Темное наследие

Обложившись стопками книг в библиотеке, Гермиона услышала лёгкое покашливание и подняла глаза. В столь поздний час она ожидала увидеть перед собой кого угодно, только не Драко Малфоя! Однако, проигнорировав его присутствие, опустила взгляд и как ни в чём ни бывало продолжила чтение, не собираясь нагружать мозг причинами нескромного поведения. Кашель повторился уже громче — и никакой словесной реакции: ни «привет», ни «пока». А с чего вдруг? Ничего хорошего всё равно не услышишь. — Кхе, кхе, — ещё раз громко заявил о себе Малфой и, нагло отлевитировав пару книжных башенок, устроился за столом — точно напротив упрямо не замечающей его особы. Без лишней суеты оглядел библиотеку в поисках возможных свидетелей разговора, но никого не нашёл. Даже мадам Пинс испарилась из-за кафедры, видно, предпочитая безделью каталоги и стеллажи. Драко сложил руки на стол прямо перед Грейнджер и уставился на неё, не отрываясь. Чувствуя на себе тяжёлый взгляд, Гермиона не выдержала, ещё раз подняла глаза и невежливо оттрубила: — Малфой, это какая-то новая тактика или на тебя затменье нашло? — Он, довольный, качал головой. — Тогда что ты здесь забыл? — Как насчёт маленькой лекции о мозгошмыгах Поттера? — отшутился тот. Гермиона лениво скривилась: — Уж извини, но я не расположена слушать твои колкости. Как и прочую ерунду, которой ты жаждешь меня загрузить. Будь умней, ради Мерлина, и найди другую жертву. Драко ожидал нечто подобное, но отступать не планировал: — А давно я доставал тебя без повода, вспомни? — Серые глаза чуть прищурились. — Месяц назад? Два?.. Три?.. Она невольно задумалась над ответом, прокручивая в уме прошедший год, и год предыдущий, и ещё один, поэтому слегка удивилась странному, но бесспорному факту: очень давно. — Хм, действительно… Много воды с тех пор утекло, — констатировала Гермиона с невозмутимым видом. — Забыл ты меня совсем... Но такая амнезия вполне устраивает! Оставь всё, как есть, и уйди. — Не сейчас, но позже — возможно. Драко чуть наклонился вперёд, как будто на меньшем расстоянии слова могли возыметь бы большую силу: — Только скажи, и я навсегда забуду о твоём существовании. Без проблем. Да хоть завтра! И учти, что без всякой магии. — Ты так и не понял? — Она перевернула страницу, изучая текст и наглядно демонстрируя свою позицию. — Мне всё равно. Неплохая попытка, но… — Неужели? — не верил Драко. — Так тебе всё равно, что тебя не выносит добрая половина Хогвартса? — за всезнайство, как минимум, за славу — вдвойне. — Это ваша слизеринская, что ли? — с пренебрежением поинтересовалась Гермиона и фыркнула: — Наслаждайтесь! — Ты забыла ещё о парочке факультетов. И даже на Гриффиндоре нелюбители Грейнджер найдутся. При таком раскладе неплохо и поуменьшить число. На ни много ни мало — на Малфоя. — О-о-о!.. — протянула она и съязвила: — Так ты намерен создать группу поддержки Грейнджер? Значки, речёвки и всё такое? — Я могу, — нагло соврал он. Ведь цель оправдывает средства. — Как тебе «умнее Грейнджер только нарглы»? Гермиона вспылила, потому как откровенный фарс всегда вызывал неприятие: — Прекрати паясничать! Не надоело?.. Хотя леопард не может сменить своих пятен,* — она вздохнула и прибавила: — Делай, что хочешь. Взмахом волшебной палочки одна из отлевитированных книжных стопок вернулась на старое место, заслоняя собеседников друг от друга. Малфой отодвинул её в сторону с прежней настойчивостью и тут же спросил: — А если я изменился? — Да что ты?! Докажи!.. И для начала оставь меня в покое. — Ответный отрицательный жест, и: — Нет? — Она мысленно взвыла. — Я что, прогневила духов? — Не исключено, — предположил Драко. — Но я здесь не поэтому. Может, я решил зарыть топор войны, так сказать… — Не помню, чтобы набивалась к тебе в друзья или что-то в этом роде… С каких пор мне твоё «зарыть» ужас как важно? — съёрничала она. — Жаль, но мне нет дела до твоих топоров и прочих орудий поражения. — Так я и поверил!.. Это ты по привычке вредничаешь? А как же новый волшебный мир? Дружба между факультетами? — с честным видом перечислял он. — И магическое какое-то там сотрудничество? — Сотрудничество? — переспросила Гермиона. — Между тобой и мной? Серьёзно?.. — Почему нет? — В чём дело, Малфой? Ты поспорил на Грейнджер от скуки? Иначе чего он так мягко стелет… — Я бы не стал, — намеренно ровно отрапортовал Драко, небрежно тряхнув платиновыми волосами. — И не потому, что ты не в моём вкусе, — сарказм в его положении неуместен. — Это гадкое развлечение. — Издеваешься? Ты какой-то скользкий. — Гермиона немного прищурила глаза. Чувствовался подвох. Определённо! — Похоже, — она выдержала паузу, — тебе что-то надо от меня. Ответ один: нет! Гениально. — Почему сразу «нет»? — Драко нисколько не удивился. Знал ведь, так просто не сдастся. — Может, у меня дело на миллион? — На два, — поддела она. — Но я не люблю тратить время впустую. Приведи хоть один довод: зачем? — Ну, например, из любопытства. Или ради спокойствия. Гермиона ненадолго возвела глаза к потолку, показывая, как утомительно разговаривать с тем, кто явно вкладывает в слово «нет» иной смысл, а именно: «да, но позже». — Повторяю, меня твои выходки не волнуют. Смирись. И повзрослей в кои-то веки! — Вообще-то, я говорил не о тебе. Как насчёт Поттера и его рыжего пуделя? Эти двое выдержкой не блещут, — с явной заинтересованностью спросил Драко. Поиск слабых мест, без сомнения, продолжался. Гермиона задумалась. Но не уступила: — Зря стараешься. Гарри и Рону уже не двенадцать. Им давно плевать на твои выпады. Если у Грейнджер и были слабости, то грубые насмешки не из их числа. — Так значит, даже не выслушаешь? — повторил вопрос Малфой, в очередной раз пытаясь придать выражению лица некоторую загадочность. — Нет, — так же твёрдо ответила она. — Я же сказала. Тема закрыта. — Ну, перестань, Грейнджер. — Драко нахально водил пальцами по корешкам её книг. — Где твоё здоровое любопытство? Я, Малфой, вдруг пришёл к тебе с просьбой… Неужели не интересно, с какой? Он старался заинтриговать заучку, как мог: тихий голос, налёт таинственности в глазах, подозрительная любезность. Неспроста же! Гермиона прикрыла страницу, будто избегала ещё одного вмешательства в её интересы, и с тем же упрямством заявила: — Запомни раз и навсегда: я ничего не стану делать из-за банального любопытства! И на твои уловки не куплюсь. Поэтому — всего наилучшего… И вернулась к чтению. Хрен прошибёшь. Какое-то время Драко молча наблюдал за ней с напускным равнодушием, но уходить не собирался. Придётся давить на жалость. Неприятно, но необходимо. — Не хочешь из любопытства, попробуй из сострадания, — с грустью излил он. Показной пофигизм Грейнджер сменился растерянностью, и с настырных губ само сорвалось: — Прямо из сострадания? С чего вдруг? Только такой человек, как ты, умудряется требовать за один раз и лавров, и сочувствия! — Ты не особо усердствуй с ярлыками-то… Что бы обо мне ни болтали после войны, я уже не тот, что прежде. — Пусть так, — с лёгкостью согласилась Гермиона. — Но это не делает из тебя белую овечку… — Думай, как хочешь, только помоги мне. Я бы не стал обращаться к тебе, если бы просто не видел другого выхода. Ты моя последняя инстанция — весьма действенный метод. — Наверняка выход есть, — не согласилась Гермиона. — Просто он тебя не устраивает. Я уверена, ты прекрасно справишься сам, — она снизошла до совета: — Прояви гибкость, напряги друзей, не всё же им болтаться без дела! — Это у тебя друзья! — мелко вспылил он. — У меня их практически не осталось. — Драко сам обрубил все концы. — Да и сама понимаешь, они побоятся мне помогать. «Бедный я, бедный, оставленный всеми… Соглашайся, твердолобая!» — вороватый Малфой изображал печаль и уныние. — А разве я в этом виновата? — Я пришёл не виноватых искать. Я прошу лишь об одном одолжении. Одном, Грейнджер! — Мне такие должники ни к чему, — уступать не хотелось. Чутьё по-прежнему дышало недоверием, поэтому разумнее было перевести «стрелки»: — Найди других помощников. Хотя бы Макгонагалл, она не откажет… — А ты ехидна, — упрекнул Драко. — Может, и не откажет, но не поддержит. Бывшего Пожирателя смерти тем более. А ещё — известит министерство, попечителей, Визенгамот, потому что всё это против правил. А значит, опасно, — слабость Золотой троицы. — Просто выслушай меня, ты ведь ничего не теряешь. Драко чувствовал, что почти дожал упрямицу. — Видно, ты вбил себе в голову нечто безумное, раз пришёл ко мне. Я дам тебе пару минут и вернусь к мистеру Квентину Тримблу. — Гермиона указала на раскрытый учебник. Попалась!.. Малфой понизил голос, остерегаясь того, что кто-то войдёт и развесит уши, но произнёс очень чётко: — Мне нужна одна книга. — Так в чём проблема? Ты в библиотеке. — Не язви, — осадил он, — тебе не идёт. Это моя привилегия. Что, дослушать так сложно? — взывая к совести, проще давить. — Это рефлекс. И какая же? — Ту, что дадут только тебе. Ты в списке допущенных читателей, а эта книга — не из простых. Но мне она очень нужна. — Исключено! — Гермиона даже с места вскочила. — Я подозреваю, что за книгу ты имеешь в виду. И как твой язык только повернулся?.. Нет. Для тебя это табу, и причины известны. — Бред это, а не причины! — спорил Драко и злился. — Не книги делают из волшебников гадов. А эту книгу сделали Тёмной люди. И не Малфои уж точно! — Мой ответ: нет, — любому носителю метки к ней путь заказан. Вторая Макгонагалл. Но лишь бы не стуканула… — Да всего на пять минут! — убеждал Драко. — Что случится-то?.. Он же не Лорд Волдеморт. — Это не обсуждается, — побагровела она, захлопнув талмуд. — Не я принимала решения, не мне их менять. Тебе запрещено приближаться к книге. Трижды нет!.. — Не устала от упрямства? — Драко нервно тёр ладонями собственные колени. «Ладно, меняем план». — Но ты же можешь достать мне из неё кое-что… Старинный рецепт. Не ради порчи или проклятия, уверяю тебя. Ничего тёмного! Лицо Грейнджер, да и она сама несколько поостыли: — Скажи, что тебе нужно. А я уж как-нибудь разберусь!.. Ну точно, вторая Макгонагалл. Драко глубоко вдохнул и ещё тише, чем раньше, сказал: — Рецепт Живой воды. — Что? — как оглушённая, обронила Гермиона. — Ты меня слышала. — Но это миф, — вернувшись за стол, произнесла Гермиона. Идти навстречу бывшему Пожирателю смерти, когда речь идёт о запрещённом? Ради чего?.. После войны подозрительность просыпалась не всегда вовремя, только не без причины. Именно сомнения заставили сейчас открыть книгу, пряча в её страницах тревожные мысли, и отмахнуться: — Магловские сказки. Забудь об этом. Драко, сжав губы, наблюдал за метаниями Грейнджер, переводящей взгляд с картинки на дверь, словно вот-вот собиралась уйти, и почём зря костерил врунью. Но раз она не сбежала, значит хочет знать больше. — Не такие уж сказки. И не стоит хитрить со мной! — (у Поттера набралась?) — Не забывай, род Малфоев слишком древний, чтобы не знать о рецепте. — Род Малфоев ввели в заблуждение, — из принципа уклонялась она. — Рецепта Живой воды лет триста как нет, — и это почти что правда. — В Запретной секции — и в помине! По крайней мере, не Гермионе лезть на рожон. Всегда есть иной выход. Только Драко не сомневался, что Грейнджер не договаривает, воюя с Хрень-а-не-правилами. Старейшая из книг хранит очень многое, поэтому он не скрывал: — А мы с отцом считаем иначе. — Тогда к чему это всё? Вот у отца и спроси. — Она испытала неловкость, упомянув о Люциусе. Вышло бестактно. «Пророк» однажды писал, что не факты, а жуткая болезнь помогла ему избежать Азкабана, и именно этот слух наталкивал на ответы. — Извини… Как он? Что говорят колдомедики? Гриффиндорская натура всё-таки дала о себе знать. — Ничего нового, — Драко потупил взгляд, в этот раз не солгав. — По крайней мере, пока. Если бы я знал рецепт, то не искал бы твоего общества, тебе не кажется? — Но, послушай, — с горечью произнесла Гермиона, — рецепт не спасёт твоего отца. Он не приговорён к смерти магией, он болен! Не надо обнадёживать его, ведь Живая вода не способна вернуть к жизни умер… — она не договорила. — Ну, ты понимаешь… — Мой отец на пороге смерти, — Драко решил, что полуправда вернее лжи. — И болезнь, Грейнджер, тут ни при чём. А вот Волдеморт… — он смолк. А Гермиона оторопела: — Но как?.. — не удержала она. — Думаешь, он простил нам ваш побег? — вопрос уже послужил объяснением. — Отец дважды подвёл его! Оттого и страдает… — Люциус не невинная жертва! — выпалила Гермиона, едва не ткнув, что Малфой-старший заставлял страдать других. — И нас притащили в ваш дом не ради забавы. — Но Гарри я не выдал, если ты не забыла. Притихший Драко опустил глаза, рассматривая деревянную поверхность стола. Не договаривать, глядя в лицо всезнайки, оказалось почему-то нелёгким делом. А упомянуть о Поттере — ошибкой. Нелепая, жалкая попытка достучаться до Грейнджер переросла в препятствие, и Драко осознал это почти сразу. — Мне надо тебя поблагодарить?! — гневно воскликнула Гермиона. Негодование чуть не искрило. Малфой, безусловно, затронул больную тему. — Проблем из-за тебя было не меньше. Я даже вспоминать обо всех не желаю! Тебе лучше уйти. План рушился, и оставалось последнее средство: — Гермиона, — ради намеченной цели Драко сделал над собой усилие, назвав Грейнджер по имени, — мама в отчаянии. Теперь он смотрел собеседнице прямо в лицо, обезоруживая признанием: — Как и я. Она снова растерялась. В Малфое вдруг проступила человечность, а не заносчивость; в упавшем голосе мелькнула искренность, а в словах — просьба. — Тогда почему вы не обратитесь за помощью? — Гермиона не смогла не заметить боли в сером омуте обращённых на неё глаз. — В Министерство? К кому? К Уизелам, что ли? — Один ведь заведовал местным архивом. Дотошно-упёртый, как чёрт. И взяток не берёт. — Нет. Плохо ты знаешь моего отца. — К чему гордыня? Он умирает! — негодовала она. — А то в Мунго не знают!.. — взбеленился Драко, обрастая обидой. — Не видишь, бросились нам помогать! А сами проклятье от болезни не отличат. Мне нужен рецепт — и к чёрту сказки! Положеньице — жуть. Но должен же быть иной выход… Где нет места Грейнджер. И она рискнула спросить: — А как же Визенгамот? Он может пойти навстречу и дать разрешение. — А не пойдёт? — Драко сцепил пальцы от напряжения. — Мы потеряем ценное время. — Тогда иди к Макгонагалл. Она поверит тебе, только скажи!.. — Поверит, и что?.. Забудет о прошлых подвигах Малфоев? Пошлёт в пекло новую власть? Доставит рецепт мне на блюдечке? — Не делай из Макгонагалл монстра! — Она ж гриффиндорка, этого мало? — а с Малфоя и одного унижения хватит. — Я тебя не могу убедить, куда уж Макгонагалл… — кроме того, та сразу поймёт, что за вор не одолел Защитные чары. И обхитрить её… как раз из разряда сказок. — Я не удивлюсь, если для неё рецепт — всего лишь уловка. Не спасение, а ловушка от тёмных сил. Да и Волдеморт многое почерпнул из того, что нам с тобой и не снилось. Будь разумной, Грейнджер... Сварить Воду — не преступление. Лицо Гермионы изменилось, блеснуло сочувствием. Должно быть, так же она смотрела на каждого домовика… На душе Драко стало мерзко, но капкан захлопнулся — он понял-прочувствовал и утешился этим. В доказательство её голос зазвучал участливо: — Этим рецептом не пользовались сотни лет. Слишком сложен. Я, конечно, не помню его наизусть, но он, если честно, похож на бред. Повторить его давно никому не удавалось. — Я в курсе, — подтвердил Драко. — Да и нет никаких гарантий, что в случае с твоим отцом Живая вода сработает, — она говорила прямо как министерские крысы. Если б они могли говорить. — Не уверена, что подобное вообще возможно. Ты ведь не знаешь, что это была за магия. Верно? — Нет, конечно. И узнавать не хочу. Но думаю, что другим это не удавалось по одной причине: мотивации не было. — А у тебя она есть? — А если бы это был твой отец?! — Драко невольно повысил голос. На эмоциях. Нервы-то не железные. Хитрость хитростью, но стойкость Грейнджер порядком достала. (Сейчас он не стал бы членом её клуба ни за какие коврижки!) — Ты бы просто смотрела на всё со стороны и ничего не делала? Только не ври! — Малфой, Живую воду не сохранить надолго... Её надо принять в течение нескольких часов. Причём добровольно. Да, ядом она не может служить, но… — Тогда тебе нечего бояться, — перебил Драко. — Достань мне рецепт, и либо получится, либо… — Он перевёл дыхание. — Конечно, решать тебе, но для отца твоё «нет» ничего не изменит. А так… Ты нарушишь правила, зато сможешь спасти жизнь! — Малфой, пойми, Люциус не в состоянии сделать это сам. Продолжать спорить было так типично для Грейнджер. — Я знаю, но мы с ним одной крови. А кровь — не вода. Я не прошу помощи в изготовлении зелья, просто... дай мне надежду. Разве это так сложно, Грейнджер? Губы Драко дрогнули. Она долго молчала, а Малфой боялся произнести хоть слово. Боялся, что кто-то войдёт. Что заявившийся в ненужный момент Поттер всё испортит. Что он сорвётся, перейдя на недобрый язык. Драко в полной тишине наблюдал за ней и ждал… …чуда. — Хорошо, я подумаю над этим, — наконец, ответила Гермиона. — С… спасибо, — сухо, с трудом произнёс он и встал из-за стола. Поблагодарить — чудовищная необходимость в стиле Я-уломаю-Грейнджер. Или он — полный ноль. — Пока не за что. Я ещё ничего не решила. Она снова уткнулась в учебник. — Зато выслушала. И не говори... никому, — запинаясь, предупредил Малфой. Напомнить о тайне — абсолютно не лишне. Ведь её закадычные дружки суют свой нос постоянно и всюду. — С чего ты взял, что я выполню твою просьбу? — слегка покосившись, поинтересовалась Гермиона. Странно было видеть Малфоя таким… …не Малфоем. — Потому что ты — Грейнджер, — закончил Драко. И, опустив голову, стараясь не оборачиваться, проследовал к выходу. Осталось лишь подождать. Но что-то внутри подсказывало — лёд тронулся. __________________________________ * A leopard cannot change his spots — англ. аналог пословицы «Горбатого могила исправит».