Викторианский роман

      Говорили, что отец послал цесаревича в путешествие по Европе после того, как он расстался со своей полячкой-возлюбленной. Говорили, что он очень красив и весьма странно говорит по-французски, слишком сильно грассируя, ибо в русском языке такой странный звук «р». Говорили, что он поехал в Европу искать невесту, но вряд ли это было правдой, ведь обычно русские принцы женились на немецких принцессах, как и многие монархи в Европе. И многие другие слухи о нем ходили в окружении молодой королевы.       Виктория вообще не слушала все то, что ей говорили придворные. Не то, что ей было все равно: нет, просто в данный момент ее не интересовали мужчины, ведь она не собирается выходить замуж ближайшее время. Хотя ей очень понравилось танцевать с ним, не смотря на то, что он вел себя весьма фривольно, но, может быть, в России это считалось нормальным.       Королева отложила в сторону блокнот с карандашом. У нее не очень получалось сегодня сосредоточиться, потому что в голову лезли всякие ненужные мысли, которые казались ей весьма странными. Разумом она вполне понимала, что между ней и цесаревичем ничего не может быть, но сердце… Сердце говорило совершенно о другом. В ее душе возникла легкая симпатия, которая, как ей казалось, еще чуть-чуть, и могла бы стать чем-то большим. — Генриетта, — подозвала герцогиню Сазерленд королева.       Прекрасная герцогиня прослыла главной модницей при дворе, стиль которой стремились перенять и которой подражали; даже Виктория просила своих модисток сшить нечто похожее на наряды герцогини. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, кто на самом деле Генриетта. Ее бабушка — знаменитая герцогиня Девонширская, английская Мария-Антуанетта. Наверное, было слишком опрометчиво приглашать ее в Букингемский дворец, ибо Генриетта могла затмить саму королеву, но Виктория не страдала тщеславием. — Ваше величество, — Генриетта присела в изящном реверансе. — Скажи, чтобы приготовили мою лошадь, я хочу немного прогуляться, — Виктория улыбнулась подруге и направилась в свою комнату, чтобы переодеться.       Мисс Скеретт помогла ей одеться и сделала другую прическу. Виктория ощущала, как у нее громко стучит сердце в груди. Она не совсем понимала причину своего волнения, но начала догадываться в чем дело. Такое было с ней, когда она ждала появление лорда М, а теперь ее сердце так билось в груди, потому что ей хотелось увидеть цесаревича.       Ей нравилось с ним говорить, особенно нравился этот странный акцент. Юноша оказался очень начитанным, что не удивительно, ведь его воспитанием занимался поэт. Виктория вначале находила его странным, а потом забавным, и он постоянно заставлял ее улыбаться. А это, по ее мнению, было самым важным. Александр, хоть и не совсем соблюдал дворцовый этикет, не казался неуклюжим. Конечно, не английский денди, но точно принц из далекой незнакомой страны.       Есть еще один удивительный факт: у них одинаковые имена. Папа назвал ее в честь дяди цесаревича, и его тоже назвали в честь великого императора, что усмирил Наполеона и помог в Европе установить мир.       Конечно, все это мелочи, но этого было достаточно, чтобы в сердце юной Виктории возникли такие теплые симпатии к заморскому принцу. «Из этого ничего хорошего выйти не может, но надо наслаждаться каждым мигом», — вот как думала Виктория в последнее время. После мрачного холодного Кенсингтонского дворца ей хотелось веселиться — делать то, что мама и Конрой ей никогда не позволяли, тем более, она теперь королева большой страны.       Виктория заулыбалась, когда увидела вдалеке цесаревича. Она сразу узнала его по странной одежде. Все же какая-то необычная мода у этих русских. Эта военная форма придавала какой-то особый шарм. Александр тоже ее увидел, и поспешил к ней.       Редко увидишь мужчину, который тоже любит так страстно быструю езду. Говорят, что это черта страстных и напористых людей. Возможно, это всего лишь домыслы, но Виктории хотелось в это верить, она тоже любила быструю езду, нисколько не боясь, как многие дамы, слететь со своего дамского седла. — Ваше Величество, — Александр изобразил легкий поклон.       Его серая кобыла почти вплотную приблизилась к лошади королевы. Наверное, это опасная близость, и мало кому это допустимо, но не стоит забывать, что Александр — будущий император. Наверное, из всего окружения королевы лишь только он мог себя вести на равных, и его некоторая раскованность, пугавшая многих, совсем не пугала Викторию. — Ваше Высочество, — ответила Виктория, легко улыбаясь, как того требовал этикет. — Я знал, что встречу вас здесь, — произнес цесаревич. — Я тоже почему-то была в этом уверена, — Виктория замолчала, и Александр правильно понял это молчание. — Может быть, пройдемся? — он соскочил со своей лошади, подходя к королеве и подавая ей руку.       Он помог ей слезть с лошади. Виктория снова ощутила, как раскованно он прикасался к ней. И кто там говорил о том, что разбитое сердце заставило его уехать из Петербурга?       Они снова заговорили о его далекой стране, и он начал рассказывать, как некоторая несправедливость в его обществе сильно беспокоит его сердце. Виктория лишь изредка вставляла реплики, внимательно слушая своего собеседника. — Вы понимаете меня лучше всех, — зачем-то сказала Виктория, ощущая, как начинает смущаться. — Мы с вами оба должны жить не так, как хочется, а как велит долг, — отметил Александр, приглаживая светлые усы. — А насколько все могло бы быть проще, если бы наше рождение не определяло нашу судьбу.       Это прозвучало так грустно, что у Виктории сжалось сердце. Это было чистой правдой. Иногда ей нравилось быть королевой, а иногда хотелось побыть просто девушкой, которая вольна делать то, что ей хочется, но это совсем невозможно. — Говорят, отец нашел вам невесту, — пробормотала королева. — Да, — не стал отрицать цесаревич, — но думаю, что она совсем не сравнится с вами, дорогая Виктория.       От его улыбки сразу стало тепло на душе. Виктория опустила глаза вниз, чтобы не выдать себя, хотя, как ей показалось, Александр разделяет ее странные чувства. — Продолжаю мечтать о том, чтобы вы посетили Россию, — продолжил Александр. — Говорят, там жутко холодно, — на это цесаревич тихо рассмеялся. — Только зимой, но к этому быстро привыкаешь. Например, моя прабабка сразу же влюбилась в свою Родину, — Виктория вспомнила, что императрица Екатерина II была немкой, но народ считал ее самой русской из всех вельмож и придворных дам. — А вы влюбились в Англию? — затаив дыхание, поинтересовалась Виктория. — Она очень напоминает мне Россию, — в этих словах Виктория услышала тоску по дому. Все же, несмотря на радушный прием, цесаревич очень скучал вдали от своего Зимнего дворца, славившегося своими сокровищами и блеском. — Хотя нам, русским, есть, чему поучится у вас, как и вам у нас. — Не сомневаюсь в этом, — согласилась Виктория. — Надеюсь, что мы еще с вами увидимся, — вдруг произнесла она. — Разумеется, — он взял ее руку, легко целуя. — Хорошего вам дня, милая Виктория.       Он оставил ее в одиночестве, и Виктория, смотря вдаль, почему-то подумала, что он стал бы ей хорошим супругом. Действительно, у них похожие характеры, Александр хорошо образован, но есть одно… Она королева Англии, а он наследник русского престола. Но, с другой стороны, у императора Николая много сыновей, любой мог бы стать наследником, ведь все возможно. Хотя… Хотя ее собственный парламент никогда не примет Романова на троне, несмотря на то, что ее страна всегда искала помощи в России, никто не любил русских. Да и был уже подобный брак в истории. Мария Тюдор вышла замуж за короля Испании, жили они на две страны, а в итоге народ люто возненавидел и одного, и другого.       Нет, все же не стоит даже мечтать. Александр тоже понимал это. Его отец, его страна никогда не простит ему брака с английской королевой. Если их симпатия перерастет в любовь, то это чувство принесет им только страдания и разочарования.       Двум империям никогда не быть вместе, как бы они не хотели этого. Пройдет время, наступят другие времена, две империи столкнутся в войне, и от былой любви и симпатии ничего не останется, словно не было того времени, когда Виктория и Александр проводили вместе время, а придворные и народ гадали, когда же они поженятся.       Иногда даже легкие мечты приводят к глубоким обидам.