***
После смерти Сплинтера у братьев сложились сложные отношения. Леонардо, как лидер и глава семьи, пытался навести порядок в семье. И самое важное для него — наладить дисциплину. По мнению Рафаэля и Микеланджело, лидер пытался вжиться в роль Сплинтера, что, в принципе, плохо выходило. — Хватит! — рычал мастер сай, совершив перекат. Он резко повернулся и пригнулся к полу. Темперамент сделал резкий взмах саем, строго сверля лидера злыми глазами. Выпрямляясь, он отбил атаку Леонардо, отведя катану в сторону от себя. В лицо лидеру крикнул слова, заставив замереть всех присутствующих от неожиданности: «Тебе не стать Сплинтером!» У черепахи в алой повязке были причины злиться. И он злился. На братьев, на отца, а потом пришло чувство вины — когда крыс погиб, — но на старшего Рафаэль продолжал злиться больше всех. Никто не сказал ему честной правды. На вопрос «почему?» братья так и не смогли ответить, виновато опустив глаза в пол. И только Леонардо сказал, что прошлое для него ничего не значит. — Повтори! Зеленые и потемневшие глаза темперамента засверкали от гнева. С разбегу пнув лидера ногой, Рафаэль оттолкнул Леонардо в сторону и, набросившись на него сразу после этого, пытался нанести удар кулаком, сжимающий сай, по его лицу. Один раз это даже получилось, от чего мир вокруг лидера расплылся. Но не надолго, так как Леонардо быстро взял себя в руки. Яростно крикнув, Леонардо сбросил с себя бешеного брата, который, в свою очередь, полоснул его саем по груди, оставив длинную царапину. Все обиды за всю жизнь всплыли в сознании двух братьев. Все ссоры. Все сказанные обидные слова. Крик ненависти о том, что они ненавидят друг друга, словно и не были родными братьями. Вся боль, которая была причинена друг другу. Как оказалось, не забыта. Секунды на злобные переглядывания. И два зверя вцепились в друг друга, в готовности разорвать обидчика на части. Младшие братья так были напуганы данной ситуации, что даже были не в состоянии что-то сделать. Самым разумным было не вмешиваться. Противный лязг металла пронесся по помещению, заставляя зажать уши руками. Саи уперлись в длинное лезвие катаны, полностью блокированные, так и не доставшие до тела лидера. Долю секунды Рафаэлю казалось, что он сможет прожать блок своего противника и вдавить саи в его пластрон. Но тот вдруг резко ушел вниз, пропустив оба граненых штыка над головой, вывернулся из-под удара ногой и снова, как кошка, мягко отпрыгнул в сторону, ударив ногой в панцирь Рафаэля, заставив брата повалиться на одно колено. Хватило долю секунды, чтобы лезвие меча оказалось у горла буйной черепахи. — Убьешь меня?! — ехидный и раздраженный голос Рафаэля показал старшему, насколько тот был недоволен сложившейся ситуацией. Ничего не сказав, Леонардо выдохнул и убрал катану в ножны, делая шаг назад. — Неужели я совсем на него не похож? — горько спрашивает лидер, окинув братьев медленным взглядом. — Ни капельки? Ссора, произошедшая между старшими братьями, была не первая, и Донателло готов был поклясться что не последняя. И уверен был, что братья когда-нибудь поубивают друг друга. Когда-нибудь этот час настанет. Донателло понимал Рафаэля. Он видел всю его боль и страх в тот страшный момент их жизни, который постоянно крутился в голове. Он был рядом, когда сэнсэй умирал на руках братьях. Наперед умник знал, что не сможет помочь, и прямо признался об этом Рафаэлю. Рафаэль в свою очередь не хотел, да и не мог в это поверить. Им тогда еле-еле удалось выбраться живыми и ранеными добраться домой. В тот час и миг им нужен был Леонардо, но лидера не было рядом. И принятие решение легло на плечи гения. Он был впервые ответственен за такую ситуацию. Донателло всегда считал, что был в ответе за всё, а старший брат лишь отдавал команды и разрабатывал стратегию. Но большую часть он считал, что выполнял сам. Хоть умом мастер и понимал, что ответственность Леонардо больше, но Донателло все равно не соглашался и думал, что это не так. Ведь лечил братьев Донателло. Но в ту минуту гений понял, каково это, видеть, когда отец умирает у тебя на руках, футы окружают тебя и братьев в кольцо, приближаясь поспешным шагом; каково это, видеть безумные и растерянные глаза Рафаэля. Тогда пришло осознание, что нужно защитить братьев от беды, но он не мог. В тот момент их спасли лишь ярость и боль Рафаэля. И только благодаря темпераменту они живы. Иногда Донателло с замиранием сердца задумывался о том, что было бы с лидером, если бы и они погибли. Сплинтер до конца был уверен в том, что Леонардо сможет справиться и победит ярость, агрессию и гордыню. Он всегда твердил сыновьям, что самое главное, что у них есть, это они сами. И ничего другого: ни слава, ни деньги и даже ни люди. Но иногда братья забывали эти слова. Вечер выдался беспокойным. Черепахи решили передохнуть и даже не вылезать на поверхность. Каждый занимался своим делом, до того момента, пока один из передатчиков не заверещал на все логово. Донателло, выронив стакан из рук, бросился к мониторам. Рафаэль, матерясь, взял пульт в руки и, собираясь нажать на выключение, остановился, увидев, что бокс, который он смотрел секунду назад, прервали новости с «Шестого канала». — Живо туда! — крикнул лидер, на ходу надевая ножны с катанами, а братья метнулись за ним. Донателло тогда понимал, что они не успеют, но говорить не стал, решив, что лучше промолчать.***
— Вся наша жизнь летит к чертям! — тихо, с печалью в голосе, произнес Леонардо, разглядывая людей. Они остановились на небольшом заброшенном небоскребе, решая, что делать. Задание с треском провалилось. Они не успели вовремя, клан Фут смогли скрыться, не оставив следов. Только дом, полыхающий в огне. — Вся жизнь начала лететь с того момента, когда ты нас бросил, — злобно рыкнул темперамент, словно мотор двигателя: нервы снова на приделе, готовые не выдержать, если кто-то еще скажет слово. — Я вас не бросал! — злобно возмутился лидер, схватившись за катану, и резко поднялся на ноги, обернувшись. — Эй! — крик Микеланджело отрезвил братьев на пару минут, по крайней мере они сейчас удивленно смотрят на него, повернув головы в его сторону. — Может, хватит! Сколько вы будете это обсуждать?! Наша семья разваливается, а вы бадаетесь, как два барана, доказывая свою правоту! — Майки прав, — с уверенностью в голосе сказал Донателло, делая шаг вперед. — Лео? Раф? Старшие посмотрели друг на друга злым и внимательным взглядом. Леонардо сдался первый. Он решил поступить умнее и, переступив свою гордость, снова пошел на перемирие первым. Мастер катан протянул руку для примирительного жеста, но Рафаэль окинул ее презрительным взглядом зеленых глаз. — Хватит, Раф! — крикнул Донателло, кивая на руку старшего брата. — Давай! — Раф, — тихо произнес лидер поднимая глаза на брата. — Прости… Я устал. Рафаэль молчал. Он долго смотрел брату в глаза, после чего, срываясь с места к Леонардо, стиснул его в крепких объятьях, тихо умоляя о прощении. Леонардо ласково обнял брата в ответ, после чего посмотрел на радостных братьев. — Юху!!! — радостно вопил Микеланджело, бегая вокруг братьев, делая сальто. — Теперь дела пойдут в гору! — Давно пора! — хихикая и вытирая глаза от слез счастья, ответил Донателло, обнимая лидера и хлопая Рафаэля по панцирю. — Как говорил Сплинтер: «Семья — это самое лучшее в жизни, что у нас есть!» — мягким баритоном процитировал Леонардо слова, сказанные когда-то сэнсэем, и с улыбкой посмотрел в звездное ночное небо.