Позволь мне стать твоим смыслом жизни

      Северус, расслабленно откинувшись на спинку наколдованного стула, впился изучающим взглядом в девушку, слегка склонив голову.       Алиса, оперевшись спиной о холодную каменную стену, по турецки скрестила ноги, насмешливо изогнув уголки губ.       Друг напротив друга. Глаза в глаза. Это была безмолвная битва характеров. Словно два независимых вожака сошлись в привычной для них схватке, отстаивая права на что-то ведомое и важное лишь им двоим. Недоступное другим.       Казалось, что в тот момент пространство искрилось между ними, высвобожденная магия тонким шлейфом из тёмной дымки окутывала своих хозяев. Воздух потяжелел от напряжения, всей своей силой давя на плечи.       Губы мужчины растянулись в довольной ухмылке. Он ожидал подобного поведения. Именно поэтому он пристально смотрел в глаза девушке, внимательно следя за малейшим изменением в их выражении. Его не интересовала напускная маска. Вот только… глаза. Он не узнавал их. Они были пугающе темны. Тяжелого серого цвета, словно предгрозовое небо, они имели слегка мутноватый зелёный оттенок. Будто смотришь в самую глубину морского дна. Холодный блеск стали вместо озорных искорок, сквозившая мрачная решимость без единого намёка на желание бороться. А еще… Пугающая покорность. Так смотрит загнанный в угол зверь, который, потеряв надежду, вверяет себя в руки смерти.       «Предалась», — эта мысль, словно разряд молнии, прошлась вдоль позвоночника, сцепив душу в холодные объятия. Невероятная злоба, словно по мановению ветра, вспыхнула с устрашающей силой. Она яркими всполохами взвилась в душе, хлестнув по рассудку.       Мужчина с силой сжал челюсть, и желваки угрожающе выступили под кожей. Грудная клетка высоко поднималась и опускалась, будто Северусу не хватало воздуха. Но даже мерное дыхание не приносило упоительного успокоения, которое так нужно было в эту минуту. — Опустила руки, значит… — тихо протянул Снейп, подаваясь вперёд.       В глазах Алисы проскользнуло смятение. С усилием натянутая маска треснула; болезненная усталость проступила на лице, тонкие брови угрюмо сошлись над переносицей, плечи безвольно опустились. Она в один момент будто прибавила десяток лет. — Не вам меня судить, — отчеканила девушка, прикрывая глаза. — Почему…       Слова потонули где-то в груди, перекрываемые тяжелым вдохом. Ярость бесновалась в душе, отчаянно рвясь наружу. Северусу всё тяжелее было держать себя в руках. — Какого черта? — прорычал зельевар, — Почему сейчас, когда оба хозяина умерли, когда навязанные обязательства, словно удавка сжимавшая горло и контролировавшая действия наконец-то порвана, ты сдалась… Просто опустила руки как бесхребетное животное, когда свобода оказалась так чертовски маняще близка!       Алиса медленно открыла глаза, утомлённо воззрившись на мужчину. — Вы действительно думаете, что я что-то расскажу? Выверну душу? — уголки губ насмешливо растянулись в ухмылке. Девушка, слегка подавшись вперед, отчеканила, — Идите к черту, мистер Снейп.       В мгновение ока Северус оказался возле Алисы, угрожающе нависнув над девушкой и уперев руки в стену возле её головы. Слишком опасно… Слишком близко… — Ты забываешься. Я пришёл сюда, надеясь поговорить со взрослой девушкой. А что получил? Жалобный скулёж шавки.       Ядовитые фразы срывались с губ мужчины, не поддаваясь никакому контролю со стороны разума. — Если ты думаешь, что твоя жалкая речь возымеет на меня действие и я оставлю тебя в покое, то ты глубоко заблуждаешься.       Северус подался вперёд и, обдав тяжелым дыханием шею девушки, горячо зашептал на ухо: — Нет… Теперь нет… Я вытащу тебя отсюда намеренно. Чтобы ты жила и каждый чертов день мучилась от снедающей тебя совести. Я брошу твою жалкую душу на растление… Ведь ты сбежала… Как пёс, трусливо поджав хвост. Убежала от самой себя. От воспоминаний.       Каждое слово неминуемо попадало в цель. Вонзалось в грудь, сбивая дыхание и принося душераздирающую боль. Ничто не может принести столько страданий, как горькая правда, то, от чего она так тщетно стремилась бежать, закрывая саму себя в клетку.       Глаза Алисы загорелись дьявольским огнём. Северус поздно понял, что перешёл запретную грань, покусился на тёмную тропу её души. — Вы пришли лишь потому, что чувствовали себя обязанным. Должником. Виновным. Вы ненавидите быть зависимым от кого-либо. Висящий долг жизни тугой цепью связывает вас по рукам и ногам. В вашем поступке столько же благих намерений, сколько и совершённых мной деяниях, — Алиса склонила голову и мрачно прошептала, — Только вот, видимо, вы забыли, что я отпустила вам долг.       Бровь мужчины удивлённо изогнулась. Он стал лихорадочно перебирать воспоминания, силясь вспомнить такой разговор. Но… ничего. Лишь какие-то отрывки фраз, расплывчатые образы, поддернутые мутной пеленой, и эфемерные ощущения прикосновений.       Алиса покачала головой, заметив смятение зельевара. Коснувшись ладонью груди оцепеневшего мужчины, девушка слегка оттолкнула его, порывисто вставая. — Вы ничем мне не обязаны. Долг отпущен. Вы свободны.

***

И лишь когда Северус уходил, услышал брошенное ему вослед: — Я просто устала…