Замуровали, демоны!

Я опять глянула на часы. Прошло ещё двадцать три минуты. Осмотр выставленных в классе, наверное, для устрашения учеников, макетов и плакатов был давно закончен, и после пару минут раздумий я поняла, чем можно сейчас заняться. Поскольку выполнить домашнее задание по рисованию дома, теперь не успеваю (а вы как думали? У меня что, времени вагон?), то можно попытаться выполнить его сейчас. Правда, моего альбома при мне нет, но если вырву из середины тетради лист, пусть он и в клеточку, никому плохо не будет. Но, как только достала бумажку с карандашом и собиралась делать первые штрихи, поняла, что сейчас абсолютно отвратительная обстановка для произведений искусства. Во-первых, эта ужасная жара. Такое ощущение, что я сейчас не в классе, а посреди Сахары. Нужно смотреть, чтобы меня раскалённым песком знаний не занесло. К тому же, когда наклоняю голову, в лицо лезут мои так некстати распущенные волосы. Поэтому порисовать было глупой идеей. Хотя… Хотя! Знаете такую поговорку: «Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе»? Рада, что знаете. Можно, я её немного переделаю? Совсем чуть-чуть. В нашем случае Магомед будет женского пола, и звучать она будет так: «Если хорошие условия не идут к Марине, то Марина создаёт себе эти хорошие условия сама». Неплохо, правда? Для начала нужно сделать так, чтобы эта ужасная высокая температура куда-нибудь делась. Я оглядела класс, сама толком не понимая, что хочу найти. Но, когда мой взгляд зацепился за окна, мне в голову пришла интересная мысль: может, попробовать их открыть? Ну, если что, закрою. Поднявшись со своего места и подойдя к стеклу, заворожено застыла, смотря сквозь него. В воздухе в каком-то беспорядочном танце кружились большие белые хлопья. Так плавно, спокойно, никуда не торопясь. Если честно, то зима – моё единственное любимое время года. Весной такой прекрасный снег становится каким-то грязным и противным. И с крыш лёд падает. Кому-нибудь на голову. И человеку очень повезёт, если он после этого жив останется. Летом слишком тепло. А мне больше нравится, когда воздух прохладный. Потом слишком много насекомых. Я их, конечно, не боюсь, но мне, порой, неприятно, что на мою персону вечно охотятся комары, и нельзя брызгаться духами, что я так люблю делать, а то на запах слетятся все мошки. Осень слишком мокрая и тоскливая. У всех учеников кислые рожи, ведь учебный год только начался и все знают, что придется хорошо потрудиться. А я больше люблю, когда окружающие меня люди радостны. Тогда самой на душе приятно становится. А зима… Зимой снег так сказочно укутывает собой деревья. Он преображает даже угрюмые сараи и дома! С крыш гаражей свисают сосульки, украшая их. Можно сходить на каток, что я просто обожаю. Согласитесь, ведь гораздо приятнее кататься под открытым голубым небом, чем под какой-то дурацкой крышей. И ещё зимой я праздную два самых главных праздника – День Рождения и Новый год, на который папа всегда покупает живую елку (наряжать которую поручают мне, что, безусловно, приятно), распространяющую аромат хвои по всей квартире. Это, это, это… - Ты так и будешь там стоять? – оторвал меня голос от созерцания прекрасного вида. Блин, такой момент испортил. - Нет, - помотала головой, не желая отводить взгляд от того, что за стеклом. – Только окно открою. - Ты с ума сошла? – удивлённо воскликнул Олег. – Заморозить нас хочешь? Там же ужасный холод! Я тяжело вздохнула. Отлично, мне даже окно открыть не дают! - Да успокойся ты. Если будет плохо, я закрою. Он настороженно посмотрел на меня. - Чего? – Не выдержала я. - Не нравится мне это, - с опаской сказал парень. Господи, послал же ты придурка на мою голову… Окно! Он боится открыть окно! Как говорит моя мама: «Держите меня семеро!» Что страшного может быть в окне?! - Да ладно тебе, - произнесла как можно увереннее, чтобы убедить его. Мне-то всё равно, против он или нет, но Олег же мужского пола… А кто знает, что этим мужикам на ум придет. Ещё силой от окна оттащит. А мне, повторю в тысяча пятьдесят девятый раз, жарко. - Смотри сама, - пожал плечами он. Я, победоносно улыбаясь, потянулась к ручке окна и попыталась поднять её вверх. Она поддавалась плохо, продвигаясь от моих усилий всего на сантиметр (плюс-минус миллиметры, я не линейкой это измеряла). Одна дверь закрыта, вторая и окно туда же? Ну уж нет. Его-то смогу открыть! Я встала на цыпочки (у меня не низенький рост, метр шестьдесят шесть сантиметров – как раз то, что надо, но мне это движение всегда помогает), приложила всё усилия и… окно открылось. Широко так. И я тут же отскочила, как ошпаренная. Хоть стою от него довольно далеко, холодный воздух добирается до меня. По телу промаршеровала рота мурашек. Еле как уняв стук зубов, ёжась, обняла саму себя, стараясь согреться. Не вышло. Холодно. Точнее, правильнее было бы сказать вот так: х-х-хол-лодн-но! Россия что, позаимствовала температуру воздуха у Северного полюса? А чего я стою, собственно? Скорее закрывать окно! Я быстро шагнула к окну и резко захлопнула его. Снова поднялась на цыпочках и за… Нет, не закрыла. Поняла, что ручка вниз не опускается. Совсем. Сколько бы сил я не прикладывала. Упс. Очень большой упс. Просто огромнейший упс. Я не хочу заледенеть и превратиться в статую. Что же делать? - Я же говорил, что будет слишком прохладно, - проговорил Олег. – Зачем открывать нужно было? Судя по его виду и голосу, он ещё не заметил, что с окном маленький конфуз произошёл. Значит, сейчас придётся самой сообщить ему эту «радостную» новость. - А ты не мог бы мне помочь? – дебильно улыбаясь, спросила я. Парень поднял на меня глаза. - Ну, что у тебя там случилось, мисс «если будет плохо, я закрою»? Дьявол! Прав ведь был тогда, когда сомневался. Гад. Я стала улыбаться ещё дебильнее. Как будто надеясь, что это его разжалобит. - Пустяк… Совсем маленький. Оно всего лишь не закрывается. - Всё, до чего ты дотрагиваешься, либо не открывается, либо не закрывается? За что мне это? За грехи в прошлой жизни? Позапрошлой? - Пока этого не замечала, - вежливо сказала я. – Так ты мне поможешь? Встав со стула, он кивнул. - Только ты больше ни к чему не прикасайся, ладно? Если руки такие кривые. На последнее предложение можно обидеться, если он не знает. Нормальные они у меня. Я что, виновата, что сегодня день такой? И, вообще. Тогда он в свою очередь больше ничего говорить не должен, если язык за зубами держать не умеет. - Хорошо, - согласилась я. Только закрой побыстрее окно, мне надоело его держать. Подойдя, Олег взялся за ручку и, приложив немного усилий, опустил её вниз. И это всё? Так просто? Тогда почему у меня не… Не честно! - Как… Почему у тебя это так легко получилось? Парень ухмыльнулся. - В качалку походи, будешь такой же сильной. Представив, будто бы я последовала его совету, я расхохоталась… Мне в качалку ходить?! Смешно! Помню, как Ритка потолстела и, отыскав в Интернете какой-то крутой фитнес-клуб, уговорила меня сходить вместе с ней. Больше трёх раз я не выходила. Не очень люблю позориться, знаете ли. С меня там, наверное, все хохотали. Конечно, если единственный тренажер, на котором я более-менее что-то могла, – беговая дорожка. - Нет, спасибо, - успокоившись, произнесла я. Отойдя от этого дурацкого окна, я стала думать, что делать с волосами. Думала долго. Но, в конце-концов, в мою голову – не поверите – пришла гениальная мысль. - Олег, дай карандаш, пожалуйста. Я бы взяла свой, но у меня он, к сожалению, был всего один. - Держи, - протянул мне его парень. - Спасибо! Положив его на парту, у которой стояла, я на скорою руку сделала на голове какую-то фигню, которая, судя по ощущениям, когда я ощупывала то, что получилось, была похожа на гульку. Взяв карандаш и заколов им получившуюся причёску, я направилась к своей парте. Ой, сколько на моей голове, наверное, сейчас петухов. Жаль, что в классе нет зеркала и нельзя посмотреть на то, на что так пялится Олег. - Ну, ты и накрутила, - всё ещё таращась, сказал он. Я только пожала плечами и принялась делать первые штрихи на бумаге. Что ж, будем пытаться рисовать.