7
Серая и тягучая вечность продолжала тянуться. Мысли в голове — каша. На меня накатывали то слёзы, то смех. Плакала я от безысходности, ведь я никак не могла высвободиться из ненавистных оков, а смеялась, потому что… потому что никак не могла выбраться из ненавистных оков. Я думала, если бы я уехала к родителям, как настаивал полицейский следователь Никита, то ничего бы этого не произошло. Какая-то часть меня подсказывала, что всё случившееся, могло быть преднамеренным. Что если я должна была остаться и оказаться здесь? Что если по-другому никто бы так и не выяснил, что на самом деле случилось? Хотя о чём это я? Никто и так ничего не знает. Я закрыла глаза, пытаясь отогнать от себя все мысли. Выход есть. Только абсурдный и можно сказать нереальный, который, скорее всего не сработает. Похоже, я впала в дремоту, когда неожиданно свет потух, и я погрузилась в непроницаемую темноту. И вновь, я уверенна, его никто не вырубал, он просто потух. Поначалу, как и в прошлый раз ничего не происходило. Кромешная тьма и больше ничего. Не единого лучика света, чувство, будто ты внезапно ослеп. Я закрыла глаза, просто хотя бы убедить себя в обратном и стала бормотать детскую считалку. Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять. Я ждала его — чудища из самых страшных кошмаров. Чудища, приносящего ледяной холод и смерть. Чудище, которое прячется от Бога. Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет… Я резко вскинула голову и посмотрела туда откуда, как мне показалось, произошёл звук, но кроме своего спёртого дыхания, я ничего больше не слышала. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой… — Ну давай же, чего ты ждёшь? — негромко трусливо выдавила я. Страх смешался с сонливостью, которая как я подозревала, была необычной сонливостью. Тут же вспомнились слова моей бабушки, никогда не спи на морозе, где бы ты ни была, и как сильно не хотелось бы спать. Сон на морозе — это смерть. Умирает зайчик мой. Я затрясла головой, прогоняя сонливость. И мне это удалось. Умереть вот так было бы слишком просто. Но, тем не менее, устраивать бесконечные тряски головой я естественно не могла. Спустя несколько минут я всё же впала в очередную дремоту, возможно из которой я уже не выберусь. Уже сквозь пелену сна, я почувствовала, как повеяло холодом. Я ещё помню, как подумала, что этот холод точно не с планеты Земля.***
Это был лес. Тайга. Непроходимая далёкая тайга. Дом медведей, волков и рысей. Поговаривают, некоторые охотники видели тигра. Вы наверняка в курсе, что хватит всего одного удара по голове лапой, чтобы отправить человека на тот свет. Сила удара сравнима с ударом кувалды. Раз и всё. И теперь в этом лесу была и я. По погодным условиям — середина декабря. Самый разгар зимы. Хотя снега насыпало совсем немного. Я шагаю вперёд босыми ногами, собственно понятия не имея, куда мне двигаться. Обжигающий снег кусает стопы, но меня это не особо тревожит. Почему у меня такое чувство, что я здесь бывала и раньше? Может, потому что ты и в самом деле здесь бывала. Да. В далёком детстве. Когда воображение перемешивается с реальностью. И для тебя плывущие по небу облака это драконы из волшебного мира. Деревья живые и обладают разумом, а ночью они обязательно просыпаются и даже выходят из земли на своих толстых твёрдых корнях. И, конечно же, все игрушки, несомненно, живые и стоит только отвернуться, как они начинают двигаться. Но то было детством. И что с того? А то, что это место реально. И как странно, что я об этом забыла и никогда не вспоминала. Я назвала это место Дом Зимы, и были ещё несколько похожих мест: Летнее Поле, Закат Моря и Остров. Это были места, где можно укрыться. Спрятаться, где тебя не достанут монстры из-под кровати. И здесь точно не обитали чудища из-под тёмных вонючих лестниц. Здесь жили только добрые существа. Я, кажется, даже дала им имена. Клара — огромная такая медведица с большими голубыми глазами. Питер — полу-мальчик полу-зубр. Были и другие существа, но перечислять их всех не хватит времени. Но почему я оказалась именно здесь? В месте, которое могут посещать только дети с очень богатым воображением. Что если это сделало то существо. Назовём его Тёмная Тень. Тёмная Тень зачем-то переместила меня сюда, в моё детское убежище. Она ведь уже делала это совсем недавно, когда переместила тебя в мир, как его там, забыла… В общем, там, где ты смогла поговорить со своей пока не рождённой дочерью. Хотя стать чем-то вроде бесформенного куска дерьма мне не очень-то и нравилось. В общем, что из этого следует. Тень помогает мне? Впереди на небольшом пригорке кто-то сидел. Это был мужчина. Сидел он спиной. Вместо того, чтобы ускорить шаг, я стала идти чуть медленнее. Мне меньше всего хотелось наткнуться на кого-то, от кого впоследствии придётся убегать. Из детских воспоминаний этого мужчины не было. Значит он здесь, как и я, недавно. Хотя с чего ты решила, что это место только твоё. Может, и другие люди могут здесь прятаться или просто отдыхать. Расстояние между мной и незнакомцем, чьё лицо я до сих пор не видела, неумолимо уменьшалось. И как только я приблизилась достаточно близко... Неожиданно моё внимание привлёк какой-то звук. Я обернулась и заметила молодую девушку в странной зелёной накидке. Она стояла среди заснеженных елей и с удивлённым видом взирала прямо на меня. Было в ней что-то знакомое, родное... Примерно такое же чувство, испытываешь глядя на себя в зеркало. Она казалась видением или миражом, потому что исчезла. Моё сердце гулко забилось, я посмотрела на сидячего мужчину и узнала его. Это же мой самый родной человек! — Саша! — крикнула я и тут же бросилась к нему. Мой крик растревожил сидящих неподалёку ворон. Они вспорхнули возмущенно каркая. Человек поднял голову. Прежде, казалось, он дремал или просто прибывал в каких-то глубоких раздумьях. — Саша?! Наконец-то он обернулся. И это был он. Лицо бледное, глаза тусклые и потерянные, а волосы, словно нарисованные линии углём. Но это был Саша. Мой Саша. Я бросилась бежать ещё сильнее, но неожиданно поднялась вьюга. Сильный ветер словно был против. Но меня уже было не остановить. Саша, похоже, не сразу узнал меня. Как будто мы с ним очень-очень давно не виделись. Не помня себя от радости, я налетела на него, крепко обняв его, и стала целовать его в губы и щёки. Наконец-то и он обнял меня. Наконец-то он узнал меня. Я была так счастлива, что казалось, мне уже больше ничего не нужно. Прекрасно, тогда просто останься здесь в своём детском убежище со своим мужем. И все будут счастливы. — Диана? — Саша всё ещё смотрел на меня и похоже до сих поре не верил, — Как? Как ты здесь оказалась? Я снова поцеловала его, ощущая теплоту, исходящую от его тела. И полностью убедилась, что это не сон. Не могло быть сном. И как я только могла решить, что больше не люблю его? Я люблю его. Люблю, как и прежде. — Послушай, Саша. Твой брат Вова. Он творит страшные вещи. Ты должен вернуться и остановить его, — быстро протараторила я, сквозь промежутки поцелуев, — Остановить его можешь только ты. Я знаю. Только ты. Саша опустил голову, а потом и вовсе выпустил меня из объятий. Он вел себя так, словно в чём-то провинился. — Я не могу. Я пытался, но он закрыл путь. Я не могу… — он снова посмотрел на меня, и я увидела в его глазах тоску, и хуже всего он говорил правду, — Прости меня, Диана. — Но… Так не должно быть, — я схватила его за грудки. Впервые он меня начал злить из-за того что сдался. Какой-то чёрт, пусть даже и когда-то он был его братом, закрался в его мозг, сознание и буквально выгнал его прочь, — Саша, ты должен. Ради меня и ради нашего будущего ребёнка, — в убедительном тоне сказала я, надеясь, что такие аргументы на него подействуют. — Нет, — он как-то странно улыбнулся, — Ты не понимаешь, это всё обман. Он солгал мне, — Саша нёс какую-то ахинею, пропуская мои слова мимо ушей, — Он говорил, мы с ним договаривались, что он побудет лишь какое-то время, а потом я снова могу вернуться обратно. Поэтому я впустил его… — Саша! Саша! — пыталась я докричаться до него, пересиливая желание ему хорошенько вмазать, чтоб пришёл в себя, — Услышь меня, пожалуйста. Вместо добротной оплеухи, я нежно взяла его лицо обеими рука и заставила смотреть прямо в глаза. Никогда я не видела такого испуганного потерянного взгляда. На меня словно смотрел загнанный в угол зверёк. — Саша, если ты не вернёшься, я наш малыш умрём. Я ждала, надеялась, что мои слова всё-таки разобьют стеклянную пелену в его разуме. Но ответа мне услышать было не суждено. Невидимая огромная рука подняла меня в вышину, как невесомое пёрышко. Я увидела верхушки елей и сосен. А потом меня словно взяли и запулили что было сил. Я в буквальном смысле полетела, разрезая воздух, как стрела. Ах, да я совсем забыла рассказать вам о Шептунах. Так я в детстве назвала все посторонние звуки, раздаваемые в ночной тиши. И, как правило, они напоминали чей-то нескончаемый шепот. Словно тёмные силы решили устроить дебаты вполголоса. Обычно, когда я начинала слышать Шептунов (в те времена я никогда их не видела, могла только представлять, как они выглядят) я всегда закрывала глаза и вспоминала считалки или детские весёлые песенки. Хотя ночью они всё равно казались немного жуткими и двусмысленными. И вот сейчас я их не просто услышала, но и увидела. А это означало, что мне пора отсюда выбираться. Потому что они были совсем не такие, как я себе их представляла. Это были высокие существа со скрюченными телами, головы их пылали синим огнём, а на спинах была чешуя, которая двигалась и издавала звук, столь похожий на шепот. И эти громилы крушили все на своем пути. Они одним взмахом сносили сразу несколько метров растительности. Деревья жалобно ломались и опрокидывались, будто домино. Теперь Шептуны превратились в Крикунов. Звук, который они издавали, был похож на звук горна, но это мало можно было назвать мелодией. Со слухом у них явно были проблемы. Впрочем, как и у меня. Я зажала руками уши. Меня продолжало нести куда-то невидимой силой. Летела я прямо навстречу жутким существам. И ничего изменить не могла. Ведь в этом мире я лишь пушинка. Притворись, будто тебя нет. Притворись и выключи свет. Притворись, будто тебя нет. — Диана, Дана, Диана… Я открыла глаза, в которые с неимоверной болью бил яркий белый свет. До меня не сразу дошло, что это луч мощного фонарика. — Слава Богу. Я почувствовала, как что-то выпустило мою левую кисть. При этом по руке пролилась сначала боль, такая резкая и острая, как нож, заставляя меня вскрикнуть, но потом ощущения стали приятные. То же самое произошло и с другой рукой и ногами. — Я боялся, что не успею. — Саша? — выдавила я, хватаясь за крепкие мужские плечи. — Да, любимая, это я, — он обнял меня, не позволяя рухнуть на пол, — Если бы не ты у меня ничего бы не получилось. Мы поцеловались. И наконец-то я смогла почувствовать неимоверное облегчение. Господи, спасибо тебе, что услышал меня. — Как только поднимешься наверх, сразу садись в машину и уезжай из города как можно дальше. Ты поняла? — А как же ты? — Нет, любимая. Я не смогу его долго удерживать, — и, словно в подтверждение своих слов, он выпустил меня из объятий, оставив стоять на ослабленных ногах. Саша отступил на два шага назад. — Саша? — мне пришлось собрать все силы в кулак, какие ещё оставались, чтобы удерживаться в стоячем состоянии. Но через несколько секунду мне пришлось опереться о стену, иначе я точно повалилась бы, и встать без посторонней помощи навряд ли смогла бы. Саша почему-то рассмеялся. Может, сказалась нервная ситуация, но смех его мне однозначно не понравился. При этом он нагнулся, держась руками за колени, словно восстанавливающий дыхание бегун после пробежки. — Саш, мне нужна помо… — я не смогла договорить. Саша выпрямился, и теперь стало явно понятно; Вова снова вернулся.