Когда-нибудь и я буду счастлив

            По темно-синему небу деревни медленно ползли мрачные, серые облака, не предвещавшие хорошей погоды. Высокий парень сидел на крыше трехэтажного деревянного дома и меланхолично смотрел вдаль на монументальные лица Хокаге, вырезанные в скале у главных улиц деревни. Он находился там уже больше трех часов, не двигаясь с места, и все думал, и думал о разном. Преимущественно о прошлом: о семье, о брате, о друзьях и об ошибках, которые он совершил по вине своего юношеского максимализма и кровожадной слепоты. Саске Учиха знал, что его судьба не могла пойти иначе и тот тяжелый путь, которым он шел всю свою жизнь, не мог сложиться как-то по-другому. Он — последний в своем потомстве, единственный обладатель этих красных, проклятых Богами глаз. И сама эта мысль огорчала Саске, не давала ему покоя, душевного равновесия. Он был одинок. Так одинок, что будь на его месте кто-то другой, он бы взвыл громким воплем от ужаса, с которым Учиха боролся день ото дня, начиная с того часа, когда улицы его квартала были окрашены кроваво-красным.       Вдалеке раздался громкий крик вороны. Саске медленно повернул голову в направление исходящего звука. Стая черных птиц летала слишком низко. «К дождю», — пронеслось в голове парня. Он угрюмо свел брови к переносице и медленно отвернулся обратно к монументу, виднеющемуся в дали. Саске всё думал: почему он здесь, что он может сделать для этой деревни? Мысли вились в его голове, сбиваясь в клубок вопросов, на которые он не мог найти ответа.       На его руку упала холодная дождинка. Саске поднял лицо вверх. Прямо над ним плыла огромная темная туча, с которой мелкими иголками понемногу падали ледяные капли дождя. Саске сжал губы и закрыл глаза. На его лицо капал холодный дождь — ему нравилось это ощущение. Возможно, кто-то счёл бы его дураком за это, но ему было плевать. Он любил холодную осень во всей ее красе: с яркими листьями на деревьях, с холодным ливнем по вечерам, с грозой, туманами. Любил — и все. Мы ведь не спрашиваем за что, мы просто любим, без оснований и подтверждений.       Дождь усиливался. Оставаться под ним было бы опрометчиво, так и заболеть можно. Саске спрыгнул с крыши и мягко приземлился на сырую землю внизу. Его ботинки в момент запачкались грязью. Но и это Учиха было безразлично. Пожалуй, ему было все равно на многое теперь, ведь вся его жизнь начала резко меняться спустя время после драки с лучшим другом — Наруто Узумаки. Как же он бесил Саске в детстве, в юношестве. Даже сейчас, когда все вроде бы встало на свои места — Узумаки все еще раздражал Учиха так, как никто другой в деревне. Некоторые вещи просто не должны меняться, они должны оставаться идентичными на протяжении всего времени. Их соперничество в том, кто из них лучше — это та причина, по которой Учиха не мог спокойно относиться к нему, как к простому другу. По крайней мере, Саске старался верить этим словам, игнорируя одну простую вещь: он был влюблен в ту, что любила Узумаки, и это раздражало его так сильно, что он боялся признаться себе в этих чувствах.       Учиха медленно шел по узким улочкам деревни, проходя яркие витрины магазинов и ресторанов, набитые людьми из-за подступившего дождя. Саске видел, как на него смотрели испуганные жители деревни. Мало кто верил в то, что Учиха не сорвется и не начнет рвать и метать катаной по людям. Конечно, еще с ранних времен сложился стереотип, что все потомки Мадары — ненормальные психопаты. Чего стоят эти истории: убийца брата, убийца клана, убийца мира. Может, жители деревни и дышали спокойнее от того, что теперь по улицам бродит лишь одна тень потомков Учиха, но все же полностью от ужаса этот факт людей не освобождал.       Да, многие ненавидели его. Но Саске было все равно на то, что о нем думают. «Какая разница?» — задавался он вопросом, каждый раз проходя по густонаселенным улицам деревни. «Никакой», — убеждал он себя.       По его длинным волосам стекали капли дождя, пожалуй, ему бы стоило уже пойти домой, согреться за чашкой чая, но что-то остановило его у поворота к противоположной от его квартиры улице. На долю секунды он задумался, чего он хочет в данный момент. И сердце, почему-то, подсказало ему пойти съесть данго в ближайшую забегаловку, хоть он и не любил сладости, как его брат.       Саске медленно подошел к знакомому входу, который перекрывала теперь не просто короткая занавеска-вывеска, а деревянная дверь. Он помнил, как в детстве пробегал мимо нее, в поисках Какаши-сенсея, с которым последнее время он виделся крайне редко из-за новых забот, выпавших на долю Хатаке. Саске осторожно приоткрыл дверь и неторопливо зашел внутрь помещения. Тусклый свет, деревянные столы, тишина. Ему нравилась атмосфера этого заведения. Здесь редко можно было встретить знакомых, потому что большинство из них не любили мрачную атмосферу забегаловки, однако сегодня Саске все же удивился, встретившись взглядом с давно знакомой одноклассницей, сидящей в углу у окна. Она удивленно уставилась на Учиха своими лавандовыми глазами, моргнула пару раз, словно проверяя, не показалось ли ей, что это Учиха. Он закашлял, прикрыв рот за кулаком, и отвернулся от девушки.       — Саске-кун, — ее обычно тихий голос сейчас раздался на удивление громко.       Учиха обернулся к девушке. Она мило улыбнулась, махнув рукой в свою сторону. Саске неторопливо подошел к столу, снял мокрый плащ с плеч и повесил его на спинку соседнего стула.       — Привет, Хината, — тихо произнес он.       Его голос был хриплым, словно он не разговаривал несколько дней подряд, что было почти правдой, не учитывая короткого диалога Учиха с продавщицей в продуктовом магазине. К столику быстро подскочил невысокий официант.       — Вам как всегда? — немного испуганно спросил темноволосый парень у Саске, с которым он уже был знаком раньше.       — Да, чай, зеленый, — сухо ответил Учиха, проведя рукой по мокрым волосам.       Официант быстро развернулся, и не успел он сделать и шага, как Саске добавил:       — И данго, пожалуйста.       Парень удивленно повернулся к Учиха и уставился на него с недопониманием, словно Саске сказал что-то из ряда вон выходящее. Учиха приподнял правую бровь, глядя на официанта, и тот мигом побежал на кухню за заказом. Хината усмехнулась.       — Что? — удивленно спросил Саске.       — Да так, просто, — тихо произнесла улыбающаяся девушка.       Саске тяжело вздохнул, глядя на ее улыбку.       — Знаешь, ты, пожалуй, одна из немногих, кто не отворачивается от меня, — спокойно произнес Учиха, отведя от девушки взгляд на мрачную улицу за окном.       Хината медленно взяла в руки темно-коричневый керамический чайник и осторожно налила горячий напиток в маленькую кружку.       — Ты зря считаешь, что от тебя все отвернулись, например, Нар…       — Я не говорил, что ты одна из всех. Я сказал — одна из немногих, — резко прервал речь Хинаты Саске.       Девушка поставила чайник на подставку и виновато улыбнулась.       — Извини, — тихо произнесла она, собирая свои иссиня-черные волосы в хвост за спиной. — Я просто хотела сказать, что ты не одинок, Саске-кун.       Учиха недовольно посмотрел на нее.       — С чего ты решила, что я одинок? — резко добавил он, глядя на довольную девушку. — И тебе не за что извиняться передо мной.       Хината не переставала улыбаться. И как бы это не раздражало его, Саске не мог не отметить того, насколько эта улыбка была заразительно доброй и теплой. На душе ему становилось легче не только от её взгляда, но и просто от того, что он сейчас находился рядом с ней. В эту самую минуту. С человеком, который не был ему безразличен так же, как и тот, чье имя на слуху после войны буквально у каждого жителя всех стран и деревень в этом мире.       — Мне просто кажется, что иногда лучше извиниться, чтобы не давать человеку повода лишний раз таить злобу на тебя, — настолько тихо произнесла девушка, что Саске пришлось сосредоточиться, чтобы услышать ее голос.       Молодой официант быстро подошел с подносом в руках.       — Ваш чай и данго, — спокойно произнес он, положив на стол маленький чайник с чашкой и две порции сладостей: одну Хинате, другую Саске.       Парень довольно улыбнулся девушке, утвердительно кивнул головой Саске и резко отошел к стойке с едой.       — Приятного аппетита, — добавила Хината, взяв в руки палочку с разноцветными данго. — Я, кстати, не знала, что ты любишь сладкое, — удивленно произнесла девушка.       — А я и не люблю, — усмехнулся Саске, взяв в руки шпажку. — Их любил мой брат — Итачи.       Хината нервно сглотнула, услышав его имя. Не удивительно, ведь в мире настоящую правду о брате знали не многие, и, к сожалению или к счастью, Хьюга не входила в их число. Поэтому для нее Итачи был безжалостным убийцей, который в одну ночь решил просто проверить свои силы, зарезав всех родственников лишь для своей выгоды. Возможно, действия брата Саске были и правда безумными и его действительно можно назвать хладнокровным убийцей, но тогда он сделал все, что ему казалось необходимым, ради спасения деревни и сохранения мира. Пацифист, замаравший руки в крови. «Иронично, да, Итачи», — мысленно усмехнулся Саске.       — Извини, — вздохнул Учиха. — Думаю, я не должен поднимать эту тему.       — Все в порядке, — суетливо ответила Хината, прикрыв набитый рисовым шариком рот рукой.       Учиха усмехнулся. Она улыбнулась в ответ.       Данго, на вкус Саске, был паршивым. Он не любил сладости, не питал к ним никакой радости. Но съел всю шпажку до конца, потому что ему просто захотелось съесть что-то не типичное, не то, что он ест каждый Божий день.       — А помнишь экзамен на чуунина? — внезапно спросил Саске, отложив деревянную палочку на тарелку.       Хината отпила чай и еле заметно кивнула головой.       — Помню, как будто это было вчера, — меланхолично сказала девушка, вновь распустив свои волосы.       Саске больше нравилось, когда они были собраны в хвост. Было полностью видно ее длинную, хрупкую шею, слегка выпирающие ключицы. Учиха не стал говорить ей об этом — ведь это было бы как-то неправильно.       — И я, — усмехнулся парень, взглянув в свое отражение на темной поверхности чая.       — Я не думала, что ты вспоминаешь об этом, Саске-кун, — удивлённо произнесла Хината, глядя на Учиха.       — Но я вспоминаю, — меланхолично протянул Саске. — И больше всего я помню твой бой с Неджи, — добавил он, улыбнувшись самому себе в отражении.       Хината удивленно раскрыла глаза и в секунду погрустнела. Она сжала чашку в руках сильнее, прикусила нижнюю губу. Саске приподнял лицо и удрученно вздохнул, глядя в печальные глаза девушки, что еле сдерживалась, чтобы не заплакать.       — Прости, я не должен…       — Нет, Саске-кун, я рада, что ты помнишь моего брата, — опечалено произнесла Хината, шмыгнув носом. — Вы тогда все соперничали, были такими… — девушка запнулась и улыбнулась сквозь боль, что так и сочилась из ее сердца, — такими сильными. Это даже смешно, какими мы все были раньше.       Саске серьезно смотрел на Хинату: ни улыбаясь, ни печалясь. В его глазах сейчас мало что читалось, взгляд был вдумчивый. Он не знал, что ему стоит сказать, и ответ пришел к нему почти сразу, не обдуманный, интуитивный. Он протянул свою правую руку и взял ладонь Хинаты в свою. Девушка в момент успокоилась и удивленно уставилась на руку Саске. Она медленно перевела взгляд наверх, к его лицу.       — Я вспоминаю не только навыки Неджи и не только саму эффектность вашего стиля боя, — медленно произнес Саске, словно разжевывая смысл слов самому себе. — Я помню, как стойко ты выдержала ту драку. Не сдалась и пошла на бой. Как упала на пол после очередного удара твоего брата, но вновь встала, не обращая внимания на физические и, думаю, душевные раны, — Саске отвел взгляд в сторону и неловко усмехнулся. — Я тогда был восхищен твоей уверенностью, Хината.       Девушка покраснела. Саске все так же держал ее ладонь в своей. Ее кожа была мягкой и теплой, приятной. Он боялся признаться, что испытывает к девушке какие-то особенные чувства, которые он не ощущал ни к кому другому. Ему было страшно впервые за очень и очень долгое время.       Еще в детстве он оглядывался на юную наследницу клана Хьюга, на долю которой выпало точно такое же бремя, как и на самого Саске. Ответственность за будущее, за жизни людей. Он понимал, через что приходилось проходить юной девочке не понаслышке. А уж история сравнения Хинаты с более талантливыми сестрой и братом казалась Учиха вообще родной песней, в которой и он был главным героем. Многим она походила на него. И от этого она всегда казалась ему любопытной. Но он не признавал, что это так, закрывал свои эмоции под семью замками, пряча все глубоко в душе.       Но иногда он не мог сдерживаться. Ведь его задевал один простой факт, который так и не исчез с течением времени. Ей было все равно на Саске. Хината любила другого. Ее руки и ноги дрожали, когда светловолосый дурак выкрикивал в академии неправильные, порой глупые ответы. Ее глаза горели, когда она наблюдала именно за его беспощадно-неуклюжей битвой с псом-Инудзука. Она падала в обморок каждый раз, когда мальчишка пробегал мимо, махнув ей рукой. Чертов Наруто Узумаки и в этом бою выигрывал у Саске. Это раздражало его. Даже сейчас.       — Возможно, я люблю тебя, Хината, — спокойно произнес Учиха, глядя в окно.       Щеки Хьюга покрылись ярко-алым румянцем. Саске не решался посмотреть в ее глаза. Игнорировал. Старался не думать о том, что только что произнёс. Время словно остановилось. Они сидели, не решаясь произнести и слова.       Дверь в забегаловку внезапно распахнулась на распашку и внутрь зашла веселая и шумная компания.       — Хината! — громко выкрикнул клыкастый парень с каштановыми волосами, заметив девушку у окна.       Саске и Хината резко отпустили руки и в момент отстранились друг от друга. Девушка покраснела еще сильнее, чем раньше.       — Киба-сан, сколько раз мне вам повторять, что в заведение вход с питомцами воспрещен! — громко произнес официант, с опаской подбегающий к огромному жизнерадостному белому псу.       — Ой, да ладно! — выкрикнул Инудзука, начав громко спорить с официантом.       Саске начал чувствовать себя неуютно, учитывая тот факт, что их разговор прервался на самом неудобном моменте. К столику быстро подошли трое. На плечах у темноволосого парня с хвостиком на макушке, в обнимку, висел слишком веселый голубоглазый парень без правой руки. Это были Нара Шикамару и Узумаки Наруто, появление которого сейчас добавляло особой пикантности ситуации. Рядом с ними стоял как всегда слишком спокойный Сай.       — Саске! — развязно прикрикнул Наруто, чьи глаза еле фокусировались хотя бы на одной точке.       — Наруто, — спокойно произнес Саске, протянув руку вперед.       Наруто отпустил Шикамару, но чуть не упал на землю, потому что еле держался на ногах. Сай подхватил его под плечи, не дав ему рухнуть вниз. Хината испуганно вздрогнула, прикрыв рот ладонью. Саске тяжело вздохнул, глядя на пьяного друга.       — Простите, он слегка перебрал, — виновато процедил Шикамару с улыбкой на лице.       По его виду было вполне ясно, что и он не такой уж и трезвый. Саске пожал руку Нара, потом протянул ладонь Саю, который удивленно посмотрел на Хинату, а потом перевел взгляд на Саске.       — А у вас тут свидание? — спокойно и абсолютно бестактно спросил Сай.       Хината покраснела еще сильнее и резко закашляла. Наруто громко засмеялся.       — Ничего себе, я так рад за вас, ребята! — выкрикнул Узумаки, отпустил Сая и упал на плечи Саске, обняв его. — Так рад, очень, даттебайо!       — Идиоты, — Саске встал на ноги, поднимая Наруто вместе с собой. — Это не свидание.       Шикамару быстро перехватил пьяного блондина на руки, вновь извиняясь за друга всеми возможными речами. Инудзука встал у столика рядом с дверью и окликнул ребят. Сай учтиво поклонился и ушел к псам.       — Мы пойдем, сядем там. Вы, если хотите, пересаживайтесь к нам, — учтиво произнес Нара, потащив за собой веселого Наруто, приговаривающего что-то в стиле «совет вам да любовь».       Они уселись за дальний от Саске с Хинатой столик и громко засмеялись, когда к ним подошел официант. Хината грустно смотрела на парней, крепко схватившись за стол рукой. Учиха перевел взгляд на Хьюга. Он не любил видеть эту грусть в ее глазах. Но он так же понимал, что эта печаль никак не связана с ним, что он никогда не сможет по-настоящему сделать ее счастливой. Тот взгляд не предназначен ему и от этого на душе внезапно стало грустно.       — Он идиот, — тихо произнес Саске, глядя на парней.       Хината перевела на Учиха свой полный недоумения взгляд.       — Он идиот, что не замечает, как сильно ты любишь его.       Хината вновь залилась краской.       — Саске-кун, — тихо произнесла девушка, сидя за столом.       Саске обернулся к ней и улыбнулся сквозь боль и грусть.       — Когда-нибудь он одумается, Хината, — ласково произнес Саске, проведя рукой по голове девушки.       Ее волосы были такими мягкими. Такими родными и одновременно с тем далекими. Саске аккуратно отодвинул вправо ее густую челку и легонько стукнул лоб указательным и среднем пальцами.       — Когда-нибудь мы еще отметим вашу свадьбу, не сомневайся, — произнес он скорее с грустью, чем с радостью. — Когда-нибудь.       Он положил руку на плечо остолбеневшей от удивления девушки. Она недоуменно смотрела в его глаза, и подходящие слова вновь покинули ее разум, заставив молчать как рыбу в воде. Но Саске не хотел ничего слышать. Он хотел запомнить это лицо, эти глаза. Учиха понимал, что ему никогда не быть с ней. И даже останься он в тот день в деревне, он бы все равно никогда не добился бы того же, что и этот пьяный дурак в противоположном углу. Саске невольно оглянулся на шумную компанию. Наруто что-то громко рассказывал, подняв рюмку с саке над головой.       — Дурак, — усмехнулся Саске с горечью и отпустил плечо Хинаты.       — Саске…       — Я, пожалуй, пойду, — тихо произнес он, последний раз взглянув в лиловые глаза девушки. — А ты оставайся с ребятами, повеселитесь.       Учиха схватил еще сырое от дождя пальто, быстро обернул им свои плечи и спокойно вышел из заведения, оставив на столе деньги за две порции данго и чая.       Саске долго блуждал по шумным улицам Конохи, сам не зная куда. Люди вокруг пугались, прятались от него. А Учиха просто шел вперед, погрузившись полностью в свои раздумья. Правильно ли он сделал, что отпустил ее другому? Правильно ли было признаваться в своих чувствах? Действительно ли он испытывал все это? Он отвык любить. Хотя умел ли он вообще чувствовать подобные эмоции?       Кто-то врезался в его грудь с разбегу и упал на землю. Он удивленно уставился на невысокую девушку с розовыми волосам, что стояла на коленях перед ним. Она смотрела на него удивленно, испуганно.       — Саске-кун, — встревожено произнесла она.       От переполнявших чувств связки не слушались девушку, а потому голос прозвучал как-то слишком высоко. Она покраснела и откашлялась, вставая обратно на ноги.       — Куда-то спешишь? — спокойно произнес Учиха, глядя на смущенное лицо Сакуры.       Девушка посмотрела в его черные глаза и задумалась, словно вопрос касался каких-то сложных, стратегически важных вещей.       — Сакура? — спокойно произнес Саске, вглядываясь в ее глаза.       — А, нет, я… Не то чтобы.       — С тобой все в порядке? — с издевкой спросил Учиха, смеясь в душе над неловкостью подруги.       — Все хорошо! — внезапно бойко произнесла она, запрокинув руку за голову. — Как ты поживаешь? Давно уже не виделись.       — Я… — Саске задумался, оглянулся на небо, в котором уже не было серых туч, зато были видны белоснежные звезды. — Я в порядке, — умозаключил парень, вновь опустив взгляд на Сакуру.       — Это хорошо, — заботливо произнесла Харуно, радостно улыбнувшись.       — Так ты куда-то торопишься? — повторил вопрос Учиха.       — Да, — грустно ответила Сакура. — Через пятнадцать минут моя смена в больнице. Так что мне надо идти.       Саске усмехнулся, глядя в печальные зеленые глаза девушки, которая сторонилась прямого взгляда с ним. Это поведение напомнило ему о собственной неуклюжести в разговоре с Хьюга.       — Я провожу тебя, — внезапно, даже для самого себя, произнес Учиха.       Сакура вновь покраснела и от удивления приоткрыла рот.       — Но…       — Ну, конечно, если ты не против, — наигранно наивно дополнил Саске.       — Нет-нет, не против! — вновь слишком громко прикрикнула взбудораженная от счастья девушка.       «Удивительно, как с течением времени она не изменилась», — усмехнулся про себя Саске, продолжив путь вместе с Сакурой к больнице.       «Может и я когда-нибудь смогу быть так же счастлив», — подумал Учиха, глядя в святящееся от радости глаза старой подруги, которая эмоционально рассказывала Саске какую-то глупую историю из детства.       «Когда-нибудь и я буду счастлив».