Исправить

— Друзья, у нас есть серьезное дело, — роскошная дама в переливающиеся вечернем платье и накинутом сверху белом жакете, именуемая Сытой Жизнью, взмахом руки, облаченной в алую перчатку, попросила своих коллег-теней замолчать, — Капитан Вуд… Ну, этот морячок, у которого восемь команд распалось… — Семь. — поправило Равнодушие, доставая из своего портсигара дорогое курево, запах которого все вокруг уже ненавидели. Она постоянно курила, закрывая дымчатой пеленой обзор. Однако поделать с этим Сытая Жизнь ничего не могла — создавать дымку безразличия было ее работой. — Я знаю, что говорю. — даже бровью не поведя ответила девушка, — восемь. В общем, это были еще цветочки. На этот раз у нас ягодки. Сытая Жизнь щелкнула пальцами и шторы их кафе-офиса раздвинулись, представив взору теней студию группы Anacondaz, где ребята сейчас и репетировали.  — Джентельменам минула четверть века, а они все не успокоятся. Играют какую-то непонятную музыку, стереотипы не любят, наукой увлекаются. Нам нужно ими заняться. Равнодушие сделало затяжку и смахнуло прядь алых волос со лба, выпуская дым. Все тени разом глянули на картину и вздрогнули. Им было противно и страшно видеть прямое противостояние. Другая девушка, Ложь, поправила тканевый цветок на плече и подошла ближе к ступени веранды, но, услышав музыку, тут же отступила и скривилась  — Слышите эти тексты? Да они ничего не боятся. Правду, — Ложь встрепенулась при ее упоминании и закашлялась — ой… Ну в общем, не врут ребята. Я тут бессильна.  — Ну конечно, ты всегда бессильна. Так проще всего, ничего делать не нужно. Лишь бы дурака валять. А вы что скажете? — Дама обратилась к оставшимся двум теням — Продажности, увлеченной подсчетами и бесконечно поправляющей очки и Предательству — юноше, древнему как мир и обхащивающему по очереди каждую тень.  — А сколько раз они меняли состав? — внезапно заговорил парень прямо на ухо даме в белом бархатным голосом — Полностью — ни одного. Двое вокалистов, — она указала на Сергея и Артема — дружат со школы. Была клавишница, но она не смогла переехать…  — А может они ее выгнали? — усмехнулась Ложь, потирая руки — Нет… — вздохнула Сытая Жизнь, — к сожалению. Менялся только барабанщик. Они слишком дружны.  — Ну, а какое отношение к фанатам? Может, они не выполняют обещания или вовсе их ненавидят? Девушка помотала головой и поджала губы.  — Они редко что-то обещают. Поклонников уважают и любят, ровно как и те в ответ. Даже не зазвездились… Ничему их жизнь не учит. Возникла недолгая пауза, которую прервала Продажность, поправив золотистый подол платья.  — А на телевидении они уже выступали?  — Однажды. И еще собираются.  — Мерчендайз есть? — девушка перекинула кость на своих счетах и улыбнулась.  — Есть, но деньги с него они тратят на музыку и развитие.  — Хм. А как дела с песнями на заказ? — кость полетела обратно.  — Одна точно есть. Для игры. Но политически они неподкупны.  — Политически… Как будто нет других областей. Великолепный расклад, скажу я вам.  — Надеюсь. Ну что ж, приступим? — промолвила Сытая Жизнь.  — Вперед! — нескладно выкрикнули все остальные, отгоняя дымку, выдыхаемую Равнодушием. Четыре пиджака и сюртук полетели на пол, обнажив манящие и сверкающие платья и смокинг, переливающийся всеми цветами, и все тени выстроились в ряд на ступени, заглядывая в студию.  — Давай — шепнула главная Предательству и толкнула его, обратя в шепчущий эфир.