Astrotwins

Весь следующий день Шинби обдумывает своё положение и пытается взглянуть на ситуацию со стороны Ыны. Получается не очень хорошо, но мысли об этой теме уже не вызывают злости, только лишь небольшие остатки не выветренного после "терапии дружбы" с Мингю негодования. Шинби приходит к выводу, что Ына могла поступить так только из лучших побуждений, а Чонгук... Чонгук — это просто Чонгук, и Шинби не может знать его мотивов наверняка. Поверить в то, что всё это время он чувствовал вселенское влечение к своему предназначенному соулмэйту для Шинби кажется непостижимым. К вечеру четверга у Шинби не остаётся других сил на тяжёлые мысли, и она решает завтра же восстановить баланс своей жизни тем, что вернёт в неё своего самого близкого человека. Шинби стоит у школьных ворот и хмурит брови — это серое здание ассоциируется сейчас только с одним человеком, и это порядком раздражает, потому как Чонгук учится здесь всего несколько месяцев, а Шинби уже второй год. Ей не нравится факт того, что он смог так просто связать с собой такой обширный период её жизни, и теперь школа ассоциируется отнюдь не с весёлыми днями, проведенными с Ыной. Вопреки прогнозам Шинби, Ына в школу не приходит. Девушка всерьёз волнуется, потому что не знает о том, почему и как долго Ына не посещает занятия; она набирает ей сообщение прямо на уроке, но не отправляет. Какая-то необъяснимая неуверенность заставляет её оставить сообщение пылиться в черновиках. После занятий Шинби быстро предупреждает отца о том, что пробудет до вечера у Ыны, и спускается в подземелье метро, собираясь по такому привычному ей маршруту до дома подруги. Ына открывает дверь не сразу, и Шинби уже жалеет о том, что не предупредила её о своём приходе заранее, но вот дверь отворяется, и из-за неё выглядывает такая уютная Ына в домашней одежде и в круглых очках. Она в удивлении расширяет глаза и складывает губы в забавную "о", а Шинби вытаскивает из сумки несколько упаковок бананового молока и с улыбкой демонстрирует подарок подруге. Та смотрит на неё с секунду, а после молча переступает через порог и заключает Шинби в крепкие объятия. - Просто не описать словами, как я скучала! Шинби не может сдержать радостного смеха и гладит подругу по волосам. - Я верю тебе, мисс Clingy, а теперь, может, мы войдём? Они говорят очень долго. Разговоры ведутся обо всём, что произошло за эту долгую неделю, будь то какое-то мелкое событие у родственников или жутко сложная контрольная по химии. Шинби молчит по большей части, но её это абсолютно устраивает — сейчас она хочет слышать и слушать Ыну, а остальное может и подождать. Когда все свежие новости рассказаны, события обсуждены, а планы построены, они уже устало лежат на кровати и сонно глядят в потолок. В окно бьются красные лучи закатного солнца и в комнате воцаряется духота, отчего Шинби снимает школьный пиджак, оголяя своё запястье. В этот момент Ына внезапно говорит: - Ты знаешь, что есть такая теория о том, что почерк — это отражение души человека? Шинби что-то невнятно мычит в ответ, выказывая свой интерес, пока ложится на подушки удобнее, а Ына продолжает: - У Чонгука очень красивый почерк. Шинби устало вздыхает, понимая, к чему ведёт подруга, но ничего не отвечает. После недолгого молчания, которое не решается нарушить ни та, ни другая, Шинби делает глубокий вдох. - Я хотела поговорить с тобой. - Я тоже. - Окей. - Кто первый? Этот диалог кажется им таким забавным, что они обе тут же взрываются смехом и продолжают хохотать несколько минут без остановки. Шинби ясно чувствует, что таким образом отпускает весь стресс и переживания, которые накопились у неё за эту неделю, и это значительно расслабляет. - Окей, я первая, — вызывается Шинби. Ына приподнимается на подушках и с интересом готовится слушать. Прежде, чем начать, Шинби прочищает горло. - Эм, в первую очередь, я хотела извиниться перед тобой. Нет, пожалуйста, дай мне договорить, ладно? Я хотела извиниться за своё поведение, потому что я вела себя, на самом деле, как маленький избалованный ребёнок, и в этом нет ни твоей, ни Чонгука, ни чьей бы то ни было ещё вины. — Она делает вдох и садится удобнее. — Я привыкла с детства считать, что ты — мой человек; что ты будешь рядом со мной и так будет всегда. Но потом появился Чонгук и я ощутила жестокую реальность. И она была таковой: у меня не было ни одного близкого человека, кроме тебя, а у тебя появляется кто-то, кто претендует на это место в твоём сердце. Он раздражал меня всем своим существом, потому что я считала это несправедливым — я знаю тебя лучше, люблю тебя сильнее, забочусь о тебе дольше. Но он за такое короткое время заполучил всё твоё внимание, и я, признаться, очень ревновала. Она выдерживает паузу, после чего продолжает уже более сурово. - А потом он начал заботиться и обо мне. Я не понимала, зачем он так поступает, словно ведёт двойную жизнь. Когда тебя не было рядом, он как будто забывал, что он — твой парень. Я чувствовала себя рядом с ним самой ужасной подругой, которая не достойна тебя. И я не могла поговорить с тобой об этом, потому что боялась, что ты разозлишься на одного из нас, и, может, я и была уверена, что смогу восстановить наши отношения, но я ни в коем случае не хотела стать тем, кто расстроит твои первые отношения с парнем. К тому же, он так сильно нравился тебе, это было просто невыносимо, — Шинби устало трёт лоб. — Сейчас его мотивы стали более понятны, но я всё ещё не могу понять, почему нужно было всё так усложнять? Она нервно вздыхает и подняв глаза, встречает глаза подруги, наполненные слезами. - Что случилось? — Шинби обеспокоенно тянется к подруге, но Ына смахивает слёзы и небрежно машет рукой. - Всё в порядке, просто это всё так ужасно! — Она с негодованием всплескивает руками. — Я постоянно старалась ставить себя на твоё место, но мне никогда не приходило в голову, что тебе может быть так сложно. Мне очень, очень жаль, что мы не говорили об этом раньше. Шинби молчит, потому что она чертовски согласна, но не знает, что сказать. Ына смотрит на неё какое-то время, после чего тянется вперёд и обнимает. - Прости меня, пожалуйста. Шинби улыбается ей куда-то в плечо, прикрывает глаза и обнимает в ответ. Конечно, она уже простила. Она любит её слишком сильно, чтобы обижаться на что бы то ни было, и эти минуты идиллии, на самом деле, стоят всех свеч. - Я знаю, что была неправа, но я не знала, как лучше было бы поступить. Чонгук просто выглядел таким уязвимым? Это ведь всегда больно, когда ты тянешься к кому-то, а тебя постоянно отталкивают. Он был рад даже неприятию с твоей стороны, это лучше, чем равнодушие, — Ына шмыгает носом, пока делится своими наблюдениями. — Он никогда не хотел причинить тебе боль, и ты знаешь, что я тоже. Шинби вздыхает и слабо улыбается. - Тебе повезло, что я люблю тебя слишком сильно, чтобы дальше заморачиваться из-за этого, — Хван напускает на себя неправдоподобно серьёзный вид и хмурит брови. Ына смотрит на неё исподлобья и не сдерживает смех. В комнате воцаряется совсем недавно потерянная атмосфера лёгкости и непринуждённости, Шинби снова расслабляется и уже собирается прикрыть глаза, с облегчением вздохнув, но тут Ына, отсмеявшись, продолжает: - Теперь я. Шинби, то, что я сейчас скажу — очень важно. Я много думала об этом прежде, чем решилась поделиться с тобой, поэтому на полном основании требую от тебя терпения и понимания! — Ына говорит важным тоном и вскидывает свой маленький пальчик к потолку. Шинби смеётся и жмёт плечами — а когда она относилась к её идеям несерьёзно? Ына делает глоток воды и садится удобнее. - Если ты не хочешь попить чай, то я начну, — взбодрившись Ына начала. — Что ты знаешь о феномене "астроблизнецов"? Шинби озадаченно хмурит брови — вопрос застал её врасплох. Девушка закусывает губы и пересказывает то, что читала в старых библиотечных статьях. - Это явление, при котором двое близких друг другу людей обмениваются судьбами, сами того не подозревая. Но это не доказанный феномен, он не подкреплён никакими исследованиями и не считается действительным в научной среде. К чему ты спрашиваешь? - К тому, что это всё неправда. Шинби не понимающе ведёт головой. - В смысле? Ына снимает смартфон с блокировки и, после нескольких кликов, зачитывает отрывок из статьи: - "Астроблизнецы — это пара людей (предназначенных или нет), судьбы которых, сплетаясь, образуют одну общую на двоих. При этом события, предначертанные для одного субъекта, могут выпасть на долю другого, ничего не подозревающего об этом человека. Все люди, связанные с астроблизнецами, также могут испытывать диссонанс. Связь астроблизнецов имеет невероятную силу, сопоставимую со связью предназначенных родственных душ (исключением является эмоциональный аспект — в отличие от соулмэйтов, астроблизнецы не имеют возможности чувствовать эмоций друг друга)", — Ына заканчивает читать и поднимает горящие глаза на Шинби. — Это просто невероятно! - Что именно? - Это ведь всё объясняет! Всю нашу путаницу! Шинби с трудом давит смешок. - Невероятно — это то, что ты в это веришь. Ына, это же статья с какого-то женского форума о прелестях предназначения, о чём ты? - Шинби! Ты хоть слушала, что я только что прочитала? Какая разница, с какого сайта это взято, если эта статья объясняет всю нашу ситуацию? - Ты хочешь сказать, что мы с тобой астроблизнецы или что? — Шинби часто моргает, пытаясь сообразить, к чему весь этот разговор. - "Судьбы, сплетаясь, образуют общую на двоих". Шинби, просто вдумайся в эти слова. Я встречаю Чонгука, нас тянет друг к другу, при этом он понимает, что его тянет не только ко мне, но и к тебе. Он, ничего не понимая, начинает проявлять внимание к тебе. Тем временем появляется Мингю и ты буквально влюбляешься в него с первого взгляда, это тот человек, который понимает тебя с полуслова, но оказывается, что мне с ним точно так же хорошо, как и с Чонгуком. В итоге получается так, что Мингю — мой предназначенный, а Чонгук- - Ясно, хорошо, я уловила, — Шинби поднимает руку и прерывает объяснения Ыны. — Но я уверяю, это просто совпадение. Ты прекрасно знаешь, что астроблизнецы — это старые байки из легенд наших прабабушек. Как можно полагаться на научно не доказанную вещь? Что она объясняет? Ына явно не ожидала услышать такой ответ от подруги. - Если так, — продолжает Шинби, — то почему ты можешь спокойно общаться с обоими парнями, в то время как я в одном души не чаю, а от компании второго впадаю в ярость? - Может, всё зависит от характера? — Просто жмёт плечами Ына. - Ага, спасибо, я и не знала, что я не ангел, — парирует Шинби. - Ладно, я шучу, но почему ты с корня срубаешь мои попытки найти этой ситуации хоть какое-то логическое объяснение? - Это всё просто случайность, окей? В науке встречается случайность — это считается. Астроблизнецы в науке не встречаются, соответственно — это не считается. Ладно? Ына смотрит на неё взглядом побитой собаки. - Случайности- - Если ты сейчас скажешь ту фразу из "Кунг-фу панды", я тебя до смерти защекочу. Ына поднимает руки в примирительном жесте. - Но я продолжу верить в то, что мы с тобой — астроблизнецы. Мы полностью совпадаем под критерии. Мы родились примерно в одно время- - Ты майская, а я июньская, о чём ты? - Ну мы обе родились под одним знаком! Ещё и в одном роддоме, а познакомились мы очень рано... Кстати, как мы познакомились? - В танцевальный академии, — подсказывает Хван. Ына кивает: - Точно. У нас схожи вкусы, мы всегда ищем общества друг друга, делим всё на двоих: домашнюю работу, еду, одежду- - Парней, — вставляет Шинби, и получает за это колючий локоть в бок. Она слушает то, с какой уверенностью и энтузиазмом Ына рассказывает об их, якобы, связи, что ей совсем не хочется ещё раз опускать подругу с небес на землю. Она закусывает улыбку и старается сохранять серьёзное выражение лица, но Ына замечает настрой Шинби и со вздохом прерывает свои доказательства. - Может, ты хотя бы прочтёшь эту статью до конца? — дует губы старшая. Шинби закатывает глаза и откровенно хохочет: - Скидывай!

***

Шинби кажется, что жизнь налаживается. Она носит светлую повязку на запястье, иногда украшая её каким-нибудь симпатичным браслетом или лентой, обсуждает с Ыной сериалы, мангу и школьные будни и думает о наболевшем куда меньше, чем прежде. Кажется, что всё возвращается в своё русло и она с удовольствием улыбается, щурясь от солнца, потому что это время напоминает ей ту самую беззаботную пору, когда в её окружении не было никого, кроме Ыны. Чонгук практически исчезает из их жизней. Иногда бывает, что Шинби видит его вдалеке несколько раз за день, но не сталкивается напрямую, а порой не видит его по несколько дней, и этот расклад абсолютно её устраивает. В нём ничего не поменялось с той ночи — такие же небрежно взлохмаченные чёрные волосы, никакого пиджака и голые запястья. Чонгук не носит ни часов, ни браслетов — ничего, что могло бы скрыть имя Шинби от чужих взоров. Он словно специально демонстрирует окружающим свою метку и осознание этого странно щекочет её где-то внутри, из-за чего Шинби не понимает, нравится ей это или всё же нет. Но время идёт и подруги приноровились проводить школьное время вдвоём — в столовой, на перемене и в библиотеке, а после уроков, бывает, их встречает Мингю и они втроём готовятся к экзаменам, но, разумеется, по большей части просто развлекаются. Шинби благодарна друзьям за то, что они уделяют ей столько внимания, но не считает это необходимым — у неё не разбито сердце, она не страдает из-за произошедшего и ни в коем случае не собирается грустить. Тем не менее, Мингю очень внимателен к ним обеим, и Шинби, порой, намеренно отказывается от их компании, не желая быть третьей лишней. Впрочем, причины бывают и реальными — перенос танцевальной тренировки, поход с братом и его девушкой в кино, а порой просто элементарное желание побыть в одиночестве. Ына, к слову, этих стремлений не разделяет и не может понять, чем можно заниматься, уединившись в тесной комнате наедине с собственными мыслями. - Я начинаю думать о всяком ненужном, и меня это раздражает. Шинби хочется сказать, что с ней происходит то же самое, за исключением раздражения. Ей нравится познавать себя изнутри, фиксировать мысли, ощущения, размышлять о себе. Во время равномерной тишины это делается с куда более великим удовольствием, о чём она и сообщает подруге. Ына смотрит на неё очень задумчиво, после чего как бы невзначай бросает: - Вы просто до невозможности похожи. Шинби вскидывает брови и интересуется, о ком она говорит. - Ни о ком, забудь, — отмахивается Ына и возвращается к учебнику. Хван понимает, что речь снова о Чонгуке и ей приходится вынужденно защищаться. - Ну, все знают, что притягиваются противоположности, а не схожие люди, так что, — просто жмёт плечами Шинби. — Вот если бы у Мингю был какой-нибудь кузен!* И обе смеются вслух, забывая, что они находятся в библиотеке. Их прерывает грозный шик от библиотекаря, и Ына шёпотом, но всё же негодует: - В каком веке мы живём?! В последующем Ына, понимая ситуацию, старается всячески избегать разговоров о Чонгуке, предназначении и прочих связанных с этой темой разговоров, хоть Шинби и говорит без стеснения о том, что ей от этих тем ни жарко, ни холодно. Так продолжается до тех пор, пока она не сталкивается с ним лицом к лицу в школьном дворе — так глупо, случайно и неловко. Она ждёт Ыну, чтобы отправиться с ней вместе за виниловыми дисками, которые старшая мечтает подарить своей маме. Погода стоит волшебная — солнце щедро делится своим теплом, припекая макушку, а в ушах звучит любимый плейлист, созданный специально в качестве саундтрека к моментам полнейшего штиля. В эту секунду девушка боковым взглядом замечает движение справа и немедленно оборачивается. На скамейке на расстоянии вытянутой руки от неё сидит Чонгук и смотрит куда-то в сторону футбольного поля. Шинби снимает наушники и неосознанно выпрямляет осанку. Молчание между ними практически осязаемое; Чонгук не предпринимает попыток заговорить, а Шинби не пытается на него даже взглянуть. Звуки вокруг становятся внезапно такими тихими и Шинби слышит только стук своего сердца где-то в горле, которое, она уверена, застучало в разы сильнее только от неожиданности этой встречи. Иных причин, разумеется, быть не может, ведь она всё это время не чувствовала к нему ничего, почему же теперь что-то должно возникнуть? Или всё же? - Ждёшь Ыну? — Он поворачивает голову к Шинби и они встречаются глазами. Хван теряется и тут же отворачивается, будто боится, что если она посмотрит ему в глаза, то произойдёт что-то непоправимое (а оно, несомненно, произойдёт). - Эм, да, — она легонько трясёт головой, стараясь отогнать глупые мысли. — Мы должны были пойти за дисками, в общем, — вздыхает, — не важно. - У её мамы отличный проигрыватель. - Да, нужно только, чтобы он начал что-то проигрывать, — соглашается Шинби и прикусывает язык — что за чушь она только что сморозила? Чонгук хмыкает и сдерживает улыбку. - Метка больше не болит? — Парень кивает на запястье, так тщательно обёрнутое лёгкой тканью. Шинби внезапно становится очень стыдно, ведь она отчётливо видит своё имя в метре от себя. Она смущённо прячет правую руку под сумку и старается как можно более небрежно ответить: - Нет, уже не болит. Чонгук удовлетворённо кивает и снова отворачивается. В этот момент Шинби, словно бы тайком подглядывая за кем-то, изучает Чонгука в профиль. Она оправдывает себя тем, что не видела его довольно долго и любой человек будет с интересом высматривать какие-то изменения в своих знакомых людях. "Знакомых". А ведь действительно, они только знакомые. Он выглядит как и прежде, и Шинби снова отмечает про себя, что даже его мальчиковская небрежность привлекательна. В тот день, когда Ына отметила его внешность и манеры, Шинби отрицала все его достоинства, но ведь они были так очевидны — выразительное лицо с молочной кожей, большие глаза, густые и чёрные, как смола, волосы и брови, спортивное сложение и приятный голос. Ей внезапно стало интересно, скольким несчастным Чонгук уже отказал до этого момента, в то время как она, упёршись, отказывает ему? Из перемен Шинби отмечает только свежий шрам на тыльной стороне ладони и ужасается сама себе — когда она успела запомнить такие мелкие детали? Она смотрит на него с какой-то тоской и нежностью, хоть и не замечает этого сама. Вопреки своей вредности, ей всё же кажется, что ему можно было бы сесть ближе, повернуться к ней и рассказать что-нибудь из повседневного, о том, как, например, он написал пробный тест, или чем занимается после школы, но он молчит. Шинби с досадой осознаёт, что ей очень сложно не видеть его, потому что она абсолютно не в курсе его жизни, а в данный момент это кажется таким необходимым: знать, как он, где и с кем он, чем занимается и что чувствует. Она ещё не ощущала ничего подобного с тех пор, как проявилась её метка, думая о Чонгуке только с неприязнью или злостью, но когда он сидит на расстоянии вытянутой руки, такой спокойный и надёжный, с мелкими шрамами на теле и, кажется, с более крупными на сердце, он кажется ей самым нужным человеком в мире. Шинби безмолвно размышляет о том, где и когда она свернула не туда? Почему она бросила столько сил на ненависть к этому парню, который, на самом деле, не сделал ничего плохого? Его вина заключается лишь в том, что он хотел стать ближе к своему соулмэйту до того, как узнал о том, что им станет именно она, но разве это повод лишать обоих счастья? Если в эту минуту попросить Шинби, которая собственноручно терзает себя, назвать хотя бы одну причину, по которой она не может принять Чонгука и двигаться вперёд вместе с ним, а не в сторону от него, она не сможет назвать ни одной. Они молчат довольно долго. Шинби борется с собой, чтобы не возобновить разговор, потому что хочется спросить так много, но уверенности в ней так мало, а Чонгук просто сидит, и, на самом деле, наслаждается теми минутами спокойствия, когда он может просто находиться рядом с ней, даже если это ничего не значит. Они оба ведут себя по-детски глупо, но ничего не могут с этим поделать, только не сейчас. Через какое-то время телефон Шинби квакает и она переводит взгляд на свой смартфон. Ына сообщает, что освободится через пять минут и просит подождать ещё немного. Чонгук тоже словно просыпается. Он потягивает руки и, улыбаясь, произносит: - Вот и поговорили. Шинби неловко, потому что она отчётливо ощущает свою вину за то, что разговор не сложился, но не пытается этого исправить. Когда Чонгук встаёт, чтобы, очевидно, уйти, он оборачивается и говорит немного смущённо: - Если тебе будет нужна помощь хоть в чём-то, ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне даже просто как к другу? Шинби смаргивает пелену с глаз и легко кивает, а в мыслях только "Ты должен быть чем-то большим". Она по-инерции тоже встаёт с лавочки, и лучше бы она этого, на самом деле, не делала, потому что неловкость, появляющаяся, когда двое людей не решаются подарить друг другу объятья, слишком отчётливо ощущается в воздухе. Их молчаливое прощание прерывает звонкий женский возглас "Чонгук!", а через пару секунд источник звука подлетает к парню и, повиснув на его руке, со смехом выдаёт: - Я думала мы договорились встретиться у ворот! Ты же знаешь, я плохо ориентируюсь на местности, еле тебя нашла. Девушка невероятно красивой наружности ярко улыбается пухлыми губами цвета спелой вишни. Она высокого роста с длинными каштановыми волосами и огромными, как два зеркальца, чистыми глазами. По одежде незнакомки Шинби сразу делает вывод о том, что она, определённо, не ученица их школы. Чонгук здоровается и говорит что-то про потерянный счёт времени. Девушка с каштановыми волосами переводит озадаченный взгляд с Шинби на Чонгука и обратно, очевидно, составляя логическую цепочку где-то в своей прекрасной голове. - Ох, извините, я вас прервала? - Шинби, это Джихо — моя подруга детства. Джихо, это Шинби, ты уже слышала о ней, — знакомит их парень, и на этих словах её и без того огромные и красивые глаза в удивлении округляются. - Господи! Ты та самая Хван Шинби? — Она восклицает это, как кажется Шинби, слишком громко. — Ты не поверишь, как много Чонгук говорил о тебе. Просто без умолку! Я очень рада наконец-то с тобой познакомиться. — Девушка протягивает свою изящную руку, украшенную множеством колец, и Шинби вынужденно жмёт её в ответ. — В жизни ты ещё очаровательнее, чем на фото. Шинби смущается и не знает, куда ей глядеть. Она благодарит за комплимент, хоть и не считает, что он сказан искренне. Чонгук что-то тихо произносит, и Джихо, по его едва различимой просьбе, сбавляет тон и говорит уже тише. - Мы с Чонгуком знакомы с детства. Он лукавит, когда представляет меня всего лишь подругой. Мы, на самом деле, уже почти семья. Сколько мы уже живём вместе? Больше двух недель, кажется? Шинби, не веря своим ушам, вскидывает брови и в немом изумлении смотрит Чонгуку прямо в глаза. Она не может сдержать шока и то, что она только что услышала, буквально выбивает почву из под ног. - Джихо, мы- - Мне пора, — прерывает его Шинби, не желающая становиться свидетелем выяснения чужих отношений. — Ына уже заканчивает, так что... Было приятно познакомиться, Джихо. — Шинби пытается вежливо улыбнуться, но чувствует, что улыбка получается до невозможности фальшивой. Она разворачивается на каблуках и, схватив рюкзак, быстрым шагом направляется к школе. Спиной Хван чувствует чужие озадаченные взгляды, в то время как внутри неё всё горит от негодования, пальцы неприятно покалывают, а в ушах стоит белый шум. Перед глазами встаёт предательская пелена слёз, и Шинби поспешно смаргивает ярость, выступающую горячей влагой. Она не знает, что только что произошло, но ей чертовски стыдно за свои чувства пятью минутами раньше. — *Отсылка к разговору двух старших сестёр Беннет из романа Джейн Остин "Гордость и Предубеждение".