Пророчество Восьми. Метка Афины

Глава 9 Перси Кому, скажите на милость, нужна дымовая завеса с ароматом куриных наггетсов? Перси хотелось, чтобы Лео изобрел шапку для сна без сновидений. Той ночью сына Посейдона мучили жуткие кошмары. Сначала ему приснилось, что он снова на Аляске, разыскивает легионерский штандарт с орлом. Он шел по горной дороге, но стоило ему сойти с нее, как его по грудь засосало в болото — в трясину, как говорила Хейзел. Он погружался в жидкую грязь, не в состоянии двигаться, видеть, дышать. Впервые в жизни он понял, каково это — тонуть. «Это просто сон, — сказал он себе. — Я сейчас проснусь». Однако кошмар от этого не стал менее страшным. Перси никогда не боялся воды, ведь это была стихия его отца, но после случая с трясиной у него появился страх удушья. Юноша ни за что бы в этом не признался, но стал нервничать, если требовалось войти в воду. Он знал, что это глупо, ведь он не может утонуть, и все же подозревал, что, если не сможет контролировать свои страхи, они начнут контролировать его. Он подумал о своей подруге Талии, боявшейся высоты, а ведь она была дочерью владыки небес. Ее брат Джейсон мог летать, подчиняя своей воле ветры, а Талия не умела, возможно, из-за того, что просто боялась попробовать. Если Перси поверит, что может утонуть… Трясина сдавила его грудь, так что легкие уже готовы были взорваться. «Прекрати паниковать, — приказал он себе. — Это все ненастоящее». Когда он уже не мог дольше задерживать дыхание, сон изменился. Теперь он стоял в каком-то огромном, мрачном помещении, похожем на подземную парковку. Потолок поддерживали бесконечные ряды столбов высотой около двадцати футов, среди которых в произвольном порядке стояли курящиеся жаровни, отбрасывавшие на пол красноватые отсветы. В полутьме Перси разглядел, что с потолка свисают элементы системы подъемных блоков, мешки с песком и ряды выключенных театральных прожекторов. Тут и там грудами стояли деревянные ящики, судя по этикеткам, в них хранился реквизит, оружие и костюмы. На одном ярлыке значилось: «разобранные ракетные установки». Перси слышал, как в темноте скрипят механизмы, поворачиваются огромные шестерни и шумит в трубах вода. Потом он увидел гиганта… во всяком случае, Перси показалось, что это гигант. Существо было ростом с крупного циклопа — около двенадцати футов — вполовину меньше других гигантов, которых довелось повидать Перси. К тому же оно казалось более человекообразным, чем среднестатистический гигант, ноги существа не походили на драконьи лапы его более крупных собратьев. Тем не менее волосы у него отливали фиолетовым, были уложены в дреды, собраны в хвост и переплетены ожерельями из серебряных и золотых монет. На Перси произвело впечатление такое стремление гиганта следовать моде. За спиной у существа висело десятифутовое копье — вполне великанское оружие. Одежда гиганта не уступала его прическе: самая огромная черная водолазка, какую Перси когда-либо видел, черные штаны и черные кожаные ботинки с длинными загнутыми мысами, наводившими на мысли о шутовских сапожках. Великан расхаживал взад-вперед перед высокой платформой и рассматривал бронзовый кувшин высотой в рост Перси. — Нет-нет-нет, — бормотал он себе под нос. — А где сенсация, смысл? — Потом заорал в темноту: — От! Вдалеке послышались шаркающие шаги, и из полумрака появился еще один гигант. Он носил точно такой же черный наряд, вплоть до башмаков с загнутыми мысами. Различались гиганты только цветом волос: у второго они были не фиолетовые, а зеленые. Первый гигант выругался. — От, ну почему ты каждый день так со мной поступаешь? Я же сказал, что надену черную водолазку! Неужели нельзя было выбрать что-то другое? От моргал, как будто только что проснулся. — Я думал, ты сегодня наденешь желтую тогу. — Я ее надевал вчера, так ты тоже вырядился в желтую тогу! — Ну ладно, прости, Эфи. «Эфи» зарычал. Наверное, они близнецы, решил Перси, раз у обоих одинаковые страшные рожи. — И не называй меня Эфи, — потребовал гигант. — Зови меня моим настоящим именем: Эфиальт. Или используй сценический псевдоним: «Большой Ф»! От скорчил гримасу. — Странный какой-то псевдоним, право слово. — Ерунда! Он замечательный. Так, как идут дела с приготовлениями? — Отлично, — мрачно пробурчал От. — Тигры-людоеды, распиливание… Но мне все-таки кажется, не помешала бы еще парочка балерин. — Никаких балерин! — рявкнул Эфиальт. — И вот еще что. — С отвращением на лице он взмахом руки указал на бронзовый кувшин: — В чем соль этой штуки? Тут не хватает «огонька». — Но это же самый гвоздь программы. Он умрет, если остальные его не спасут. А если они прибудут вовремя… — Да уж, для них же лучше успеть, — хмыкнул Эфиальт. — Первое июля, календы июля, день, посвященный Юноне. Именно тогда мать хочет уничтожить этих глупых полубогов и утереть Юноне нос. Кроме того, я не собираюсь платить «сверхурочные» призракам гладиаторов! — Ну, тогда они все умрут, — сказал От, — а мы начнем разрушать Рим. В точности, как хочет матушка. Будет здорово, толпа придет в восторг. Призраки римлян обожают такие штуки. Эфиальта это не убедило. — Но кувшин просто стоит тут. Нельзя ли подвесить его над огнем, или растворить в луже кислоты, или еще что-нибудь придумать? — Нужно, чтобы он жил еще несколько дней, — ответил От. — А иначе восьмеро не клюнут на приманку и кинутся его спасать. — Хм-м-м. Пожалуй. Но все равно я бы предпочел добавить воплей, а то такая медленная смерть — просто скука. Так, ну ладно, а что с нашей талантливой подружкой? Она готова к приему гостьи? От кисло поглядел на брата. — Мне ужасно не нравится с ней говорить, она меня нервирует. — Но она готова? — Да, — неохотно кивнул От. — Она уже много столетий как готова. Никто не сдвинет это изваяние. — Прекрасно, — Эфиальт потирал руки в предвкушении. — Это наш шанс, брат мой. — Ты и о последнем нашем выступлении так говорил, — проворчал От. — Я шесть месяцев провисел в той ледяной глыбе над рекой Летой, и хоть бы кто из прессы заинтересовался. — Это совсем другое дело! — настаивал Эфиальт. — Мы совершим прорыв в сфере развлечений! Если матери понравится, мы сами себе выдадим билет к славе и успеху! — Ну, раз ты так говоришь, — вздохнул От. — Хотя я все-таки считаю, что те балетные костюмы из «Лебединого озера» смотрелись бы чудесно… — Никакого балета! — Прости. — Идем! — скомандовал Эфиальт. — Давай посмотрим, как там тигры. Хочу убедиться, что они голодные! Гиганты вперевалочку удалились в сумрак, а Перси повернулся к кувшину. «Нужно посмотреть, что внутри», — подумал он. Во сне он пожелал подойти поближе к кувшину, а потом прошел сквозь его стенку. Воздух внутри был спертый, и пахло окислившимся металлом. К внутренней стенке сосуда был прислонен темный меч, его клинок из стигийской стали тускло мерцал во тьме багровым светом. Рядом с мечом затравленно скорчился мальчишка, одетый в драные джинсы, черную рубашку и старую полетную куртку. На его правой руке блестело серебряное кольцо с черепом. — Нико, — позвал Перси, но сын Аида его не слышал. Сосуд был наглухо запечатан, и воздух постепенно заканчивался. Видимо, Нико медитировал: прерывисто дышал, закрыв глаза. Его лицо побледнело и заострилось. На внутренней стенке сосуда Перси заметил три черты, очевидно, Нико нацарапал их мечом, отсчитывая, сколько дней провел в заточении. Как же он сумел выжить так долго без кислорода? Даже во сне Перси уже начинал паниковать, чувствуя, что задыхается. Потом он заметил россыпь каких-то мелких предметов у ног Нико — поблескивающие зернышки, не больше молочных зубов. «Зерна, — сообразил Перси. — Зерна граната. Нико съел три штуки и выплюнул косточки, осталось еще пять темно-красных ягодок». — Нико, — снова позвал Перси, — где находится это место? Мы тебя спасем… Картинка поблекла, и девичий голос прошептал: — Перси. Сначала Перси решил, что все еще спит. Когда он потерял память, ему неделями снилась Аннабет, единственный человек, о котором он помнил. Открыв глаза и поморгав, он понял, что девушка стоит рядом с его кроватью и улыбается. Ее светлые волосы рассыпались по плечам, глаза цвета штормового неба весело блестят. Он вспомнил, свой первый день в Лагере полукровок пять лет назад: он долго был без сознания, а когда очнулся, рядом стояла Аннабет. Она тогда сказала: «Ты во сне пускаешь слюни». Какое чудесное воспоминание. — Чт… что происходит? — пробормотал юноша. — Мы уже прилетели? — Нет, — тихо ответила Аннабет. — Сейчас глубокая ночь. — Хочешь сказать… — сердце Перси бешено застучало, он вдруг сообразил, что одет в пижаму и лежит в кровати. И наверняка опять пускал слюну, или как минимум всхрапывал во сне. Волосы, скорее всего, стоят дыбом, и изо рта пахнет. — Ты что, тайком пробралась в мою каюту? Аннабет сделала большие глаза. — Перси, тебе через несколько месяцев стукнет семнадцать. Неужели ты на полном серьезе боишься, что тренер Хедж нас отругает? — М-м-м… А ты видела его бейсбольную биту? — Кроме того, рыбьи мозги, мне просто пришло в голову, что мы могли бы прогуляться, нам до сих пор не удавалось побыть наедине. Хочу тебе кое-что показать — мое самое любимое место на корабле. Пульс у Перси по-прежнему частил, но вовсе не из-за страха угодить в неприятности. — А можно я, ну, знаешь, почищу зубы? — Да уж, лучше почисти, — сказала Аннабет. — А иначе и не мечтай, что я тебя поцелую. Заодно и волосы причеши. Для триремы корабль был огромен, но Перси он все равно казался уютным, потому что напоминал спальный корпус школы в Йэнси, или любой другой школы-интерната, из которых его выгоняли. Они с Аннабет прокрались вниз, на вторую палубу; из этой части корабля Перси успел побывать только в лазарете. Девушка провела его мимо машинного отделения, напоминавшего очень опасную механизированную конструкцию для лазания, полную труб, поршней и трубочек, выступающих из центральной бронзовой сферы. По полу и стенам змеились металлические кабели, похожие на удавов. — Как вообще эта штука работает? — поинтересовался Перси. — Без понятия, — пожала плечами Аннабет. — А кроме Лео только я и Алекс могут ею управлять. — Очень обнадеживающе. — Все должно прекрасно работать, оно только один раз чуть не взорвалось. — Я надеюсь, ты шутишь. Она улыбнулась. — Пошли. Ребята миновали подсобки и оружейную, прошли на корму и оказались перед двойными деревянными дверями, ведущими в просторную конюшню. Там пахло свежим сеном и шерстяными одеялами. Слева располагались три пустых стойла, как в обиталище пегасов в лагере. Справа у стены стояли две пустые клетки, в которых вполне могли бы поместиться крупные цирковые животные. По центру в полу была устроена смотровая панель площадью двадцать футов, через которую можно было любоваться проплывающим внизу пейзажем: темные равнины, как нитями паутины, расчерченные освещенными шоссе. — Лодка со стеклянным дном? — хмыкнул Перси. Аннабет стащила с дверцы ближайшего стойла одеяло и расстелила на стеклянной панели. — Посиди со мной. Они с удобством разместились на одеяле, как будто пришли на пикник, и смотрели на мир под ними. — Лео сконструировал конюшню таким образом, чтобы пегасы могли приходить и уходить, когда пожелают, — сказала Аннабет. — Только он не учел, что пегасы предпочитают пастись на воле, так что стойла постоянно пустуют. «Интересно, где сейчас Блэкджек?» — подумал Перси. Наверное, бродит где-то в небесах, следуя за кораблем. Голова все еще болела после того, как пегас стукнул его копытом, но юноша не обижался на крылатого коня. — Что значит «приходить и уходить, когда пожелают»? — спросил он. — Им же придется преодолеть два лестничных пролета? Аннабет легонько постучала костяшками пальцев по стеклу. — Это створки люка, как на бомбардировщиках. Перси сглотнул. — То есть мы сидим на дверях? А если они откроются? — Полагаю, тогда мы упадем и разобьемся в лепешку. Но они не откроются. Скорее всего. — Здорово. Аннабет рассмеялась. — Знаешь, почему мне здесь нравится? Не только из-за прекрасного обзора. Что тебе напоминает это место? Перси посмотрел вокруг: клетки и стойла, светильник из небесной бронзы, висящий под потолком, запах сена и, конечно, сидящая рядом с ним Аннабет, ее лицо казалось немного размытым в приглушенном янтарном свете. — Цирковой фургон, — решил Перси. — На котором мы добирались до Лас-Вегаса. Девушка улыбнулась, и он понял, что угадал верно. — Это было так давно, — сказал Перси. — Мы попали в переделку, рыскали по всей стране, пытаясь найти ту идиотскую стрелу-молнию, запертые в грузовике с кучкой животных, с которыми плохо обращались. Как ты можешь вспоминать об этом с ностальгией? — Потому что, рыбьи твои мозги, мы с тобой тогда впервые разговорились. Я рассказала тебе о своей семье, и… — Она сняла свое ожерелье, на котором висело кольцо выпускника колледжа, принадлежавшее ее отцу, и разноцветные глиняные бусины — по одной за каждый год пребывания в Лагере полукровок. Теперь на кожаном шнурке появился еще один предмет: красная коралловая подвеска, которую Перси подарил ей, когда они начали встречаться. Он принес ее из подводного дворца своего отца. — И, — продолжала Аннабет, — это напоминание о том, как давно мы уже знакомы. Нам было по двенадцать лет, представляешь, Перси? — Не-а, — признался юноша. — Так… ты тогда сразу поняла, что я тебе нравлюсь? Аннабет усмехнулась. — Сначала я тебя ненавидела. Ты меня раздражал. Потом я несколько лет мирилась с твоим присутствием. Потом… — Ладно, я понял. Аннабет наклонилась и поцеловала его: замечательный поцелуй, и никто не смотрит: вокруг никаких римлян и никаких вопящих нянек-сатиров. Она отстранилась. — Я скучала по тебе, Перси. Перси хотел сказать то же самое, но слова показались ему слишком незначительными. Пока он жил среди римлян, только мысли об Аннабет помогали ему продолжать собственно жить. Простое «я по тебе скучал» не могло вместить все его чувства. Он вспомнил, как ранее вечером Пайпер заставила эйдолона покинуть его разум. Перси даже не подозревал о присутствии этого духа, пока дочь Афродиты не использовала свой волшебный голос. Когда эйдолон убрался, юноша почувствовал, будто у него изо лба выдернули раскаленный металлический прут. Он и не осознавал, какую сильную боль испытывал, пока дух не ушел. А потом его разум прояснился, и душа внутри тела вздохнула свободно. Теперь, когда он сидел рядом с Аннабет, то чувствовал примерно то же самое. Как будто последние несколько месяцев — всего лишь одно из его странных сновидений. Все, что происходило в Лагере Юпитера, представлялось таким же туманным и нереальным, как бой с Джейсоном, когда ими обоими манипулировали эйдолоны. Однако он не жалел о времени, проведенном в Лагере Юпитера, потому что там у него открылись глаза на многие вещи. — Аннабет, — неуверенно начал он, — в Новом Риме полубоги могут мирно прожить всю жизнь. У Аннабет сделалось напряженное выражение лица. — Рейна мне это объяснила. Но, Перси, твой дом в Лагере полукровок. Та, другая жизнь… — Я знаю, — перебил Перси. — Но пока я находился там, то видел так много полубогов, живущих без всякого страха: дети ходят в колледж, пары женятся и создают семьи. Ничего похожего на Лагерь полукровок. Я все думаю о нас с тобой… может быть, однажды, когда война с гигантами закончится… В золотистом свете трудно было определить наверняка, но ему показалось, что Аннабет покраснела. — О, — только и сказала девушка. Перси опасался, что наболтал слишком много лишнего. Что, если он напугал ее, вывалив свои грандиозные мечты о будущем? Это ведь она обычно все планировала. Перси молча обругал себя. Он знал Аннабет уже очень давно, и все же почти никогда не понимал, что творится у нее в душе. Даже после того, как они уже несколько месяцев встречались, их отношения по-прежнему оставались для них внове, были хрупкими, как стеклянная статуэтка. Его ужасала мысль, что он может сделать что-то не то и все разрушить. — Прости, — сказал он, — я просто… Я должен был думать об этом все время, чтобы выжить, чтобы иметь надежду. Забудь о том, что я тут нагово… — Нет! — возразила Аннабет. — Нет, Перси. Боги, это так мило. Это просто… Возможно, мы уже сожгли этот мост. Если мы не наладим отношения с римлянами, что ж, наши два лагеря никогда не уживались. Поэтому боги нас и разделили. Не знаю, смогли бы мы стать там своими. Перси не хотелось спорить, но он не мог отказаться от надежды, ведь она важна не только для них с Аннабет, но и для всех остальных полубогов. Как сделать так, чтобы они могли мирно жить в двух таких разных мирах? В конце концов, в этом и заключается сама суть полубогов: они не принадлежат полностью ни миру смертных, ни горе Олимп, но пытаются уравновесить две части своей природы. К сожалению, размышления об этом снова напомнили Перси о богах, войне, с которой они столкнулись, и о сне, в котором он видел Эфиальта и Ота. — Когда ты меня разбудила, мне снился кошмар, — признался он и пересказал Аннабет свой сон. Девушка выслушала его спокойно, казалось, ее ничто не удивляет. Когда он описал состояние Нико, заключенного в бронзовый кувшин, она грустно покачала головой. Когда рассказал, что гиганты планируют разрушить Рим и устроить из этого грандиозное шоу, в котором главным номером станет их собственная мучительная смерть, в ее глазах сверкнул гнев. — Нико — это приманка, — пробормотала она. — Должно быть, воинам Геи удалось взять его в плен. Но нам неизвестно, где именно его держат. — Где-то в Риме, — сказал Перси. — В каком-то месте под землей. Они говорили так, словно Нико осталось жить еще несколько дней, но я не понимаю, как он сумеет так долго протянуть без кислорода. — Если верить Немезиде, осталось еще пять дней, — размышляла вслух Аннабет. — Календы июля. По крайней мере, теперь мы знаем последний срок. — Что такое календы? Аннабет усмехнулась, как будто ей хотелось снова вернуться к старой схеме их отношений: Перси ничего не понимает, она все разъясняет. — Это римский термин, обозначающий первое число месяца. От него произошло слово «календарь». Но как Нико продержится так долго? Нужно поговорить с Хейзел. — Сейчас? Аннабет какое-то время колебалась. — Нет. Думаю, это может подождать до утра. Не хочу среди ночи сообщать ей такую ужасную новость. — Гиганты упомянули какое-то изваяние, — припомнил Перси. — И что-то про талантливую подружку, которая его охраняет. Кто бы ни была эта подруга, От боялся ее. Кто же может напугать гиганта?.. Аннабет смотрела вниз, на извивающееся среди темных холмов шоссе. — Перси, ты в последнее время видел Посейдона? Или, может, получал от него какой-то знак? Юноша покачал головой. — Нет, с тех пор как… Ух ты, я даже и не помню. С тех пор, как закончилась война с титанами. Я видел его в Лагере полукровок, но это было в прошлом августе, — его вдруг окатило чувством надвигающейся беды. — А что? Ты видела Афину? Аннабет не смотрела ему в глаза. — Несколько недель назад, — призналась она. — И… ничего хорошего из этого не вышло. Она была сама не своя. Возможно, дело в этой греко-римской шизофрении, которую описывала Немезида, я не уверена. Мама говорила очень жестокие вещи, сказала, что я ее подвела. — Подвела? — Перси решил, что ослышался. В Аннабет воплотились все черты идеального полубога, она всегда вела себя как истинная дочь Афины. — Каким же образом?.. — Я не знаю, — с несчастным видом ответила девушка. — В довершение всего мне и самой снятся кошмары, только в отличие от твоих, совершенно бессмысленные. Перси ждал, но Аннабет больше ничего не рассказала. Ему хотелось ее утешить, сказать, что все будет хорошо, но он знал, что это не так. Он хотел так все устроить, чтобы они вдвоем в конце концов смогли жить «долго и счастливо». Спустя столько лет они это заслужили, даже самые жестокие боги должны это признать. Но он инстинктивно чувствовал, что на этот раз ничем не сможет помочь Аннабет. Он может только оставаться рядом с ней. «Дочь мудрости одна на пути незримом». Юноше казалось, что он беспомощен и загнан в ловушку, как будто его опять затягивает трясина. Аннабет слабо улыбнулась. — Вот тебе и романтический вечер, да? Но до утра больше никаких неприятностей, — она снова его поцеловала. — Мы все обдумаем. Я вернула тебя обратно, и пока это самое главное. — Верно, — согласился Перси. — Больше никаких разговоров про то, что Гея набирает силу, а Нико взяли в заложники, ни слова о конце мира, о гигантах… — Заткнись, рыбьи мозги, — велела девушка. — Просто обними меня. Они сидели, крепко обнявшись, наслаждаясь теплом друг друга. Рокот моторов, неяркий свет и уютное присутствие Аннабет действовали убаюкивающе; веки Перси налились тяжестью, и он не заметил, как задремал. Когда он проснулся, через стеклянный пол лился дневной свет, и девчачий голос сказал: — Ой. Ну вы, ребята, попали. Перси случалось видеть Алекс окруженной всевозможными чудовищами, даже сражающейся с Кроносом в теле Луки Кастеланна , но он еще никогда не видел выражение такого ужаса на лице Алекс, как в тот миг, когда дочь Гестии обнаружила их спящими в конюшне. — Что?.. — Перси протер глаза. — Ой, я, кажется, заснул. Алекс сглотнула. Этим утром она надела кроссовки, черные брюки и белую футболку. Алекс отвела взгляд, как будто один только их вид жег ей глаза. — Все думают, что вас похитили, — сказала она. — Мы прочесываем корабль. Когда тренер Хедж узнает… о, боги, вы что, всю ночь здесь провели? — Алекс! — уши у Аннабет покраснели, как спелая клубника. — Мы просто пришли сюда поболтать и случайно заснули. Вот и все. — Еще пару раз поцеловались, — добавил Перси. Аннабет обожгла его убийственным взглядом. — Не усугубляй! — Давайте мы лучше… — Алекс указала на двери конюшни. — Э-э-э… Нам всем вроде как пора на завтрак. Там и объясните, что вы наделали… то есть, чего не делали… То есть… Мне правда не хочется, чтобы этот сатир… меня убил. И Алекс сбежала. Когда все наконец собрались в кают-компании, дела обстояли вовсе не так плохо, как опасалась Алекс. Джейсон и Пайпер вздохнули с облегчением, а Лео все улыбался от уха до уха и бормотал: — Типично. Так типично. Только Хейзел выглядела возмущенной, возможно из-за того, что родилась в первой половине прошлого века. Она без конца обмахивала лицо и не смотрела Перси в глаза. Тренер Хедж, естественно, озверел, но Перси поймал себя на том, что очень трудно принимать сатира всерьез, поскольку ростом тот едва дотягивал до пяти футов. — Никогда в жизни! — ревел тренер, размахивая битой и походя сшибая на пол блюда с яблоками. — Против правил! Какая безответственность! — Тренер, — заметила Аннабет, — это произошло случайно. Мы разговаривали и заснули. — И потом, — добавил Перси, — вы сейчас похожи на Терминуса. Хедж прищурился. — Это что, оскорбление, Джексон? Потому что тогда я… я тебя самого терминусую! Перси сделал над собой усилие, чтобы не засмеяться. — Впредь такое не повторится, тренер, обещаю. Кстати, разве нам нечего больше обсудить? Казалось, еще секунда, и у Хеджа из ушей пойдет пар. — Ладно! Я буду следить за тобой в оба глаза, Джексон! Что же до тебя, Аннабет Чейз, я полагал тебя более разумной… Джейсон покашлял. — Так, все хватаем себе еды и начинаем. Собрание походило на военный совет, на котором подавали пончики, хотя в бытность свою в Лагере полукровок они частенько обсуждали самые серьезные темы в комнате для отдыха за столом для пинг-понга, под крекеры и «Чизвиз» , так что Перси чувствовал себя прямо как дома. Он пересказал собравшимся свой сон: поведал о близнецах-гигантах, которые готовят им теплый прием, окопавшись на подземной парковке, битком набитой противотанковым оружием; о Нико ди Анджело, заключенном в бронзовый кувшин, в котором он медленно умирает от удушья, а у его ног лежат зернышки граната. Хейзел подавила рыдание. — Нико… О, боги. Зернышки… — Ты знаешь, для чего они? — спросила Аннабет. Хейзел кивнула. — Он мне их показывал как-то раз. Они из сада нашей мачехи. — Вашей маче… — Перси осекся. — Ты говоришь о Персефоне? Однажды Перси встречал жену Аида, и не сказал бы, что она сердечна и жизнерадостна. Побывал он и в ее подземном саду — жутком месте, полном хрустальных деревьев, а также алых и призрачно-белых цветов. — Эти зерна — пища на самый крайний случай, — пояснила Хейзел. Все серебряные приборы на столе вдруг поползли к ней, из чего Перси заключил, что девушка нервничает. — Только дети Аида могут их есть. Нико всегда держал у себя какое-то количество на случай, если застрянет где-нибудь. Но если он действительно в плену… — Гиганты хотят заманить нас в ловушку, — проговорила Аннабет. — Они считают, что мы попытаемся его спасти. — Что же, они правы! — Хейзел переводила взгляд с одного лица на другое, и с каждой секундой ее уверенность таяла. — Ведь мы же попытаемся? — Да! — завопил тренер Хедж, не прожевав до конца салфетку. — Ведь это же подразумевает драку, верно? — Хейзел, ну конечно же, мы ему поможем, — заверил девушку Фрэнк. — Но сколько у нас есть времени, прежде чем… эх… я хочу сказать, сколько еще Нико сможет выдержать? — Одно зернышко в день, — с нечастным видом ответила Хейзел. — И то, если он войдет в смертельный транс. — Смертельный транс? — нахмурилась Аннабет. — Звучит невесело. — В этом состоянии он гораздо медленнее расходует кислород, — пояснила Хейзел. — Это что-то вроде зимней спячки или комы. Одно зернышко дает ему силы держаться один день. — А осталось еще пять зернышек, — напомнил Перси. — То есть еще пять дней, считая сегодняшний. Наверняка гиганты все так и задумали, значит, мы должны прибыть туда к первому июля. При условии, что Нико прячут где-то в Риме… — Времени в обрез, — подвела итог Пайпер. Она накрыла руку Хейзел своей ладонью. — Мы его найдем. По крайней мере, теперь ясен смысл еще двух строк пророчества. «Близнецы крадут неспешно ангела последний вздох, у него есть ключ от смерти нескончаемых оков». Фамилия твоего брата «ди Анджело». «Angelo» по-итальянски значит «ангел». — О, боги, — прошептала Хейзел. — Нико… Перси уставился на свой облитый желе пончик. С Нико ди Анджело у него были связаны не самые радужные воспоминания. Как-то раз этот мальчишка обманом заманил его во дворец Аида, так что в итоге Перси оказался в темнице, но в основном Нико все же занимал сторону хороших парней. И, уж конечно, он не заслуживал медленной смерти от удушья в бронзовом кувшине, и Перси не мог смотреть, как страдает Хейзел. — Мы его спасем, — пообещал он ей. — Мы должны. В пророчестве говорится, что у него ключ от «смерти нескончаемых оков». — Точно, — ободряюще сказала Алекс. — Хейзел, твой брат отправился на поиски Врат смерти в Царстве Мертвых, верно? Очевидно, он их нашел. — Он может нам рассказать, где эти врата, — кивнул Перси, — и как их закрыть. Хейзел глубоко вздохнула. — Да. Хорошо. — М-м-м… — Лео заерзал на стуле. — Один нюансик: гиганты ждут, что мы именно это и сделаем, так? И что, мы направляемся прямо в ловушку? Хейзел глянула на Лео так, будто он сделал неприличный жест. — У нас нет выбора! — Не пойми меня неправильно, Хейзел. Просто твой брат Нико… он же знает про оба лагеря, верно? — Ну, да, — подтвердила Хейзел. — Он ходил туда и обратно, — продолжал Лео, — и ничего не сказал ни одной из сторон. Джейсон подался вперед, на его лице застыло мрачное выражение. — Хочешь сказать, можем ли мы ему доверять? Присоединяюсь к вопросу. Хейзел вскочила на ноги. — Не могу поверить. Он же мой брат, он вернул меня обратно из Тартара, а вы не хотите его спасать? Фрэнк положил руку ей на плечо. — Никто этого не говорил, — он зыркнул на Лео. — Лучше бы никому такого не говорить. Лео моргнул. — Слушайте, ребята, я просто имел в виду, что… — Хейзел, — сказал Джейсон, — в словах Лео есть доля истины. Я помню Нико по Лагерю Юпитера, а теперь оказывается, что он бывал и в Лагере полукровок. Мне это кажется несколько… в общем, подозрительным. Откуда нам знать, на чьей он стороне на самом деле? Нам просто следует проявлять осторожность. У Хейзел дрожали руки. Серебряное блюдо взмыло в воздух, на всех парах полетело к девушке и врезалось в стену слева от нее, так что во все стороны полетели куски омлета. — Ты… великий Джейсон Грейс… претор, которым я восхищалась. Я-то думала, ты такой справедливый, такой прекрасный лидер. А, оказывается, ты просто… — Хейзел топнула ногой и стремглав выбежала из кают-компании. — Хейзел! — крикнул ей вслед Лео. — Черт возьми. Наверное, мне стоит… — Ты уже достаточно наворотил, — прорычал Фрэнк, вскакивая, чтобы пойти за Хейзел, но Алекс жестом его остановила. — Дай ей время, — посоветовала она. Потом хмуро глянула на Лео и Джейсона. — Ну, знаете, ребята, вы проявили редкостное равнодушие. Джейсон выглядел шокированным. — Равнодушие? Я просто осторожен! — Ее брат умирает, — заметила Пайпер. — Пойду поговорю с ней, — настаивал Фрэнк. — Нет, — заявила Алекс. — Поверь мне, пусть сначала охолонет. Через пару минут я пойду, проверю, как она. — Но… — Фрэнк пыхтел, как рассерженный медведь. — Ладно, я подожду. Сверху донеслось какое-то жужжание, как будто там заработала большущая дрель. — Это Фестус, — определил Лео. — Я поставил его на автопилот, но, наверное, мы уже на подлете к Атланте. Мне надо туда… м-м-м… надеюсь, мы знаем, где хотим приземлиться? Все повернулись к Перси. Джейсон поднял бровь. — Ты у нас эксперт по морской воде. Какие будут указания, капитан? Перси показалось, что в голосе Джейсона прозвучало негодование. Неужели он затаил обиду после дуэли в Канзасе? Джейсон шутил по этому поводу, но Перси полагал, что они оба малость разозлились друг на друга. Нельзя просто так стравить двух полубогов и не дать им выяснить, кто же сильнее. — Не уверен, — признал он. — Где-нибудь в центре, но на возвышенности, чтобы иметь хороший обзор города. Может, парк, в котором побольше деревьев? Не стоит сажать корабль в деловом центре, сомневаюсь, что даже волшебному туману под силу скрыть такую махину. Лео кивнул. — Я понял. Он помчался к лестнице. Фрэнк снова опустился на стул и недовольно поерзал. Перси было его жаль. Во время путешествия на Аляску он наблюдал, как они с Хейзел сближаются, и знал, как Фрэнк опекает девушку. И решил, что имеет смысл на какое-то время забрать Фрэнка с корабля. — Когда приземлимся, я отправляюсь в Атланту на разведку, — заявил Перси. — Фрэнк, мне понадобится твоя помощь. — Что, мне опять придется превращаться в дракона? Перси, честно говоря, мне совсем не улыбается все путешествие работать общественным летающим такси. — Нет, — заверил его Перси. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной, потому что в тебе есть кровь Посейдона. Возможно, ты сумеешь мне помочь найти соленую воду. И потом, ты хорошо дерешься. Фрэнк немного приободрился. — Конечно, чем смогу — помогу. — Отлично, — заключил Перси. — Нужен еще кто-то. Аннабет… — Ну уж нет! — рявкнул тренер Хедж. — Вы, юная леди, под домашним арестом. Аннабет уставилась на сатира, как если бы он заговорил на иностранном языке. — Прошу прощения? — Вы с Джексоном никуда вместе не пойдете! — гнул свое Хедж. Он так зыркнул на Перси, что тот почел за благо промолчать. — Я иду вместе с Фрэнком и мистером Подлым Трусом Джексоном. Всем остальным — охранять корабль и следить, чтобы Аннабет больше не нарушила никаких правил! «Чудно, — подумал Перси. — Айда на мальчишник с Фрэнком и кровожадным сатиром, чтобы найти морскую воду в городе, не имеющем выхода к морю».