в мой кабинет, — сказал парень. — Да чёрт с ним с кабинетом, — ответил тот, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. — Что случилось? — насторожился Певерелл, выйдя из-за стола. — Аделайн, — прохрипел тот, глубоко дыша. — Что с ней? — схватил Сириуса и начал трясти. — Сам посмотри, — вот тут на его лице появилась знакомая усмешка. — Где она? — В вашей комнате, — ответил мужчина.       Отпустив Блэка, Мариус за секунду перенёсся в свою комнату. Открыв дверь он увидел Аделайн, что сидела на кровати. Рядом стоял Август, и водил над ней палочкой. Также в комнате была Нарцисса с Беллой и Нимфадорой. — Что случилось? — компания тут же перевела на него внимание. — Просто, полчаса назад ко мне пришла мадам Маккуин и пожаловалась на усталость и спазмы. Я отвёл её в вашу комнату и провёл обследование, а мисс Блэк и миссис Малфой уже были здесь, — ответил немец, возвращаясь к работе. — И что узнали? — насторожился парень, подойдя к вейле, а та к его удивлению обняла его за талию, спрятав лицо. — Она беременна, — ответил Август, вогнав лорда в шок. — И сколько? — спросил Певерелл, отойдя от шока. — Почти три недели, — огорошил того вновь фриц, как ни в чём не бывало. — Боже, и столько времени молчала? — спросил у женщины, ласково погладив по волосам, когда пришел в себя. — Я только сейчас узнала, — тихо ответила та, подняв на парня немного покрасневшие глаза. — Ну, это неудивительно, если вспомнить чем вы занимались по ночам, — высказалась Белла, а Аделайн сразу же разозлилась. В её руке начал появляться огонь, а в комнате стало жарковато. — Успокойся, — сказал Певерелл мягким голосом, присев рядом и сжав руку женщины, игнорируя небольшую боль от ожога. Та сразу же послушалась и сжала его руку в ответ, а огонь исчез. — Оставьте нас, — попросил Мариус, посмотрев на остальных. Те без слов направились к двери. Когда дверь закрылась, парочка осталась наедине.       Мариус не знал как начать разговор, а женщина и вовсе на него не смотрела. Не решившись прервать тишину, парень молча развернул вейлу лицом к себе и обнял, почувствовав как его обняли в ответ, а напряжение, что витало в воздухе сразу исчезло. — Мариус, — прервал тишину тихий голос Маккуин. — Что? — спросил тот, посмотрев на неё. — Обещаешь? — вопрос был странным, но парень сразу понял его значение. Обещаешь не бросать, самый обычный вопрос, который тревожил Аделайн больше всего. Это было не от того, что она не могла вырастить ребёнка, нет. Просто, она не хочет, чтобы её дитя росло без отца, как у многих других её родичей. Она просто влюбилась, и не хочет, чтобы парень бросал её и их ребёнка. У ребёнка должны быть оба родителя, и отец, и мать. — Обещаю, — ответил Мариус, сильнее прижав её к себе. Да, он влюбился, и он только сейчас это понял. Он любит Аделайн, он любит Нарциссу с Дафной и Нимфадору, и даже Беллу, каждую, абсолютно одинаково.       Мысли парня были прерваны ощущением воды в районе груди, а плечи женщины едва заметно дрожали. — Что случилось? — спросил Слизерин с неприкрытым беспокойством, что было впервые. — Ничего, просто я рада, что согласилась на предложение Острозуба, а после встретила тебя, — ответила та, улыбаясь сквозь слёзы. — Не пугай так больше, — попросил парень, и не дав той что-то сказать, нежно поцеловал, почувствовав как ему ответили практически сразу.

***

      С известия о беременности Аделайн прошло два дня, сегодня было первое сентября. В данный момент Мариус сидел в Большом зале и разговаривал с Дафной. До начала ужина оставалось всего десять минут. Все профессора за исключением Макгонагалл и профессора ЗоТИ были на месте, также как и студенты, не было лишь первокурсников.       С того момента, как лорд сел за стол Слизерина рядом с Дафной, он чувствовал, как на нём и на его невесте собрались взгляды всех присутствующих, особенно от девушек. И лорд знал причину этого, после заключения контракта, Мариус с Марком дали интервью в Пророке, которое взяла Рита Скитер. На следующий день страна взорвалась от новости, что самый завидный жених страны, нашёл себе невесту. И теперь, студенты, особенно старшекурсницы прожигали его и Дафну разного рода взглядами.

***

      Распределение прошло как обычно, и директор привлёк к себе внимание, после чего продолжил: — Прошу внимание, я должен сообщить вам радостную весть, все школьные матчи по квиддичу в этом году, будут отменены, — от этого все студенты застыли в шоке. Секунда, и весь зал стал громко возмущаться, а Дамблдор не обращая внимание продолжил: — Так как в этом году, наша школа избрана местом действия, легендарного события, Турнира Трёх Волшебников, — от этого студенты опять застыли в шоке, а Мариус должен был похлопать Дамблдору и признать, что тот был умелым оратором, и знал, как и что говорить, чтобы привлечь к себе внимание. — Для тех, кто не знает, рассказываю. Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить, — это Мариус уже слышал. — Другие школы-участницы прибудут через месяц с окончательными списками своих учеников, потому ведите себя достойно, чтобы произвести на наших гостей впечатление, — после чего привычным взмахом руки призвал еду из кухни.

***

      Названный месяц прошел быстро. Школа бурлила, турнир, маги из других стран и новый учитель ЗоТИ, что вызывал гнев и страх у большей части факультета Слизерин. Грюм в этот раз пришёл также, как и в прошлый. Молча под раскатами грома, дошел до директора, обменялся рукопожатиями и сел за стол рядом с наследником Принцев, что вернулся на свою прежнюю должность преподавателя зелий.       Сам Мариус был как будто в тумане. Он работал, учился, общался с Аделайн через большие сквозные зеркала, что он зачаровал. Одно он оставил у себя в комнате в Певерелл-мэноре, а другое уменьшил и принёс с собой, и теперь оно находилось в его покоях. Также, незаметно следил за Краучем-младшим, особенно на его уроках. Предположения парня были верны, перед ним и правда был сын Бартемиуса. На это наводил мощнейший окклюменционный барьер и фляжка, из которой пил профессор, регулярно, каждый час. Также он провёл урок с непростительными заклятиями у всех курсов:

Flashback

      Войдя в кабинет ЗоТИ, Мариус хмыкнул, весь кабинет был заставлен непонятными приборами и банками с разного рода содержимым. Также здесь было немного прохладно и темно. Парень заходил последним, все студенты уже расселись по партам и ждали преподавателя, который был за дверью.       Студентов, собравшихся изучать ЗоТИ на уровне ЖАБА было мало, а после того, как стала известна личность профессора, стало еще меньше. Помимо Мариуса здесь было еще девятнадцать студентов, слизеринцев же и вовсе можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Аластар Грюм, экс-мракоборец и ваш новый учитель по защите от тёмных искусств, — сказал Грюм, написав на доске своё имя. В классе была сплошная тишина, все следили за магом, не смея оторвать взгляд. — Профессор Снейп написал мне о вашем классе, и похоже, вы в прошлом году основательно подтянулись в противодействии разного рода магическим существам, вроде боггартов, гриндилоу или оборотней. Но вы отстали в плане заклятий, ведь тёмные искусства это не только опасные существа, и я здесь, чтобы подтянуть вас в этом, — сказал тот, двигаясь по классу и клацая своим протезом. Несколько раз тот проходил рядом с Мариусом, но лорд даже головы не повернул. — Наша первая тема, это три заклинания, что имеют настолько чудовищный эффект, что запрещены почти во всём мире. Итак, кто может назвать мне как называются эти заклинания, и назвать каждое по отдельности? — и не обратив внимания на поднятые руки, посмотрел на Певерелла, чуть ли не в упор. — Мне говорить? — спросил парень, когда заметил взгляд профессора. — Говорите, — сказал тот, став перед своим столом. — Непростительные заклятия профессор, — начал лорд. — Верно, почему их так назвали? — спросил тот, подойдя к доске, и став писать слово «Непростительные». — Потому что они непростительны, использовать любой из них, это всё равно что, получить путёвку в один конец до Азкабана, — пожал плечами парень. — Верно-верно, назовите заклятие, — сказал лже-Грюм. — Круциатус, — ответил Слизерин. — О, да, вам должно быть много о нём известно, мерзкое заклинание, чьи создатели были больными на всю голову, — и подошел к своему столу, став что-то искать. — Последите за языком профессор, создатели заклинания «Круциатус», это мои предки, — от этого все включая Грюма с шоком посмотрели на парня. Впрочем, мужчина отошел быстро, и вытащил маленькую банку с тремя паучками. Далее профессор открыл ёмкость, вытащил одного и положив на стол, указал на него палочкой и сказал: — «Круцио», — паук сразу задёргался и упав, стал корчится по столу, но ничего не было слышно или понятно, потому профессор прекратил действие заклинания. — Надо бы побольше для наглядности, — пробормотал тот и взмахнув палочкой, сказал: — «Энгоргию», — и без того немалых размеров паук стал ещё больше, немного уступая жабе Долгопупса. После чего вновь наложил Круциатус. Эффект стал заметен сразу, паук задёргался, перевернулся на спину, прижал ноги к брюху и едва слышно запищал. Весь класс, кроме Мариуса, что уже видел и даже испытывал на себе, был бледным от ужаса. Продержав заклинание еще пару секунд, Грюм отвёл палочку, а паук расслабился, после чего уменьшив до прежних размеров, вернул в банку. — Боль, невероятная боль, вам не нужно абсолютно ничего, чтобы причинить боль, способную свести с ума, если вы будете способны применить заклятие Круциатус. Для её использования недостаточно знать движение палочки, название или же быть сильным магом, вам нужно желать причинить боль и страдания. В тёмные дни, это заклятие было очень популярным и многие тёмные маги превращались в форменных садистов, которым приносило удовольствие страдания других. Продолжим, лорд Певерелл, назовите следующее заклинание, — сказал Грюм, вернув внимание на лорда. — Империус, верно? — уточнил. — Верно-верно, очень коварное заклинание, что доставило в своё время министерству очень много неприятностей, почему, вы узнаете сейчас, — и вытащил еще одного паучка и положив на свой стол, произнёс: — «Империо», — паук сразу застыл на месте. И Грюм стал отдавать тому приказы, которые сразу же выполнялись. — Полный контроль, — сказал Аластор тихим голосом, убрав паучка обратно в банку. — Я могу приказать ему всё что угодно, и он это без колебаний сделает, тоже самое произойдёт и с вами, наложи я на вас заклятие Империус, — сказал профессор в гробовой тишине. — Дальше, — повысил голос тот, заставив всех вздрогнуть. — Авада Кедавра, — ответил Мариус, прикрыв глаза, пока Грюм вытащил третьего паука, и вновь увеличил до размеров жабы. После ответа лорда, мужчина вновь указал палочкой на паука, а весь класс напрягся в ожидании чего-то ужасного. — «Авада Кедавра» — гаркнул профессор и грянула изумрудно-зелёная вспышка на мгновение ослепив всех. Когда видимость вернулось было видно, что паук упал на спину, и каждому было ясно, что тот мёртв. — Заклятие смерти. Убивающее проклятие. Невозможно отразить. Ничем не защититься. Просто один луч, и нет человека, никто не выживает. За всю историю магического мира известен всего один человек, который выжил после этого заклятия, и он учится в этой школе, — сказал Грюм, осмотрев кабинет и Мариус был уверен, что часть студентов, вместе с профессором смотрят прямо на него, так как он был опекуном этого «выжившего». — Авада Кедавра, Круциатус и Империус, эти три заклятия известны как непростительные или преступные заклинания, использовать любой из них, это гарантированный пожизненный срок в Азкабане. Моя задача не научить вас использовать их. Тогда, зачем я вам их показываю? Чтобы вы знали с чем имеете дело и как с этим бороться. Хорошенько запомните, защиты от Авады Кедавры и Круциатуса не существует. Если вы попали под них, то вас уже ничто не спасёт, а вот Империус, да. С ним можно бороться и подавить, но из сотни магов на это способны лишь какие-то единицы, урок окончен, можете идти на следующее занятие, задание, приготовить доклад об этих заклинаниях, также тридцать баллов Слизерину, — и в этот момент прозвучал звонок, оповещая об окончании урока.

End of Flashback

      Завтра должны были прибыть студенты Шармбатона и Дурмстранга, и школа находилась в нетерпении. Было сказано, что те прибудут вечером, и вся школа должна будет встретить их у главных ворот.

***

      На следующий день все студенты, профессора и директор стояли перед воротами Хогвартса. На улице был лютый холод, потому Певерелл наложил согревающие чары на весь факультет, получив в ответ горячие благодарности, особенно от первокурсников, которые подобным не владели. Ожидание длилось уже пятнадцать минут, и вдруг кто-то из студентов воскликнул: — Смотрите, вон там! — все посмотрели на верх, откуда приближалась очень больших размеров карета, запряженная большими крылатыми лошадями, которых Мариус определил как абраксанских крылатых коней, что способны переносить большие объёмы груза. Покружившись над местом посадки, карета приземлилась и проехав десяток метров остановилась, точно перед ожидающими студентами.       Едва карета остановилась, открылась дверца и оттуда выскочил какой-то паренёк, который придержал дверцу. Оттуда появилась женская нога в высоком сапоге неизвестного размера. Далее вышла и сама обладательница этой ноги, которой оказалась женщина приятной внешности с короткими волосами, очень высоким ростом, который превосходил и Дамблдора с Хагридом. За ней появились и её студенты, одни девушки француженки, которые привлекли к себе внимание всех парней. Тем временем директора поздоровались и стали обмениваться любезностями. Мариус же закатив глаза, молча накинул на замерзших француженок согревающие чары, получив в ответ благодарные и заинтересованные взгляды, сам парень почувствовал, как рука Дафны сжала его собственную чуть сильнее. — Каркаров еще не прибыл? — осведомилась Олимпия, осматривая студентов Хогвартса. — Ещё нет, — в этот момент, прозвучал громкий всплеск воды, и в центре Чёрного озера появился трехмачтовый галеон. Корабль приплыл к берегу и спустили трап, по которому стали переходить люди. Через десять минут, к воротам школы подошла группа студентов, одетых в меховые шубы и имеющие при себе посохи. Также среди них выделялся мужчина с козлиной бородкой, и одетый в более дорогие меха. — Альбус, — воскликнул мужчина и обнялся с Дамблдором и поцеловал ухоженную ручку мадам Максим. — Пройдёмте в замок, — позвал всех Дамблдор, который указал в сторону ворот, что сразу открылись.

***

— Прошу внимание, — разнёсся голос Дамблдора, когда все гости и студенты расселись по столам. Девушки из Шармбатона сели за стол Когтеврана, а парни Дурмстранга присоединились к слизеринцам. В данный момент, Филч внёс в Большой зал странную конструкцию, напоминавшую четыре куба разных размеров, выстроенных в пирамиду от большого к маленькому. — Вечная слава, вот что ждёт того, кто победит в Турнире Трёх Волшебников, — и медленно провёл палочкой по конструкции, и та будто бы растаяла, являя взору пьедестал и кубок на котором зажёгся красивый голубой огонь. — Это кубок огня, те, кто захотят принять участие в Турнире Трёх Волшебников должны будут написать на куске пергамента своё имя и название своей школы, не позднее завтрашнего вечера, отнеситесь к этому серьёзно. Объяснить правила турнира должен был глава отдела магического сотрудничества, Бартемиус Крауч, но поскольку его нет, то это согласился сделать член Попечительского совета, лорд Мариус Певерелл, — и приглашающе махнул рукой. Сам лорд ничего не сказал, просто вышел из-за стола, направившись в сторону директора. — Певерелл? — раздался сзади задумчивый голос Крама, который буравил его спину тяжелый взглядом, и парень понимал почему. Болгарин ненавидел тёмную магию, пусть и учился в Дурмстранге. К тому же, Геллерт Грин-де-Вальд начертил на одной из стен школы символ даров смерти, и Виктор ненавидел эту метку, которая считается символом тёмной магии. А сегодня, в связи с приездом гостей, Певерелл надел мантию с родовым гербом Певереллов на спине. Знак даров смерти по трём концам которого находятся череп, волшебная палочка и коса.       Дойдя до директора, лорд посмотрел на студентов и вытащил из пространственного кармана книгу с правилами турнира и прокашлившись, начал: — Тщательно всё взвесив, Совет Попечителей, директора школ и министерство пришли к решению, что ни один ученик, не достигший семнадцатилетнего возраста, не сможет принимать участие в Турнире Трёх Волшебников, — это известие вызвало много шума среди студентов четвёртых и пятых курсов, особенно у последних, которым до названного числа был всего один несчастный год. — Что?! — Так не честно! — Это несправедливо! — МОЛЧАТЬ! — повысил голос Певерелл, использовав беспалочковый «сонорус», и в добавок, придавив всех магическим давлением, заставив намертво заткнуться. — Причина такого решения, большая смертность участников и очень сложные задачи, которые не под силу даже взрослым, не то, что ученикам. Думаю, вас не прельщает возможная битва с василиском, мантикорой, драконом или же баньши, — от этих слов энтузиазм учеников немного поубавился. — Также добавлю следующее, для тех, кто будет избран, дороги назад не будет. С этого момента, Турнир Трёх Волшебников начинается, добавил Дамблдор и перенёс на столы еду из кухни. — Ах да, насчёт правил, кто хочет получить книгу с правилами турнира, приходите ко мне, я сделаю вам копии, — сказал лорд, помахав книжкой в руках и убирая её обратно. — И последнее, не пытайтесь подбросить своё имя в кубок, попросив старших, потому что это будет бесполезно. Профессор Дамблдор любезно согласился провести возрастную черту, которая не пропустит никого, кому не будет семнадцати, потому даже не пытайтесь, — добавил лорд Слизерин, возвращаясь обратно к своему месту.

***

      На следующий день, студенты были в напряжении, ещё большем, чем вчера. Сегодня будут выбраны участники турнира. Так что, на ужин большая часть студентов практически бежала. Певерелл был в полном спокойствии, ведь он знал, кого выберет кубок, по этому случаю, он вызвал в Хогвартс Сириуса, который был удивлён, но всё же пришел. Остальным, он это объяснил тем, что нужно было поговорить с Блэком с глазу на глаз, а работы в школе было много, и он не мог отлучится. Всех это устроило, и теперь Блэк сидел за столом преподавателей рядом со Снейпом.       Работы и впрямь было много. Попечители затребовали отчёт о произошедшем, также пришлось делать копии, так как на него насела три четверти школы и все иностранцы, включая несколько профессоров, среди которых были Снейп, Флитвик и Дамблдор. Что там делал последний парень не знал, просто щелчком пальцев создал копию.       Еще одной проблемой стала Флёр Делакур, которая практически преследовала его, когда поняла, что её вейловское очарование не действует на лорда, и её не останавливали слова самого парня, что он уже помолвлен. Девушка конечно была красивой, вот только, у него была Аделайн, а та не потерпит ещё одну вейлу. Сказать Делакур, что у него уже есть вейла, которая от него беременна, нельзя, школа слишком многолюдная, да и девушка может растрепать своим подругам, а те женской части Хогвартса. Вот только, как избавиться от назойливой вейлы, парень не знал, та уже просила проводить его до Большого зала и кареты Шармбатона, сославшись на то, что не знает замок, и Мариус согласился, не зная как деликатно отвязаться, да и Дафна в такие моменты была далеко. Во время этих прогулок по школьным коридорам, Делакур пыталась завязать разговор, или взять парня под руку.       Далее был Виктор Крам, что наседал на него с требованием реванша. Выдержка болгарина оказалась жалким зрелищем. Уже на следующий день, он вызвал лорда на спарринг, сначала на мечах, а после на палочках. И в обоих ловец проиграл в сухую. В первый раз, он едва не превратился в живописное конфетти из плоти, крови и костей, а во второй, получил сдвоенное «депульсо» в голову и впечатался в стену, потеряв сознание на целых шесть часов.

***

      Как только все поели, директор взмахом палочки погасил все факелы и свечи в зале, и теперь единственным источником света было синее пламя кубка. — Еще минуту, кубок почти готов сделать выбор, — сказал Дамблдор, пытаясь разрядить напряженную атмосферу. Впрочем, директор их понимал, ведь не каждый день появляется шанс, прославиться. Спустя названную минуту, кубок вспыхнул и оттуда вылетел обожженный кусок пергамента, который ловко словил Дамблдор. — Чемпион Дурмстранга, Виктор Крам, — огласил директор Хогвартса, вызвав шквал аплодисментов. Крам молча встал из-за стола Слизерина и направился к директору Хогвартса, после чего пожав тому руку, отправился к двери, что была рядом с профессорским столом.       Еще одна вспышка красного пламени, и ещё один обожженный пергамент был пойман Альбусом. — Чемпион Шармбатона, Флёр Делакур, — эти слова вызвали ещё больший шквал аплодисментов, особенно от парней Хогвартса.       Как только француженка ушла, напряжение вернулось в ещё большем объёме, ведь теперь должен быть избран чемпион Хогвартса. Когда напряжение достигло пика, и некоторые ученики стали ёрзать на местах, кубок вспыхнул ещё одной вспышкой пламени, и Дамблдор поймал ещё один клочок пергамента. — Чемпион Хогвартса, Седрик Дигори, — и факультет Пуффендуя взорвался, впервые на памяти обитателей Хогвартса. Тем временем Дигори обменялся рукопожатиями с Дамблдором и вошел в двери, куда до этого вошли двое других. — Прекрасно, мы знаем имена всех чемпионов, и теперь ... — Альбус не договорил, ведь кубок вспыхнул ещё раз, только гораздо ярче, почти ослепляя и выпустил четвёртый кусок пергамента, который был пойман директором. — Гарри Поттер, — прочитал в голос Дамблдор, после чего в зале наступила гробовая тишина. — Гарри Поттер, — повторил директор, повысив голос. — Иди, — сказал Мариус, кивнув в сторону дверей. Поттер был растерянным и шокированным, но всё же пошел в сторону профессорского стола, услышав по пути несколько криков: — Обманщик! — Тебе еще нет семнадцати лет!       Через минуту, Поттер вошёл в двери, и туда же вошли директора, Крауч с Бэгменом, деканы факультетов и Грюм. Мариус тоже пошёл туда, по пути прихватив и Блэка. Когда опекун и крёстный Мальчика-который-выжил вошли внутрь, там были слышны крики директоров. — С каких пор школа, где проводится турнир, имеет право выставлять сразу двух чемпионов, может я что-то пропустил в правилах или нас забыли предупредить? Если бы сказали, я бы привёл с собой больше претендентов, — сказал Игорь с каменной улыбкой. — Это неслыханно! — высказалась Олимпия, выпрямившись во весь свой не маленький рост. — Мы думали, что возрастная линия, проведенная Дамблдором безупречна, вы сами говорили нам об этом. Если это не так, то сказали бы прямо, как никак мы сами предлагали, чтобы все директора наложили охранные чары. Или же это намеренный саботаж? — взорвался Каркаров, повысив голос. — Как этот сопляк смог подсунуть своё имя в кубок? — перешёл к грубости. — Следи за языком Каркаров, — прорычал Сириус, привлекая внимание. — Не то, мы вам его укоротим, — добавил Мариус, делая шаг вперёд и выходя из тени, что скрывала его лицо. — Ты не судья, чтобы что-то тут требовать, — прохрипел Грюм, а директор Дурмстранга занервничал, было видно, что он одинаково побаивается и бывшего преступника, и экс-мракоборца, который когда-то сам заключил его за решетку, и парня, чьи силы он оценил после двух дуэлей с Виктором. Возможно, он боялся Певерелла даже больше всех остальных, ведь тот был лордом и главой родов, и его поддержит вся аристократия страны, и они непременно докопаются и до него, учитывая его репутацию. — Прошу всех успокоиться, — соизволил вмешаться Дамблдор. — Спросим у самого мистера Поттера, Гарри, мальчик мой, ты бросал своё имя в кубок? — перевёл своё внимание на четверокурсника, что стоял с безразличной миной на лице, скрестив руки на груди. — Нет, — коротко ответил тот. — Зачем мне это? — Считаю, этот вопрос должны решить судьи, — предложил Игорь, посмотрев на Бэгмена и Крауча. Первый от повышенного внимания занервничал и посмотрел на Бартемиуса. — Мы должны строго следовать правилам, а там написано: «тот, чье имя выпало из кубка, обязан участвовать в турнире», — сказал Крауч, привычным сухим голосом, а Сириус отчётливо скрипел зубами от гнева. Было ясно, что Блэк не простил Краучу десять лет тюрьмы. — Да, Барти знает правила, — обрадовался Бэгмен. — А если я откажусь? — подал голос Гарри, который не сменил позу. — Боюсь не получится, — сказал Мариус, привлекая внимание, а в руках лорда была книга с правилами турнира. После чего заметив на себе взгляды, прочитал правило вслух: «Избранный чемпион, обязан участвовать в турнире, так как между ним и самим кубком заключается неразрывный магический контракт», — и захлопнув книгу, испепелил её щелчком пальцев. — Какие последствия повлечёт нарушение контракта? — спросил Блэк. — Магический откат и потеря магии, — пожал плечами Слизерин. — Раз всё решено, объясните нашим чемпионам правила первого испытания. Барти, Людо, прошу вас, — кивнул Дамблдор.       Мужчины подошли к чемпионам и принялись объяснять правила, а Мариус отправился в гостиную. С Гарри остался Сириус, да и Снейп не будет в стороне.