***
(Музыка для атмосферы: Jen Titus - "O Death" (ОСТ Сверхъестественное/Supernatural)
* * *
— Пульс отсутствует… О, как это страшно услышать! Тем более, если сердце не желает запускаться у твоего близкого родственника. Это слишком жестоко — вот так просто ждать в коридоре и не в силах что-нибудь сделать! Это ли не настоящая пытка? Вот и сейчас Индис чуть ли не завывает от жгучей боли и безысходности. Но всё же с трудом пересилив себя, она продолжает неистово молиться. Мать никогда не смирится с тем, что переживет дитя… И скорее пожертвует собой, чем допустит, чтобы ребёнка раньше её самой забрал к себе безжалостный Нуруфантур.* — О Эру! На этот раз Олорин изменяет себе. Хотя, быть может, у него уже закончились ругательства? Или же… Или будучи атеистом, он только сейчас переживает свою «тряску в самолете»? * Ведь Феанаро ему больше, чем очередной пациент, вытаскиваемый из цепких лап смерти. Он его соратник и друг, с которым они так часто играли в покер. — Ещё пять миллиграммов адреналина и разряд на 360! — Курво, — умоляет Финвэ, чьи силы практически источились, — прошу, не уходи… Помертвевший губернатор слегка покачивается из стороны в сторону, но едва ли осознает это. Остекленевшим взглядом он бездумно смотрит в куда-то пустоту. — Готовы? Жизнь покидает Финвэ также, как прежде покинула Феанаро. Опустошенный, он умирает вместе с сыном, которого так слепо любит. — Разряд! Для чего ему весь его достаток и все блага, если его мальчика ожидает тесный гроб?! Как он сможет дальше жить, если его милый Курво будет ютиться в холодной могиле?! — Пульс отсутствует… — Курво, умоляю, не уходи… — голос, не выдержав колоссального напряжения, срывается и Финвэ замолкает. — … — Олорин? По громкой связи повторно вызывают хирурга. Финвэ, сломленному страшным горем, это уже не важно. Как и то, что его шурин — Бруитвир* мечется вперед-назад по коридору, как лев в клетке. — Что я скажу сестре?! Как я осмелюсь вновь предстать перед Мириэль?! Какое мне найти оправдание тому, что я не смог сдержать обещание?! — в сердцах восклицает Бруитвир, в который раз проходя мимо приоткрытой двери. — Она же просила, просила перед самой смертью, а я… Я не смог! Не смог! В смятении от происходящего, там, за стеклянной стенкой, брат Тэриндэ идет, нет, летит по длинному коридору. И он уже не слышит очередного приказа Олорина: — Ещё пять миллиграммов адреналина и разряд на 360! Бруитвир сверкающей молнией летит мимо пустых палат АРИТ. Не в его воле отрешиться от всего как Финвэ, который прибывает в глубоком шоке. Омертвевший Нолэмэ явно сейчас не тут. Не в его характере застыть статуей, как это сделала Индис. Окаменевшая Калимэ в беззвучной молитве быстро двигает одними губами. Не в его духе в истерике рваться в палату подобно Нерданель. Неистовая Истарниэ желает быть с мужем не только в радости, но и в горе. Не в его принципах препятствовать исполнению брачной клятвы, как это делает Финдис. Всхлипывавшая Финвиэль, конечно, действует из благих побуждений. Не в его силах ощущать боль не только свою, но и других. Сидящий на полу эмпат, не справившись с переполняющими его эмоциями, хватается за голову. — Что мне теперь делать?! — в бессильном гневе восклицает Бруитвир, который привык контролировать ситуацию, а не просто плыть по течению. Этим его огненный племянник был с ним похож. — Готовы? — Как мне дальше жить?! — отчаянно вскликивает Бруитвир, поняв, что всё же не смог сберечь дорогого Феанаро от беды. — Разряд! — Какое может быть мне оправдание?! — дрожащим голосом вскрикивает Бруитвир, увидев, как из лифта выскакивают встревоженные доктора. Хирург и его ассистент бегом направляются в палату Феанаро. Брат Тэриндэ вздрагивает от ледяной волны пронзающего могильного холода. Он чувствует, как кто-то третий, незримый следует за медиками. Резко развернувшись, Бруитвир замечает, как Макалаурэ, что стоит ближе всех к нему, вдруг содрогается в неописуемом немом ужасе. — Нет! — испуганно кричит Кано, пытаясь остановить приближающихся врачей. — Нет! Юноша явно видит то, чего на самом деле нет. Или все же есть, но только единицы способны это заметить. Его кошмар наяву, который он заглушал сильнодействующими таблетками, вновь оживает. Но теперь Он идёт за его отцом. — Нуруфантур… — произносит Бруитвир прежде, чем сорваться с места. Да. Да, он тоже обладает этой способностью. Среди квенди большая редкость иметь экстрасенсорное восприятие. Но в его семье, чьи предки пережили жуткие эксперименты в Аст Ахэ, практически в каждом поколении рождались дети с неординарным видением мира. Безумный генерал Алькор, развязавший Вторую Эндорскую войну, мечтал вывести сверх-квенди*. Его державы, как и самого Вождя давно уже нет, а вот потомки тех, кого он так ненавидел и уничтожал, существуют. — Неееетттт!!!!!!! Под стенания ставшего безумным Макалаурэ врачи всё-таки решительно входят в палату. — Палландо, Алатар, сколько Вас можно ждать?! — гневно восклицает Олорин. Время остановилось. Дверь за медиками закрывается гораздо медленнее, чем обычно. Лампочки в коридоре, в котором стало намного прохладнее, внезапно начинают мерцать. — Что у Вас? Увидев безжизненное тело мужа, Нерданель прекращает попытки вырваться из рук Финдис и неожиданно обмякает в её объятиях. Очнувшаяся от оцепенения Калимэ наоборот встает и спешит на помощь к дочери. Не проходит и минуты, как Истарниэ заботливо усажена на мягкий диван. Нэрданэль падает лицом на руки и, не выдержав, рыдает. — Ничего хорошего! — рявкает в ответ коллеге Олорин. Всхлипывая, Финвиэль растерянно поднимает взгляд на электронные часы, висящие на стене клиники. Кроваво-красные цифры застыли на цифрах 03:10.* Не обращаясь ни к кому конкретно, она произносит: — Еще пять минут мучений… — Пульс отсутствует… — в который раз повторяет один из реаниматологов. Помертвевший Финвэ, закусив нижнюю губу, начинает сильнее раскачиваться из стороны в сторону. Вернувшаяся к нему Индис, поняв, что надежды практически не осталось, устало произносит: — На всё воля Эру… С криками отчаяния Макалаурэ вновь пытается прорваться в палату отца, но подоспевший Бруитвир успевает его перехватить. — Нельзя! — кричит Бруитвир, сжав в крепких объятиях внучатого племянника*. — Нельзя, Кано! — Атто! Нет! — орёт Макалаурэ, пытаясь вырваться, но тщетно. — Атто! Юноша видит Его, очень высокую фигуру Его. Как Он медленно ступает к бездыханному телу, которое окружено препирающимися между собой врачами. Как после Его босых ног, на плитке остаются следы… мокрая кладбищенская земля и пепел из колумбария. Бруитвиру удаётся оттащить в сторону своего юного родича. Применив силу, он вжимает юношу в стену. — Но Он пришел за отцом! Он тут! — Я знаю, — как можно спокойней произносит брат Мириэль. — Я тоже Его вижу. — И? Что ты молчишь? Сделай что-нибудь! Юноша продолжает видеть очертания Его фигуры. Как остановившись, Он плавно откидывает с очень худого, резко очерченного лица темно-фиолетовый капюшон. Как с Его костлявых пальцев небольшими кусками падает гнилая зловонная плоть. — Кано, мы не в силах что-либо сделать. Феанаро сейчас на страшном распутье… — как можно спокойней произносит брат Мириэль. — Твой отец должен сам решить. — Атто… — выдыхает Макалаурэ прежде, чем медленно сползти на пол. Почувствовав Её присутствие, Бруитвир резко разворачивается. Она вновь предстала перед ним. К добру ли это? Давно, ещё до трагедии, Она уже являлась ему. Стеная, Она сулила скорую гибель своему единственному сыну. Разрывая погребальные одежды, Она осыпала пеплом каменную плитку. Почему он остался глух в тот раз к Её зловещим крикам? Разве он не обещал оберегать Феанаро? И что же теперь? — Мириэль… Я не смог, — глухим голосом произносит Бруитвир. — Прости меня. Я виноват перед тобой. Но Она не слышит своего брата. Бросив кроткий взгляд, полный тоски на внезапно вздрогнувшего Финвэ, Она тянется к сыну. Упав на колени, Бруитвир жестоко казнит себя. Как он тогда смог остаться глух к Её пророчеству, так и Она сейчас была глуха к его словам. О, небеса! Как страшен этот миг! О, как легко было нарушить обет! Как ужасны Тени, что несут с собой возмездие! Время возвращает свой привычный ход. Дверь за медиками наконец-то закрывается. Лампочки в коридоре прекращают мерцать и вновь становится теплее. Продолжая стоять на коленях, Бруитвир сжимает добела кулаки. И все же, почему он ничего не предпринял тогда?! Как получилось, что единственный раз в своей долгой жизни он остался глух к безутешной плакальщице? О, что же он наделал! Разве он не знает, что обет, данный умирающему, нерушим? И горе тому, кто осмелиться нарушить этот зарок! О, небеса… — Она же просила, просила перед самой смертью, а я… — произносит Бруитвир, смотря на закрытую дверь палаты Феанаро. — Я не смог. Не смог. Вихрь воспоминаний проносится перед его взором. Все они причиняют нестерпимую боль. Все они наполняют сердце радостью. Мириэль. Тэриндэ. Тайли… Их недавняя встреча после долгих лет тяжкой разлуки… Её вопли и стенания, к которым он остался глух. О, небеса! Что же он натворил! Пытаясь понять причину своего бездействия, Бруитвир погружается в воспоминания того дня… Ах, если бы можно было бы переписать события последних недель! Неужели он и тогда остался бы глух к зловещему предостережению?!* * *