пока ты спишь .

      «Ну, стол накрыл, бенгальские огни приготовил, телевизор включай, скорей!»–Вадим трокал братца, ведь до заветного часа оставалось 20 минут. «А давай ещё бумажки приготовил, чтобы желания написать, а потом сожжём и съедим, как мы раньше делали!»–Хлеп поднял голубые глаза. «И ты в это веришь?»–Вад посмотрел на наивного младшого, который надежду вопреки всему терял в последнюю очередь–«Ну хорошооо, уже всё равно ничего не изменится.» Глебушка засиял. Он никогда так не радовался Новому Году, разве что в детстве. А смысл? Ещё один год. Не умерли, ну и слава Боженьке.        Вадим открыл где-то в своей квартире чистый листик и две вроде бы пишущие ручки. 10 минут…        Прижимаясь друг к другу с диким волнением, братья уставились в ящик, по которому вот-вот будет вещать президент. Ну всё, Путин заговорил. Самойловым было не до этого. Они, суетясь, искали кто спичку, кто свечку, кто штопор. Приготовясь, под бой курантов Вадим разлил в бокалы шампанское. Глебу, конечно, нельзя было, но Новый Год же всё-таки…       «С НОВЫМ ГОДОООМ, С НООООВЫЫЫМ ГОООДООООМ, УРААААА»–они в унисон заорали. На бумажке Вадим написал «пусть Глеб живёт». А Глебу ничего не надо уже было. «Пусть Вадик будет счастлив после меня»…        «Собирайся быстрее, Вааад. Там без нас уже все салюты запустят, а ты тут возишься…»–под эти Глебушкины крики Вадка натягивал шапку. Выбежав на улицу, где снегом, собственно, и не пахло, взор их устремился наверх, на небо. Глеб положил голову на плечо старшему. –Тепло… –Когда на улице сказка, всегда тепло…        6 января. Поздний вечер.        Глебу становилось всё хуже. Каждые 15 минут Вадим водил его к унитазу, придерживая чуть отросшие кудри. Ощущение, будто в младшем не осталось уже ничего, он лежал ничком, без сил. Они ждали скорую. Учитывая русские дороги и медицину, врачи прибыли ещё через полчаса. Молча, даже не осматривая больного, они положили его на носилки. Все итак понимали, что дело плохо. Оглашать это, произносить смысла не было. Вад поинтересовался только, сможет ли он поехать с братом. Докториха заверила, что старший брат может поехать следом, в скорой все не поместятся. В больнице ему ещё долго не давали пройти внутрь к Глебушке, и он заснул прямо на полу.       00:15. 7 января. Глеб Самойлов умер.       Вадим не предвещал ничего, только через некоторое время, когда доктора уже выписали свидетельство о смерти, работники больницы решили будить старшого. Он открыл глаза. «Глеб умер. Соболезнуем.» Глеб умер. Как гром. Выстрел. Салют боли. Вадим встал, отряхнулся. Он не верил. Главврач взял его за руку и отвёл в холодное помещение, где и лежало бледное тело Самойлова-младшего. Такого живого, счастливого, тёплого ещё вчера. Вадиму стало плохо. Его вывели из больницы.       Похороны, новости, записи в фан-группах о скорби и соболезновании, репосты их же фанатами. Вадим не выходил из дома несколько суток. Не отвечал на звонки. Под столом он увидел бумажку. Раскрыв её, Вад прочитал: «Пусть Вадик будет счастлив после меня» Видимо, в суете Глеб забыл её сжечь и проглотить.       Поднимаясь на крышу, Вадим держал эту бумажку в руках. Вид с высоты 17-ти этажей открывался необычайно красивым. Свинцовое небо. Тишина. Самойлов не слышал даже гула ветра. Он смотрел вдаль. Из тишины послышалось такое родное, знакомое… «Такие, как я, не умирают. Они просто превращаются в звёзды пьяные»