Свет, который он погасит

«Способно ли исчезнуть когда-нибудь само Солнце, окуная мир в окончательную темноту?»

— И зачем же ты притащила его сюда? — спросил наконец Гилберт девушку, которая стояла напротив. Та только удивленно посмотрела на него. По ее мнению ответ был очевиден и поэтому она считала, что ее спутник произнес явную глупость. — Он не хотел оставаться один, — заявила она, рассудив, что если Гилберт все еще настолько глуп, чтобы не понимать очевидных вещей, то она, пребывая в добром расположении духа, все же внесет ясность. Брюнет раздраженно фыркнул и отвернулся. Винсент засмеялся, привлекая к себе внимание брюнетки, — Думаю, мисс Алиса, мой брат хотел сказать, что в вашем возрасте странно иметь такую привязанность к плюшевым игрушкам, — стоя прямо перед нею, он указал пальцем на мягкого черного кролика, чьи красные глаза-бусины ярко блестели под полуденным солнцем. Девушка наградила блондина подозрительным взглядом и отступила назад, прижимая драгоценного друга к себе, — Оз — особенный, — только и сказала она, смотря куда-то в сторону, скользя взглядом по спокойной глади пруда, около которого они отдыхали уже с полчаса. Двое братьев не были любимой компанией Алисы. Когда-то в детстве они были ее личными врагами — Винсент резал ее игрушки, потому что мстил ее сестре, а Гилберт ссорился с нею, потому что они обе воевали с Винсентом. Но, спустя столько лет, когда они уже выросли, все четверо пришли к заключению мира меж собой и драки кончились. А разногласия, тем не менее, еще оставались. И поскольку, даже будучи взрослой, Алиса не могла надолго отлучатся из своей Башни, ей приходилось стерпеться с теми людьми, с которыми она только и могла общаться. Этим утром, когда братья навестили ее, предложив за компанию прогуляться по саду, она согласилась. Из-за решения Освальда, принятого совсем недавно после неприятного инцидента с покушением кого-то из слуг, она не могла сейчас даже выходить из Башни без чьего-то сопровождения. Гилберт вновь посмотрел на игрушку, которая наполовину утонула под красной тканью рукавов платья, и спросил, — ты сказала — Оз? Девушка посмотрела на брюнета, который все еще продолжал сидеть под большим деревом, прячась от солнечных лучей. — Да, — подтвердила она и нахмурилась, — что-то не нравится? — раздраженным голосом задала Алиса встречный вопрос. Гилберт пожал плечами, не став отвечать ей, — ты сама похожа на крольчиху, — заключил он через минуту изучающего взгляда, — только ушей длинных не хватает. Девушка рассерженно смотрела на него. Винсент же наблюдал за поведением своих спутников со стороны, до этого времени не вмешиваясь. Было забавно видеть, как они до сих пор не могут поладить друг с другом. Зло сверкая аметистовыми глазами, Алиса подошла к Гилберту и ударила его по голове плюшевым кроликом. — Будешь знать! — сказала она, пока брюнет потирал ушибленное место, свободной от перчатки, рукой. Перчатка же была крепко сжата в другой ладони. Гилберт уже собирался ответить что-то дерзкой девчонке, но, поймав насмешливый взгляд брата, отчего-то передумал. Винсента, видно, правда веселила эта ситуация и от того гнев внутри как-то исчезал. Теперь Гилберт подумал, что их конфликт и правда сущий пустяк. Он поднялся на ноги и улыбнулся Алисе, отчего та отвела глаза. «Еще дуется», решил брюнет. — Прости, — говорит он, немного глухо, уже чуть позже, обычным голосом, добавляя, — Но вы правда похожи со своим Озом. Последнюю фразу он сказал вместо того, чтобы снова обозвать ее крольчихой. Он не позволил себе вспылить, потому что не хотел выглядеть перед младшим братом слишком уж несдержанным. Девушка кивнула. Немного покраснев и взглянув на него с подозрением, она добавила, — Ладно. Но ты будешь мне должен. Гилберту осталось лишь устало вздохнуть. Алиса отвернулась от обоих юношей и уверенной походкой зашагала к пруду. Подойдя к воде так близко, что та едва не касалась подола ее платья, она задумчиво посмотрела в даль. — А ты все же специально разозлил ее, да? — тихо спросил Винсент у брата, подобравшись к нему и притянув ближе к себе за локоть. — Молчи, — смутившись, резким шепотом ответил брюнет ему. Издав тихий смешок, блондин отпустил его. Повисла тишина, прерываемая лишь шумом листвы, которую беспокоил, бегущий меж ветвей, ветер. Еще ощущались остатки утренней прохлады, а солнце не до конца иссушило капельки росы на траве. Весь мир вокруг них будто светился, отражая солнечные лучи. А в глазах Гилберта солнечные блики перекликались с золотым сиянием, которое, подобно снегу, кружило вокруг и уже действительно охватывало все, до чего только мог дотянуться взгляд. Послышался высокий и звонкий голосок, который прервал спокойствие. Эта была красивая, но грустная песня, которую никто из них не слышал прежде. Но мотив был знаком обоим братьям. Никто никогда не слышал, чтобы эта девушка пела. А это была удивительная и, вместе с этим, завораживающая картина! В развевающихся алых волнах платья, прижимая к груди одною рукой игрушку, а другой, вытянув в сторону, рассекая воздушный поток, Алиса кружилась у берега в свете золотого света. Слова лились друг за другом, сплетаясь в почти осязаемый узор, отражая сокрытую от мира, его собственную, красоту. Но эти чудесные мгновения кончились также, как и все остальное, неизменно утекая в прошлое. И девушка, уже остановившись, еще стояла у пруда, подняв голову к небу, следя взглядом за уплывающими редкими облаками. Винсент подал голос первым, озвучивая повисший в воздухе общий вопрос. — Мисс Алиса, вы, оказывается, умеете петь? Девушка обернулась, удивленно смотря в разные глаза блондина, а затем хмыкнула, — Я просто захотела, вот и все. Она задумчиво опустила взгляд, в пальцах теребя Оза за длинное черное ухо. — А что это за песня? — спросил Гилберт, шагнув ближе и с интересом заглядывая в ее лицо. Алиса обхватила Оза обеими руками, за туловище, цепко держа пальцами. Хитро улыбаясь, она прижалась своей щекой к мягкой голове игрушки и загадочно произнесла, — Оз поведал мне ее! Она услышала лишь дружный разочарованный вздох в ответ. Разозлившись, она отвернулась от них, — Но вы слишком глупые, чтобы понять, да?! Никто на этот раз не стал ей отвечать и вновь повисло молчание. И лишь теперь они заметили новый силуэт, что недвижимо стоял уже какое-то время в отдалении и наблюдал за ними. — Господин Глен, — удивленным голосом произнес Гилберт, успевая лишь поклониться следом за, хранившим молчание, братом. Алиса же стояла на месте, лишь полуобернувшись, чтобы иметь возможность следить за происходящим. Мужчина, в темной одежде и накинутым, на одно плечо, насыщенно-красным плащом, сохранял спокойное выражение лица, хотя в глазах еще оставался исчезающий след прежнего смятения. Он выглядел очень усталым и бледным, будто истончившийся, но еще хранящий в себе угрозу, напоминая своим образом стареющего лева. Он кивнул юношам, в ответ на приветствие, и подошел ближе к ним. — Алиса, — подозвал он девушку, протягивая ей свою руку. Та лишь кивнула, подходя к нему и беря его ладонь в свою. Она помнила, о чем они договаривались еще вчера. В мыслях она заметила, что рука Глена слишком худая, и хоть и крепкая, но выглядела так, будто в ней почти не оставалось жизни. Вздохнув, она отпустила его руку и сама взяла его под локоть. Ее своенравность известна всем в Доме, а Глен не ругает ее за такую небольшую наглость. — Еще увидимся, — говорит весело и дерзко, будто бросая вызов, улыбнувшись мимолетно юношам. Глава Дома и девушка оставили юношей одних у водоема. Проводив их взглядом, пока те не исчезли за строем мощных стволов деревьев, Гилберт посмотрел, наконец, на брата. Тот с задумчивым видом смотрел куда-то мимо него. — Винс, — позвал он блондина осторожно. Винсент вздрогнул, явно не ожидав оклика, и посмотрел в золотые глаза брата. Затем удивился, широко распахнув свои разноцветные глаза и отклонился назад, весело рассмеявшись. Гилберт опешил, наблюдая за странным поведением брата, уже собираясь спросить… — Не двигайся, — услышал он резкие слова, произнесенные сквозь угасающий хохот. Винсент подошел к Гилберту легким и осторожным шагом. Очень близко. Он протянул руку к его волосам и, спустя несколько мгновений, вытянул из них два, немного тронутых желтым, опавших листика. — Тебе, конечно, идет этот цвет, — с улыбкой, произнес Винсент, держа листья меж своих пальцев, перед глазами Гилберта, — Но я не советовал бы тебе вплетать что-то в волосы на будущее — это просто ужасно. Он звонко смеялся. Нахмурив брови, Гилберт весело хмыкнул и, в ответ на шутку брата, потрепал его свободной рукой по голове.