***
Следующим днем был тот самый понедельник, и Бернард утром увидел Мэнни, как ни в чем не бывало заходящего в магазин. — Привет! — первым воскликнул Бернард. — Привет, — ответил Мэнни. — Я пришел забрать вещи. «Дежавю», — подумал Бернард, а вслух сказал: — Пришел — забирай. — Бернард, только не нужно делать вид, что ты нисколько не виноват в том, что произошло. — А что произошло? — Вот об этом я и говорю. Сейчас ты скажешь, что ничего не помнишь, а я буду выглядеть идиотом, который обиделся из-за ерунды. — Но я правда не помню! Я бы хотел услышать твою версию. И доктор… Классен говорит, что налаживание отношений с друзьями — необходимое условие выздоровления. Мэнни сел на стул возле стола Бернарда: — Я чувствую, что зря ввязываюсь в этот разговор, но что ж, слушай. Ты пил, наверное, дней десять. Уходил утром, возвращался поздно вечером абсолютно пьяный и сразу заваливался спать. В магазине не работал, пропустил встречу с налоговым инспектором… — Мэнни побарабанил пальцами по столешнице, вздохнул и продолжил: — А потом мы поругались. Я говорил, что тебе нужно обратиться за помощью, ты орал, что я слишком умный и могу попробовать блеснуть своим интеллектом, но уже на новом месте работы. Я снова пытался уговорить тебя пойти к врачу, а ты ударил меня в челюсть. Я разозлился и ушел, решив, что пару дней перекантуюсь у родителей. Бернард задумался. — Мэнни, а напомни, пожалуйста, как зовут твоих родителей? — Что? Зачем? — Проверяю свою память. — Бернард, то, как зовут моих родителей, сейчас не важно! Родители и родители. «Кто бы сомневался», — мысленно прокомментировал эту реплику Мэнни Бернард. — Ладно. Давай дальше. — Так вот: через два дня я вернулся в магазин и увидел тебя в совершенно неадекватном состоянии: ты бегал по магазину без штанов, кидался в кого-то невидимого бутылками и бросался на него же с ножом. А потом ты кричал, что найдешь ТАРДИС, улетишь на ней куда угодно и никто тебя не найдет. — Я хотел найти ТАРДИС и улететь на ней? Вот так и кричал? — Да. Именно так. Я позвонил в службу спасения, и тебя забрали в больницу. Конец истории. — То есть я, хозяин книжного магазина, — проговорил Бернард, выделив слово «книжного», — ни с того ни с сего увлекся телесериалом до такой степени, что включил часть его сюжета в свои галлюцинации? Я этого совсем не помню. Как же так получилось? — Да кто ж тебя знает? Смотрел телек и… увлекся, — Мэнни встал, наклонился к Бернарду и заглянул ему в глаза. — Неужели ты не помнишь, как собирался найти ТАРДИС, завести ее и улететь? — Почему не помню? Очень хорошо помню, — улыбнулся Бернард, тоже вставая. — Я хотел завести ТАРДИС и улететь. — А как ты хотел завести ТАРДИС? Как она летает? Как ей управлять? Расскажи! — Мэнни схватил Бернарда за плечи и встряхнул, а Бернард увидел, что чужие и холодные глаза Мэнни блестят от возбуждения. Бернард хотел что-то ответить, но тут почувствовал, как его голову прошила вспышка сильнейшей боли, прокатившейся от уха до уха, и потерял сознание.***
Еще не открыв глаза, Бернард понял, что находится вовсе не в книжном магазине. — Я знаю, что ты проснулся, — услышал он голос Доктора. — Можешь вставать, тебя уже вылечили и вывели из искусственной комы. Бернард полежал еще несколько секунд, наслаждаясь моментом, открыл глаза и осмотрелся. В этот раз он пришел в себя в просторной комнате, залитой яркими, кажется, закатными лучами. Ему сразу стало понятно, что вокруг него — самая настоящая реальность, и он удивился, как это можно было ее перепутать с тем странным сном. — Что со мной случилось? — Чего только ни случилось, — ответил Доктор и устало опустился в кресло возле кровати, на которой лежал Бернард. — Сначала ты надышался кровью того осьминога, который отрезал себе щупальце (неужели не понятно, что нужно держаться от нее подальше?) и отравился. Заметь: этот осьминог — очень-очень-очень редко встречающееся существо, но оно оказалось в той комнате именно рядом с тобой и отравило своей кровью именно тебя. Андроиды поняли, что ты сейчас умрешь, и отнесли тебя в местную больницу. Какое-то время я не знал, что с тобой случилось, и чуть не опоздал. Мне пришлось переставлять ТАРДИС ближе к больнице, и пока я этим занимался, ты чуть не умер от анафилактического шока. Лекарство, которое тебе ввели, вызывает аллергическую реакцию примерно в одном случае из десяти миллиардов, представь себе! — Доктор стукнул кулаком по подлокотнику кресла и продолжил: — Тебя перевели в реанимацию. В реанимации случился пожар, потому что именно в это время снаружи именно в эту часть станции ударился неисправный корабль, который не смог правильно пристыковаться, и повредил проводку. Пожар был очень сильным, ты сильно обгорел. Тебя еле успели спасти и перенесли на склад рядом с больницей. Там, на этом складе, именно к тебе пристали какие-то авантюристы. Они вживили тебе в мозг самодельное устройство для вторжения в сон и, влияя на твое поведение в твоем же сне, хотели узнать секрет управления ТАРДИС, решив, что ты его знаешь. Видимо, я с ними уже когда-то встречался и как-то их… впечатлил. Пока я понял, что к чему, пока пытался до тебя достучаться, прошло три недели. Бернард даже не особенно удивился: — А, так это ты мне «звонил»? Это была телепатия? — «Да» в ответ на оба твоих вопроса. Однако я не знал, как твой мозг интерпретирует мой звонок. Это должен был быть сигнал о нереальности происходящего с тобой. — Он у тебя получился. Мой мозг чуть не поверил, что ты — моя мамочка. Доктор почему-то вздрогнул, а потом встал и подошел к окну. — А сейчас мы где? — спросил Бернард. — В Лондоне. Я отвез тебя в нормальную человеческую больницу, работающую в две тысячи четыреста пятьдесят девятом году. Здесь лечат абсолютно все, включая последствия отравления и анафилактического шока, ожоги и повреждения мозга после вживления несертифицированных устройств. Вот и тебя полностью вылечили, — Доктор прошелся по палате, повернулся к Бернарду и очень холодно проговорил: — Сейчас мы зайдем в ТАРДИС, и ты из нее не выйдешь, пока я все-таки не придумаю, как вытащить тебя из фиксированной точки. Твои приключения слишком дорого нам обходятся. Я бы уже мог закончить ремонт, и мы могли бы уже быть там, где должны, а вместо этого… Впрочем, ладно. Ты во всем этом почти не виноват, и я не должен на тебя злиться. — Один маленький осьминог, — обиженно пробормотал Бернард. — И такие последствия. — Это был очень редкий осьминог, — сказал Доктор. — Очень. Редкий.