Квинтет семейной жизни (The Domesticity Quintet)

Де Словв крутит роман с Ваймсом, за которым шпионит Моркоу, и всё на самом деле не так, как выглядит. В настоящее время прочно укоренилось мнение, что верблюды — лучшие математики в мире. В любом мире, собственно говоря. В данном случае мы говорим о Плоском мире, который танцует балет на тонкой грани между существованием и искоренением через разумную мысль. Тем не менее, верблюды все же самые лучшие. Никому не приходило в голову спросить, кто же лучшие философы. О, кто-то скажет, что это Эфебы, которые могут доказать вам, что ничего не существует, а время — иллюзия. Некоторые скажут, что Омниане, которые могут найти лазейку, с помощью которой можно защитить любую теологическую точку зрения. Некоторые даже говорят, что это последователи Пути миссис Космополит, ведь у них есть самая известная священная книга во всех множественных вселенных. Правда в том, что это гаргульи. Чушь! — скажете вы. Гаргульи не говорят. Они даже не двигаются. Они едят голубей. Всё это правда. Гаргульи имеют привычку оставаться на одном месте, что дает им много времени для размышлений. Но они не очень хорошие болтуны, и у них обычно нет никого, с кем бы они могли поделиться своими мыслями*. *При этом возникает интересный вопрос, как гаргульи размножаются. Это подробно обсуждалось в недавних анк-морпоркских народных песнях, но на самом деле ни на что не отвечало. Можно сказать, что они философски относятся ко всему.

***

Самоопределение большинства гаргулий тесно связано с географией города. Капрал Водослей был одним из немногих исключений. Он считал «капрала» определяющей частью своего имени. Потому что он был офицером Стражи. Он был, фактически, главой крыла гаргулей в Страже, которое начиналось только с него и Фронтона, а теперь включало в себя как минимум двух офицеров для каждого отделения Стражи. Обычно Водослей выглядел как морщинистый старик с клювом, ушами летучей мыши и полураскрытыми крыльями, но сегодня он был инкогнито, что для гаргульи означает либо скрываться в тени, либо держать маленькое животное во рту. Он выбрал крысу, которая в настоящее время переживала очень тяжелые времена. И сейчас он наблюдал за офисом «Правды» с невысокого выступа на первом этаже магазина портного. Водослей, что было весьма необычно для гаргульи, проявлял инициативу. Технически, он не был на задании. На самом деле, командор Ваймс, вероятно, был бы очень зол, если бы знал, чем занят Водослей. Но Водослей был стражником, а в Страже имелись очень строгие правила, когда дело касалось заботы о своих. Ранее он обратил внимание на что-что, что капитан Моркоу назвал Интересной Деятельностью, но Водослей не успел ни о чем доложить, перед тем как капитан сам пришел к нему. — Заметь, я не то чтобы прошу следить за ним, — сказал Моркоу. — Ведь это было бы позорным проявлением недоверия к офицеру, но если тебе случится увидеть, как он прогуливается вечерами, ты можешь убедиться, что знаешь, куда он идет. Просто на случай если он попал в беду. И капитан, вероятно, имел в виду это. Вероятно. Голова Водослея слегка повернулась на звук шагов по булыжнику. А вот и он… Он спускался вниз по улице, в тени, с видом человека, идущего на стометровую беззаботную прогулку. Водослей почувствовал, как сильнее сжал крысу в ожидании. Он посмотрел налево; он посмотрел направо; он снял свой шлем, смущенно разгладил волосы, подтянул пояс с мечом и осторожно постучал в дверь. Зажегся свет, и когда дверь открылась, Водослей увидел силуэт молодой женщины в дверном проеме. Он не особо хорошо разбирался в человеческих взаимодействиях, но он знал достаточно и мог узнать такой тип фигур, когда видел их. Стражник снова оглянулся по сторонам и вошел по ее приглашению. В двух футах слева от Водослея облако сигарного дыма взмыло вверх. — Интересно, не так ли, капрал? — спросил командор Ваймс. Конец его сигары ярко засветился в ночной темноте. Он шагнул из тени и прислонился к выступу, на котором скорчился Водослей. — Ты знаешь, я заволновался, когда он начал оставаться по ночам, но я не стал делать ставку на такое развитие событий. Стражник каждую ночь встречается с представителем нашей честной газеты. Моркоу попросил тебя посмотреть? Или это была твоя идея? — Офа, фэр, — пробормотал Водослей. — Оба? Хорошо. Приятно знать, что за ним так внимательно приглядывают. Возможно, слишком внимательно. Иди дальше, Водослей. Ты закрыл это дело. Водослей отпустил крысу, которая удрала прочь, и начал медленно, нерешительно ползти в направлении верхних этажей города, где он был как дома.

***

Внутри старых офисов, из которых «Правда» давным-давно переехала в помещения получше, Сара де Слов с застенчивым видом рассмеялась и принялась вертеть в руках краешек шторы. Молодой человек напротив нее осторожно положил шлем. — Ты все время такой серьезный, Сэм, — сказала Сара. Она подошла к нему и обняла его за шею. Он дал ей поцеловать себя и через мгновение ответил на поцелуй. — Есть много вещей, к которым нужно относиться серьезно, — ответил Сэм Ваймс-Овнец, констебль Стражи и заслуженный наследник имени Старины Камнелица. — Для начала, я почти уверен, что за мной следили сегодня вечером. — И что? Ты знаешь, что быть влюбленным не преступление. — Преступление, когда я — сын командора, а ты — риск для безопасности города. — Ты никогда мне ничего не рассказываешь. — Тебе сложно что-то рассказать, ты — репортер и обычно знаешь обо всём к тому моменту… — Нет, я не это имею в виду, — сказала Сара. — Я имею в виду, что ты никогда не рассказывал мне ничего такого, что я могла бы сказать папе, для газеты. И я, конечно, не стала бы так делать. — Я это знаю, и ты это знаешь, но мой отец этого не знает. И твой, если уж на то пошло. Если бы они знали… — И узнают, — сказала Сара с самодовольной гордостью женщины с секретом. — Сколько еще мы должны ждать, Сэм? — Только до тех пор, пока мои рекомендации не дойдут до командора Орлейской Стражи. После этого болота будут в нашем распоряжении, и ты сможешь начать издавать свою газету, а я смогу получить звание, и когда мы вернемся… — Мы будем принадлежать сами себе, — ответила она. — Как думаешь, сколько времени это займет? — Ну, два года для капрала и еще пять, если я хочу сержанта. Зато, если я получу звание там, я смогу вернуться и никто не сможет сказать, что я торговал именем Ваймсов. А ещё папа сказал, что уйдет на пенсию. — Он всегда так говорит, но никогда не сделает этого, ты же знаешь. Сэм поднял ее, ловко усаживая на длинный плоский стол. — Давай не будем говорить об этом, — сказал он, касаясь ее щеки. — О чем же нам тогда говорить? Это проблема, с которой мы оба столкнемся, как только ты получишь работу в Орлее, и мы должны будем рассказать обо всем нашим родителям. — Мы могли бы сбежать. Пошлем им семафорное сообщение, когда будем в двадцати милях от города. — Маму можно будет только пожалеть, если мы убежим. Она и папа планировали макет страницы для моей свадьбы с тех пор как мне было двенадцать, — сказала Сара и поцеловала его в нос. Он скорчил гримасу. — Их в любом случае можно пожалеть. Они думают, ты слишком хороша для обычного стражника. — Я не слишком хороша и ты не обычный, Сэм, ты это прекрасно знаешь. — Такой же обычный как грязь на ботинках, — гордо сказал Сэм ей на ухо. — Ты же знаешь, мой отец родился в Тенях. — Но ты был рожден в богатейшей части Анка, и у тебя были няни и гувернантки и учителя… — Но я всё равно ребенок копа. — Папа не против мистера Ваймса. — Мистер Ваймс против твоего папы, — ответил парень, обнимая ее за талию. — Я знаю, что он это беззлобно, насколько он вообще способен быть беззлобным, но двадцать пять лет не слишком вежливого сотрудничества — точно не основание быть лучшими друзьями. — Что ж, им просто придется ими стать, вот и все, — сказала Сара. В этот момент она была настолько похожа на свою мать, что Сэм засмеялся. — По крайней мере, пока не пройдет свадебная церемония. Раздался звук зажигающейся спички, и справа от них появилось пятно света. — Тогда я надеюсь, это не займет много времени, — сказал Камнелиц Ваймс, закуривая сигару. Сара почувствовала, как напряглась каждая мышца в теле Сэма. — Полагаю, мне придется снова надевать эти дурацкие золотые доспехи. — Как долго ты слушал, папа? — спросил Сэм. Его разум вернулся к его замечанию «насколько он вообще способен быть беззлобным». Его отец выкинул спичку и слегка наклонил голову, словно рассматривая что-то. Дыхание Сары застряло у нее в горле. Она мало чего боялась; она была на задании в Тенях и, когда пришлось, висела вверх ногами на стропилах дворца Патриция, чтобы сделать иконографию. Но она боялась отца Сэма. Очень немногие люди не боялись его, включая ее маму и папу. — Я думаю, достаточно долго, — наконец сказал его отец. — Тебе следует послушать юную леди, Сэм. Ты бы разбил маме сердце, если бы сбежал. — Он постучал по концу своей сигары. — Разве не нужно спрашивать позволения отца перед свадьбой? — Я собирался… — начал Сэм. — Я разговаривал не с тобой, Сэм, — резко сказал отец. Он посмотрел на Сару заинтересованным взглядом, будто только что заметил ее в первый раз. — Сара де Словв. Ну и ну. Полагаю, этого следовало ожидать. Ты всегда ходила за Сэмом по пятам, когда де Словв приезжал в наш дом по делу. Когда же… Да. Тебе было около трех, значит, Сэму было…семь? Восемь? Ты была в загоне для драконов, и произошел взрыв. Ты плакала, и Сэму пришлось отнести тебя в дом. — Я этого не помню, — пробормотал Сэм. — Я помню, — мягко сказала Сара. — Мой сын никогда не был и не будет бесполезным лордом. Он — рабочий, как и ты, я думаю, — продолжал Ваймс, будто не слыша их. — Когда-нибудь он станет герцогом. Самым богатым человеком в городе. Он будет командором, если у него есть стремление зайти так далеко, а Орлея принесет тебе пользу, — добавил он, в сторону Сэма. — Спроси Блинчика, он учился в Анк-Морпорке, он покажет тебе веревки. Теперь, Сара… — Да, сэр? — Честны ли твои намерения по отношению к моему сыну? Сара прикрыла ладонью рот, скрывая улыбку — Да, мистер Ваймс. — И ты не разобьешь его сердце? — Я бы никогда этого не сделала, сэр. — Пап… — попытался Сэм, но его снова прервали. — И ты выходишь за него не из-за состояния Овнецов? — При всем уважении сэр, у меня есть свое. Ваймс жутко усмехнулся. — Да, наследство де Словвов. Отлично. И ты намерена открыть газету в Генуе? Сара кивнула. Пристальный взгляд командора стал смущающим, и она покраснела. — На каком ты сроке? — спросил он. Сэм моргнул — Два месяца, — ответила Сара. Она посмотрела на младшего Ваймса. — Прости, Сэм. Я собиралась рассказать тебе, как только мы поженимся. Я хотела убедиться, что ты делаешь предложение не только для того, чтобы сделать меня честной женщиной. — Ты…м…э… — Сэм, очевидно, пытался подобрать слова, но ничего не выходило. — Как ты узнал? — наконец справился он, повернувшись к отцу. — Отцы знают такие вещи, — спокойно ответил Ваймс. — Твой? — спросил он Сару. — Ох, нет-нет, сэр! Нет, сэр. Я не думаю, сэр. Ох… — теперь Сара выглядела напуганной. — Я бы не волновался. Знаешь, он не женился на твоей маме до тех пор, пока… ну, это не здесь и не сейчас. Я понимаю, что у твоих родителей довольно, ох, как бы мне выразиться… Довольно энергичные отношения. — В конечном итоге они всегда мирятся, — сказала Сара. Теперь она снова улыбалась, пытаясь храбро дать отпор Ваймсу. Сэм, как несчастная чайка во время шторма, в замешательстве смотрел то на одного, то на другого. — Так я слышал. Очень Хорошо. Приятно узнать, что у Сэма здоровый интерес к женщинам. Я начинал волноваться. — Пап! — Все в порядке, Сэм, Сара знает, что это шутка. — Его отец отступил на шаг и скрестил руки на груди. — Хорошо. У тебя есть моё разрешение выйти замуж за моего сына. Но вы не сбежите, имейте в виду. И мы приедем в Орлею к рождению ребенка. Я не доверяю безопасность моей невестки и здоровье первого внука тем иностранным врачам. — Он посмотрел на своего сына. — Сара, тебе придется простить Сэма, он — Ваймс, а нам обычно нужно немного времени, чтобы переварить такие вещи, как внезапное отцовство. — Отцовство, — повторил Сэм. — И я хотел бы, если это вообще возможно, присутствовать, когда ты расскажешь всё своему отцу, — сказал Ваймс-старший, стряхивая пепел с конца сигары. — Это сделало бы старика очень счастливым, Сара. — Я постараюсь, мистер Ваймс. — Умница. Теперь, если вы извините меня, я собираюсь рассказать новости Сибилле. Это будет почти так же здорово, как рассказать всё де Словву. Попытайся найти свою голову до конца ночи, Сэм. Увидимся утром в патруле. Внезапно перед Сэмом возникла картина того, как и что отец собирается обсудить с ним в этом патруле, и он поморщился.

***

— Боже, Сэм! — воскликнула госпожа Сибилла, когда он наконец вернулся домой. — Я потеряла счет времени. Уже почти полночь. — Да, — сказал ее муж, стряхивая с себя шинель и вешая ее на спинку стула рядом с тлеющим огнем, который зажгли несколько часов назад в библиотечном камине. — Извини, у меня было кое-какое дело. — Я не помню, когда в последний раз ты приходил домой так поздно. — Думаю, когда Сэму было девять. Она засмеялась. — Наверное, так и есть. Ты выглядишь серьезным, дорогой. Что-то случилось в Ярде? — Вроде того. Один из офицеров попал в небольшую передрягу. — Да? — спросила она тем вежливо-заинтересованным тоном женщины, которая тридцать лет прислушивалась к проблемам своего мужа и отличает серьезные от незначительных. — Да, втянул девчонку в неприятности. Она довольно милая. Ты знаешь юную Сару де Словв? — Дочку Уильяма? Конечно. Ох, бедная девочка. Хотя я уверена, она сможет позаботиться о себе. Ты думаешь, он возьмет на себя ответственность? — Думаю, возьмет. Порядочный офицер. — Поэтому ты дома так поздно? Ты же знаешь, что не отец каждому парню в Страже. Он внезапно усмехнулся. — Сибилла, как ты относишься к тому, чтобы стать бабушкой? — Стать кем? — спросила она, поднимая взгляд от своих книг по разведению драконов. — Ну, я не отец каждого парня в Страже, но я отец одного… — сказал он, смакуя момент. — Сэм и Сара? — Я поймал их за разговорами о побеге. Не волнуйся, я проследил, чтобы они выкинули это из головы. — Сэм и Сара де Словв? — Сибилла, не думаю, что когда-нибудь видел тебя такой взволнованной, — сказал он. Она отложила свое перо. — Наш крошка Сэм. — Я бы сказал, сейчас самое время. Сара говорит, что она на втором месяце. Она не собиралась рассказывать ему, пока он не женился на ней. Храбрая женщина. Лицо Сибиллы озарилось самой большой улыбкой, которую он видел с тех пор, как родился Сэм. Она встала и подошла к огню, где он стоял, и обняла его. — Ты же не был груб с ними, Сэм? — спросила она. — Только немного, — сказал он с усмешкой.

***

Герцог Анкский мог быть не самым любимым человеком в городе — на самом деле, в некоторых районах его страстно ненавидели, — но он был одним из самых известных людей. Его сын был относительно популярен, и, как правило, это считалось заслугой его фамилии. «Правду» читали почти все, и никто не думал плохо о Саре, что было почти невероятно, учитывая некоторые вещи, которые она написала в газете. Так что, на улицах были если и не танцы, то, по крайней мере, атмосфера карнавала, когда «Правда» опубликовала краткие счастливые фразы из Орлеи: СЕМЬЯ ВАЙМС-ДЕ СЛОВВ РАДА СООБЩИТЬ О РОЖДЕНИИ ДОЧЕРИ ДЕЙДРЫ ТЧК МАТЬ И ДОЧЬ ЗДОРОВЫ ТЧК УИЛЬМ ДЕ СЛОВВ УПАЛ В ОБМОРОК ТЧК С УВАЖЕНИЕМ СЭМ’Л ВАЙМС Нет никакой уверенности, что Уильям когда-нибудь простит отца своего зятя.