пока ты спишь .

       «А может, ну её, гирлянду эту?»–Глеб держал клубок гирлянды и смотрел на безжизненные огоньки. «Надо-надо»–Вадим взглянул на брата–«Ну в самом деле. Тебе нужно отвлечься и хотя бы на одну ночь забыть о болезни, Глеееб». Младший кивнул. От Вадика исходило тепло. Глеб его чувствовал. Он чувствовал, что брат защитит в случае чего, и так было всегда. Ему стало не по себе от этого. «Вадь.»–младший прохрипел. «Ась»–Вадим поднял голову на брата, распутывая при этом злосчастнкю нитку с лампочками. «Я…Я...»–Глеб не знал, что сказать. Он проверил реакцию Вадика, чтобы понять, что вот он, и он живой, живее даже, чем он сам. «Чего тебе, Глебк?»–Вад слегка улыбнулся. «Я…Я...Я не знаю, что сказать.»–Глебсон уткнулся лбом в плечо старшего и заплакал. Такого он ещё не испытывал.       От слёз Глебу становилось ещё хуже. Его тошнило, и кружилась голова. Вадим пытался его успокоить, и из-за этого сам впал в панику. Всё, что он догадался сделать–взять снотворные таблетки и подсунуть их братцу, иначе по-другому он не утихомирится. Он встал вместе с младшим, обхватывая его, чтобы тот не упал и медленно поплёлся на кухню. Налив быстро стакан воды, Вад достал из шкафчика баночку с белыми пилюлями, две из которых вынул и дал Глебу. «Э.Э…Это ччто?»–всхлипывая, пропищал Глеб. «Тебе станет лучше»–Вадим улыбнулся тепло, как только мог, чтобы брат действительно поверил. Глеб улыбнулся в ответ. Через несколько минут он лежал уже, укутанный в одеяло, в спальне Вадика, пока тот разобрался с гирляндой и нарядил ёлку, которую не доставал уже лет 7. Сам того не ожидая, Вадим открыл ноутбук. «Хосписы Москва»–настрочил он в поисковой строке. Час поисков–всё тщетно. В Москве существуют хосписы только для онкобольных, для других же смертельных болезней мест нет. Он одёрнул себя. Неужели Глебушке, такому родному маленькому Глебушке будет лучше умирать вдали от дома? Старшему стало плохо от слова «умирать». Он не мог в это верить. Нет, его брат живее всех живых, и это ГЛЕБ будет стоять над его могилой на похоронах, а не наоборот. Но всё неизбежно. Из его глаза покатилась слеза. «Ты не умрёшь.»–тихо прошептал Вад, чтобы его не разбудить.       Глебка проснулся только утром. На дворе тридцатое декабря, снег в Москве так и не пошёл, брат что-то делал на кухне. Он поискал на столе свои очки и поплёлся к Валу. «Вааадик»–он зевнул. «Доброе утро»–старший оглянулся на Глебсона. «Это что было?»–младший нахмурился. «Ты устал, лёг и заснул… Со всеми такое бывает»–старший не знал, как ещё ответить. «Нет, Вад. Это ты подсунул мне таблетки, чтобы я заснул.»–Глебушка уставился на брата. «Ну тебе же стало лучше»–Вадим улыбнулся. И Глеб неволей улыбнулся в ответ. Преданность и вера.