Вечер в Вероне

      Mariella Nava — Così È La Vita       Nomadi — La Vita Che Seduce Август 2000 года       На свете существовало огромное множество вопросов, ответов на которые Молли не знала, и в их числе был вопрос о том, чем она заслужила таких замечательных подруг, как Эмма, Джейн и Мина, которые приняли её такой, какая она есть и полюбили безо всяких условий.       А когда они начали планировать совместное летнее путешествие по Италии, подруги тактично выбирали в каждом из городов, в котором девушки собирались остановиться на ночлег, не роскошные дорогие отели, которые, происходившие из богатых привилегированных семей, Эмма, Джейн и Мина, с легкостью могли себе позволить, а сравнительно недорогие гостиницы, которые могла себе позволить Молли.       В отличие от подруг, для которых попадание в Кембридж было закономерным развитием, для Молли, несмотря на все усилия и старания, это было огромной удачей, а потому первое время девушка настороженно относилась к выходцам из привилегированных кругов, предпочитая держаться тех, кого её мать называла ровней. Но вскоре выяснилось, что материальный достаток и социальный статус вовсе не так уж значимы. Гораздо важнее оказались верность, искренность и доброта — именно те качества, которых у Молли было с лихвой.       И все же, девушка понимала разницу в собственных финансовых возможностях и возможностях подруг, а потому была безмерно благодарна Эмме, Джейн и Мине за то, что они с легкостью жертвовали привычным уровнем сервиса и комфорта ради того, чтобы Молли могла разделить с ними это путешествие. А Мина, которая на самом деле была достопочтенной мисс Вильгельминой Лейтон, и вовсе находила небольшие семейные отели, в которых девушки останавливались во время поездки, милыми и романтичными.       Конечно, если бы Молли согласилась принять финансовую помощь бабушки и дедушки Хупер, она могла бы не экономить на путешествии, но принимать их помощь девушка не хотела, чтобы не обидеть отца, который разорвал отношения с семьей после того, как родители однозначно дали понять, что никогда не примут в качестве невестки ирландку-католичку из семьи рабочих, да еще, словно этого было мало, придерживающуюся республиканских взглядов.       Впрочем, теперь, когда путешествие подходило к концу, Молли готова была признать его удавшимся и девушка была уверенна в том, что и подруги придерживаются того же мнения. Прежде чем добраться до нынешнего пункта назначения — Вероны, девушки побывали в Риме, Перудже, Флоренции, Болонье, Венеции и Падуе, а впереди их ждал Милан, из которого им предстояло вернуться в Лондон.       В Верону девушки приехали по желанию Молли, которой непременно хотелось побывать в городе, по воле великого Барда ставшем ареной, где развернулась бессмертная история любви Ромео и Джульетты.       Целый день они осматривали достопримечательности и даже завели знакомство с местными парнями, прогуливаясь по набережной реки Адидже. Молодые люди понравились друг другу, а потому парни пригласили девушек поужинать вместе, а после поехать в один из модных клубов. Парней было четверо и предполагалось, что составить им компанию этим вечером согласятся все четыре девушки, вот только Молли наотрез отклонила предложение.       — Ты точно не пойдешь с нами? — в очередной раз спросила Эмма, когда все четыре девушки собрались в номере Молли и Эммы перед тем, как отправиться на свидание.       — Совершенно точно, — подтвердила Молли.       — Ребята пригласили нас в ресторан, который находится на улице Vicolo Gatto — это значит «Кошачий переулок», как объяснил мне Луиджи, — сказала Эмма. — Местечко как раз для тебя, ты же обожаешь кошек и все, что с ними связано.       — И все же, я лучше останусь в номере, — мягко сказала Молли.       — Наша Джульетта преданно дожидается своего Ромео и не разменивается на случайные встречи, — прокомментировала решение подруги насмешливая Джейн.       — Пожалуйста, не надо называть меня Джульеттой, — попросила Молли. — Достаточно того, что это делает профессор Эдельштайн и мне всякий раз ужасно неловко от этого.       — Что поделать, если ты напоминаешь старичку-профессору Джульетту с картины Уотерхауса, — сказала Эмма. — И, знаешь, некоторое сходство действительно есть.       — О да, — фыркнула Молли. — Мы совершенно точно принадлежим к одному биологическому виду.       — Между прочим, если ты не пойдешь на свидание с ребятами, Марко расстроится, — заметила Мина. — Мне показалось, что он совершенно очарован тобой.       — Марко скоро утешится, как только сразит своей ослепительной улыбкой очередную девушку, — усмехнувшись, сказала Молли.       — Удивительно, как только в тебе это уживается, — покачав головой, сказала Мина.       — Что именно? — уточнила Молли.       — Романтический идеализм и прагматизм, — ответила Мина. — Только сегодня днем ты плакала у бутафорской гробницы вымышленной Джульетты, а теперь демонстрируешь исключительное здравомыслие, пожалуй, даже чрезмерное, учитывая, что мы на каникулах.       — Не думаю, что здравомыслие может быть чрезмерным, — улыбнулась Молли.       — А по-моему, все дело в том, что с идеалом нашей милой подруги обычному парню вроде Марко тягаться не под силу, — хитро улыбнувшись, сказала Джейн.       — О, а я даже не знала, что у тебя есть идеал, — сказала Эмма, обращаясь к Молли.       — Вообще-то, я и сама об этом только что узнала от Джейн, — призналась та, растерянно глядя на подругу.       — Ну как же, а Паоло Мальдини (1)? Разве он не твой идеал? — спросила Джейн.       — Это еще кто такой? — сосредоточенно нахмурившись, спросила Мина, которая точно помнила, что никого с таким именем они за время путешествия по Италии не встречали.       — Капитан сборной Италии по футболу, — сообщила Молли.       — А я и забыла, что ты у нас футбольная болельщица, — призналась Мина. — Так, значит, на минувшем чемпионате Европы ты болела за сборную Италии?       — Пришлось, ради сохранения мира в семье, — вздохнув, сказала Молли. — Мама спокойно относится к тому, что я вместе с папой болею за «Арсенал», но в том, что касается национальных сборных, она исключительно принципиальна. Поэтому за сборную Англии я не могу болеть, чтобы не обидеть маму, но и за сборную Северной Ирландии не болею — чтобы папа не чувствовал себя преданным. Вот и пришлось выбрать нейтральную команду.       — Зато твоя команда хотя бы вышла в финал чемпионата, в отличие от нашей сборной, — заметила Эмма.       — А кроме того, сборная Италии укомплектована фантастическими красавчиками, — лукаво подмигнула Джейн.       — Этот Мальдини и впрямь так хорош? — с любопытством спросила Мина.       — Выразительные скулы, вьющиеся темные волосы, великолепно очерченные губы и горящий взгляд светло-голубых глаз — есть от чего потерять голову, — хихикнула Джейн.       — Кажется, ты читаешь слишком много любовных романов, Джейн, — заметила Молли, едва заметно покраснев. — Прежде всего, Паоло Мальдини — гениальный футболист. Обычно в футболе знаменитыми становятся нападающие или полузащитники — те, кто забивают голы, или голкиперы — те, кто защищают ворота, а вот работу защитников замечают редко. Мальдини же сумел добиться славы и успеха именно в амплуа защитника, потому что он исключительный гений. К тому же, судя по тому, что о нем пишут, он совершенно безупречен во всех отношениях.       — А он действительно произвел на тебя впечатление, — присвистнув, заметила Мина.       — Разумеется, своей гениальной игрой, — улыбнулась Молли. — Хотя, признаю, он невероятно хорош собой, особенно красивы его глаза — они невероятного оттенка.       — Что ж, теперь мы знаем, каким должен быть идеальный Ромео для нашей Джульетты — гений со светло-голубыми глазами, — весело сказала Эмма.       — Не забудь про темные вьющиеся волосы, — напомнила Мина.       — И про выразительные скулы, — добавила Джейн.       — Девочки, я очень вас люблю, но лучше вам поскорее пойти на ваше свидание, пока я не начала пересматривать свое отношение к вам, — улыбнувшись, посоветовала Молли.       — Как скажешь, — со смешком сказала Джейн. — Вперед, девочки, не будем заставлять ребят ждать нас.       Девушки взяли свои сумочки и направились к выходу.       — Ты действительно уверена в том, что не заскучаешь в одиночестве? — обернувшись в дверях, спросила Мина. — Если хочешь, мы можем забыть про парней и пойти вчетвером в какой-нибудь ресторанчик. Правда, девочки?       — Конечно, — с готовностью поддержала подругу Эмма. — К черту парней.       — К черту парней, — согласилась Джейн.       — Спасибо, девочки, — поблагодарила Молли, тронутая солидарностью подруг, — но вам вовсе не нужно менять из-за меня свои планы. Идите на свидание и повеселитесь как следует, а у меня есть «Картины Италии» Диккенса и целая коробка печенья «Бачи ди дама» из той замечательной кондитерской, в которой мы были сегодня днем. Скучно мне точно не будет.       Проводив подруг, Молли с книгой и печеньем расположилась за маленьким столиком, что стоял на балкончике, уставленном горшками с геранью. Света, идущего из комнаты, было как раз достаточно для того, чтобы читать, не напрягая зрение. Впрочем, девушка не сразу приступила к чтению, погрузившись в размышления, а через некоторое время Молли вдруг поняла, что поет, причем, поет довольно громко.       Девушка пела песню «Così è la vita» итальянской певицы Мариэллы Нава, слова которой случайно выучила во время пятидневного пребывания в Риме, в самом начале путешествия. В Риме Эмма, Джейн и Мина познакомились с компанией студентов из Голландии и все вечера проводили, перемещаясь из одного римского клуба в другой. Молли не была поклонницей подобного рода развлечений, а потому предпочитала оставаться в гостинице, несмотря на настойчивые уговоры подруг присоединиться к ним.       В Риме девушки также остановились в небольшом отеле, принадлежавшем семейству Каччатори. В первый же вечер, спустившись вниз, чтобы поужинать, Молли познакомилась с матерью хозяина гостиницы. Пожилая женщина, как это часто бывает свойственно людям её возраста, отчаянно нуждалась в компании и благодарном слушателе, которого она нашла в Молли.       Как оказалось, синьора Каччатори была ярой поклонницей музыкального фестиваля в Сан-Ремо и за пять вечеров пожилая женщина на ломаном немецком, который учила когда-то в школе, посвятила Молли во все тонкости, интриги и хитросплетения этого конкурса. Так девушка узнала, что нынешний уровень исполнителей далек от высочайшего уровня участников прежних времен. А победители последних нескольких лет в подметки не годятся Адриано Челентано, Тото Кутуньо, Рикардо Фольи и Аль Бано с Роминой Пауэр.       Единственной, кто из современных участников фестиваля удостоился одобрения синьоры Каччатори оказалась, занявшая третье место в прошлогоднем конкурсе, Мариэлла Нава. Синьора Каччатори обожала её песню «Così è la vita» и сделала все, чтобы Молли также прониклась красотой этого музыкального произведения. Девушка могла бы поклясться, что за время пребывания в гостинице, она услышала эту песню не менее сотни раз и, в результате, невольно выучила её слова.       Благодаря знанию французского Молли более или менее понимала слова песни, но, разумеется, не каждое слово.       — Надеюсь, что в тех словах, значения которых я не понимаю, не содержится никакого неприличного смысла, — тихо пробормотала девушка, сообразив, что её вокальные экзерсисы на открытом балконе могли слышать другие постояльцы отеля или случайные прохожие. — Интересно, что означает: «Abbracciami prendiamo tutto quanto in un momento»? Что предлагается сделать «в один момент»?       — «Обними меня, возьмем все в одно мгновение», — вдруг услышала она низкий мужской голос.       — Что, простите? — несколько растерявшись, испуганно произнесла Молли.       — Так переводятся слова песни, значение которых тебя заинтересовало, — ответил голос.       — А как переводится «rovi» и «frutti di bosco»? — спросила девушка, решив воспользоваться неожиданной удачей.       — Ежевика и лесные ягоды, — последовал ответ.       — О, вот как, спасибо вам, сэр, — поблагодарила Молли невидимого собеседника.       — Не стоит благодарности, — заверил он. — Хотя, ты могла бы оказать мне небольшую услугу.       — Какого рода услугу? — осторожно осведомилась Молли.       — Я не могу найти свой телефон, а потому был бы благодарен, если бы ты помогла мне с поисками.       — Зачем вам помощь в поиске телефона? Почему вы не можете поискать его самостоятельно? — спросила несколько сбитая с толку девушка.       — Потому что я ничего не вижу, — ответил незнакомец.       — В каком смысле?       — В самом прямом, я временно слеп.       — О, в таком случае, подождите минуту и я буду у вас, — сказала Молли, преисполнившись сочувствия к незнакомцу.       — На всякий случай, тебе ведь есть восемнадцать? — вдруг спросил он.       — А почему вы спрашиваете? — вновь насторожившись, спросила девушка.       — Мне двадцать три, — заявил незнакомец, — поэтому, в случае, если тебе меньше восемнадцати, твое нахождение в моем номере будет абсолютно неприемлемо.       — Мне двадцать, — сказала Молли.       — В таком случае, жду тебя у себя в номере.              Шерлоку было скучно, хотя, скучно ему было несколько часов назад, а к текущему моменту скука явно вышла на новый уровень, названия которому в английском языке не имелось.       Собственная беспомощность, обусловленная временной слепотой, также не способствовала хорошему расположению духа. Шерлок уже успел мысленно послать к черту Майкрофта, его идиотское задание и собственную страсть к авантюрам, прямым следствием которой и была его слепота. Справедливости ради стоило признать, что старший брат послал его в Италию вовсе не для того, чтобы Шерлок ввязался в погоню за террористом, которого МИ-6 безуспешно пыталась выследить в течение последних нескольких месяцев. Шерлоку вменялось в задачу вычислить местонахождение террориста и сообщить координаты Майкрофту, после чего в дело должны были вступить агенты из местной агентурной сети.       Теперь-то Шерлок был полностью согласен с Майкрофтом в том, что, не обладая навыками спецагента, не следовало вступать в открытое противостояние с преследуемым террористом. Впрочем, дело было сделано, преступник схвачен, а зрение через некоторое время восстановится без потерь, как заверили его врачи из Университетской клиники Вероны.       В клинике Шерлок провел три дня, а на четвертый позвонил Майкрофту и потребовал, чтобы тот немедленно организовал его отправку в Лондон. Однако по какой-то причине, о которой Майкрофт предпочел не сообщать младшему брату, Шерлоку необходимо было оставаться в Италии в течение еще двух дней. Оставаться в клинике Шерлок не пожелал, о чем и сообщил брату, а потому в больничную палату явился молчаливый сотрудник местной агентурной сети и сопроводил Холмса в гостиницу, в которой тому предстояло провести время, оставшееся до возвращения в Лондон.       В гостинице было немногим лучше, чем в клинике, но по крайней мере здесь ему никто не досаждал глупыми выражениями сочувствия.       Этим утром и вечером, ввиду отсутствия иных развлечений, Шерлок подслушивал разговор девушек, живущих в соседнем номере. Впрочем, «подслушивал» — было не совсем подходящим словом, так как благодаря тонким стенам и открытым балконам, ему не пришлось прилагать совершенно никаких усилий для того, чтобы слышать каждое слово, сказанное девушками. Не то, чтобы девичьи разговоры были особенно интересны, но альтернативой им был телевизор, слушать который Шерлоку совершенно не хотелось.       К тому же, та девушка, которую другие девицы называли «Джульеттой», высказала несколько занятных идей. Девушка действительно причудливым образом сочетала в себе романтический идеализм и прагматизм, как верно заметила одна из её подруг, и Шерлок поймал себя на том, что ему стало интересно, каким образом вообще возможно, чтобы в одном человеке присутствовали столь разнонаправленные убеждения, и именно поэтому он нашел довольно привлекательной идею провести вечер в компании этой девушки.       Кроме того, он нечасто общался с женщинами, а разговаривал с ними и того реже, а потому предстоящие несколько часов могли стать своего рода занятным экспериментом.              — А ты быстро, — заметил Шерлок, когда девушка вошла в его номер.       — У меня сложилось впечатление, будто ты хотел, чтобы я поторопилась, — с нервным смешком сказала она.       Вид молодого мужчины, чья голова была полностью забинтована, вызвал в Молли неожиданно острую волну сострадания, но ирония, явно сквозившая в его тоне, очевидно указывала на то, что он не из тех, кто нуждается в выражениях сочувствия.       — А ты всегда делаешь то, чего от тебя хотят другие люди? — спросил мужчина.       — Не всегда, — ответила девушка, — только в тех случаях, когда нахожу их ожидания правомерными или когда думаю, что могу помочь.       — Почему ты думаешь, что должна помогать другим?       — А как иначе? — искренне удивилась девушка. — Разве люди не должны помогать друг другу?       — Ты это серьезно? — усмехнувшись, спросил Шерлок.       — Что заставляет тебя усомниться в искренности моих слов? — в свою очередь спросила Молли.       — Ну, например то, что они прозвучали как речь «Мисс Мира», — ответил он.       — Пожалуй, — неожиданно легко согласилась девушка, — а откуда ты знаешь, как звучит речь «Мисс Мира»? Ты не производишь впечатление человека, которого интересуют подобные конкурсы.       — Довелось присутствовать на одном из них, — сказал Шерлок. — А какое впечатление я произвожу?       — Спецагента на задании, получившего травму во время преследования опасного преступника, — высказала предположение Молли, заставив Шерлока вздрогнуть от того, насколько близкой к истине оказалась её догадка. Впрочем, уже в следующее мгновение он вспомнил о том, что девушка была романтична, а подобное предположение было как раз в достаточной степени романтичным.       — Кстати, я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — заметил Шерлок.              Прежде чем назвать свое имя, Молли решила еще раз воспользоваться рекомендацией из книжки Филиппа Зимбардо «Как побороть застенчивость» и показать себя с неожиданной стороны. Почему бы и не устроить невинный маскарад, подумалось ей, тем более, что здесь — в Италии, на родине маскарада, это более чем уместно, к тому же, это никому не причинит вреда. На какое-то время она сможет стать не застенчивой Молли Хупер, которая неуверенно чувствует себя в обществе незнакомых людей, а, в особенности, в обществе незнакомых мужчин, но кем-то другим — кем-то более смелым и решительным.       — Меня зовут Джульетта, — представилась она.       — Едва ли это твое настоящее имя, впрочем, мне это безразлично, — заявил Шерлок.       — А как мне называть тебя?       — Уильям, — на всякий случай он представился тем именем, под которым находился в Италии. — Уильям Флеминг.       — Уильям — это же Гийом во французском варианте? — спросила Молли, улыбнувшись собственным мыслям.       — Да, верно, — подтвердил мужчина. — Но мы же в Италии, здесь, пожалуй, актуальнее будет итальянская форма имени — Гульельмо.       — Звучит, как название какого-нибудь вида пасты, — хихикнула Молли. — Ох, прости, не хотела тебя обидеть, тем более, что не мне об этом рассуждать: мое настоящее имя вообще звучит как популярная кличка для собак.       — Поппи или Дейзи? — предположил Шерлок.       — Ни то, ни другое, — ответила девушка. — Впрочем, это неважно, а все же, что с тобой случилось? Если, конечно, я могу об этом спросить.       — Ты уже спросила, — заметил Шерлок.       — Действительно, — согласилась Молли. — Так ты ответишь?       — Дело в том, — сказал Шерлок, начиная излагать заранее выдуманную историю, — что некоторое время назад меня бросила девушка, которую я очень любил. И вот, я подумал, что если научусь готовить кулинарные шедевры, мне удастся вернуть её. Я приехал в Верону, чтобы учиться в кулинарной школе шефа Спалетти, но на занятии по технике фламбе по неосторожности получил термические ожоги лица и роговицы.       — О, мне так жаль, — сочувственно произнесла Молли. — Какой прогноз?       — Ожоги первой степени, поражения поверхностные, так что кожа восстановится без рубцов, а через некоторое время восстановится и зрение.       — И как ты справляешься один?       — Я провел в одиночестве только сегодняшний день, а уже завтра сотрудник кулинарной школы сопроводит меня в аэропорт и я вернусь в Лондон.       — Как мило со стороны кулинарной школы обеспечить тебя сопровождением, — заметила Молли.       — Они готовы на все, лишь бы я не подавал на них в суд за халатный подход к ознакомлению студентов школы с правилами техники безопасности, — усмехнувшись, сказал Шерлок.       — Об этом я не подумала, — призналась Молли. — Впрочем, ты ведь позвал меня к себе для того, чтобы я отыскала твой телефон. О, а вот и он, — сказала она, увидев телефон на прикроватном столике.       — Спасибо, — поблагодарил Шерлок, принимая телефон из рук девушки.       — Не стоит благодарности, — сказала она. — Если у тебя нет других просьб, то я вернусь в свой номер.       — Вообще-то, есть, — сказал Шерлок. — Насколько я понял из твоего разговора с подругами, который я невольно подслушал, у тебя нет планов на этот вечер, поэтому, предлагаю тебе поужинать со мной.       — О, с радостью, — неожиданно легко согласилась Молли. — Мы пойдем куда-нибудь или закажем еду в номер?       — Предпочитаю остаться в номере, — заявил Шерлок. — Прежде чем я сделаю заказ, хотелось бы узнать, есть ли у тебя пищевая аллергия или какие-нибудь кулинарные антипатии?       — Я не привередлива, — сказала девушка.       — Отлично, в таком случае, раз уж мы в Италии, закажу что-нибудь из местной кухни.       А в следующее мгновение Шерлок уже звонил Майкрофту, у которого потребовал обеспечить доставку в номер самого роскошного ужина на двоих. И, разумеется, он позаботился о том, чтобы нажать отбой прежде, чем старший брат начнет отпускать ироничные комментарии.       — Как давно ты в Вероне? — спросил Шерлок у девушки, завершив разговор с братом.       — Всего один день, мы с подругами приехали вчера ночью, — ответила она.       — А сколько времени еще планируешь провести здесь?       — Еще один день, — сообщила Молли. — Завтра днем мы еще немного погуляем по городу, а вечером пойдем в Арену ди Верона (2) на «Аиду».       — Ты любишь оперу?       — Люблю, хотя не могу сказать, что Верди мой любимый композитор, предпочитаю Глюка и Генделя, а «Аида» уж точно не относится к числу моих любимых опер.       — Почему? — удивился Шерлок.       — Из-за сюжета, — сказала Молли.       — Что именно в нем тебя не устраивает?       — Мне не нравится Аида, — призналась девушка. — Она лжет Радамесу, предает его и пытается его самого склонить к предательству.       — То есть, ты бы не стала лгать тому, кого любишь? — с любопытством спросил мужчина.       — Нет, никогда, — со страстью ответила Молли. — Я надеюсь, что не стала бы, — тихо добавила она.       — Аида защищает своего отца и родину, — напомнил Шерлок. — Разве это не заслуживает уважения?       — Безусловно, — согласилась Молли. — Но если она выбрала сторону, то должна была стойко придерживаться её, а она все время мечется и лжет, это отвратительно. Амнерис, по-моему, ведет себя гораздо последовательнее, хотя Радамес пренебрегает её чувствами, к тому же, она оказалась достаточно великодушной для того, чтобы найти в себе силы пожелать ему счастья с Аидой в загробном мире.       — Интересный взгляд, — хмыкнул Шерлок. — А тебе никогда не говорили, что у тебя слишком идеализированные взгляды? Едва ли они применимы в реальной жизни       — Мне говорят об этом постоянно, — усмехнулась девушка.       — И как тебе живется?       — Полагаю, как и всем, — пожав плечами, ответила Молли. — Я не считаю свою жизнь борьбой или подвигом.       — Почему ты плакала у гробницы Джульетты? — спросил вдруг Шерлок. — Ты ведь знаешь, что это не более, чем декорация для туристов, да и сама Джульетта — вымышленный персонаж.       — Наверное, от разочарования, — тихо призналась Молли. — История Ромео и Джульетты — одна из самых прекрасных и грустных историй любви, но здесь её превратили в объект коммерции, а из статуи Джульетты и вовсе сделали какой-то пошлый аттракцион. Я понимаю, что люди просто стараются заработать, как умеют, но это так грустно.       Какое-то время они провели за обсуждением проблемы коммерциализации искусства и культуры, пока их дискуссию не прервал стук в дверь.       — Должно быть, доставили наш ужин, — сказал Шерлок. — Откроешь дверь?       — Конечно, — кивнула Молли.       Доставивший их заказ официант, очевидно, представлял высококлассное заведение. По крайней мере, Молли сделала именно такой вывод, потому как помимо непосредственно заказанных блюд, официант принес белоснежную скатерть, которой накрыл стоявший в номере старенький столик, а также свечи, которые он зажег, закончив сервировку. Кроме того, он позаботился о том, чтобы назвать каждое из блюд, что вошли в меню их сегодняшнего ужина. Так Молли узнала, что ей предстоит отведать мясное антипасти Affettato misto, сырное ассорти Tagliere di Formaggi со сладким мармеладом Mostarda, ризотто неро, а также семифредо с ежевикой, запивать все следовало сухим красным вином Вальполичелла, бутылку которого официант предупредительно открыл, после чего, удостоверившись в том, что в его услугах больше нет нужды, он покинул их, пожелав приятного вечера.              — Тебе нужна моя помощь? — осторожно спросила Молли, когда они сели за стол: менее всего она хотела обидеть нового знакомого.       — Предлагаешь покормить меня с ложечки? — ухмыльнулся Шерлок. — Просто дай мне столовые приборы, а дальше, думаю, я справлюсь сам.       После того, как девушка выполнила его просьбу, Шерлок попытался было приступить к еде, но, к несчастью оказалось, что сделать это, ничего не видя, довольно затруднительно. Ризотто, которое ему удалось подцепить вилкой, предсказуемо оказалось на его брюках, а не во рту.       — Я помогу, — быстро сказала Молли и, в тот же миг оказавшись на коленях перед мужчиной, постаралась салфеткой оттереть пятно       — Прекрати, — сдавленным голосом потребовал Шерлок, спустя паузу, продлившуюся несколько секунд. — Неужели ты не понимаешь, что ты делаешь?       Желая помочь, Молли действительно не задумалась о том, что именно она делает. Вернее, она искренне пыталась оттереть пятно, не придав значения тому, в каком именно месте это пятно образовалось. И, судя по естественному отклику мужского организма на механическое трение, терла она весьма старательно.       — О господи, — сконфуженно пробормотала она, отпрянув в сторону.       — Ну, не до такой же степени, — вырвалось у Шерлока, после чего они оба весело рассмеялись.       — Прости, я не хотела, чтобы вышло так неловко, — вытирая слезы, сказала Молли.       — Жаль, что я не могу видеть тебя, уверен, что ты сейчас краснее итальянских помидоров, — заявил Шерлок.       — Не знаю, я же себя не вижу, но, судя по тому, как горят мои щеки, ты недалек от истины, — призналась девушка. — Между прочим, у нас есть несколько сортов сыра, салями и прошутто, если хочешь, могу сделать для тебя что-то вроде сэндвича.       — Да, пожалуйста, — согласился мужчина. — Так будет лучше.       К собственному немалому удивлению, Молли с легкостью смогла вернуться к их почти дружеской беседе, не чувствуя никакой неловкости. Какое-то время разговор строился вокруг её впечатлений от поездки по Италии, пока, за десертом, они вновь не вернулись к обсуждению её принципов.       — Ты делишь мир на черное и белое, не оставляя места для полутонов, — сказал Шерлок, делая глоток вина.       — А разве могут быть полутона в таких понятиях, как «честь», «благородство», «дружба» и «любовь»? — удивилась Молли.       — Боюсь тебя разочаровать, но да, безусловно, могут, — кивнул Шерлок.       — Не в моем мире, — решительно заявила Молли.       — И много ты можешь назвать людей, разделяющих твои идеальные принципы? — с любопытством спросил мужчина.       — Галахад, например, — хихикнув, ответила Молли.       — Кого-нибудь, из реальных людей, а не из числа рыцарей Круглого стола, — уточнил Шерлок.       — Мои подруги придерживаются тех же взглядов, что и я, — уверенно сказала девушка.       — Те самые, которые отправились искать сомнительные приключения в компании малознакомых парней, оставив тебя в одиночестве? — саркастически усмехнувшись, спросил Шерлок.       Если бы ему пришлось отвечать, отчего он так упорно старался развенчать её иллюзии, Шерлок едва ли смог бы сформулировать что-то вразумительное, но почему-то именно этим — развенчанием иллюзий, он и занимался последние полчаса.       — Мои подруги не делают ничего предосудительного, — холодным тоном, в котором отчетливо слышались металлические нотки, заявила Молли. — Да, они развлекаются, но это всего лишь невинный флирт. Я не присоединилась к ним только потому, что мне это неинтересно, что не делает меня ни лучше, ни хуже. В любом случае, чем бы мои подруги не занимались, это не дает тебе права судить их поступки и говорить о них в таком тоне.       Девушка решительно встала из-за стола, твердо намереваясь покинуть этот номер как можно скорее.       Наугад протянув руку, Шерлок перехватил ладонь девушки, вынуждая её остановиться. Он не хотел, чтобы она уходила, на него неожиданно произвели впечатление её преданность подругам и та страсть, с которой она бросилась защищать их. Поведение девушки было абсолютно иррационально, но почему-то внушало уважение.       Пожалуй, если дружба предполагает подобную верность, то, возможно, он недооценивал этот вид человеческих отношений. Должно быть, неплохо иметь за спиной человека, который не станет осуждать и поддержит, что бы ни случилось.       — Не уходи, — тихо попросил он, осторожно сжимая тонкие холодные пальцы. — Ты права, у меня нет никакого права судить твоих подруг. Мне очень жаль, прости меня.       — Ты ведь ничего не знаешь о них, — дрожащим от слез голосом произнесла Молли. — Ты не знаешь, что ради меня они согласились сделать остановку в Падуе, чтобы я могла побывать в Падуанском анатомическом театре.       — Прости меня, — еще раз повторил мужчина. — Ты останешься?       — Хорошо, — вздохнув, согласилась Молли.       Оказалось, что ей не так-то просто отказать человеку с перебинтованной головой.       — Почему анатомический театр? — спросил Шерлок спустя некоторое время, которое они провели в молчании, отдавая должное блюдам.       — Я собираюсь стать патологоанатомом, и мне было интересно взглянуть на старейший в Европе анатомический театр, — ответила девушка.       — Патологоанатомом? Это несколько неожиданно, — заметил мужчина. — Почему ты выбрала именно эту специальность?       — У меня, за исключением Эммы, Джейн и Мины, не слишком успешно складываются отношения с живыми людьми, мешает почти болезненная застенчивость, — призналась Молли. — Поэтому я решила, что лучше буду работать с мертвыми.       — Мне не показалось, что ты чрезмерно застенчива.       — Ты — другое дело, ты меня не видишь.       — Твоя неуверенность как-то связана с твоей внешностью?       — У меня обычная внешность, — сказала Молли.       — А именно? — спросил Шерлок, поощряя девушку продолжать.       — Карие глаза, светло-каштановые волосы, невысокий рост и лицо из тех, что благожелательно настроенные люди называют приятными, — пожав плечами, ответила она.       — Действительно, самая обычная внешность, — согласился он.       — А вот это замечание ты мог бы оставить при себе, — фыркнула девушка.       — Ты, кажется, выступала за абсолютную честность, — усмехнувшись, напомнил Шерлок.       — Я же не святая, — улыбнулась Молли. — И мне очень далеко до совершенства.       — А по-моему, если ты станешь еще хоть на йоту совершеннее, то Ватикану придется канонизировать тебя.       — Я не католичка, а, кроме того, ты уверен, что это твое замечание не является богохульством? — спросила девушка.       — Понятия не имею, — заявил мужчина. — А ты верующая?       — Нет, но уважаю веру других, — призналась Молли.       — А знаешь, — начал Шерлок, — ты права в том, что тебе лучше работать с мертвыми, чем с живыми.       — Почему? — удивилась девушка.       — Ты слишком сильно печешься о комфорте и благополучии других людей и совершенно забываешь о себе, люди быстро это поймут и будут пользоваться этим и эксплуатировать тебя в своих целях, — ответил мужчина. — И если тебе нужен мой совет, то я посоветовал бы меньше пытаться угодить ожиданиям других, ты все равно не сможешь понравиться всем, и больше думать о себе и своих интересах.       — Я попробую, — неуверенно произнесла Молли.       Остаток вечера и большую часть ночи они провели за дружеской беседой, медленно потягивая вино. Молли впервые чувствовала себя так легко в компании мужчины и в какой-то момент обнаружила, что рассказала случайному знакомому гораздо больше, чем обычно рассказывала родственникам.       А Шерлок признался девушке в том, что сочиняет музыку для скрипки, на которой имеет обыкновение играть, когда испытывает потребность в дополнительной стимуляции мыслительного процесса.       — Знаешь, мне бы хотелось послушать, как ты играешь, — призналась Молли.       — А я хотел бы увидеть, как ты танцуешь, — сказал Шерлок.       — Едва ли я когда-нибудь снова стану танцевать, — с сомнением произнесла девушка.       — Ты должна делать то, что тебе нравится, помнишь?       — Да, возможно, так я и поступлю, — согласилась Молли. — Прощай, Уильям, надеюсь, что ты все же помиришься со своей подругой.       Шерлок чуть было не спросил, о какой подруге идет речь, но, к счастью, вовремя вспомнил о той «легенде», которую рассказал этой девушке.       — А я надеюсь, что ты встретишь своего безупречного Ромео, — искренне произнес он. — Прощай, Джульетта.       В свой номер Молли вернулась лишь под утро, всего на пятнадцать минут опередив подруг.              На следующий день, по дороге в аэропорт, Шерлок обнаружил, что продолжает думать о «Джульетте». Прошлым вечером, пригласив девушку в свой номер, он принял решение быть дружелюбным с ней, чтобы эскпериментальным путем выяснить, сколько времени он способен быть любезным и обходительным, прежде чем вернется к привычной модели поведения. Однако довольно скоро он понял, что для того, чтобы быть дружелюбным с ней, ему совершенно не приходится делать над собой усилие. Словно она взывала к лучшим качествам в нем. Теперь, сидя в такси, Шерлок сожалел, что не узнал настоящего имени девушки.       — Отвезите меня в лучший книжный магазин в городе, — попросил он водителя, поддавшись внезапному порыву.       Шерлок знал, какую именно книгу хочет купить для девушки, осталось лишь выбрать издание. В конце концов, он остановил выбор на роскошном подарочном издании «Ромео и Джульетты» на итальянском, вспомнив о том, что девушка мечтала выучить этот язык.       — Вы можете доставить эту книгу по адресу, который я назову? — спросил Шерлок у продавца.       — Разумеется, синьор, — с готовностью подтвердил тот. — Только книгу? Записки не будет?       — Будет, — кивнул Шерлок, поколебавшись всего мгновение.       Он быстро записал на маленькой белой карточке номер своего телефона, и, подумав, добавил еще несколько слов. Если он хоть немного разобрался в характере девушки, то она непременно позвонит, чтобы поблагодарить за книгу, или, скорее, для того, чтобы узнать, как она может вернуть ему слишком дорогой подарок.              Алессандро Тарделли дожидался своего друга Пиппо, находясь не в самом лучшем настроении: это лето, на которое он возлагал большие надежды, очевидно, пошло не по плану. Вместо вечеринок, попоек с друзьями и бесчисленного количества подружек, он работал в гостинице, принадлежащей его родителям — у отца еще в начале лета случился инсульт и лечащий врач порекомендовал ему больше отдыхать. Будучи хорошим сыном, Алессандро взялся помогать матери и старшей сестре с гостиницей, а все свободное время он тратил на Флавию, да по воскресеньям ходил в бар с Пиппо, чтобы посмотреть футбол в компании друга.       Флавия Брагалья была его подружкой по играм в детстве и объектом его злых насмешек в старших классах. Кто бы мог подумать, что тощая девчонка с глупыми хвостиками превратится в стройную белокурую красавицу с яркими синими глазами.       Увидев Флавию в начале этого лета, впервые после трехлетнего перерыва, Алессандро решил, что непременно добьется благосклонности девушки, но лето подходило к концу, вскоре им обоим предстояло вернуться в свои университеты (3): Алессандро в римский «Ла Сапиенца», а Флавии — в Миланский технический, а их отношения не продвинулись ни на шаг.       Вот и вчерашнее свидание завершилось дружеским поцелуем в щеку.              — Привет, ты готов? — спросил Пиппо, подходя к регистрационной стойке, за которой стоял Алессандро.       — Сейчас позвоню сестре, чтобы спустилась и встала за стойку и пойдем, — сказал Алессандро, поднимая трубку телефона. — Черт, не отвечает, наберу сообщение, — сообщил он после нескольких неудачных попыток дозвониться.       — А это что такое? — с любопытством спросил Пиппо, перегнувшись через стойку. — Ты что, увлекся Шекспиром?       Обернувшись, Алессандро увидел, что друг вертит в руках книгу — ту самую, которую следовало передать одной из девушек, что жили в двенадцатом номере.       Даже на неискушенный взгляд Алессандро книга в переплете из красной кожи и с золотым тиснением выглядела очень дорогой.       — Вот черт, — с досадой пробормотал он.       — Какие-то проблемы? — немедленно отреагировал Пиппо.       — Эту книгу вчера доставили из книжного магазина для одной из постоялиц, я должен был отдать её еще вчера вечером, но совершенно забыл об этом, — ответил Алессандро.       — А почему забыл?       — Вчера я провел весь вечер с Флавией и, похоже, забыл вообще обо всем на свете, — признался Алессандро.       — Ого, и как успехи? — оживился Пиппо.       — Она снова продинамила меня, — вздохнул Алессандро.       — Не круто, чувак, — сочувственно произнес Пиппо.       — Сам знаю, — огрызнулся Алессандро, — а теперь еще и эта книга.       — Тоже мне, проблема, просто отдай её сегодня.       — Не выйдет, девчонки выехали из номера сегодня утром.       — Ну, тогда, отдай книгу Флавии, — предложил Пиппо. — Она же, вроде как, обожает всю эту хрень, связанную с Ромео и Джульеттой, а значит оценит шикарное издание пьесы. Может быть, она даже осчастливит тебя раньше, чем ты загнешься от спермотоксикоза.       — Иди ты к черту, — беззлобно произнес Алессандро.       — Серьезно, чувак, ты потратил на эту девчонку почти все каникулы, и все, чего ты добился от неё — поцелуй в щёчку. Тебе давно следовало найти кого-нибудь посговорчивее.       — Мне не нужен кто-нибудь посговорчивее, мне нужна Флавия, хотя, черт его знает, что в этой девчонке такого особенного.       — Да ты влюбился, друг, — усмехнулся Пиппо.       — Похоже, так и есть, — признал Алессандро, растерянно взъерошив волосы. — Черт, как будто у меня проблем было мало, а теперь еще и с этой книгой непонятно, что делать. Только бы отец не узнал.       — Он не узнает, если ты ему не скажешь, — заметил Пиппо, вертя в руках книгу. — Попробуем рассуждать логически: книга дорогая — подарочное издание, видимо тот парень, который её купил, решил с помощью этой книги подкатить к девчонке, которая ему понравилась. А это значит, что в книге должна быть записка. Бинго! — воскликнул он, найдя записку, вложенную между переплетной крышкой и форзацем.       — И что там написано? — с любопытством спросил Алессандро.       — Какие-то цифры, скорее всего, номер телефона, а дальше: «На случай, если тебе снова понадобится помощь с переводом. P.S. Кстати, мое имя — Шерлок Холмс». А на обратной стороне, кстати, написано: «Для Джульетты».       — Бред какой-то, — прокомментировал содержание записки Алессандро. — К тому же, в двенадцатом номере не было девушки с именем Джульетта.       — Чувак, зацени теорию, — начал Пиппо. — Парень и девушка, очевидно, туристы, знакомятся на улице и представляются под вымышленными именами. Парень решает произвести на девчонку впечатление и присылает для неё эту книгу, но у девчонки-то нет никаких оснований ждать подарка, верно?       — Пожалуй, — неуверенно согласился Алессандро.       — Короче, расслабься, — посоветовал Пиппо. — Никто не будет предъявлять тебе претензий. Скорее всего, эти двое больше никогда не встретятся.       — Черт, я чувствую себя как-то странно из-за всего этого, — признался Алессандро.       — Забей, чувак, что такого ты сделал? Ты же не девчонка, чтобы переживать из-за того, что не дал состояться развитию их отношений. К тому же, как сказала бы моя бабушка, если им судьба быть вместе, то они будут, так или иначе.       — А что делать с книгой? — спросил Алессандро.       — Я уже сказал: подари книгу Флавии и признайся ей в любви, девчонки такое любят, — ответил Пиппо, питавший склонность к простым решениям. — А теперь мы можем наконец пойти в бар? Матч скоро начнется.       — Ладно, пошли, — согласился Алессандро, придя к выводу, что на данный момент это лучшее предложение. — Надеюсь, что «Милан» не проиграет «Загребу» с крупным счетом и пройдет в групповой этап Лиги чемпионов, иначе, это лето официально станет худшим в моей жизни.              — Ты выглядишь отвратительно, — заметил Майкрофт, внимательно оглядев младшего брата, когда тот, спустя несколько дней после того, как с него сняли бинты, явился в здание на набережной Альберта (4).       — Это ненадолго, — равнодушно заметил Шерлок.       — Шерлок, — вздохнув, начал Майкрофт, — я уже говорил тебе, что не стоит браться за задачи, которые тебе не под силу. В этот раз тебе повезло и, разумеется, я всегда буду подстраховывать тебя, но однажды ты непременно столкнешься с тем, с чем справиться не сможешь.       — Ты беспокоишься обо мне, братец? — саркастично ухмыльнувшись, спросил Шерлок.       — Беспокоиться о тебе давно стало моей обязанностью, — устало ответил Майкрофт. — А теперь сдай документы, под которыми ты находился в Италии и можешь быть свободен.       — Майкрофт, что ты знаешь о картине Уотерхауса «Джульетта»? — спросил вдруг Шерлок.       — А что конкретно тебя интересует? — удивился Майкрофт.       — В каком музее выставляется эта картина?       — Она находится в частной коллекции.       — Вот как, — вполголоса пробормотал Шерлок.       — Зачем тебе эта картина? — спросил Майкрофт.       — Для того, чтобы посмотреть на неё, разумеется, — закатив глаза, ответил Шерлок.       — Ну, так посмотри в интернете, — посоветовал старший брат.       — Конечно, — кивнул Шерлок, решительно приблизившись к компьютеру, стоящему на столе Майкрофта. — Как думаешь, она красива? — спросил он, найдя нужную картину и внимательно вглядевшись в изображение.       — Шерлок, а ты головой не повредился за время нахождения в Италии? — не скрывая сарказма, спросил Майкрофт.       Шерлок не посчитал нужным отвечать на вопрос, предпочтя сделать вид, будто ничего не услышал, а спустя несколько минут он покинул кабинет брата.       После ухода младшего брата, Майкрофт какое-то время задумчиво разглядывал оставленный Шерлоком паспорт на имя Уильяма Флеминга. По прихоти какого-то остроумца из МИ-6, готовившего легенду для итальянского задания Шерлока, тот получил имя участника шоу талантов, которое, кстати, любила смотреть мамуля. По странной иронии, настоящий Уильям Флеминг был профессиональным скрипачом.              — В последнее время ты слушаешь исключительно скрипичные концерты, — застав как-то ноябрьским вечером Молли за штудированием очередного медицинского фолианта под музыку Корелли (5), заметила Эмма. — Неужели ты тоже поддалась этой «флемингомании»?       — Какой мании? — удивленно спросила Молли.       — Ты что, действительно не слышала про Уильяма Флеминга — победителя, недавно завершившегося на одном из каналов, шоу талантов? Одного из талантливейших молодых скрипачей, как его окрестили средства массовой информации? — в свою очередь удивилась Эмма. — А еще он настоящий красавчик, хотя личность, похоже, премерзкая. В середине шоу он со скандалом покинул проект из-за ссоры с подружкой, но зрители так настойчиво требовали вернуть Флеминга в проект, что руководству канала пришлось ради него пересмотреть правила шоу.       — Я не смотрю шоу талантов, — несколько растерянно призналась Молли, не решаясь поверить, что такие совпадения возможны. — А ты можешь показать мне его? — попросила она.       — Легко, — кивнула Эмма, открывая свой ноутбук. — Вот он, — сказала она, разворачивая гаджет экраном к подруге.       С экрана ноутбука на Молли смотрел действительно поразительно красивый светловолосый юноша с изящными, почти по-девичьи тонкими чертами и яркими зелеными глазами.       «Ему бы эльфа играть в экранизации ‚Властелина колец‘» — подумала девушка.       Спустя некоторое время, после того как Молли прочитала несколько статей о Флеминге и послушала несколько интервью с ним, девушка пришла к выводу, что он и впрямь неоднозначная личность, что, впрочем, не отменяло того факта, что в Вероне она провела с ним приятный вечер. А кроме того, вдохновленная его советом, Молли снова стала заниматься танцами. _____________________________________________________________________________ (1) Паоло Мальдини — один из величайших футболистов за всю историю футбола, многолетний капитан сборной Италии и клуба «Милан». Кстати, несмотря на то, что в тексте дано верное описание внешности Мальдини, которое формально подходит и Шерлоку, никакого внешнего сходства между ним и Шерлоком нет. Паоло Мальдини по-настоящему красив (разумеется, с моей точки зрения, которую очень многие разделяют))).        (2) Арена ди Верона — название античного амфитеатра в Вероне, который в настоящее время является всемирно известной концертной площадкой. (3) Учебный год в итальянских вузах начинается в октябре–ноябре, а в сентябре проходит одна из трех сессий. (4) Место нахождения штаб-квартиры МИ-6.        (5) Арканджело Корелли (1653 — 1713) — выдающийся итальянский скрипач и композитор.