Забытая студия Sillyvision

      Что уж говорить, Норман действительно разозлился. Мало того, что Генри и Уолли восприняли его слова, как какую-то дурацкую шутку, так он ещё и виноват в чём-то был! Ему бы и в голову не пришло придумывать про Дрю подобные вещи. Или он похож на человека, который вместо работы занимается какими-то глупостями? Такое обвинение Норман счёл за оскорбление. Конечно, если бы на месте товарищей был кто-то вроде Сэмми, то внимание можно было и не обращать. Но вот от друзей он даже не ожидал. А самое главное, что им и не докажешь! Как жизнь порой несправедлива. Ведь зачем-то Джоуи написал всё это. А раз написал, то может и использовать как-то.       Об этом и думал в данный момент киномеханик Норман Полк. События двухдневной давности никак не хотели вылетать из головы. Нет, Норман ни в коем случае не был злопамятным! Однако произошедшее несколько выбило его из колеи.       «Это подло с твоей стороны». Подло что? Эта тетрадь, Бенди бы её побрал, лежала на столе, открытая. Подходи и читай! Киномеханик и не думал, что у Джоуи может обнаружиться что-то интересное, поэтому ему бы и в голову не пришло рыться в его записях.       Ладно, нужно как-то забыть об этом случае.       Мысленно пообещав себе больше никогда ничего никому не рассказывать, Норман перегнулся через своеобразный подоконник, служащий одновременно столом и стендом для проектора, и стал внимательно наблюдать за снующими внизу, в зале звукозаписи, музыкантами. Пока отсутствовал Сэмми, они явно расслабились и разбрелись по залу, покинув свои законные места рядом с музыкальными инструментами. Судя по всему, их не слишком волновало то, что Лоуренс может в любой момент появиться и навести здесь порядок. Потому что в подобных вопросах директор музыкального департамента был непреклонен — все должны быть сосредоточены на работе. Будто и поговорить с другими нельзя! Может, он считает, что раз он сам такой мрачный и хмурый, то и остальные должны быть такими же? Но ведь нельзя! Нельзя же лишать людей возможности пообщаться друг с другом в свободную минуту. Удивительно просто, как некоторые это не осознают! Норман начал вспоминать, видел ли он, чтобы Сэмми искренне кому-то улыбался. Нет, точно не видел.       Раздались шаги — кто-то поднимался в проекторную. Киномеханик повернул голову и встретился взглядом с Джеком. Почему-то он думал, что это либо Генри, либо Уолли пришли извиниться. Нет? Ну и Бенди с ними. Джек тоже человек хороший. Вот Норман и нашёл себе временную компанию. — Рассказывай, — потребовал Джек, кидая сумку на пол и садясь на стул. — Чего рассказывать? — даже как-то опешил Полк. На его памяти не было ничего, что он мог бы рассказать Фейну. — Из-за чего вы погрызлись с Генри и Уолли? — терпеливо пояснил лирик, и Норман вздохнул. — Мы не погрызлись, — сказал он и соврал: — Я просто ещё не успел с ними встретиться.       Джек кивнул. Он поверил. Норман мысленно поздравил себя, потому что ему совсем не хотелось обсуждать с кем-либо причину, почему он не захотел пересекаться с товарищами. Против Джека он, конечно, ничего не имел, но что-то подсказывало ему, что лирик вряд ли примет его сторону. Что больше всего задевала Нормана мысль о том, что скажи кто-нибудь ему о подобной вещи, он и сам бы не поверил. А Фейн такой человек, ну на лице у него написано: «Не верю в ритуалы».       Тут в зал звукозаписи вошёл, традиционно распахнув дверь пинком, Сэмми Лоуренс (Ага, а строит из себя такого порядочного! Хотя Норман готов был поклясться, что когда речь зайдёт об испорченных дверях, виноватым окажутся музыканты, киномеханик, уборщик, все остальные, кто только может сюда попасть, но не Сэмми. Ну как может этот человек признаться в чём-то, если рядом столько людей, на которых можно перевалить ответственность?). Но музыканты, увлёкшиеся разговорами, кажется, этого не заметили. Однако стоило директору музыкального департамента обратить на себя внимание, своим едким «Надеюсь, я не отрываю вас от работы?», как наступила тишина. Норман снова подался вперёд, ожидая развития событий и мысленно подбадривая музыкантов. К Сэмми он особо тёплых чувств не питал. Ему вообще не слишком нравились такие мрачные и высокомерные люди, к которым Лоуренс и относился. Пусть он сидит в своём кабинете со своим высокомерием.       А вот Джек, напротив, был единственным, кому недавно удалось наладить отношения с Сэмми. Не то чтобы они стали прямо-таки друзьями, но, пересекаясь, находили какую-то общую тему для разговора, даже если она и не была связана с музыкой. В общем, совсем чувство товарищества у Лоуренса не отсутствовало, просто было как-то не развито.       Фейн снял шляпу и стал лениво ей обмахиваться, будто ему стало жарко. Хотя в помещении, напротив, стояла прохлада. Похоже, Джек не слишком торопился к себе. — Ты у меня здесь что, на весь день расположился? — зашипел на него Норман. — Нет, — лирик улыбнулся. — Я сейчас подожду, пока Сэмми разберётся с этими, — он указал на музыкантов. — И попрошу его подняться сюда. Отдам ему текст, мы обсудим новую песню и уйдём. — А ко мне сюда ему зачем приходить? — не слишком обрадовался киномеханик. — У вас вроде свои кабинеты. — Ну потому что стульев не хватает на музыкантов и пришлось несколько из кабинетов временно принести. Я скажу об этом Джоуи, при случае. Но пока нельзя. Гранта хватит удар. Он и так не отошел после того, как Сэмми принёс ему список музыкальных инструментов, которые надо приобрести, пару дней назад.       Полк так и не понял, почему же нельзя пойти в любое другое место, где стулья есть. Наблюдать Лоуренса со стенда, смотря на его угрюмый вид — одно, а вот находиться рядом с ним совершенно другое. Тот точно не удержится от какого-нибудь не слишком приятного комментария в сторону Нормана. Предположив, что Джеку просто лень искать другое место, он на всякий случай отодвинулся подальше, отвоёвывая один из стульев. Кому-то из музыкантов придётся стоять. И судя по тому, как Джек удобно расположился на соседнем стуле, стоять будет Лоуренс. Ну и нечего этому самодовольному типу здесь сидеть. — Ещё раз узнаю, что вы занимаетесь всякой ерундой вместо работы, пойду требовать, чтобы вам урезали зарплату, — донеслось снизу. — Лишь от работы увильнуть! У нас запись через два дня, вы репетировать должны. Идиоты! — Вот сволочь, — не выдержав, выругался Норман. — Ничего, и на него управа найдётся. Повезло же рядом с таким работать.       Джек хмуро посмотрел на киномеханика, но понял, что спорить нет смысла. Он и сам был согласен, однако высказать своё мнение ему мешали приятельские отношения с Лоуренсом. — Слушай, позови его уже, — не выдержал Норман. — Он сейчас действительно вон тому, который с ним препирается, зарплату понизить потребует. Не виноваты же люди, что им достался такой урод-начальник.       Джек быстро кивнул, чувствуя, что начало происходить что-то действительно не то. — Сэмми, — композитор поднял взгляд на стоящего в проекторной Фейна. — Подойди, а?       Директор студии звукозаписи отвернулся от музыкантов, которые с благодарностью и облегчением смотрели на Джека. — Сейчас вернусь, и начнём, — бросил Сэмми, выходя.       Пару мгновений спустя, он появился в проекторной. — Привет, — поздоровался лирик. — Добрый день, Сэмми, — пробормотал Норман, склоняясь над проектором. Не хватало ещё, чтобы этот тип обвинил его в невыполнении своих обязанностей.       Полк прямо чувствовал, как Лоуренс сверлит его внимательным взглядом.       «Не придирёшься, — мстительно подумал киномеханик, делая вид, что осматривает оборудование. — Только скажи мне что-нибудь, я тебя быстро на место поставлю. И плевать, что ты Дрю жаловаться пойдёшь». — Вот я тут текст небольшой набросал, — почувствовав неладное, вклинился между ними Джек. — Посмотри, может можно подогнать к той мелодии?       Норман был уверен, что если Сэмми сейчас не отбросит бумагу с текстом с презрительным видом, будто ничего хуже он в жизни не видел, то хотя бы раскритикует. Бедный Джек. Наверное все выходные старался.       Однако Сэмми некоторое время молчал и поливать грязью никого не спешил. Норман даже повернулся немного, чтобы следить за выражением лица композитора. — Что ж, очень даже неплохо, — вынес вердикт Лоуренс. — Думаю, Джоуи со мной согласится.       Ничего себе… Сэмми похвалил Джека? Что же Фейн там написал? Или ему, Норману, только показалось? — Если разрешит, то добавим через пару эпизодов, — слегка улыбнулся композитор, чем окончательно добил Полка. Здесь где-то явно подвох.       Лоуренс перевёл взгляд на Нормана и долго смотрел на него. — Знаешь, Норм, — наконец, сказал он, будто угадав мысли киномеханика. — Я пусть и сволочь, как ты говоришь, но сволочь справедливая. Я посмотрел бы на тебя, если бы тебе пришлось отчитываться Дрю за этих идиотов. Управлять целым отделом студии, почти целиком состоящим из бездарностей, знаешь ли труднее, чем проекторы чинить, — добавил он, указывая на своё явное превосходство.       Норман встал с места. У него сейчас было огромное желание схватить Сэмми за плечи и как следует встряхнуть, чтобы вот эта раздражающая гордая улыбка исчезла с лица композитора. Однако он сдержался, мысленно убеждая себя в том, что Лоуренс не стоит его зарплаты. Сэмми, который был как минимум на голову ниже, пристально смотрел на Полка своим Ну-И-Что-Ты-Посмеешь-Мне-Возразить взглядом. Норман выдохнул, решил, что зарплаты ему не так уже и жалко, собрался с духом и громко, чтобы услышали стоящие внизу музыканты, сказал: — Возможно, тебе стоило бы поработать с проекторами. Кто знает, может к ним ты относился бы прилично, а они не считали бы тебя сволочью. Однако что-то мне подсказывает, что ты не смог бы ужиться даже с ними. Они быстро сломались бы, находясь рядом с тобой, — он помолчал и торжествующе добавил: — Но советую-таки поучиться обращению с другими. Можешь начать с техники. Животных жалко. А пока не быть тебе великим директором.       Сэмми сначала застыл. — Да… да как ты смеешь, — с трудом проговорил он. Видимо, его ошарашил факт того, что кто-то может сказать ему в лицо нечто подобное.       Все остальные, кто внимательно прислушивался к этому разговору, молчали. «Что он делает, его же выкинут отсюда», — прошептал единственный решившийся подать голос скрипач.       А Норман был доволен собой. И плевать, что будет дальше. Он наконец высказал всё это Сэмми прямо в лицо. Да ещё и перед другими людьми. Джек растерянно стоял и переводил взгляд с киномеханика на композитора, который аж побледнел от ярости. Интересно, что музыканта больше убивало: то, что ему посмели что-то такое сказать или то, что это сказал человек, который занимал должность ниже, чем директор музыкального департамента? Наверное и то, и другое. Решив, что разговор на этом стоит завершить, Норман обошёл Лоуренса, махнул рукой Джеку и покинул проекторную. — Ты… я добьюсь, чтобы тебя отсюда сегодня же уволили, — донеслось сзади. — Пожалуйста.

***

      В обеденный перерыв Норман опять пересёкся с лириком. Тот увидев его около столовой, которую киномеханик хотел миновать, потому что ему и не хотелось туда идти, окликнул товарища, прося подойти. Делать нечего. На самом деле, Полк хотел успеть вырваться на улицу, пока перерыв не кончился, чтобы хоть немного передохнуть от давящей атмосферы здания, но это можно будет и потом осуществить, через какой-нибудь запасной выход. А вот Джек явно хотел что-то рассказать. — Слушай, в этот раз ты сам себя превзошёл, — начал Фейн, стоило киномеханику лишь подойти.       Он затащил того в столовую и, сев за один стол с Генри и Уолли (Норману это не слишком понравилось, но он заставил себя промолчать), начал рассказывать. — Ты когда ушёл, он прямо вообще взбесился. Точнее, для начала ещё пару мгновений постоял в ступоре, видимо в шоке, а потом начал, — Полк заметил, что Генри и Уолли тоже внимательно слушают, пусть и не знают, с чего всё началось. — Сначала он на тебя набросился, обещал и зарплаты лишить, и уволить, ну, сам понимаешь. Потом на всех остальных перекинулся, кто под горячую руку попал. Ну, а закончилось всё как всегда. Студию надо вообще закрыть, потому что ничего хорошего в ней всё равно не создадут при таких условиях. — Надо же, — не выдержал Уолли. — Чёрт, Норман, что бы ты там ни сказал, ты конечно смог окончательно вывести его из себя. Гениально!       Уолли, в отличии от Джека, который всегда говорил тихо и за всё время работы в студии, даже голос не повышал, произнёс это слишком громко. Несколько сотрудников, не знающих в чём дело, удивлённо обернулись. Музыканты, которые на данный момент присутствовали в столовой, однако прекрасно догадались, о чём речь идёт, и заулыбались. Послышались сдавленные смешки. Догадался и Сэмми, в одиночестве сидящий за соседним столиком, и так оглядел столовую, что смешки сразу прекратились, кто-то смущённо закашлялся, а музыканты отвернулись или закрыли лицо ладонями, чтобы их улыбок никто не видел. Стало ясно — сегодняшнее происшествие запомнится надолго. Особенно Лоуренсу. — Ну так сходил? — поинтересовался Норман. — Куда? — не понял Фейн, доставший из сумки бутерброд. — К Дрю. — А-а, — махнул рукой Джек. — Сходил. Вернулся мрачный. — Это ефё не покашашель, — произнёс Уолли, рот которого был занят уже третьим бутербродом. Как он умудрялся столько есть и всё равно оставаться маленьким и худым, было загадкой. — Он фсешда мфашный. — У него не было вот этого вот торжествующего блеска в глазах, наверное, — предположил Генри. — Хотя, кто знает.       Джек закивал, соглашаясь. Теперь за еду принялся и он, поэтому рассказ прервался. — В любом случае, его давно стоило поставить на место, — уже нормально сказал Френкс. — Если что, Джек с Генри за тебя перед Джоуи заступятся.       Нормана порадовало то, что ни Генри, ни Уолли не пожелали возвращаться к той неприятной теме, из-за которой они распрощались два дня назад. Ну кому захочется вспоминать ссоры? А может они не хотели обсуждать её при Джеке? В любом случае, хорошо, что пока никто ничего не вспоминал.       Генри начал рассказывать про то, как проходит работа над новой серией и что вообще планирует Дрю в дальнейшем. Норман заметил, что к этому внимательно прислушивается сидящий неподалёку Грант Коэн. Наверное, он уже прикидывал, во сколько встанут студии три новые серии, если увеличить их продолжительность на пару минут. Он даже начал подсчитывать что-то в блокноте, и дела, видимо, в плане затрат шли не очень хорошо. И нет, Норман ни в коем случае не имел ничего против Коэна, но упорно не разделял с ним мнение, что «всё плохо и студия скоро закроется». Нужна Гранту эта паранойя — пусть сам мается. Финансы конечно его профессия, но подходит он к ней крайне ответственно. Норман ведь не сидит целыми днями возле своих проекторов и не сдувает с них пылинки. Ну просто вот нравится Коэну, пусть бегает со своими финансами и пугает других закрытием студии, как Концом Света. Насчёт света у них, кстати, тоже разногласия были, потому что «проекторы стоят дорого, а студия в таком количестве не нуждается». И сколько не пытался Норман ему объяснить, что без проекторов мультипликационная студия не обойдётся, убеждать было бесполезно. К счастью киномеханика, Джоуи не настолько трепетно относился к деньгам, поэтому к таким высказываниям, вроде «трёх штук на студию хватит» не слишком прислушался. — Но Джоуи пока что ничего не решил, — закончил Генри. — Возможно, ничего менять пока и не будем.       Грант за соседним столиком громко выдохнул. Тем временем обеденный перерыв близился к концу. Генри стал прощаться с товарищами первым — мультфильмы сами себя рисовать не будут. Джек стал ждать, пока уйдёт Сэмми — ему надо было ещё что-то с ним обсудить. Норман (чьи планы выйти на улицу, переносились на более позднее время из-за не вовремя сломавшегося проектора у аниматоров) решил дождаться Уолли, у которого, как оказалось, кроме кучи бутербродов в рюкзаке оказался ещё и чай.       Генри уже собирался покинуть столик, но посмотрел куда-то Норману за спину и жестом попросил товарища развернуться. Полк, почувствовав неладное, повернулся. К ним подошёл Джоуи. И смотрел Дрю именно на киномеханика.       По какой причине директор студии сюда пришёл, тот уже догадался. — Норман, — голос Джоуи заставил повернуться к ним уже всех сотрудников. — Зайдёшь сейчас ко мне.       Киномеханик повернулся к Сэмми. Вот гад же! Тот не улыбался, но в голубых глазах отчётливо читалось торжество. Уолли, Джек и Генри тоже прекрасно поняли, что Сэмми сыграл в получившейся ситуации далеко не последнюю роль. Находящиеся в столовой музыканты притихли. Наверное, они боялись, что Лоуренс и их судьбу успел решить. Однако с сочувствием косились на Нормана. — Прямо сейчас, — пояснил Джоуи.       Норман встал с места. Пусть Дрю делает с ним, что хочет. Уже всё равно. Джоуи развернулся и пошёл к выходу из столовой. Полк, дождавшись, пока он скроется за дверью, остановился. — Удачи, — услышал он шепот Уолли.       Киномеханик повернулся и сказал так, чтобы услышали все (а в особенности Лоуренс): — В любом случае, пал я не зря, спасая несчастных людей от тирана, — с притворным трагизмом оповестил он и, с удовольствием посмотрев на Сэмми, которого прямо-таки перекосило от ярости, подумал, что лучший исход, то бишь лишение зарплаты явно стоит того. Не он первый, не он последний. И добавил уже шепотом: — В общем, если меня уволят, то я назначаю своим преемником уборщика Уолли Фрэнкса. Борись с этим гадом до конца. Я разрешаю тебе не убирать в его кабинете.       И тоже проследовал к выходу.

***

— Не стой, — Джоуи указал на стул. — Садись.       «Дома ещё успею насидеться», — подумал Норман, но всё-таки решил сесть. Джоуи, наверное, думает, что Полк новость о своём увольнении стоя не перенесёт.       Директор студии некоторое время молчал.       «Ну начинай уже, — думал киномеханик. — Уволь меня быстрее, и я домой пойду». — Я так понял, у тебя какие-то разногласия с мистером Лоуренсом? — спросил Джоуи.       «Правильно, ещё нотации мне читай». — Да, — отозвался Норман, удивившись тому, что как-то не очень у него получается говорить то, что он думает, когда Джоуи так на него смотрит. А сказать он хотел многое. — Он сегодня явно не в духе, — заметил Дрю. — Прошу прощения, конечно, — Полк всё-таки не выдержал. Всё равно увольняют, какая теперь разница. — Но мне кажется, что это «сегодня» у мистера Сэмми Лоуренса каждый день. И не только мне. Думаю, это должно настораживать.       Джоуи понимающе кивнул. — У него не лучший характер, — подтвердил он. — И я понимаю тебя. Но не стоит вступать с ним в перепалку каждый раз, когда он что-то про кого-то сказал. С таким характером, как у Сэмми, трудно найти близкого человека. Но если постараться, то можно обнаружить в нём не очень-то и плохого товарища.       «А вот в друзья к нему я точно не напрашиваюсь. Лучше сразу уволиться и пойти работать в соседний кинотеатр».       Джоуи будто угадал его мысли. — Я просто не хочу, чтобы в моей студии были какие-то большие конфликты. Постарайся впредь избегать всего этого. — Впредь? — переспросил Норман. «А я думал, что мне голову открутят за оскорбление нашего драгоценного мистера Лоуренса». — А вы разве не увольнять меня собрались?       Дрю посмотрел на него с искренним недоумением. — У меня нет причин это делать. — Сэмми обещал, что вы меня отсюда выкинете. — Ах вот оно что, — директор студии рассмеялся и внезапно напряжённая атмосфера стала отступать. — Он мне говорил, что тебя следовало бы уволить, однако пока что я решаю, кто уйдёт, а кто останется в моей студии.       Норман выдохнул с облегчением. Работу ему терять не хотелось. — Я могу идти? — спросил он. — Вообще-то есть ещё одна вещь, о которой я хотел бы поговорить, — сказал Джоуи.       Вот это было хуже. Почему-то киномеханику казалось, что он знает, о чём речь пойдёт. И он оказался прав. — Узнаёшь? — Джоуи достал из ящичка в столе тетрадь. Ту самую тетрадь.       Лгать смысла не было. Вопрос был риторическим, и Джоуи явно знал, что Норман видел его рукописи. Полк кивнул. — Думаю, тебя интересует, что за чепуха там написана.       Насчёт этого можно было легко догадаться. Как не заинтересоваться, когда тебе почти в лицо суют тетрадь в какими-то очень странными темами. — Поверь, в этом всём нет ничего страшного, — успокоил его Джоуи. — Когда был подростком, интересовался подобным. Переходный возраст всё-таки. Теперь использую, как записную книжку, — но на всякий случай он подвинул тетрадь ближе к себе и положил на неё ладонь. — Да? — не удержался от возгласа Норман. — А я подумал… — Я понимаю, что ты подумал, — улыбнулся Джоуи. — Но людям свойственно ошибаться. На этом всё. Можешь вернуться к работе. И забудь об этом инциденте с Сэмми. — Да, спасибо.       Норман встал и пошёл к двери. Однако выходя, он услышал тихий голос Джоуи. — Не стоит говорить никому, — о чём именно и так было понятно.       А в коридоре товарища ждали обеспокоенные Генри, Уолли и Джек. Неподалёку стоял Лоуренс. Увидев Нормана, он хищно прищурился, будто тот был обречённой на смерть добычей. — Ну что? — первым не выдержал Уолли.       Норман мастерски изобразил траур. Друзья сразу поникли. — Всё очень плохо, — заявил он, поглядывая на Сэмми. Стоит и ухмыляется, гад. — Уволил? — Зарплаты лишил? — Очень плохо, что Лоуренсу придётся терпеть меня ещё какое-то время. Он мне не директор и не ему решать, когда кого увольнять. Счастье, что Джоуи более нормальный. — Да ладно! — поразился Уолли. — Так тебя не увольняют?       Сэмми, ещё пару мгновений назад празднующий победу, теперь упорно делал вид, что вообще не слушает разговор. Получил своё?! Правильно говорят — несчастье для врага, когда человек счастлив. — Если бы тебя уволили, я в знак протеста тоже ушёл бы, — пообещал Фрэнкс. — Ну зачем такие жертвы? Ладно, мне пора. Проекторы сами себя не починят, — Полк махнул рукой товарищам и ушёл.       Но была одна вещь, которая его всё ещё беспокоила. Джоуи лгал. Нагло лгал ему в лицо. Чернила в той тетради были свежие, в некоторых местах ещё даже не высохшие. Это всё было написано недавно. Да и Норман успел просмотреть тетрадь. Там не было ничего, что люди обычно добавляют в записные книжки.       Интересно, к чему это всё может привести. Джоуи сказал, что ничего страшного нет. Для него возможно. Но нет ли чего страшного для других? В любом случае, Норман пообещал себе никому ничего не рассказывать.