Я тебе картину,а ты мне любовь.

      Даня взял пару выходных. Теперь-то ему ничего не помешает творить. Выходя из магазина с новыми банками краски в руках, он постоянно озирался. Не хотел, чтобы его «сбили» ещё раз. Вот и виден подъезд — Кашин начал доставать ключи, но вдруг услышал своё имя. Голос напоминал ломаный голосок пацана-подростка и в тоже время был знаком. Рыжий обернулся, чтобы понять, кто же его окликнул, но никого не увидел. Вдруг его дёрнули за рукав куртки, и голубоглазый опустил взгляд вниз, где стояла девчонка, улыбаясь во все 32 зуба с брекетами:       — Привет, художник. Ну что? Смог закончить свои работы? — Лиза раскачивалась с пятки на носок, как маленькая девочка.       — Ещё нет, вот видишь, — он взглядом указал на банки, — закупился и сейчас начну творить. А вообще, ты, что, сталкеришь за мной? Вчера виделись в баре, сегодня у моего дома, — Даня ухмыльнулся, а Лиза начала злиться. Как это он мог подумать, что сама Неред будет следить за ним?       — Ну ты и дурааак, я живу в этом доме, — русая закатив глаза, уже развернулась, чтобы съебаться, ругая сама себя, что начала диалог с рыжим.       — Ладно, Лиз, прости. Неудачная шутка-минутка. Ну, Лиз, — Кашин взял её за плечо и развернул к себе лицом, — а на каком этаже?       — А оно тебя ебёт? — Неред вопросительно подняла бровь.       — Ну, да. Вдруг, соль закончится, я вот к тебе пойду за ней. Или если не найду компанию, чтобы прибухнуть, — Данила уже пожалел, что случайно обидел девушку.       — Семнадцатый этаж. Квартира 478. Заходи, если что. Соль дам, выпить пойду.       — Прекрасно, а мы живём на шестнадцатом этаже, в 474. Надеюсь, что ты тоже будешь приходить. Кстати, ты же там хотела картины мои купить? — Кашин почесал затылок, ему казалось, что он навязывает Лизе свои работы, но она же действительно хотела их купить.       — Да, хотела. Но ты так и не показал мне хоть одно своё полотно, — Неред пожала плечами и снова развернулась, чтобы уйти. Но не тут-то было. Даня развернул её за плечо.       — Забыл совсем. Давай ты сегодня придёшь ко мне, и я тебе всё покажу. Хорошо? — рыжий не дождавшись ответа, обнял Лизавету и скрылся в подъезде. Она лишь пожала плечами и затопала по дорожке, обходя огромные лужи, оставшиеся после недавнего дождя.       Кашин залетел в квартиру, быстро снял кроссовки и исчез в своей комнате. Кузьма и Руслан сидели на кухне и курили. После такого появления Дани они переглянулись. Конечно, рыжий часто вёл себя странно, но чтобы он не поздоровался с друзьями и не взял пару сиг, не было ни разу:       — Может ему плохо? — предположил Никита, стряхивая пепел с сигареты.       — А может просто охуел, — Тушенцов потушив сигу, встал и направился в комнату Дани, Гридин последовал его примеру.       На двери красовалась надпись «Не мешать, я занят, можете пойти нахуй». Даня написал это после пары месяцев жизни вчетвером, ибо его отвлекали каждые пять минут по мелочам. Эта надпись не особо-то и помогала, но хоть вошедший в комнату был готов к потоку мата и оскорблений.       Никита постучал в дверь, но никто не открыл, тогда Руслан «легонько» ударил ногой в дверь, и, о чудо, дверь отварилась, а перед парнями предстала картина: лохматый рыжий сидел на полу в наушниках и плавно выводил линии на холсте. Прямо идиллия. Но Руслан нарушил её, дав подзатыльник Кашину. Парень снял наушники и вопросительно посмотрел на друга.       — Слышь, недохудожник, тебя мамка не учила здороваться? — Никита все ещё стоял в дверном проёме и кивал на слова Руслана.       — Я чё, знал, что вы дома? Отъебитесь вообще от меня. У меня появился клиент, который готов купить мои картины. Я как бы сейчас деньги зарабатываю, — Даня снова надел наушники и продолжил писать. Он почувствовал, как сзади закрылась дверь. Выдохнув, голубоглазый опустил кисть в краску и провёл ею по картине.       Парень с самого детства любил рисовать. Это помогло ему забыться и пережить тёмные события своей жизни. Все говорили, что у парня талант. Но талант у ребёнка в садике, а у него долгая и трудная практика. Он даже художественную школу закончил, мечтал поступить на архитектора. Кашин сдал все экзамены и даже прошёл на бюджет, казалось бы хэппи-энд, но не тут-то было. Университет отнимал слишком много времени. Надо было жертвовать либо работой, либо учёбой. Если кинуть работу, то не получиться учиться дальше, ибо не будет средств для существования, поэтому рыжий забрал документы с факультета и больше туда не возвращался. Он все деньги спускал на холсты, краски, кисти и прочую чушь, по мнению друзей. Кашин может голодать неделями, но не может не рисовать и пару дней.       Неред уже шла домой с магазина, где она купила несколько банок пива, а на углу дома — шаверму. Сегодня она хотела провести всё время под одеялком, смотря любимый сериальчик. Открыв дверь подъезда, Лиза поздоровалась с консьержкой и зашла в лифт. Взгляд упал на кнопку шестнадцатого этажа, и русая вспомнила приглашение рыжего парня в гости. «Всё равно делать нечего», — подумала кареглазая и нажала на кнопку. Двери лифта закрылись, и он начал подниматься вверх. Четырнадцатый, пятнадцатый и, наконец-то, шестнадцатый этаж. «Какая же там была квартира? 474, вроде. Ладно, была, не была», — девушка искала глазами звонок. Найдя его, она поняла, что ей придётся прыгать, чтобы достать до него. По лестничной площадке разносились маты, но с третьего раза у неё все же получилось. Дверь ей открыл явно не Кашин, а брюнет с сигаретой в зубах. Рыжий же говорил, что живёт не один, Лиза совсем забыла об этом:       — Тебе чего, мальчик? — ей привычно слышать такое в свой адрес. Сама виновата: одевается так, да и ещё не красится, но всё равно её немного задевало такое сравнение.       — Здесь живёт Кашин? — парень кивнул и отошёл от двери, чтобы Лиза прошла в квартиру.       — Первая дверь налево. А ты кто вообще? Новый дилер Дани? — брюнет исчез на кухню, а Неред услышала ещё один голос, который спрашивал, кто пришёл.       В глаза сразу бросилась надпись на двери. Елизавета постучала, но ей никто не открыл. Тогда из кухни появился другой парень- русый и с улыбкой, девушке он понравился больше, чем брюнет:       — Привет, меня Никита зовут, но для всех я Кузьма, а тот ворчун, — в дверном проёме показалась голова кареглазого, — Руслан. Он добрый, когда спит зубами к стенке. Ну, или когда его рот занят чем-то.       — Членом, например, — Кашин стоял в дверях своей комнаты. — Я вижу, вы уже познакомились. Это Лиза, она хочет купить мои картины, — Руслан ударил себя по лицу. Он-то назвал её мальчиком.       — Бля, прости, я долбоёб слепой, — Тущенцов протянул руку, девушка сделала тоже самое. И они пожали друг другу руки.       — Да ладно, я привыкла, не первый раз меня путают с пацаном. Даже родной отец думал, что я — сын, пока меня не одели в платье, — вся компания залилась смехом. — Может, давайте выпьем по баночке «Козел»? У меня как раз есть.       — А она мне нравится. Кашин, где ты её нашел? — Никита взял банки с рук девушки и поставил их на кухонный стол.       — Да так, где нашел, больше не дают, — Даня положил две руки на плечи Лизы и направил её в кухню.       Часовая стрелка медленно ползла к шести вечера, а Неред всё ещё сидела на кухне и пила новую партию пива. Они смеялись, рассказывали о себе и много шутили. Она всегда мечтала о таких посиделках. Всю свою жизнь Лизе приходилось держать осанку и соответствовать статусу семьи Неред на званых ужинах, где были одни напыщенные петухи и их родители. А здесь было уютно и тепло. Никто не задумывался, облился он или нет, красиво ли он ест или нет. Всем было плевать, и ей это нравилось. Она так и не посмотрела картины Кашина, но со слов парней, они точно понравятся русой. Ближе к десяти вечера домой пришёл Юлик, он тоже познакомился с девушкой:       — Так, значит тебя называют Юля, — Неред не могла подавить смешок. — Прости, это немного необычно.       — Да ничего, я привык. Родителям было всё равно, что меня всю жизнь будут называть так и сравнивать с конём из мульта о трёх богатырях, — тяжело вздохнув, парень открыл банку с пивом.       Время бежало незаметно, но когда часы пробили двенадцать часов, парни начали расходиться, ибо завтра всем на работу. На кухне остались Лиза и Даня. Кашин сидел на подоконнике и курил в открытое окно, а Неред по привычке морщилась:       — Я так понимаю, ты не куришь? — сигарета тлела в руках Кашина. — Могу потушить.       — Нет, не надо. Всё хорошо, просто с детства не люблю этот запах. Моя мама курила, и это единственное воспоминание о ней. Возможно, поэтому, мне так противно слышать запах табака, — Лиза смотрела, как пепел медленно падает за пределы окна.       — Моя мать тоже курила. Свои первые сиги я у неё украл, — Даня ухмыльнулся. — Мне было лет десять, когда я впервые закурил. Думал, что это поможет успокоить нервы, а получилось наоборот. Зависимость, — он потушил сигарету. — Да я бросать-то не хочу, хотя на сигареты уходит много денег. Лучше бы тратил их на искусство, — Лиза вспомнила, зачем она здесь.       — Дань, а можно посмотреть твои работы — парень спрыгнул на пол и повёл её в комнату.       Включив свет, он провёл её вглубь. Девушка увидела множество картин, стоявших на полу и висевших на стенах. Часть была выполнена в пастельных тонах, а часть в стиле картин, что висели в клубе Миши. Посередине стоял мольберт с новым наброском. На нём была девушка, Неред узнала в ней себя. Это был её портрет. Кашин совсем забыл, над чем работал сегодня, но, увидев удивленный взгляд русоволосой, подошёл к полотну и отвернул его:       — Эта ещё не готова, — смущаясь, как девочка-подросток, выпалил Даня.       — У тебя прекрасные работы, Кашин. Я куплю пару работ, только назови цену, — Лиза полезла за наличкой в карман джинс.       — Забирай любую, это будет подарок, — рыжему было стыдно брать деньги с новой подруги.       — Так, бедный мальчик, я сказала, что КУПЛЮ работы. Для меня деньги не проблема, в отличие от тебя. Десять тысяч за ту картину, — она указала пальцем на любимую работу Дани.       — Хорошо. Только никогда больше не говори, что я бедный. Я хоть не живу за счёт денег родителей, — Даня взял деньги и отдал полотно Лизе.       — Ты думаешь, что я не смогу сама заработать на жизнь? — Неред оскорбили слова Дани, в её глазах загорел азарт.       — Думаю, да. А давай поспорим, что ты не сможешь месяц проработать и прожить на эти деньги? — Кашин сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на русую.       — Спорим! И каков приз? — ох, зря-зря, если хотите добиться от Лизы чего-то, просто поспорьте с ней.       — Свидания! Если проиграешь, пойдёшь со мной на свидания, — «Даня, ты дурак? Мог попросить у неё всё, что угодно, а выпросил свидания? Ебанько», — Кашин сам был в шоке от своих слов. Но назад их брать он не хотел.       — Согласна. До свидания, Данила Кашин, — кареглазая вышла из комнаты и начала обуваться. Рыжий стоял рядом и смотрел, как она пыталась завязать шнурки на кедах, а потом плюнула и пошла так.       — До свидания, Елизавета Неред, — он попытался обнять русую, но она выбежала из квартиры быстрее. Даня закрыл двери и пошёл спать.       Лиза поднималась на свой этаж и пьяными ручками пыталась вставить ключ в дверь. Попытка номер пять, и дверь открылась       Девушка скинула кеды и поплелась на кровать. Этой ночью ей почему-то снился Даня, а ему почему-то снилась Лиза.