***
Вечером Джоуи в очередной раз устроил какое-то собрание, поэтому ближе к вечеру в холле начали собираться некоторые сотрудники. Поскольку Генри и так обитал на первом этаже, он решил даже не покидать рабочее место пока не услышит голос Дрю. Тем более, что за это время можно дорисовать кадр. — Я не понимаю! — донёсся до аниматора хорошо знакомый хриплый голос. — Какое право он имеет? — На самом деле, — отозвался голос Сэмми. — Он прав. Твою энергию в полезное дело. Умный парень, а связался вот с этим. Желания учиться не было? Наступило молчание. — Послушай, ты, — процедил Норман с такой злостью, которую от него Генри даже не ожидал услышать. — Ты не знаешь обо мне ничего. Ты не знаешь, почему я здесь. И тебя это не касается. Это касается меня одного, понимаешь? Идиот. Затем раздались шаги — Норман решил уйти. Это встревожило Генри. Киномеханика, который ко всему относился с улыбкой и юмором, сильно задели. — Ну Сэмми, ну вот что ты… — буркнул Уолли. Эти трое всё чаще собирались одной компанией, что было странно. Раньше музыкальный директор не обременял себя общением с подобными «личностями». Да и вообще, иногда казалось, что эти трое знают что-то, что заставляет их держаться вместе. Было ли это связано со странным поведением Нормана? — Он меня назвал идиотом?! — возмущённый голос Сэмми был гораздо громче, и его, кажется, без труда можно было услышать с другого конца этажа. Может быть, на него кто-то и обратил внимание, потому что следующую фразу музыкант сказал гораздо тише: — У Нормана есть хоть какое-то понятие об уважении? Отмахнувшись, Генри вернулся к работе. Он надеялся услышать что-то полезное, а эти двое опять начали пререкаться. — Слушай, Сэмми, — Уолли шумно вздохнул. — Ты пророк или не пророк? — Фрэнкс, я не… — Ты пророк, у меня вещественные доказательства. Но ты не стесняйся, вот у меня вообще имя значит «иностранец», хотя я американец. Так вот, Пророк. Молись. В этот раз ты серьёзно разозлил Нормана. Что хотел ответить Сэмми, так и осталось загадкой, потому что в этот момент в холле раздался зычный голос Джоуи: — Прошу ко мне в кабинет. Генри встал с места, погасил лампу, оглядел на всякий случай рабочее место и вышел в холл. Отсюда в кабинет Джоуи уже направилась вереницей кучка сотрудников во главе с Грантом. — Давай, удачи там, — Уолли махнул рукой Сэмми, а затем заметил Генри. — О, привет, давно не виделись. А ты всё работаешь? Слушай, а ты знал, что твоё имя означает «правитель»? Уборщику определённо хотелось поболтать, но мультипликатору очень не хотелось заставлять Джоуи ждать. Он виновато улыбнулся, поблагодарил Фрэнкса и, извинившись, поспешил к кабинету Дрю. Уолли недовольно фыркнул что-то ему вслед, но Генри успокоил себя тем, что его друг — парнишка не обидчивый, просто делает вид. В кабинете за столом уже собрались сотрудники. Кроме Сэмми и Гранта, которые неизменно призывались Джоуи на каждое собрание, тут оказался Шон. Мальчик, выглядящий здесь немного неуместно, гордо косился то на музыканта, то на бухгалтера, но внимания к себе упорно не получал. Грант протирал стёкла очков и совершенно не обращал на младшего сотрудника внимания, а Сэмми лишь смерил его хищным взглядом, но ничего не сказал и предпочёл оставить все свои комментарии до более подходящего момента. Кроме того, тут были Сьюзи и Томас. Они не привлекали к себе внимания, поскольку просто тихо сидели в ожидании первых слов Дрю. Генри закрыл за собой дверь, подошёл и огляделся. Единственный стул, который мог бы быть свободным, оказался занят рюкзаком Шона. Увидев это, парнишка бросил на Генри испуганный взгляд и поспешил забрать рюкзак на колени. Аниматор благодарно улыбнулся и сел рядом. — Здрасте ещё раз, мистер Штейн, — дружелюбно выпалил Флинн и начал копаться в рюкзаке, но его прервал Джоуи. Директор критично осмотрел присутствующих, проверяя, все ли на месте. — Где Норман? — наконец, спросил Дрю. — Кажется, он является незваным гостем на каждом собрании. Это было истинной правдой. Норман с поразительной наивностью верил, что по какой-то причине, понятной одному киномеханику, в студии ему открыты все дороги, поэтому неизменно являлся в кабинет Джоуи каждый раз и стоял в углу, наблюдая. Поскольку ничего секретного на собраниях никто и никогда не обсуждал, а оставлять киномеханика подслушивать под дверью было как-то жалко, Джоуи не возражал против присутствия Полка. Но в этот раз Норман не явился. «Это его Сэмми с Джеком настолько задели?», — подумал Генри и посмотрел на музыканта. Тот явно не чувствовал себя виноватым. Сэмми вальяжно откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Судя по тому, что после вопроса Джоуи, его губы слегка растянулись в улыбке, Генри пришёл к выводу, что музыкальный директор чувствует себя победителем. — Что ж, начнём тогда без Нормана, — Джоуи усмехнулся и облокотился на стол. — Итак, на повестке дня несколько новостей… — Новости, полагаю, интересные, раз на них детей пускают, — отметил Сэмми, приоткрыв глаза, а Шон смущенно уставился на свой рюкзак. Генри ободряюще улыбнулся парню. Джоуи решил не раздувать конфликт, а просто проигнорировать наглого работника. Хотя, на его месте, Генри непременно одёрнул бы композитора. — Шон наш единственный мастер по изготовлению игрушек, — лишь произнёс Дрю. — Я хотел бы обговорить с ним целесообразность найма людей для этого дела. Что правда, то правда. Шон был тут один, и, соответственно, работа шла довольно медленно. Кроме того, мальчишка крайне щепетильно относился к своему делу и не успокаивался до последнего, что тоже задерживало производство. — Со мной то есть? — встрепенулся Шон. — Ох, ничего себе… Ну, я… я думаю, что… я… Он так разволновался, что и слова дельного не мог выдавить. Генри и Сьюзи пришлось сначала успокоить его, и только потом Флинн тихо выдавил: — Я…э-э-э… наверное, нам стоит расширить производство. Ну, просто, э, я довольно мало делаю для того, чтобы массово выпускать в продажу. И, наверное, если вы хотите на этом зарабатывать больше, нам нужно что-то придумать. Грант бросил на Шона обречённый взгляд, но ничего не сказал. Слово бухгалтера здесь ничего не значило. В целом, собрание прошло вполне продуктивно. Правда, начавшись не совсем удачным выступлением Шона, оно закончилось не получившим особого отклика совместным предложением Сэмми и Сьюзи хотя бы временно выдвинуть Алису на главную роль. Но в остальном все вопросы были успешно решены. Томас отчитался, что трубы на ещё одном этаже исправлены, и можно хоть сейчас начинать эксплуатацию. И даже Грант, очень хорошо подумав и посидев молча минут пять над исписанным блокнотом, признал, что дела в студии идут достаточно хорошо. Затем Джоуи огласил планы на этот год, из-за чего у пессимистичного бухгалтера опять упало настроение, и сотрудники разошлись. Была пятница, Генри бодро направился к выходу из студии, уже предвкушая двухдневный отдых, но тут к нему подбежал Шон и вытащил из рюкзака игрушечного Бенди. — Мистер Штейн, возьмите пожалуйста, это вам, — широко улыбаясь, прямо как ребёнок, выпалил парнишка. — Я просто во время праздников решил некоторым нашим работникам сшить, а только сегодня закончил. Генри тепло поблагодарил Шона и осторожно взял Бенди. — Ну, я тогда пойду, — окончательно смутившись, буркнул Флинн. — Хороших выходных, мистер Штейн! В это время мимо них молнией пронёсся Норман, судорожно оглядываясь. Шон этого не заметил, он закрывал рюкзак, а Генри удивлённо проследил за киномехаником. Тот нашёл Сэмми, задержавшегося у кабинета Джоуи, подошёл к нему и начал что-то говорить, словно совершенно забыл, что этот человек его очень оскорбил. Музыкант внимательно слушал, даже привычной усмешки не было на его лице, а затем нахмурился и покачал головой. Генри это не касалось, поэтому он, пусть и немного встревоженный, отвернулся и пошёл к выходу. Но когда он протянул руку, чтобы взять своё пальто, чья-то ладонь легла ему на плечо. От неожиданности аниматор дёрнулся и, развернувшись увидел киномеханика. Тот довольно улыбался, будто минуту назад не был смертельно напуган. — Генри, ты нужен нам, — сказал он, а Сэмми тоже подошёл и встал рядом. — Дрю сейчас у себя? — Извините, я должен идти, — мультипликатор виновато пожал плечами, но Полк не собирался его отпускать. Он вздохнул, убрал руку с плеча Генри и посмотрел на Сэмми. Тогда композитор тихо произнёс: — Послушайте, Генри, я всё понимаю, но нам нужно рассказать вам одну вещь. Генри решил, это не стоит ссоры с Линдой, и ещё раз предпринял попытку к бегству. — Генри, это касается Дрю, — Норман явно не был настроен ждать до понедельника. — Ты нам нужен. Главная проблема мультипликатора заключалась в том, что он совсем не умел говорить «нет». Зачастую это доставляло ему множество неприятностей, и несколько раз он задумывался о том, что пора бы начать от этого избавляться. Но увы, пока дела шли не очень хорошо. — Хорошо, — сдался Генри. — Только давайте быстро. У меня полчаса до встречи с Линдой. Норман просиял. — Не бойся, никуда твоя любовь не денется, — заверил он. — Пошли подальше от Дрю, мало ли. Так сотрудники привели Генри в проекторную в опустевшем музыкальном департаменте. Норман вытащил из ящика какую-то тетрадь и долго шелестел страницами, пытаясь найти что-то. За всё это время Сэмми не проронил ни слова, он лишь нервно оглядывался по сторонам и с опаской косился на картонных Бенди, стоящих в зале. — Черти, опять двигались, — буркнул он, а Генри непонимающе нахмурился. Это напомнило ему о сегодняшнем разговоре в столовой. Значит, Сэмми тоже уверен, что они живые? Норман, наконец, нашёл нужную страницу и… Свет погас. В первые секунды Генри решил, что ослеп. Но услышав рядом «Чёрт!» Сэмми, успокоился. Пока мультипликатор привыкал к темноте, Норман уже сориентировался. — У меня свечи есть, — мрачно сообщил он. — Только я огонь не выношу. С другой стороны от Генри Сэмми презрительно фыркнул: — Давай уже. Ничего с тобой не случится. Киномеханик прерывисто вздохнул и полез в ящик, пытаясь наощупь отыскать там свечи и спички. Через некоторое время рядом зажёгся огонёк. Норман спешно поставил свечу на стол и отодвинул от себя слегка дрожащей рукой. В тусклом свете Генри увидел, что лицо киномеханика искажено ужасом. А ведь Уолли неоднократно заверял, что Норман ничего не боится. Что ж, у всех свои страхи. Кто бы мог подумать, что тот, кто в одиночку бродит по тёмным этажам, боится даже такого огонька. Но Полк честно пытался контролировать себя и вполне бодро сказал: — Генри, нам нужна твоя помощь. Это аниматор уже понял. — Я постараюсь сделать всё, что от меня зависит, — сдержанно пообещал он. Генри до сих пор не мог и представить, что скрывают эти двое сотрудников, которые раньше казались заклятыми врагами. И почему они привели его сюда, чтобы Джоуи не услышал. — Ты не передашь ничего Джоуи? — холодно спросил Норман. Он пытался казаться безэмоциональным, но Генри видел, что киномеханик взволнован. И, отбросив сомнения, мультипликатор решительно кивнул. — Джоуи ничего не узнает. Норман и Сэмми переглянулись, будто всё ещё сомневались в правильности своего решения. Но отступать было поздно, и они начали рассказывать. Генри с ужасом выслушал их. Музыкант и киномеханик рассказали ему о Джоуи, о его «Иллюзии жизни», пентаграммах и свечах на нижних этажах, о том, как Дрю пытался предотвратить походы работников вниз, об Уолли, который встретил кого-то внизу, и о двигающихся картонных фигурах. Сначала мультипликатор подумал, что Норман опять пытается так пошутить, но одного взгляда на приятеля хватило, чтобы понять: Норман серьёзен, как никогда. Да и кроме того, тут же был и Сэмми, который никогда не стал бы шутить подобным образом. От их рассказа стало как-то очень неуютно, пусто внутри. Генри думал, что знает Джоуи. Ведь долгое время директор студии был его лучшим и единственным другом. Генри внезапно почувствовал себя обманутым и одиноким. Кроме того, было нечто тревожное и в самом рассказе, да и тусклое освещение, бросающее жуткие тени на лица рассказчиков, ситуацию не улучшало. Наконец, сотрудники закончили, и аниматор спросил: — Это на самом деле так? Сэмми нервно рассмеялся. — Он не верит, Норман. Он не верит. — Я верю, — быстро отозвался Генри. — Просто это всё слишком странно. Я не понимаю. Вы хотите сказать, что они двигаются. И Джоуи сатанист? В прошлый раз Генри не поверил. И вот, год спустя, он понимал, что это всё слишком запутано и пугающе для того, чтобы быть выдумкой. — Он всегда казался мне мечтателем, — произнёс аниматор. — Но не сектантом. Это так странно слышать. Генри понимал, что Дрю не обязан рассказывать ему всю свою жизнь, но осознание того, что Джоуи скрывал так много, было довольно тяжёлым. Учитывая, что сам Генри никогда не скрывал ничего от лучшего друга. А та часть Дрю, которую он знал, видимо, была лишь вершиной айсберга. — Вот, шестой этаж, довольно подробная схема, — Норман ткнул пальцем в тетрадную страницу. — Логово, так сказать. Но… подожди. Сэмми? Заслышав подозрение в голосе киномеханика, Лоуренс повернулся к нему. — В чём ты меня-то подозреваешь? — Откуда ты знаешь, что у Дрю есть святилище? Сэмми помолчал некоторое время, затем задумчиво ответил: — Это было в мае, полагаю. Он тогда пришёл ко мне, когда я пытался работать. Но поскольку прямо за дверью убирал наш Уолли, а ты понимаешь, сколько шума от этого, мне было крайне трудно сосредоточиться. И об этом я заявил Дрю, потому что условия для меня здесь крайне не благоприятные. А он лишь засмеялся и сказал, что у всех творческих людей должны быть святилища, где они могут творить, ни на что не отвлекаясь. И добавил, что у него оно здесь есть. Впрочем, спасибо ему за совет, работать действительно куда удобнее, если никто не мешается. Норман задумчиво полистал тетрадь. — Я не знаю, где оно, — признался он. — Кажется, я облазил всё здание. Ко всему прочему, стало понятно, что общего у этих совершенно разных людей. Им никто не верил, и эти двое просто от нечего делать спелись. Генри, правда, очень смутно представлял, как этот самовлюблённый ухоженный молодой человек бродит где-то по пыльным и заросшим паутиной низам студии. И что они хотят от Генри? — Не выручишь? — спросил Норман, когда аниматор осторожно поинтересовался, что нужно сделать. — Ненавязчиво нужно узнать у Дрю хотя бы что-то, — сказал Сэмми таким тоном, что Генри почувствовал себя недогадливым дураком. — Мы имеем в виду, — Норман попытался сгладить резкую интонацию композитора. — Все знают, что Джоуи доверяет тебе больше, чем другим. Поэтому ты нам и нужен. Генри задумчиво посмотрел сначала на одного, затем на второго. С одной стороны, их просьба была вполне оправдана, но тогда получалось, что аниматор, фактически, предаёт друга. Да и Джоуи, кажется, ему вовсе не доверяет. — Я постараюсь, — осторожно отозвался мультипликатор. — Ничего не могу обещать. — Этого вполне хватит, — благосклонно кивнул Норман и улыбнулся. Генри слегка улыбнулся в ответ. — И я не в обиде за то, что год назад ты мне не поверил, — добавил киномеханик. — Хотя имею право обижаться. Вроде он сказал это в шутку, но аниматору всё равно стало неловко. Тогда он достаточно резко ответил сотруднику. Норман, заметив смущение товарища, дружески ударил его по плечу. И тут раздались отдалённые шаги. Кто-то шёл к музыкальному департаменту. От неожиданности Сэмми дёрнулся и поспешил задуть свечу. — Кто это? — прошептал музыкант осипшим от ужаса голосом. И Генри его понимал. Кто мог находиться в закрывшейся час назад студии? Даже Грант, Томас, Шон и Сьюзи уже ушли. Генри понял, что оцепенел от страха. А также он понял, что больше всего боится узнать в том, кто идёт сюда, Джоуи.Ещё один союзник
8 февраля 2020 г. в 09:40
Обеденный перерыв был единственным спасительным островком посреди рабочего дня, в чём Генри уже неоднократно убедился. Джоуи так заваливал друга работой, что тот света белого не видел. Кроме собственных, впрочем, дел аниматору волей-неволей приходилось браться за то, на что у Дрю, якобы, не хватало времени. Вместо того, чтобы рисовать мультфильмы, мультипликатор всё чаще пытался разобраться в каких-то документах и планах. Ладно ещё Грант практически никогда не отказывал в помощи и терпеливо разъяснял сотруднику все возникшие вопросы. Но от этого становилось немногим легче. Доходило до того, что Генри оставался после работы, чтобы не перекладывать свои дела на других аниматоров. И это крайне не устраивало Линду.
Кроме того, во время обеда студия заметно оживлялась и не производила впечатление жутковатой и пустой. Вот сейчас, например, со стороны стола, за которым вольготно расположилась компания во главе с Уолли и Норманом, периодически раздавался дикий хохот.
— Да что у вас там такое?! — не выдержал Томас, когда Шон чуть не выплюнул чай, взглянув на то, что сунул ему под нос Уолли. А это был какой-то тонкий замусоленный буклет.
— Том! — обрадовался Фрэнкс, и многозначительно зашуршал листками буклета. — Том на букву «Т»… Твоё имя означает «Близнец». Ты недоверчивый.
— Что есть, то есть, — прокомментировал Шон и хихикнул. — А у меня не интересно. Шон означает «Данный Богом». Как это вообще можно связать со мной? Я же…
Но закончить ему было не суждено. Уолли, которого явно не учили не перебивать, от возбуждения аж вскочил и заорал:
— Норман! Тут про тебя!
Киномеханик усмехнулся, посмотрел на остальных с чувством превосходства, затем махнул рукой, мол, говори.
— О-о-о, у тебя такие милые уменьшительно-ласкательные, — умилился уборщик. — Норманушка, Норманчик… А вообще, твоё имя означает «Необщительный» и «Скрытный». Необщительный…?
— Ну как так-то, Норманушка, — покачал головой Сэмми. — Ты у нас неправильный.
Норман мило улыбнулся ему и сказал:
— Найди-ка его, Уолли.
Парень с готовностью зашелестел страницами.
— О, а вот и ты, — наконец, объявил он, посмотрев на Сэмми. — Ты у нас с богатым внутренним миром, не отступаешь от своих убеждений, не подчиняешься руководителю, если не считаешь нужным…
— Ну вылитый мистер Лоуренс, — осторожно прокомментировал Шон.
-… и имя твоё означает «Слушайте Бога» или «Бог услышал», — закончил Уолли. — Ну вот, а всё шло так хорошо! Какая-то странная книжка. Половина неправильно. Зря только деньги потратил.
Генри понимающе улыбнулся. Сэмми был верующим настолько же, насколько Норман — необщительным.
— Значит, либо ты у нас неправильный Сэмми, — съязвил киномеханик. — Либо в тайне являешься пророком.
— Господи, нет, — музыкант закрыл глаза рукой и добродушно рассмеялся. — Я же не похож на религиозного фанатика, который всем твердит о своей вере, так ведь?
Норман покровительственно похлопал Сэмми по плечу и отрицательно помотал головой.
— Ты всего лишь наш старый ворчливый музыкальный директор, который твердит нам всем, какие мы бестолочи.
Композитор буркнул что-то вроде «А как с вами иначе», и тут в столовую вошёл Джоуи. Уолли сразу стушевался и замолчал, незаметно запихнув сомнительный буклетик в рюкзак. Веселье закончилось. Даже если Джоуи и не требовал ото всех подряд беспрекословного выполнения правила «Когда я ем, я глух и нем», так запросто болтать при нём не получалось. Появлялась какая-то скованность, поэтому воцарялась практически тишина. Что ж, Дрю на это внимания не обращал, он всегда был поглощён своими мыслями. Сейчас он только кивнул рассеянно сотрудникам, будто даже не понял, кто перед ним, и занял своё место. При этом он с гордостью посмотрел на картонного Бенди, который был прислонён к стене. Норман внимательно проследил за этим, а потом наклонился к Джеку и что-то ему прошептал. Лирик недоумённо посмотрел на киномеханика, но, видимо, решил не спорить.
— Мистер Дрю, простите, — Джоуи всё-таки отвлёкся от своих мыслей и перевёл взгляд на работника. — Вот мистер Коннор хочет узнать, но всё забывает спросить…
Механик встрепенулся и хотел, было, сказать, что ни о чём он не забывает, и что спрашивать у Дрю ему нечего, но Шон, сидящий рядом, оказался догадливее и быстро сообразил, что Норману с Джеком нужна помощь. Поэтому он незаметно толкнул Коннора, чтобы тот отвлёкся.
-… спросить, что за механизм стоит в этих картонках, — закончил Джек. — Как вы заставили их… перемещаться…?
Судя по интонации мужчина и сам удивился тому, что произнёс. Томас-то вообще рот раскрыл. А Джоуи пристально посмотрел на лирика. Но тот даже не дрогнул под его взглядом. Он не знал, о чём идёт речь, но выдавать Нормана не собирался.
— Перемещаться? — удивлённо переспросил он. — О чём ты, Джек? Томас?
Генри тоже не понимал. Он ни разу не видел ни малейшего движения картонных фигур. Джек замолчал и уставился в газету.
— Что за… — начал Томас, но Шон опять перебил его.
— Так я тоже видел! Они перемещались! Помнишь, когда мы шли по коридору на этаже K?
Генри готов был на что угодно поспорить, что младший сотрудник это выдумал. Но что же происходит? Это какая-то очередная шутка Нормана, или он опять надумал невесть что? Киномеханика вообще трудно понять.
— Друзья мои, — Джоуи рассмеялся. — Я очень рад, что вы воспринимаете Бенди как живого члена нашей семьи, но, тем не менее, заверяю вас, что эти картонные фигуры двигаются также часто, как этот стол.
— А я вчера двигал этот стол, — вставил Уолли.
В это время Сэмми сидел с безучастным видом, но Генри чувствовал, что тот внимательно прислушивается к разговору. И это было странно. С чего бы вдруг такого человека, как Сэмми, заинтересовала подобная беседа?
Норман обхватил руками стакан и сделал вид, что внимательно рассматривает его содержимое. По его лицу нельзя было понять, о чём он думает. Киномеханик слегка улыбался и мастерски притворялся, что ничуть не заинтересован разговором. На такого подозрения явно упасть не могли. Джоуи ещё некоторое время бросал косые взгляды на Джека, но тот, выполнив свой долг, и думать уже забыл о разговоре и уткнулся в газету.
Так и не поняв, чего хотел добиться Норман, и почему он не спросил прямо, Генри пришёл к выводу, что это не его аниматорское дело. Он никогда не связывался с тем, что его не касалось, и, пусть иногда ему было любопытно, мультипликатор никогда не навязывался с вопросами. Надо будет Норману — расскажет и попросит совет или помощь. А так, зачем давить? Джек же такого взгляда на подобные вещи не придерживался и, стоило Джоуи закончить обед и скрыться за дверью столовой, спросил:
— А теперь рассказывай, что такое? Я чуть со стыда не сгорел, говоря про то, что эти штуки движутся.
— Да, и почему к этой чепухе оказался причастен я? — добавил Томас, многозначительно приподнимаясь с места.
Высокий, тонкий и обладающий практически женской фигурой Норман оценивающе оглядел крепкого сильного Томаса и решил на всякий случай ретироваться. Вряд ли он испугался на самом деле, поэтому Генри решил, что приятель просто не желает продолжать разговор. Это было вполне в духе Нормана — сбежать, когда разговор не выгоден. И многих эта черта раздражала.
— Когда-нибудь его побьёт вся студия, — глубокомысленно произнёс из своего угла Грант. — Ребёнок ещё, вы посмотрите на него. Во второй половине двадцати, а ведёт себя как дитя малое.
— Эй! — оскорбился Уолли. — Вообще-то он мой друг, поэтому не говори так при мне. Он просто у нас этот… как его…
— Сангвиник, — протянул Сэмми, лениво размешивая сахар в кофе. — Сангвиник.
— Вот-вот. А ещё он классный, просто вам, скучные люди, этого не понять, — и уборщик обиженно скрестил руки на груди.
Джек покачал головой, мол, что же происходит, и стал собираться.
Генри тоже засиделся, наблюдая за всем этим, поэтому, спохватившись, он встал и покинул столовую вместе с лириком. Джек вежливо подождал мультипликатора и дошёл с ним до рабочего места.
— Этот Норман просто невыносим в последнее время, — пожаловался он. — С появлением этих вырезок он просто места себе не находит и постоянно вокруг них околачивается. Над ним ведь уже весь отдел подшучивает. Бедный парень, не ту себе профессию выбрал, вот и сходит теперь с ума от скуки. Просто не знает, как ещё развлечься, при таком-то потенциале и такой работе.
Генри при этом заметил, как в коридоре мелькнула чья-то тень.
— Кажется, он тебя слышал, — виновато улыбнулся мультипликатор.