***
Алиса приготовила завещание сразу после того, как оба хозяина повязали ей руки всевозможными обетами. Волчица в один миг оказалась на цепи. Майер металась меж двух хозяев, пытаясь спасти не только свою шкуру, но и отца. Переступая через гордость, ей приходилось подобострастно склонять голову перед Темным Лордом, контролировать каждую эмоцию, чтобы не дай Мерлин маска восхищенной преданности не треснула в неподходящий момент, следить за своими мыслями и словами, преподнося выверенную долю информации. И это невероятно утомляло. Постоянно находясь в напряжении, она ценила каждый миг, проведенный в одиночестве… или с Антонином. Долохов был невероятно проницателен и знал, когда Алисе нужна была его молчаливая компания, а когда ее стоило оставить одну. И Майер была благодарна ему за понимание. Иногда Лисе казалось, что она ходит по тонкой кромке льда, который хрустя от каждого шага, мог в любой момент треснуть. Каждая ошибка могла оказаться последней. А еще Майер стала замечать, что медленно теряет себя. То светлое, что еще теплилось в душе, угасало под натиском тьмы, вгрызающейся в каждый отвоеванный кусок мертвой хваткой. После каждого рейда, неизменно сопровождающегося кровавой бойней, Алиса отчаянно загоняла все воспоминания в самую глубь сознания и топила терзающую душу совесть в алкоголе. А ночью, после очередного кошмара, возвращающего ее в тот ад, через который она прошла, девушка просыпалась в холодном поту, чувствуя, как по ее лицу скатываются слезы отчаяния, оставляющие за собой обжигающие дорожки на коже. И единственным желанием было то, чтобы чертова война наконец окончилась.***
Возвращаясь с очередной конной прогулки Алиса думала о том, что ей делать дальше. Стоит ли рассказать всю правду Северусу или же оставить его в блаженном неведении? Какое решение будет правильным? Любой из вариантов повлечет за собой неминуемые последствия, оставалось лишь понять, каких из них окажутся менее плачевными и разрушающими. Ложь во благо… Да, это могло стать лучшим решением, если бы не то что это будет во благо Майер, а не Северусу. Хмыкнув, Алиса покачала головой. Пока что она не будет принимать никаких решений. Пусть все решит случай. Еще не доехав до поместья, Лиса почувствовала что-то неладное. Напрягшись, она пришпорила жеребца, переводя его на рысь. Возле крыльца стоял Кингсли, нервно постукивающий пальцами по пергаменту. Лишь завидев приближающуюся девушку, он встрепенулся и выпалил: — У нас огромные проблемы.***
Алиса металась по кабинету отца словно напуганное животное. — Зачем они проверяли хижину? — рыкнула Майер, ударяя ладонями о стол и шумно дыша. — Черт! — Визенгамоту стало крайне интересно, как же спасся наш зельевар. — Бруствер оторвал взгляд от янтарной жидкости, переводя его на девушку. — Нам следует открыть им правду. — Нет. — Коротко бросила Алиса, задумчиво покусывая губу. — Почему, черт возьми! — взвился Кингсли, кидая на Майер злобный взгляд. — Да потому что он возненавидит себя! — рявкнула Алиса. — Мне плевать, как он будет относиться ко мне. Но я не хочу, чтобы Северус винил себя во всем. Ему… не нужны были такие жертвы, он не просил спасать его шкуру. — Не расскажешь сейчас, потом будет поздно! Сколько тебе осталось? Алиса кинула на Кингсли умоляющий взгляд и прикрыла глаза. Все возведенные хрустальные замки рухнули, оставив за собой лишь горькие воспоминания. Ей все же нужно было принимать решение. Обогнув письменный стол, заваленный исписанными пергаментами и старинными фолиантами, Лиса подошла к одной из заставленных книгами полок и достала с нее небольшой конверт. Медленно проведя пальцами по сухой бумаге, она положила письмо на лакированную поверхность, аккуратно поставив сверху маленькую колбочку в которой клубились голубоватые нити воспоминаний, подернутые белой дымкой. Возможно, она пожалеет о своем решение. Возможно, то что она сейчас делает — является грубой ошибкой. — Отдашь ему. — Алиса остановилась возле двери, кинув через плечо прощальный взгляд на Кингсли. Он столько раз спасал ее, подставляясь и рискуя своим положением, хотя мог наплевать на нее и забыть, как это сделали другие. Ведь их практически ничего не связывало. Они лишь вместе сражались на одной стороне, ничего более. Кингсли вполне мог со спокойной душой забыть о ней. Но нет. Он продолжал вытаскивать ее из всевозможных передряг, следуя известным лишь ему порывам. — Спасибо тебе за все. — Уходишь? Горькая усмешка скривила уголки губ Алисы. — Сбегаю…