Страницы умирающей любви

      Стрелки часов, словно, стояли на месте, не в силах сделать полного оборота. Прошло слишком много времени с тех пор, как наступило то злополучное утро. Три дня. Теперь о случившемся не знал только единственный сумеречный охотник, являющийся членом семьи, но не участвующий в жизни института. Дядя Артур даже не захотел выслушать ни одного из своих родственников. А остальные не находили себе место. Эмма, Марк и Ливви уже должны были вернуться, куда бы они не ушли. К тому же, никто не знал, связано их исчезновение между собой или нет. Это добавляло все больше вопросов, на которых не было ответов. Почему никто не заявил в Конклав? Потому что боялись. У Джулиана не было выбора, и ему пришлось рассказать своей семье, почему долгие месяцы у него с Эммой были напряженные отношения, почему они оба ходили хмурые, старались не пересекаться, редко говорили. Он также не утаил от них и то, что Конклав может сделать, если узнает об этом. Как оказалось, эти новости стали для семьи Блэкторнов сильным ударом. Хотя бы радовало, что Тавви слишком маленький, чтобы это понять, а Дрю приняла это почти сразу же. А вот Тай… Он пришёл в ужас, сидел с окаменевшим лицом на протяжении всего рассказа. А когда Джулиан закончил, он даже не нашёл слов, чтобы описать свои чувства. Тай не мог терпеть нарушать правила, для него это было сравнимо с предательством. А тут его собственный брат так сильно провинился, влюбившись в своего парабатая. Если бы не Кит, Джулиан не знал, как долго Тай бы успокаивался. Всё-таки этот мальчик творит чудеса.       Когда на следующий день Джулиан постучал в дверь своего младшего брата, желая разузнать, как тот себя чувствует, дверь ему открыл никто иной, как Кит. Тот был слегка на взводе, но без лишних слов впустил Джулиана, а сам вышел, давая братьям время для разговора. — Тай, ты в порядке?       Парень сидел на своей кровати, зарывшись книгами. Джулиану сразу бросилось в глаза, что это книги о сумеречных охотниках, их кодексы и правила. Нехорошее предчувствие сковало Джулиана.       Это было не тем, на что Джулиан хотел тратить своё свободное время. Он мечтал учить демонические языки, держать в руках смертоносное оружие и сражаться с врагами Конклава, а не разгребать сотни писем, которые еженедельно отправляют в Институт. Ему уже так осточертело, что Дядя Артур не в силах справиться со своими обязанностями, что именно он, Джулиан, должен этим заниматься, чтобы сохранить свою семью. Ведь в ином случае их всех отправят по разным институтам.       День за днём, отвечая на письма, Джулиан Блэкторн терял веру в спокойное будущее. Он надеялся, что дядя Артур когда-нибудь придёт в себя, скажет ему «Спасибо, Джулиан, что подменил меня. Но дальше я сам». И тогда столько забот оставило бы хрупкие плечи тринадцатилетнего мальчика. Но шли месяцы, а дяде лучше не становилось. И тогда Джулиан решил рассказать все своей семье.       В тот солнечный день, когда он принял это нелегкое решение, Джулиани как обычно по выходным, готовил блинчики на всю семью. Но сейчас его мысли были заняты не тестом и сиропом, а документами и словами, которые он никак не мог подобрать, чтобы раскрыть правду. Но вот, вся семья уже спустилась вниз, и ждёт, когда же их брат соберётся с мыслями. А Джулиан молчит. Он так и не придумал, как лучше донести до них эту новость, но слова непрерывным потоком полились из его приоткрытого рта: — Дядя Артур болен и он не может больше управлять институтом. Я знаю это уже давно, больше двух лет. Все это время я выполнял его обязанности, а иначе нас распределят по разным институтам, потому что никто не сможет принять столько человек. Мне жаль, что скрывал это от вас, но до этого момента я считал, что так будет лучше.       Когда Джулиан договорил, никто не сказал ни слова и почти никак не отреагировал. Кроме Тая, который встал из-за стола и вышел с кухни. Уже позже, дав время брату на размышления, Джулиан поднялся к нему в комнату. Он увидел Тая, обложившего себя книгами, пролистывающего их жадным, горящим взглядом. Джулиану сперва показалось, что брат не услышал, как он вошёл, но внезапно Тай оторвал взгляд от увесистого тома и с огорчением посмотрел на того. — Это противозаконно. Я должен сообщить Конклаву.       Джулиан не знал, откуда в Тае такая преданность Конклаву. И это его пугало, ведь получалось, что в институте за всеми членами его семьи ведётся наблюдение, что в любой момент, если кто-то пойдёт против воли конклава, Тай может, не сомневаясь, доложить на того. — Тай, постарайся понять, пожалуйста. Если Конклав узнает о том, что Артур не в состоянии следить за нами, то нас все заберут. Кого-то отправят в Идрис, кого-то по разным Институтам. Есть вероятность, что тебя разлучат с Ливви. Ты этого хочешь?       До Тая, очень умного ребёнка для своего возраста, очень долго доходили последние слова Джулиана. Для него разлука с сестрой казалась чём-то невозможным, противоречивым всему. Возможно, именно это и заставило его дать Джулиану обещание не рассказывать никому, даже не обсуждать это. А может Таем руководило что-то другое. Так или иначе, это был первый раз, когда Тибериус Блэкторн, идя наперекор всем своим верованиям, предал Конклав. И не последний.       Кодекс сумеречного охотника свалился с вершины стопки и с громким стуком упал на пол. За ним последовали и остальные книги. Но, казалось, Тай этого не заметил, потому что его взгляд был полностью сосредоточен на Джулиане. — То, что вы делали с Эммой, ни в какие рамки не лезет. Вы пошли против Конклава. Против системы.       Джулиан глубоко вздохнул и присел на краешек кровати, а Тай отодвинутся ещё дальше, шарахнувшись от брата, как от прокаженного. — Тай, бывают вещи, которыми мы не в силах управлять. Как любят говорить примитивные, сердцу не прикажешь. — Но вы нарушили одно из самых серьезных правил Конклава.       Старший Блэкторн начал выходить из себя. Помимо того, что Карстеирс разбила его сердце, уехав, что она предпочла Марка ему, Джулиан должен был ещё рассказывать своему младшему брату то, чего сам не до конца понимал. — Тай, не все правила Конклава лояльны и справедливы. Есть случаи, когда невозможно их не нарушать. А это именно и есть такой случай.       «Боже, как будто младенцу все объясняю». — Но вы переступили черту закона.       Недоверчивый взгляд Тая так и «сверлил» Джулиана. — Когда ты влюбишься, то поймёшь, что не всегда мы руководствуемся головой. Часто нашим путеводителем бывает и сердце. Но, пока этого не случилось, я очень прошу с понимаем отнестись к этому. Я люблю Эмму и хочу, чтобы она вернулась… — Не нужно. — Что? Ты не хочешь ее видеть? — Если ты сказал правду и из-за этой «химии» между вами тебе и ей грозит серьезная опасность, то ты не думаешь, что будет лучше, если вы немного отдохнёте друг от друга? Может за это время, что она скрывается от тебя, мы найдём выход? Ведь выход есть всегда. — Это не тот случай, братик. — с грустной улыбкой сказал Джулиан. Он и правда хотел верить в лучшее, но здесь никак не получалось. — Мы с тобой, Джулиан. Где бы не была Эмма, мы сперва найдём Ливви и Марка, а потом все вместе решим, что делать дальше. — К сожалению, мне кажется, что Марк уехал вместе с Эммой.       Проблеск понимания промелькнул в глазах Тая, но он не стал ничего говорить. Лишь кивнул, как бы давая понять, что услышал. Джулиану осталось только понадеяться, что у его брата уже есть какая-то идея, что он скоро разрабатывать план. Ведь за эти три дня Джулиан не стал любить Эмму Карстеирс меньше, как бы не хотел этого. Даже после того, как она разбила ему сердце. В очередной раз.

***

      Когда Эмма возвращалась в свою комнату, она не заметила тень, стоявшую недалёко от двери. Когда она уже поняла, что это Марти, неизвестно откуда взявшийся парень, то почувствовала легкий укол вины перед Дианой, своей наставницы, из-за того, что не заметила его раньше. А ведь Эмму Карстеирс считали многообещающим сумеречным охотником, а сейчас, из-за всех своих переживаний, она даже не заметила парня, по-видимому, подстерегавшего ее. — Что ты здесь делаешь? — вопрос прозвучал слишком грубо, слишком недружелюбно. — Следишь? Класс, Эмма, теперь он к тебе больше не подойдёт. Молодец.       Но, судя по еле слышному смешку, парень ничуть не обиделся. Он оторвался от стены и сделал несколько шагов в сторону Эммы, отчего той захотелось сделать столько же шагов назад. Всё-таки, общаясь чаще всего только с Блэкторнами, она отвыкла от чужого внимания. — Не бойся, я же не опасный. Ну, то есть пока я не сражаюсь. Там я достаточно хорош… — Ты решил похвастаться или пришёл по делу?       Парень сделал ещё один шаг и вот он уже был на расстоянии вытянутой руки. Мышцы девушки напряглись, когда она почувствовала его дыхание на своём лице. Всё-таки он был слишком высокий. — Я просто хотел поболтать с новой соседкой, что в этом такого? Нам, как ни как, жить вместе. Или ты против? — Не вижу смысла.       Но Марти, как оказалось, был настойчивым. Он пропустил ее последнюю реплику мимо ушей и снова с беззаботным видом облокотился о стену, словно без неё он не простоял бы на ногах и минуты. В руках он вертел какую-то цепочку, но из-за темноты Эмма не могла разглядеть ее получше. — Что ты любишь, Эмма Карстеирс? «Джулиана», — тут же пронеслось в голове Эммы. — Оружие. Убивать. —А платья? Не любишь платья? — Ненавижу. — Ненавидишь платья? —Терпеть не могу. — Понятно.       Из-за того, что Марти говорил совершенно свободно и шутил, девушка расслабилась. Он не показывал никакой агрессии, казался милым парнем, но все равно что-то в нем было такое, отчего Карстеирс невольно хотела оказаться подальше от него. — А котята? — Почему ты спрашиваешь меня о том, что любят примитивные? Я сумеречный охотник, и такое развлечение, как почесать маленькому котёнку пузико, меня совершенно не впечатляет. — А мне нравятся. Они такие милые.       Марти был на своей волне, и, похоже, его мало интересовали ответы Эммы. К счастью, девушку спас Джейс, неожиданно оказавшийся за спиной Марти. — Развлекаетесь? — сказал Джейс так, что это было похоже на утиное кряканье. Но, все равно, Эмма засмеялась, потому что Марти подскочил от неожиданности. Джейс тоже издал короткий смешок, но, по его дальнейшему тону, было очевидно, что сейчас не до шуток. — У нас беда. В центральном парке обнаружено очень много трупов примитивных. И если я говорю «очень», то это значит, что их реально много. В общем, Клэри и Марк уже на месте, ждут нас. Идём.       И, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, он развернулся и зашагал в сторону выхода. Эмма почти поравнялась с ним, желая действовать, чтобы отвлечься от своих мыслей, а Марти еле плёлся сзади, но в один момент девушка услышала, как он пробубнил: «Как можно не любить котят?». Закатив глаза, девушка ускорила шаг, все ещё чувствуя странное желание оказаться подальше от него. ***       Когда они прибыли на место, то долго не могли поверить своим глазам. По всему парку ходили, словно тени, Безмолвные братья, склоняясь над каждым трупом, которых был не один десяток. Казалось, кто мог сотворить такое зверствование? Эмма ещё ни разу в своей жизни не видела столько трупов примитивных, собранных в одном месте. — Это явно не какой-нибудь маньяк, которого так боятся люди.       Марк подошёл к новоприбывшим, описывая уже известную ситуацию. Он был весь красный, словно после долгого бега, дыхание сбито, от чего Эмма задалась вопросом, где он был. — Они словно… взорвались, я не знаю, как сказать по-другому. Все внутренности в кашу. Безмолвные братья думают, что тут замешаны маги, а может их всех просто кто-то отравил.       Блэкторн как бы говорил всем, но смотрел только на Эмму. Он почувствовал, как та дрожит, и взял ее за руку в успокоительном жесте. Его большой палец поглаживал ладонь Эммы, но Марк делал это так незаметно, что никто даже не обратил внимание.       Когда все разошлись, исследуя местность, и Марк с Эммой остались вдвоём, девушка резко вывернула руку и прижала ее к себе, словно обжегшись. — Что ты делаешь?       На ее удивленный тон парень лишь пожал плечами, словно он так делал постоянно. — Я обязан защищать тебя. — Ты? Обязан? И кто же тебя обязал? — Эмма, ты мне не чужой человек и я хочу, чтобы ты была в безопасности. Если с тобой что-то случится, то Джулиан мне этого не простит.       В груди Карстеирс разревелось пламя, и девушка поймала себя на мысли, что она не хочет, чтобы Марк защищал ее только из-за того, что так хотел бы Джулиан. Но, поразмыслив несколько секунд, девушка запихнула эти мысли от греха подальше. — Ещё что-то известно?       «Да».       Эмму передернуло, ведь она так и не привыкла к стилю общения Безмолвных братьев. А в этот момент один из них приближался к ним. От шелеста мантии по коже шли мурашки, и девушка почувствовала, как ее друг тоже напрягся. Безмолвный брат приближался так медленно, что за время, которое он потратил на передвижение, легко можно было убежать, но Эмма заставила себя остаться на месте. Как-никак, она Сумеречный охотник, а их жизни тесно связаны с Безмолвными братьями, и, Карстеирс уверена, она еще не раз столкнется с ними.       «Между этими примитивными нет никакой связи. Это люди, случайно оказавшиеся здесь. Мы считаем, что кто-то решил проверить заклинание на них. Так же не исключаем вероятность яда. Мы не можем определить точно, что случилось. Но демоны здесь не замешаны. Нет ни одного свежего следа их пребывания».       Эмма с Марком переглянулись. Насколько оба знали, в истории нефилимов еще не было ничего похожего. — И что мы будем делать?       Безмолвный брат не успел ответить, видимо, его позвали остальные. Он ушел от молодых нефилимов, все так же шурша мантией. Эмме показалось, что даже дышать стало легче. — Меня самого в дрожь бросает каждый раз, когда вижу их. — Но все-таки, что нам делать?       Эмме было совестно, что у нее еще не было дальнейшего плана действий. Джулиан всегда находил пробелы в ее планах, но сейчас его не было рядом. Сердце заныло от тоски по нему, но девушка постаралась отодвинуть чувства и переживания на второй план, ведь сейчас важнее всего дело. — Может, Клэри и Джейс знают что-то?       Но, как только они повернулись, чтобы посмотреть на них, то поняли, что и те не знают, что делать. Клэри стояла, обхватив себя руками, невидящим взглядом скользя по трупам. А Джейс на корточках сидел далеко от нее и посасывал травинку. Между ними явно что-то происходило. Что-то нехорошее.

***

      Они провозились до утра, бессмысленно передвигаясь от трупа к трупу, озвучивая одни и те же факты. Никто не знал, что делать. Даже Безмолвные братья. Брат Энох предложил передать это дело Конклаву, но Джейс был категорически против. Он не хотел, чтобы все, включая консула и инквизитора, думали, что зря доверили ему и Клэри Институт. Он пообещал вскрыть старые архивы и поискать похожее дело, с чем и ушел в числе первых. Никто не стал его останавливать, а Клэри даже не взглянула вслед ему.       Эмма решила подождать Марка, пока он закончит разговаривать с одним из Безмолвных братьев. Ей не хотелось идти одной, хоть уже и было светло и опасности в такое время ждать не стоило. Но кто знает, что может случиться.       Марк недолго говорил и совсем скоро присоединился к Карстеирс, но при этом выглядел виноватым. — Эмма, ты извини меня, но я хочу прогуляться. Тебя довести до Института.       Девушка внимательно посмотрела на своего друга. А он отводил глаза. Догадка пронеслась в голове, но Эмма не была уверена, что это так. — Нет, спасибо. Я сама.       Они прошли вместе до следующего поворота, а потом Марк свернул в другом направлении, пообещав, что скоро вернется. Он так торопился, словно опаздывал на встречу, а не на обычную одиночную прогулку. Не совсем понимая, что делает, Карстеирс перешла на другую сторону улицы, и, смешавшись в толпе, пошла за ним. Поток людей, идущих на работу, служил хорошим прикрытием, к тому же, Марк был не слишком осторожен. Он даже не скрывался, не оглядывался.       «Что ты задумал, Марк?» — пронеслось у нее в голове.       Эмма догадалась, куда Блэкторн направляется, еще до того, как впереди показалась ярмарка. Место, куда нефилимам вход воспрещен. Но Марк уверенно огибал киоски, держа курс на центральный шатер. Девушка спряталась возле ближайшего киоска, прикрывшись завесой волос. Долгое время ничего не происходило и Эмме оставалось лишь неотрывно глядеть на напряженную спину Блэкторна. А потом к нему кто-то подошел. С такого большого расстояния девушка не могла определить, кто это, не видела лица или опознавательных признаков мага, но не сомневалась, что это либо маг, либо фейри. И, скорее всего, это был фейри, судя по плавным движениям и неторопливости. А когда Марк подошел ближе к своему собеседнику, откуда-то еще вышло несколько обитателей нижнего мира. Они скрутили Марку руки, заломив их за спину, но парень не сопротивлялся. Он не отрывал взгляда от фейри, видимо, главного в этой странной компании, и что-то говорил. С такого расстояния Эмма не могла расслышать слов. Фейри отвечал, отвечал неохотно, не отрывая опасливого взгляда от нефилима. А потом, видимо, слова фейри не понравились Марку. Он развернулся, вырвал свои руки из захвата, и ударил в лицо в начале одного, а потом другого обитателя нижнего мира, который еще несколько секунд назад был уверен в том, что нефилиму не вырваться. Не ожидая такого, они не смогли ничего успеть сделать. Главный фейри, пятясь, поднял руки вверх в примирительном жесте, но Блэкторн, разъяренный, кинулся на него. Со всех уголков ярмарки сбегались маги, фейри и оборотни, и кое-как им удалось утихомирить взбесившегося нефилима. Эмма смотрела, как его несут к выходу, чувствуя вину за то, что не вмешалась.