Я опекун сам себе? Какого черта?!

      В большом помещении было темно. Лишь четыре факела, по четырем концам света, слабо освещали комнату.Также над дверями и напротив них висели большие чёрные гобелены. Но самым выделяющимся была неясная, сгорбившаяся фигура в центре зала, одетая в чёрный балахон с капюшоном, которая что-то чертила на земле.       Вдруг тишину прервал тихий, но отчетливый «Хлоп!» и в помещении появился очень старый домовой эльф, который тут же поклонился, едва ли, не до пола, после чего немного приподняв голову, заговорил: — Хозяин, к вам пришли, — в ответ фигура оторвалась от своего занятия и посмотрела на домовика глазами глубокого темно-зелёного цвета. — Кто? — спросил неизвестный с отчетливо выделяющейся хриплотой. — Глава Благородного Дома Малфой, — согнулся в поклоне эльф. — Драко, что ли? Хм, проводи его сюда, — после чего неизвестный вернулся к прерванному занятию. — Слушаюсь, — после чего домовик испарился.       Спустя пару минут стали слышны звуки шагов — в комнате была отменная акустика. Двери без шума отворились и в помещение вошел мужчина, на вид лет сорока, с волосами цвета платины, одетый в дорогой костюм и не менее дорогую мантию. Малфой дошел до неизвестного в центре и остановился на расстоянии одного шага. — Зачем пришел? — не отрываясь от своего занятия, спросил неизвестный вместо приветствия. В ответ раздалось молчание. — Если пришел отговаривать, то даже не начинай, я уже всё сказал, — добавил мужчина, не дождавшись ответа на свой первый вопрос. Со стороны Малфоя послышался усталый вздох. — Всё таки не передумал? — спустя минуту раздался безразличный голос лорда Малфоя. — Нет, — последовал короткий ответ. — И почему же? — Потому что лордам не пристало отказываться от своих слов, — в ответ Малфой вновь вздохнул. — Не обманывай меня, да и себя, просто ты как был, так и остался чертовым гриффиндорцем, — при последнем слове в голосе Драко появился привычный сарказм, который его собеседник слушал уже последние тридцать лет. — Ничего умнее придумать не смог, — в голосе собеседника отчетливо послышался скепсис. — Нет, — просто пожал плечами слизеринец. — Впрочем, кто бы говорил про «так и остался», сам всё такой же скользкий змеёныш, каким был тридцать лет назад, — в ответ Малфой только хмыкнул, его собеседник при необходимости мог быть очень остр на язык. — Когда закончишь? — спросил Драко. — Сегодня, — поднимаясь и разминая затекшую шею, ответил мужчина. — Проведешь тоже сегодня, да? — в ответ последовал безмолвный кивок. — В таком случае, — с этими словами Малфой протянул правую руку, которую спустя секунду пожали в ответ.        Далее Малфой отошел к двери и стал безмолвно наблюдать. Тем временем неизвестный отбросил капюшон, открывая красивое лицо с бледной кожей, тонкими чертами лица и выразительными темно-зелёными глазами, а так же шикарной гривой пышных, очень растрепанных черных смолянных волос, которые больше напоминали спину дикобраза.        Далее мужчина скинул балахон, что на нем был. Стоявший в стороне Малфой невольно поёжился, смотря на своего… пожалуй, друга. Тело было под стать внешности. Крепкое, сильное, накаченное и в тоже время исполосованное шрамами. Наиболее сильно выделялись два глубоких следа на корпусе, что начинались с плеч и заканчивались на поясе. На мужчине были надеты лишь свободные, черные штаны. — Пора начинать, — с этими словами мужчина щелкнул пальцами и ему в руки влетел богато украшенный серебряный кинжал. Далее он сделал надрезы по венам и сел в центре комнаты, положив кинжал перед собой и отпустив руки запястьями вверх, позволяя своей крови стекать на каменный пол, который уже начал сиять красным, едва на него попала первая капля крови. После этого последовал еще один щелчок и перед ним в воздухе завис свиток, что спустя секунду раскрылся, являя взору мага десять строк на неизвестном языке, написанных кровью.       Глубоко вздохнув, мужчина стал зачитывать древний текст. Реакция на его слова последовала сразу же, в комнате тут же стало жарко, а самого мага окутала колонна яркого красного цвета, кровь из его рук стала течь всё быстрее, ранее черные волосы стремительно покрылись сединой, а тело старело на глазах. Но хуже всего было то, что от него стали отрываться куски кожи и растворяться в воздухе, обнажая мясо и кости. Последних впрочем, постигла та же участь. — Чёрт, а это очень больно, — сквозь зубы прошипел мужчина. Когда половина его тела отделилась и исчезла, вторая половина медленно поднялась и зависла в воздухе. Мужчина медленно поднял голову, которая разрывалась от невыносимой боли, зрение также стало очень быстро мутнеть. — Я вверяю род Блэков тебе, Малфой, — было видно, что каждое слово давалось ему с огромным трудом. В ответ стоящий напротив него за пределами рунного круга мужчина безмолвно кивнул. — Прощай… Драко, — с последним словом мужчина полностью исчез и в ритуальном зале моментально стало тихо. — Прощай Пот… Нет, прощай Гарри, — с последним словом лорд отпустил голову, скрывая глаза за челкой, а по щеке медленно прокатилась слеза. После чего Малфой молча вышел, приказав рыдающему Кричеру прибраться в ритуальном зале. Посмотрев на средний палец правой руки, лорд увидел, как на нем появилось кольцо, что пару минут назад было на пальце его друга. Спустя пять минут, остановившись перед родовым гобеленом, уже дважды лорд прикоснулся к нему палочкой открывая всё семейное древо целиком и посмотрел на свой портрет, над которым появилась вторая корона, обозначая его статус, после чего перевел взгляд вверх на портрет Гарри, над которым исчезла корона, а сам портрет окрасился в черный — означая, что изображенного уже нет в живых. Сдерживая рвущийся наружу всхлип, Малфой взмахом палочки вернул гобелен в прежнее состояние, после чего протопал к креслу у камина. Едва Драко опустился в кресло, в камине, что находился напротив гобелена, тут же зажегся огонь, освещая и согревая всю комнату. — Винки, — голос был странно глух. — Да хозяин? — перед ним появилась бывший домовик Краучей, у которого на глазах были такие же слезы, как и у Кричера. — Огневиски, — та поняла с одного слова и щелчком пальцев выполнила поручение, после чего исчезла. Выпив весь стакан за раз и почти ничего не почувствовав, мужчина заполнил стакан еще раз, с твердым намерением напиться до беспамятства.