Магией пера и топора

      Среди попаданок есть множество средств и способов попасть в любимый мир. Но все они мне не очень подходят. Да и в самом деле, кому захочется получать травму головы, впадать в кому, тонуть, быть убитой в нашем мире, чтобы аки феникс несгораемый возродиться в том, желанном? Уж простите, но мне моя голова дорога, биться ею оземь я не собираюсь, а помирать пробовать не буду — у меня тут еще есть заботы.       Что же. Если эти тропы мне не подходят, начертим себе новую. Да, вот так возьмем и начертим. Где мой графический планшет? Карандаш, ручка — все пойдет.       Истари пользуются посохами. Здоровенными такими, как саженцы, в свой рост. Таскать его… да ну, нет уж. Палочка колдуна? Вариант, почему бы и да. Вот только где взять-то ее, палочку эту? Эх, надо было, надо было одолжить у Северуса, пока была в том фэндоме. Постойте, зачем же мне это все, если у меня есть перо? С его помощью можно творить настоящее волшебство — врисовать себя в этот мир, перекроить кому-то физиономию, добавить нужную вещь или удалить ее. А ведь еще есть и клавиатура! В общем, у меня тут своя магия, ею и будем обходиться.       Куда бы перенестись? Большинство попаданок стремятся поскорее оказаться у заветной зеленой дверцы, ошеломить гномов и господина Бэггинса своим присутствием, заставить Гендальфа заинтересоваться тайной своего появления в этом мире, а Торину, обреченному на любовь, которую он половину пути будет пытаться безуспешно затоптать в себе тяжелыми коваными сапогами, дать повод хмурить брови и стучать кулаком по столу «Не бывать деве в моем походе!»       Это все успеется. Шум и песни, уютная атмосфера гномьей пирушки, задерганный Бильбо Бэггинс... Сейчас я хочу увидеть другое.       Так, что мне понадобится? Заплечный мешок, одежды, подходящие для тех мест (о, тут есть где развернуться), плащ, спальник, мешочек золота. Пора собираться. О великий гугл-поиск, взываю к тебе, открой свои секреты, яви мне одежды девичьи средиземские, чтоб с наручами кожаными да с визерунками эльфийскими, да чтоб корсет на шнуровке и меховая оторочка на чем-нибудь! Замечательно. Это возьму, и это, и еще вот эти сапожки. Теперь заплечный мешок и все остальное. Золото. Золота побольше, пояса не оттянет.       Настало время призвать другого моего помощника — приди же, о всеблагой Фотошоп, одари меня своей магией, оживи дары принесенные. Да-да, спасибо, можно еще немного фигуру и цвет лица подправить, так в самый раз. А теперь, когда все, что нужно на первое время, под рукой, пора перейти к самому важному. Находим подходящий пейзаж, там, где горы и вьющаяся от них дорога, где туман и дождливо, и переносимся туда, на пригорок, не забыв убрать дождь над собой – еще не хватало такую красоту намочить!       С пригорка прекрасно видно всю долину, окруженную Синими горами, носящими какое-то слегка печальное название "Эрэд Луин". И путника, неторопливо пустившего своего пони вперед. Путника, что едет, склонив голову так, что из-под капюшона виднеется только кончик длинного носа и черная борода. Он о чем-то задумался. О чем? Наверное, о разговоре с Дис, когда та, из последних сил сдерживая чувства, умоляла его беречь ее сыновей и поберечься самому. Знала же, насколько он не щадит себя. Будет ли щадить ее мальчиков, еще не знающих войны и потому рвущихся в бой? А может, он обдумывает предстоящий путь, такой долгий и полный опасностей, если им не повезет. Или на его душе камнем лежит отказ родичей поддержать в походе, язвит гордость то, что он вынужден просить, когда вправе приказывать?       Спускаться с пригорка непросто. Это на картинке он глубоких мшистых тонов, радующих глаз, а на деле ноги смазывают весь этот мох, съезжая по размякшей земле, норовя помочь мне вываляться в грязи. Ну уж нет, хорошо же было бы первое знакомство! И так ему от меня некуда деваться. Я же попаданка, а попаданки редко остаются без внимания выбранного объекта. Но пользоваться этим не хочется, потому что, нарушая множество законов этого Мира, больше всего я боюсь прогневить духов Обоснуя и Вхарактерности. А потому нужно постараться поменьше баловаться всякой ерундой и вживаться в образ.       Пока никто не видит, добавляю текстуру каменной кладки в эту грязюку и спокойненько спускаюсь поближе к дороге, останавливаясь у дерева, что растет за скалой прямехонько за поворотом - оно удачно скроет меня от путника. Еще бы не удачно - я его специально на этом месте вырастила за пару секунд! Хорошо, что у меня есть папка с запасами деревьев… и многими прочими запасами.       Быстренько прячу планшет в сумку. Тут же чертыхаюсь и достаю обратно – надо же вернуть дождь, который я убрала от своей головы подальше. Вот так нормально, нечего с порога блистать странными талантами. Мужики – они народ нервный, а гномий мужик – еще и подозрительный. В сочетании с мечами-топорами и реакцией, которая быстрее, чем сообразительность, мне бы лучше быть поосторожнее и не делать резких движений. Просто стоять? У дерева? Под дождем? Я же не мужик! Эх, вот что значит, скорей-скорей, а думать будем в процессе... Быстро впечатываю в мокрую землю валун. Так, какой-то он скучный, еще есть время поменять. Вооот так. В последний момент успеваю присесть на камень и принять позу уставшей в пути женщины. В запасе пара секунд, подтягиваю поближе щиколотку и начинаю бережно разминать ее. Ну да, прямо через сапог.       Вот и стук надёжно подкованных копыт по мокрой дороге, на удивление мощеной (мы разве на тракте?) Звук от поньей поступи раздается размеренно, как и до этого, не сбиваясь, шаг за шагом, шаг за шагом, приближаясь, становится громче и четче. Наконец всадник замечает меня и резко осаживает своего "неистового скакуна". Я также резко оборачиваюсь, опуская руку на эфес своего клинка и стараясь выглядеть достаточно встревожено для женщины, оказавшейся одной на безлюдной дороге рядом с незнакомцем.       Ну вот и ты. Почти целиком скрытая грубой тканью фигура, надвинутый на лицо капюшон, с которого капли падают прямиком на нос с небольшой горбинкой. Твоей руки не видно, но по ее очертаниям под намокшей тканью легко догадаться, что и твоя ладонь уже на рукояти, и сам меч готов в долю секунды вылететь из-под откинутой полы плаща. Взгляд недоверчивый - чего еще ожидать от путешествующего людскими краями гнома и всякого от них повидавшего? То, что я женщина, не успокаивает его. Напротив, взгляд стремительно охватывает все близлежащие валуны и деревья, все укрытия, в которых может скрываться шайка местных отбросов, только и ждущая, чтобы накинуться на наивного простака, пожелавшего помочь попавшей в беду даме. Не учла. Эх, в самом начале и такой прокол... Хотя, как бы еще я могла поступить, если уж наметила познакомиться с ним до шумных улиц Бри, до паба и до вечеринки у Бильбо, где его внимание было бы отвлечено и рассеяно сотней взглядов, фраз и вопросов?       Я вздохнула.       - Вам нечего опасаться, путник, если вы только сами не пожелаете стать опасностью. Я тут одна.       Он ничего не ответил, пристально глядя на меня, и одновременно пытаясь уловить любое движение или шорох, которые могут быть признаком засады.       - Хотя, я вас понимаю. Готовь я вам неприятности, наверное, говорила бы именно это. Но вы должны были бы знать – места здесь мирные. Даже я позволила себе путешествовать в одиночестве.       Он, наконец, решил немного убавить настороженности. Немного, так, чтобы перекинуться лишь парой скупых фраз, все еще выискивая по обочинам дороги лиходеев.       - Куда же вы идете одна в такую погоду?       - В Бри, для начала.       - Вам нужна помощь? – спрашивает без особой охоты, просто потому, что воспитан так, что не может проехать мимо, оставив женщину в неприятностях.       - Мне неловко говорить об этом, - умеренно мнусь, словно действительно не хотела бы тревожить его своей просьбой, - Но мне действительно придется просить вас о помощи. Попасть в город мне нужно успеть к сроку, да я уже была бы там, если бы совершенно по-глупому не подвернула ногу. Немного, я смогу дойти и так, просто пока это приносит мне некоторые неудобства и сильно задерживает.       По глазам видно, насколько я ему не вперлась. Это и хорошо, не люблю ООСных Торинов, с порога бросающих страстные взгляды на бедных попаданок. Ох, и тяжело же нашему брату! Сестре, то бишь.       Слезать с пони ему тоже неохота, он все еще ожидает засады. В конце концов, тяжело вздохнув, он кивает.       - Сесть в седло сами можете?       - Не уверена… - начинаю я, но тут вспоминаю, что ему за инвалидов льгот не выдают и пособий не платят, а значит, и в поход может не взять, - Хотя, попробовать стоит!       Он кивает снова и вытаскивает меч. Я уже почти было встаю, как тут вспоминаю еще одну важную вещь! Мой рост! Мой рост в метр семьдесят шесть сантиметров! Да он же мне прямиком в грудь дышать будет! Не то, чтобы эта перспектива совсем уж меня не устраивала, но не для этой истории. Гном спешивается и отходит за пони, так, что меня ему не видно. В мгновение ока выхватываю перо и масштабирую себя, главное при этом – оставить прежними пропорции, не сплюснув тушку и не перекосоёжив физиономию. Вот так получше будет – сейчас я примерно метр сорок пять сантиметров. Даже не помню, когда была в таком росте... Чтобы он не заметил изменений, резво поднимаюсь, но сразу вспоминаю о своей «травме» и стараюсь идти, осторожно ступая на «подвернутую» ножку.       Мужчина тут же бросает стремена, которые чуть подтягивал под меня, и подходит, поддерживая, но напрягшись всем телом – ведь сейчас, когда я сковываю его движения, а то и вовсе могу попытаться приставить кинжал к шее, когда он не на пони, и я мешаю ему двигать рукой с мечом, он наиболее уязвим.       Уязвим он, как же. Под плащом гном закупорен в свой доспешный панцирь как черепаха. Странное ощущение - от его тела пышет жаром, но часть пластин, та, что не была скрыта плащом, холодна как лед в горах.       Понятно, что до пони мы доходим без всяких происшествий – я же команду для засады не расставляла, о чем еще тревожиться?       В седло я взлетела ласточкой, и не удивительно - это тело я прорисовала более физически подготовленным к походу - оно довольно миниатюрно, но мышцы обрисованы четко. Эх, что ли, и в реале на ипподром походить?        Торин молча взял пони под уздцы и повел по дороге, заметно прибавив ходу по сравнению с прежним неторопливым темпом. Кажется, ему полегчало на душе, когда скала и дерево, которые так удачно вписались в поворот дороги, валун, на котором я сидела, и ели с живописно раскинутыми мокрыми лапами остались позади. Теперь по краям дороги трепетал куцыми листиками только скучный орешник, просматриваемый на сотню человеческих шагов во все стороны, и гном позволил себе вновь немного расслабиться.        С одной стороны я его понимала – ведь он жил по законам этого мира все время от своего создания и должен был подчиняться его логике. А с другой – ну обидно же! Я так старалась, создавая это красивое обрамление месту нашей первой встречи! Ну что же. Зато теперь это дерево пустит корни и прорастет в любимый мною мир, его ветви в свое время провиснут под тяжестью шишек, семена которых развеятся ветром и упадут в почву где-нибудь в Шире, а может, и дальше.