***
Он находит её, потому что Хеймдалль находит её. — Смертная из Мидгарда. Нью-Йорк. Ходит с тростью, в последний раз… — Вижу, — коротко отвечает ему Страж. Так они и встречаются вновь. Опять Манхеттен, но в этот раз маленький фургончик, где она покупает напиток в бумажном стакане. — Без вкуса, горячий настолько, что у меня язык до вечера болеть будет, одна насмешка над кофе. Бурда, — говорит Хлоя ему вместо приветствия. — Тогда зачем? — Да вот захотелось, — равнодушно пожимает плечами, поудобнее перехватывает трость и идет в сторону парка. Вернее, в сторону того, что, вроде, когда-то было парком. Тор отмечает, что ступает она увереннее, чем в их первую встречу. — Заживает? — Немного. Может, скоро уберу трость. — Танцы… — Исключены. Бег – под большим вопросом. Резкие движения – нежелательны. Я до конца жизни буду ходить так осторожно, как только могу. — А в остальном… — Ну, фирма, в которой я работала, погорела. В прямом смысле. Натуральным пламенем. Так что я, наверное, уволена. Мне выплачивается пособие, как пострадавшей. Я тебе так скажу, пока все это дерьмо не уляжется, маркетинговый аналитик нахрен никому не сдался. Тор не знает, что такое маркетинговый аналитик, но, подозревает, что ничего общего с восстановлением Нью-Йорка или же работой на Щ.И.Т. это не имеет. — Квартира вроде уцелела. Я, честно, ума не приложу как. Целый дом выстоял, а он ничего такая мишень – большой, падать громко будет, жильцов много можно выкосить. Тор подстраивается под её резкие, неровные шаги. Он думает, что она злится, но смотрит на абсолютно бескровное лицо и расслабленные губы и понимает – нет. Просто делится фактами. — Можно было бы свалить из города, но сейчас со «свалить» большой напряг, если у тебя своей машины нет. У меня есть, но так что я могу. Но некуда. Пока я связана с этим, — неприязненный кивок на трость, — мне лучше не начинать жизнь с нуля, ага. Они идут какое-то время в тишине. Хлоя, видимо, говорить больше не настроена, а Тор предпочитает держать свои мысли при себе. На тот случай, если они окажутся неуместными. — Ладно, — наконец произносит она, будто признавая поражение, — раз у нас тут беседа. Как у тебя дела? — Э-э, — Тор разводит руками, — ну, сношу головы всяким уродам, посягающим на власть Асгарда. — Чудесно. — О! Локи… рогатый, в смысле! В тюрьме сидит! — И что он там делает? — Ну… книжки читает. Смотрит на всех злобно. Оскорбляет. Все как всегда, только при этом убить никого не может. — Звучит очень по-норвежски. — Что? — Ничего. Он понял, как был неправ, раскаялся и несет заслуженное наказание? — Ну-у… почти, — мнется Тор, прикидывая насколько «вы все ничтожны предо мной, жалкие лицемеры» можно считать исповедью грешника. — Но наказание точно несет! — Такие не раскаиваются, — сама же отвечает Хлоя, — они кайфуют. У меня подруга была, Шелли. Мы с ней познакомились пять лет назад, когда она переехала в Нью-Йорк откуда-то из Техаса. Встретились в танцевальном клубе. К концу вечера уже договорились, куда пойдем пить и болтать. Она классно танцевала, лучше меня. Мы лежали среди обломков вместе. Только я была в сознании, а она – мертва. Ей булыжником снесло половину головы. Я, наверное, часа три там провалялась, пока меня не нашли. Меня и трупы. Люди не раскаиваются за такие дела. Они кайфуют. — Мой брат не человек, он асгардец. — Твой… оу. Не имеет значения в любом случае. Они находят нормальную лавку и сидят некоторое время. Хлоя выкидывает в урну нетронутый стаканчик с кофе, затем лезет в сумку, достает какие-то таблетки и глотает. — Чтоб меньше болело, — поясняет, — хорошая штука. В этот раз уходит Тор, а она остается сидеть.***
— Во, держи. — Что это? — Хлоя смотрит на маленькую резную деревяшку на кожаном шнурке. — Это целительная руна. Носи на шее, должно помочь. — Как легко магия вошла в мой мир, — бормочет женщина, но шнурок накидывает. Пахнет от рунки чем-то терпким и очень приятным. — Спасибо. — Всегда рад. — Соседу с первого этажа ампутировали обе ноги. Еще у одного травма позвоночника. Видела мужчину в больнице, куда меня привезли, у него живого места на теле не было – сплошной ожог. Нас в неотложке набилось – как шпрот. — Зачем ты… — А я всего лишь хромаю. Уже почти не болит, смотри, — она протягивает ему трость и немного проходит вперед. Действительно. — И у меня есть поддержка самого бога грома из Асгарда. Я чувствую себя так, будто жульничаю. Тор открывает рот, но она протестующе мотает головой. — Не надо. Я понимаю, почему ты это делаешь. Мы знакомы, тебе меня жаль. Тебе не жаль какого-нибудь незнакомого мужика с тремя культями вместо трех конечностей, это нормально. Его жене – жаль. Его ребенку – жаль. Тебе – нет. И мне нет, хоть я могу говорить, что да. Не верь. Это «Нетерпение сердца». — Что? — Цвейг. — Что? — Не важно. Я просто хочу сказать, что мне грустно и как-то неловко от этого. Но я все понимаю и я благодарна тебе. Очень. Ты подарил мне надежду только что. Такими амулетами в Асгарде не пользуются. Слишком слабенькая рунка, толку от нее – чуть, особенно для аса. Но смертной женщине с Земли она помочь может лучше, чем самые сильные целительные чары. Медленно. Почти незаметно. Очень надежно. — А с работой как? — Все еще нахрен не сдалась никому. Может, сменить профессию на защитника Земли от инопланетных вторжений? Сейчас, вроде, востребовано. Пособие выплачивают стабильно. Так что пока не жалуюсь, жить есть на что. А ты как? — Сношу головы уродам, — ухмыляется Тор, — пирую в чертогах. Все как всегда. — Как в «Эдде» прям-таки! — Где? — не понимает Тор. — Это скандинавская мифология, там много про вас написано, — внезапно улыбается Хлоя. — Почитай на досуге. И брату своему чокнутому дай. Есть там… пара моментов. В этот раз они уходят почти одновременно.***
Хлоя не знает, что ей думать обо всем этом. Что вообще думают люди, пережившие такую катастрофу? Что им положено думать? Она ищет на ютубе выпуски о катастрофах. «Катрина», землетрясение в Кобе. Хиросима и Нагасаки, в конце концов. Рыдания, стоны, серые лица, изувеченные тела. Страх, боль, отчаяние – извечная триада любой беды. Пострадавшим присылают помощь – еду, одежду, лекарства. В пунктах приема сидят волонтеры и перебирают горы вещей, переданных сочувствующими людьми со всего света. А что делать, если в один прекрасный день в центре Нью-Йорка открывается портал, оттуда выскакивает бог-ренегат из Асгарда, а затем приводит на Землю целую армию летающих монстров. Читаури А потом прилетает другой бог, а с ним кучка супергероев, и все начинает разворачиваться как в каком-нибудь трэшовом боевике про парня в трико. Только теперь таких парней гораздо больше. И, о боже, эта зеленая штука. У Хлои на столе несколько букетов. На все ваз не хватило, самый свежий – пять роз в незатейливой упаковке – стоит в банке. Засохшие лепестки облетают на стол, под него, крошатся по ковру, но убирать их не хочется. Поправляйся! Ты задолжала мне танго, Хло! Эй, подруга, мы любим тебя и ждем! Как славно. На мемориальной стене в память о погибших в битве за Нью-Йорк висит матовая фотография Шелли Блу. Любимой подруге, прекрасной танцовщице. Скучаю ежесекундно. Хлоя совсем не знает, как ей жить с этим дальше.***
Тор вновь находит её спустя год по мидгардскому времени. Снова в парке, снова с бумажным стаканом в руке. — Не бурда. Хороший. — И тебе привет. Они опять сидят молча, потому что на самом деле говорить им особо не о чем. Помнишь, как мой брат уничтожил твой город, убил половину населения и оставил тебя умирать? Помнит, как же. А если по свежим новостям пробежаться, то у Тора все неизменно, а у нее новая работа – такая же странная, скучная и незапоминающаяся. Трость, ради разнообразия, к скамейке не прислонена, а на шее висит рунка из Асгарда. Весна. Восстановленный парк цветет и пахнет. — С танцами что-то не выходит, — сообщает она, — но, знаешь, оказалось, что смысл жизни был не в них. Так что все нормально. — У меня тут девушка на Земле, — совсем не к месту говорит Тор, — надеюсь, что все еще есть. — Давно не виделись? — Давненько. Нью-Йорк – очень живучая псина. Зализал раны, отрастил шерстку. К мемориальной стене все еще приходят, но уже реже. Любовь к Старку и остальным мстителям взлетела до небес. Хлоя придерживается нейтралитета. — В Девяти Мирах полный аврал. — Где? — Ну, у меня там. Совсем распоясались. — Стукни их молотом. — Чем и занимаюсь. Хлоя вспоминает, что говорила когда-то про «Эдду», а Тор вспоминает, что последовал её совету тогда. — Ну и смеху же было! Вся спесь с поганца слетела, когда я вслух стал зачитывать. Эх, нам бы эту книжку да… Ну, лучше поздно, чем никогда! Так что спасибо, повеселила. Да не за что. — В Асгард хочешь? — Прошу прощения? — Ну… — я исчерпал все возможные темы для разговора, — там красиво, приглашаю. Отец взбесится. — Э? Впрочем, если захочет лишить меня наследства, ему придется короновать Локи. — Покажу все. Удачи, па. — Что ж, если я там умру, на работе никто все равно не заметит. Ради разнообразия они уходят вместе.***
Асгард – это странный, ни на что не похожий симбиоз города будущего и средневековой столицы. Невероятная техника, длинные льняные платья, мечи, пирушки. Воины, леди и парк космических кораблей. Хлоя жалеет, что оставила флягу с коньяком дома. Но кто же знал, что она пригодится в обеденный перерыв. Она чувствует себя совершенно неуместно в узкой юбке, блузке и туфлях на небольшом, убогоньком каблуке. Рядом с ней – бог грома в полном боевом облачении. Даже молот в руке держит. Красуется, думает Хлоя, но совсем не против. — Ты чокнутый! — сообщает ему какой-то светловолосый мужчина с пижонской бородкой и замашками Казановы. — А, ничего страшного, — легкомысленно отмахивается Тор, — у меня гости! — Так вот значит для чего… — тянет высокая и красивая женщина в совсем не женском доспехе, не сводя с глаз с резной деревяшки на шее Хлои. — И как? — Лучше, чем было, спасибо, — совершенно искренне говорит Хлоя и непроизвольно сжимает кожаный шнурок. Они тут, оказывается, не все поголовно боги. Есть и обычные жители, если к асам вообще применимо слово «обычный». Смертная, пострадавшая от деяний младшего принца, вот кто она для них. С одной стороны – не больше, чем пыль под ногами, но с другой – еще одно подтверждение злодействам Локи. — Ну…э, а вот это дворец, я тут живу! — Охренеть, — отдает должное хоромам Хлоя, и Тор самодовольно улыбается. — А здесь у нас… оу, встань за мной, быстро. Ну да, а здесь у нас Всеотец. Славно как. — Сын мой… Никто не умер и не был изгнан. Хлоя не знает, как попрощаться с королем Асгарда, поэтому кивает, а затем приседает в реверансе. И еще рукой машет для верности. Неловко как-то. Последний раз она себя так чувствовала в восьмом классе, когда Майк пригласил её к себе домой, сказав, что родители работают допоздна, а они взяли и нагрянули после обеда. Но тогда у нее хотя бы была возможность смыться. — Ну, загостилась я, — говорит она, хотя от силы прошло часа два. Тор пожимает плечами. Асгард пугает смертных, это нормально. И тут она вспоминает. — Локи. — Локи? — Хочу увидеть. — Я не думаю, что… — Запрещено? — Нет, но… — Тогда пожалуйста. Тор считает, что это неправильно. К чему это приведет? Хлоя обычная смертная женщина, Локи даже в своей камере сможет навредить её душевному равновесию, для него это дело пары минут. Но зато какая чудная забава! И все-таки он соглашается. Потому что в глубине души уверен, что это её право. Как и право любого мидгардца. Как и право любого, чей дом был разрушен, взглянуть в глаза разрушителю. Глаза у бога-ренегата большие, серо-зеленые и уставшие. Но потом он улыбается, жутко и ненормально, обнажает свои мелкие ровные зубы, как у грызуна. Откладывает книгу и даже встает. Приникает к стеклу. Стража внимательно следит за его действиями. Тор хмурится. Хлоя медленно подходит к прозрачному барьеру его камеры. — Осторожно. — Страшно, брат? — голос тихий, вкрадчивый, почти змеиный. Но до Хлои он доносится как будто издалека или через толстый слой ваты. Он что-то говорит, едва шевеля тонкими губами. И улыбается, улыбается, улыбается. Это он пришел в Нью-Йорк и поставил землян на колени. Он убивал их просто потому, что они не хотели признавать его повелителем. Это он направлял армию читаури, уничтожившую всю прежнюю жизнь Хлои. Уничтожившую прежнюю Хлою. Он выше на голову точно. Худой, изможденный и осунувшийся. Совсем не похож на своего пышущего здоровьем брата. Кажется, Тор говорил что-то про степень родства. В своем зеленом плаще и золотом шлеме, верхом на железной штуковине, он выглядел невозможным. Монстром из другого мира. Поработителем. На кого он похож сейчас, Хлоя не знает. — Забавно, — говорит она, и по замершему лицу бога понимает, что говорит вслух. — Забавно? — шипит он. — Невероятно. И больше ничего говорить не хочется. Она разворачивается и идет к лестнице. Тор поднимается за ней. В молчании они покидают дворец и идут в сторону радужного моста. — Не молчи. Что ты думаешь? — в итоге не выдерживает Тор. Хлоя останавливается и резко поворачивается к нему. Они знакомы с богом грома больше года и за это время стали специалистами по неловкому молчанию и еще более неловким обрывистым разговорам, полным скорби и отчаяния. И все-таки он продолжал приходить к ней. — Я думаю, что твой брат мудак, — просто отвечает Хлоя, — очень опасный, поехавший на всю голову мудак, но я не испытываю к нему ненависти. Думала, что буду. Но нет. Это забавно. Тор молчит с минуту, а затем начинает хохотать. Он запрокидывает голову, и его раскатистый смех взлетает в асгардское небо, вспугивая диковинных птиц. — Это нормально, — отсмеявшись, выговаривает он, — я сам постоянно так о нем думаю. Впрочем, он мой брат. Пусть и сводный. — Расскажи что-нибудь про ваше детство. Тор запускает пятерню в свои светлые, спутанные волосы, вздыхает и пускается в долгие воспоминания о глупом, самонадеянном мальчишке и его не по годам начитанном брате, которым он так восхищался. В свете заката Асгард еще прекраснее, чем днем. Хлоя и Тор медленно идут по радужному мосту и меняют профессию со специалистов по неловким разговорам на друзей.