От прошлого к настоящему

Мир взрослых оставался для Пик загадкой. Он словно был выдумкой, королевством из сказок, которое никак не могло быть связано с настоящим миром, где она жила. Возможно, именно поэтому ей понравился Зик: он был обычным. Не взрослым, который смотрел бы на неё свысока, а равным, простым и понятным. Ко всему безразличным, но, как поняла Пик по взгляду голубых глаз, эта холодность была вызвана скорее усталостью, нежели спокойствием и в душе, и в мыслях. Ей думалось, что в молодости Зик был амбициозен. Говорил прямо, без скрытой усмешки, которая то и дело появлялась сейчас на его губах. Его высокомерие немного злило, но в то же время Пик понимала, что это — результат борьбы, которая выжгла добрые чувства из его сердца, оставив там только тоску. И усталость. Может быть, именно поэтому ей нравилось наблюдать за Зиком. Когда миссис Йегер представляла его, когда она, смеясь, рассказывала о его детстве, Пик не слушала. Она осторожно посматривала на него, стараясь разгадать то, что скрывал этот человек, читающий по утрам книги в электричке. Затянувшееся молчание вывело её из оцепенения, и она немного сонно, словно только что очнувшись от грёз, посмотрела на Дину. Женщина, казалось, была воодушевлена и с нетерпением ждала ответа от Зика, который раздумывая, застыл с чашкой кофе в руках.  — Возможно… — ответил он тихо и, как показалось Пик, едва заметно улыбнулся. — Ты же знаешь, в таком деле никогда не знаешь, когда встретишь, а когда — потеряешь. Миссис Йегер, удовлетворенная ответом, счастливо смотрела на сына. Она будто смогла увидеть за его туманными фразами то, что успокоило её материнское сердце и дало надежду на светлое будущее, которое осталось только дождаться. Стрелка часов мерно отсчитывала секунды, и молчание на кухне затянулось, растеклось, словно тень от пламени свечи. Пик поняла, что нужно вмешаться. До этого только наблюдавшая за разговором, она, собрав всё мужество, глубоко вдохнула и обратилась к Зику. — Вы знаете, я поняла, что где-то уже видела вас, когда ещё в первый раз заметила в электричке. — Пик затаила дыхание и посмотрела ему прямо в глаза, ожидая ответа. — Правда? — его голос прозвучал неожиданно заинтересованно, и Пик невольно смутилась, заметив это. К счастью, на кухне по-прежнему было темно, а золотистый свет пламени не давал хорошо рассмотреть его лица. Темнота окутывала и успокаивала, давала говорить свободно. Она словно скрывала лицо за маской, и Пик чувствовала, словно все, что она скажет сейчас, будет произнесено не ей, а другой. Другой Пик. — Да. Вы знаете, мы с Эреном давно дружим. Когда я училась в начальной школе, то часто бывала у вас дома. — Пик заметила, как миссис Йегер улыбнулась, и это подбодрило её продолжить. — Однажды, решив удивить меня, он показал семейный альбом. — И как — удивил? — спросил Зик. — Мистер Йегер, вам ли не знать, что у вашей семьи хранится множество старинных фотографий? Но, что самое интересное, уже на современных, цветных фотографиях, я заметила одного юношу с очками. Он всегда выглядел как-то хмуро и безрадостно. Эрен тогда не сказал мне, кто это, но сейчас я понимаю, что это были вы. На несколько секунд Зик даже растерялся. Он выглядел разочарованным, словно ожидал услышать совсем не это, но вскоре на его лице снова появилось насмешливое выражение, и он сказал: — Ну и как: сильно изменился? Пик, оценивая, наклонила голову. — Не совсем. Только пополнели и бороду отрастили. Дина подавилась чаем.

***

Свет не включили и вечером. Когда на улочки города опустились сумерки, на кухне стало совсем темно, и Зик, чертыхаясь в темноте, принёс из другой комнаты ещё одну свечку. Эрена всё не было, и Пик, понимая, что иначе ей придется идти домой ночью, решила оставить миссис Йегер наедине с сыном. Темнота всегда располагает к откровенным разговорам, и девушка чувствовала, что только она мешает сейчас матери начать вкрадчиво расспрашивать Зика. — Я чувствую, Эрен уже не придет. Извините, но я без него здесь лишняя: не хочу мешать семейному ужину. — опираясь о край стола, Пик аккуратно встала. — Дорогая, тебя кто-нибудь встретит? — спросила Дина, обеспокоенно наблюдая за её попытками отодвинуть табуретку. — Нет, но уверяю вас, что я в состоянии дойти сама. Видите, — она кивнула в сторону коридора, — мои костыли стоят там. Я дойду, все хорошо, миссис Йегер. Зик упорно размешивал сахар в чашке с кофе и не обращал никакого внимания на их разговор. Но испуганный возглас Дины откуда-то из глубины коридора и грохот напугали его. Пик было не столько больно, сколько стыдно упасть так глупо, у самого порога. Она, растянувшись на деревянных досках, пыталась встать и при этом сохранить остатки гордости, которые не позволили ей проронить ни слова. — Пустое бахвальство… — Пик почувствовала, как сильные руки поднимают её и ставят на ноги. — Значит, сама дойдешь? — насмешливо спросил Зик, поправляя очки. — Я провожу.

***

После дождя воздух был тяжелым, полным запахов мокрой листвы и земли. Между тучами ещё теплились отблески заката, и Пик хотела остановиться, чтобы лучше рассмотреть этот гаснущий узор, но наткнулась на осуждающий взгляд Зика. — Извините, у меня есть дурная привычка: иногда я, задумавшись, могу долго что-то рассматривать. — Не такая уж это и плохая привычка, — он хотел что-то достать из кармана, но вспомнив, что за одну его руку держится Пик, оставил эту затею. — просто сейчас это неуместно: мы спешим. — До моего дома совсем недалеко, так что я думаю, что мы успеем до полной темноты. Зик только хмыкнул в ответ и все же достал одной рукой сигареты. — Подождёте немного? — Пик удивленно посмотрела на него, но, увидев у него в руках пачку, понимающе улыбнулась. — Так вы ещё и курите? — Да. Представляете, я пополнел, отрастил бороду, да ещё и начал курить. Кажется, я уже безнадёжно потерян… Сами дойдёте? — спросил он, когда увидел, что Пик хочет дойти до фонарного столба. — Да, конечно, — почувствовав опору под рукой, Пик облегченно выдохнула. — просто не люблю, когда рядом со мной курят. — Извините. — пробормотал Зик с сигаретой в зубах и повернулся спиной, чтобы прикурить. — Это я должна извиниться, — Пик рассматривала свои ботиночки, на которых шнурки смешно болтались при каждом её движении. — я сказала, что вы пополнели, хотя сейчас вижу, что это не так. — Да даже если бы ты была права — мне все равно. — ответил Зик, выдыхая бледный дым. — Знаете, может это и глупо, но ещё мне показалось, что вы выглядели разочарованным, когда я сказала, что видела вас именно на фотографиях. Он обернулся, силясь увидеть её сквозь дымку сумерек. — Ну, знаете, — Зик за несколько широких шагов пересек улицу и встал рядом с Пик, облокотившись на фонарный столб с другой стороны. — я ожидал услышать, что ты видела меня в своих снах или, может быть, мы встречались с тобой в прошлой жизни. А то фотографии — такая банальщина. — Мистер Йегер, у вас, оказывается, богатая фантазия. — Пик печально улыбнулась. — Такое бывает только в книгах. — Всевышний, не называй меня так, я ещё не настолько стар! — возмутился он. Пик выразительно посмотрела на него, и Зик понял, что с этой девчонкой бесполезно спорить.

***

Когда за Пик закрылась дверь подъезда, Зика снова охватило это радостное чувство, которое он испытал утром. Он понял, что с последним человеком из своей прошлой жизни он наконец-то сможет освободиться от воспоминаний. Они больше не будут мучать его по ночам. Он расскажет всё на бумаге, и пусть эти слова — эти горькие слова — замарают бумагу, но очистят его душу. « Где же ты была, Пик? — обращался он к тёмным окнам домов. — Почему встретилась так поздно?» Он еще немного постоял у подъезда и, усмехнувшись собственным мыслям, широко зашагал вдоль улицы.