Ловец стрекоз

-Себ...Себастьян... Пр...прошу... тебя... Себастьян!!! Твои тонкие дрожащие пальцы бешено скребут по грязи, ты пытаешься ухватится хоть за что-нибудь, но сил уже нет. Твое нежное лицо изуродовано глубокими рваными ранами. Что-то огромное и безжалостное тащит тебя по земле, не обращая ни малейшего внимания на истошный крик мольбы. Я не знаю, куда мне бежать. Меня словно бы нет там, я лишь наблюдаю со стороны. Наблюдаю, как ломаются твои кости или как тебя разрывает на части очередная неведомая тварь...Наблюдаю, как ты кричишь от нестерпимой боли. Передо мной только твои глаза, полные слез отчаяния. Сколько боли в них, Джозеф, сколько страдания! Я не могу этого вынести. На часах ровно три. Каждый день. Каждый гребанный день я просыпаюсь ровно в три от твоего крика о помощи. И я не знаю, что мне делать, чтобы прекратить эту пытку. Встаю тихо, чтобы не разбудить Лилли. Ухожу на кухню. Распахиваю окно. В горло впивается морозный воздух. Дышу, глубоко вдыхая, превозмогая спазмы. Набрав в ладонь снег, прижимаю к пылающему лбу и глазам в надежде на облегчение. Я переношу свою боль как нечто само собой разумеющееся. Я могу бежать с раненными ногами, я могу терпеть любые удары и эту жуткую мигрень, но... Боль тех, кто мне дорог, заставляет меня униженно молить о пощаде и соглашаться платить любую цену, лишь бы ее прекратить. Руки сами набирают знакомый номер. Прости, Кидман, придется тебя разбудить. -Алло,- сонно и глухо отвечает она, почти сразу взяв трубку. -Кидман, как найти Джозефа? Что я могу сделать? Я слышу, как она устало вздыхает. Мы сотни раз говорили на эту тему, и сотни раз я приходил в тупик. -Себастьян, ты ничего не можешь сделать. Из глубокой комы не выходят просто так. У нас попросту нет таких медикаментов, способных вывести его сознание. Поверь мне, я все уже опробовала. -Я должен помочь ему, Кид!.. -Ты опять берешь не себя все проблемы мира. Пора бы уже смириться с тем, что не все можно решить. Даже тебе. - Ее жестокость была чем-то вроде визитной карточки. Что ж, нежелание давать беспочвенные надежды я тоже ценю. - Врачи сказали, что нужна активация мозговой деятельности. Что-то, за что бы его сознание зацепилось, но я в это не верю. -Почему? -Я не верю в существование души, Себастьян. Мы все просто сгнием в земле- кто-то раньше, кто-то позже. Участь Джозефа не самая плохая. Лучше успокойся и постарайся не думать об этом. Я горько усмехаюсь. Тебе легко говорить, Кид. Тебе не сниться каждую ночь ни в чем не повинный мальчик, оставшийся один в темноте. Стены давят. Не застегивая курки, иду сквозь ночь в больницу. Снег мягко падает на промерзшую землю. При свете оранжевых фонарей он похож на рой стрекоз, летящих на пламя. Ты любил такую погоду. Каждый раз радовался снегопаду, как ребенок. Помню, как мы шли ночью после задания и ты с таким счастливым видом ловил на перчатки снежинки... Я все бы отдал, чтобы теперь увидеть этот взгляд. Я вхожу в палату. Все так же мерно сигналят датчики. Лишь сердцебиение немного учащенное. Неужели все это снова проделки моего больного сознания? Вдруг ты действительно просто спишь, и я зря себя накручиваю? Нет, Себ. Что - что , а самообмана ты не допускал никогда. -Господи,- растерянно прошептал я.- Прошу Тебя... Я беру твою руку, словно пытаясь согреть. Чьи пальцы дрожат - твои или мои? -Джозеф, слушай мой голос. Я знаю, что ты слышишь. Постарайся услышать...