Я хочу этого

Apocalypse —Cigarettes after sex

      — Ну что, невестушка, как жизнь молодая? — спросил Чунсон, делая очередную затяжку ментоловой сигареты. На улице стоял тот ещё зной, который с наступлением вечера медленно отступал. До крыши офиса доносились редкие гудки и грохот от проезжающих автомобилей. По багряно-рыжему небу медленно проплывал очередной самолёт, оставляя после себя шум двигателей.       — Мать снова вспомнила обо мне? — сразу поняла, в чем дело, Есыль, садясь рядом на скамейку и кладя ногу на ногу. И все выглядело так по-обычному для них обоих, вот только стоящие поодаль сотрудники офиса уже шушукались об их "любимой парочке".       — Да, постоянно спрашивает, как ты. Наверное, боится, что мы расстанемся, и тогда я снова "вечность буду ходить в холостяках"... — прошептал недовольно парень и выдохнул оставшийся в легких дым. Есыль лишь легонько улыбнулась всей этой ситуации. А ведь в конечном итоге крайней оказалась именно она. И в день знакомства натерпелась, и Чонгук нагрубил, неправильно все поняв.       — Ну ничего. Замуж я точно в ближайшее время не собираюсь, так что твоя поддельная невеста всегда готова тебе помочь, — отшутилась девушка, слегка съёжившись от вдруг поднявшегося ветра.       — Кстати, что это мы все обо мне да обо мне. Как наш малыш поживает?       — Малыш? — не сразу поняла Есыль, уйдя в дебри своих размышлений.       — Ну да. Хочешь сказать, уже забыла о нем? О горячем, жгучем брюнете Чонгуке? В жизни не поверю, — отозвался Чунсон, улыбаясь на резкую смену настроения Есыль. Она сразу нахмурилась и стала смотреть по сторонам, будто бы решаясь, что бы ответить. Вот девушка нервно перебирает пальчиками ткань юбки, а вот раздраженно заламывает ногти.       — Дай закурить, — наконец произнесла она, закипая от собственной бессильности. Протянула руку Чунсону и стала выжидательно прожигать его взглядом.       — Тебя же увидят эти уроды, — напомнил ей парень, указывая взглядом на коллег, которые с заинтересованностью смотрели за происходящим, будто зрители в театре.       — Да плевать я на них хотела. Дай сигарету, — твёрдо прошептала девушка, поражаясь тому, как же устало прозвучал её голос для самой себя. Чунсон послушно закивал головой и достал из пачки папиросу. Есыль сделала затяжку и расслаблено выдохнула.       — С тобой все в порядке? — осторожно поинтересовался друг, стараясь не злить её ещё сильнее. Она убрала волосы со лба и сосредоточенно взглянула вперёд, на закатное небо.       — Да... Я просто немного запуталась, — прошептала она, чувствуя, как неуверенность разрастается мерзкими корнями по всему сердцу. Есыль правда была в смятении и никак не могла дать точное определение собственным чувствам. Чунсон устало вздохнул, бросил окурок в мусорку и обхватил тонкую кисть девушки в свою, как бы успокаивая и приободряя.       — Ну в чем дело? Расскажи, — проговорил он тихо, убирая волосы Есыль ей за ухо. Вроде обычный жест, но столько в него было вложено заботы, что только им двоим было понятно. Сигарета в руке девушки стала слегка подрагивать, выдавая её сдерживаемое волнение.       — Я боюсь... — прошептала она, но мгновенно замолкла, обдумывая, как правильно выразить все беспокоящие её мысли. — Боюсь привыкнуть к нему. Боюсь, что в один прекрасный день он исчезнет из моей жизни... Оставит меня... — по щеке скатилась одна слеза, потом вторая, а Чунсон только и мог, что обнять подругу, так неожиданно решившую поговорить по душам.       — О чем ты говоришь, глупая? В каком смысле "оставит тебя"? Ты сама веришь в то, что говоришь? Что за глупости? Ты в лицо смотришься вообще по утрам? Как можно тебя бросить? — завалил он её вопросами, гладя по тонкой спине.       — Ты не понимаешь... Боже, как же это тяжело... Я так боюсь привыкать к нему... — шептала Есыль, тихо шмыгая носом. И хоть Чунсон не совсем понимал, в чем именно заключалась проблема, он просто тихо качал девушку, успокаивая её, и гладил по лопаткам.       — Хватит, это все глупости. И непонятно откуда взявшийся твой страх. Ты посмотри на себя. Ты же такая пленительная, черт возьми. Он же с ума сойдёт, если бросит тебя, — Есыль отстранилась и с улыбкой на лице взглянула на друга. Начала она стирать с лица слезы, одновременно заливаясь несдерживаемым смехом.       — Что за бред? Ну ты и скажешь... У него рядом столько девушек вертится, все только о них и мечтают...       — Ладно, рассказывай, что между вами произошло? Он объявился? Группа же вернулась в страну, — снова начал свои расспросы Чунсон, в то время как Есыль тихо шмыгала носом, стараясь унять тревогу и новый поток слез от всего, что раздирало ей душу. Жаль только, что она ни с кем не решалась поделиться. Рана была слишком глубокой, чтобы о ней с лёгкостью распространяться...       — Между нами ничего не произошло... Он приехал ночью, подарил чудесный букет гипсофил, извинился. Мы всю ночь обнимались и целовались... А утром я проснулась от его пения, он пытался успокоить меня из-за кошмаров... — прошептала Есыль, вспоминая произошедшее несколькими днями ранее. Хоть голос по-прежнему ещё дрожал, но девушка уже постепенно успокаивалась.       — Милая, и ты считаешь, что между вами ничего не произошло? Серьёзно? По-моему, это даже больше, чем просто секс и тысячи пустых обещаний. Ты так не считаешь? — спросил через какое-то время раздумий Чунсон.       — Пожалуй, ты прав. Но я, наверное, ещё не готова. Да и он... скажем так, не самый лучший вариант для меня. Сам понимаешь, мы совершенно разные, начиная от сферы деятельности и заканчивая возрастом.       — Ой, да прекрати нести всю чушь. Пока тебе с ним хорошо, всё в порядке. А остальное совершенно неважно. Вот надоест тебе — бросишь мальчонку и уйдёшь на все четыре стороны. Ты уже не маленькая, должна была научиться справляться с лишними эмоциями, — отрезал Чунсон, моментально становясь серьёзным.       И Есыль уже хотела что-то ответить с добродушной улыбкой на лице, но её прервал телефонный звонок, который, конечно же, предназначался ей. Девушка достала мобильник и взглянула на экран, где светилось имя "Чонгук". "Забавно, стоит только о нем заговорить, как он сам напоминает о себе", — подумала Есыль и поднесла к уху телефон. Но только сердце в грудной клетке мелко-мелко затрепетало, предательски выдавая все тщательно скрываемые девушкой чувства. Кровь прилила к щекам, окрашивая их в подростково-розовый. И пусть они не виделись вот уже пару недель, ведь оба были жутко заняты, но чувства все никак не хотели притупиться.       — Да, — прошептала она, с замиранием сердца ожидая голоса парня. Со стороны послышался лишь шум и мужские голоса. Но через секунду они все отошли на второй план, словно Чонгук закрыл дверь или вышел куда-то.       — Привет, — наконец произнес он, а у Есыль дрожь по все телу прошлась, словно ток от головы до ног. Чонгук слишком тихо прошептал, слишком чувственно, слишком завораживающе. Так, что мурашки побежали по спине. И перед глазами разыгрались все сцены проведённых вместе ночей.       — Здравствуй, — ответила девушка, чувствуя жуткую нужду в Чонгуке. Прошло всего пару дней с их последнего разговора по телефону, а она уже успела ужасно соскучиться по нему. "Нет, это ненормально. Так не должно быть", — постоянно думала про себя девушка, но ничего не могла с собой поделать. Ноги по-прежнему дрожали, а ладони постепенно потели от напряжения.       — Как у тебя дела? У меня выдалась свободная минутка, решил понадоедать тебе, — отшутился парень, стараясь унять бешеное сердцебиение. И пусть через телефонный разговор не чувствовалось его волнение, пусть Есыль не видела, как он судорожно жестикулирует, а глаза бегают туда-сюда, лишь бы уцепиться за что-нибудь, Чонгук все равно старался звучать как можно более расслабленно. Возможно, в нем играла мужская гордость, а возможно обида за столь скоропостижное прощание в прошлый раз, утром. Без лишних разговоров и объяснений. С увиливаниями от его вопросов и странными взглядами, будто Есыль не желала делиться с ним своими переживаниями, будто это было слишком важно для неё. И не касалось Чонгука.       — Ты мне совсем не мешаешь, — ответила девушка, стараясь не шмыгать носом. А Чунсон деликатно промолчал и закурил ещё одну сигарету.       — Ну тогда отлично. На самом деле я хотел сделать тебе небольшое предложение. У тебя есть какие-нибудь планы на вечер пятницы? — сразу перешёл к делу Чонгук, не размениваясь на глупые вступления.       — А что такое? — не сразу поняла Есыль, теряясь в догадках.       — У Хосок-хёна день рождения. И я хотел бы пойти на него с тобой, — выдал все на одном духу Чонгук, при том жутко боясь остаться отвергнутым. Ведь Есыль иногда бывала такой непредсказуемой. И всегда старалась отстраниться от него, абстрагироваться от их близости, называя всё всего лишь дружбой. И парень не имел и малейшего понятия о том, как вести себя теперь. В статусе кого он теперь был в голове Есыль.       — Вот как... — прошептала девушка, прекрасно осознавая, что там так же будет и Сокджин. — Но я даже не знаю, что ему подарить, — на ходу придумывала она какие-то отговорки.       — Не волнуйся, от тебя ничего и не требуется. Я тебя приглашаю с собой. И... Я правда буду очень рад, если ты согласишься, — произнес медленно Чонгук, пересилив себя. Ведь кому дадутся такие слова? Только неискреннему человеку.       — А где это будет проходить? Как мне одеться?       — В закрытом клубе. Хён специально снял весь клуб, чтоб никого чужого там не было, — сразу отозвался Чонгук. — А одеться... По твоему усмотрению. Главное — это твоё присутствие, — снова подчеркнул он важность того, чтобы она согласилась.       — Ну хорошо... хорошо... — ответила Есыль, все ещё думая, как отреагирует на её появление Сокджин. И в качестве кого она там появится?       — Ладно... Спасибо. Я тогда пойду, мне пора, — моментально отреагировал Чонгук, боясь, как бы Есыль не передумала. И сбросил звонок, не дожидаясь её ответа.       — А кто такой Хосок? — спросила Есыль у Чунсона, который медленно докуривал сигарету. Кажется, она совсем не в курсе всего происходящего в мире, особенно в Корее.