Нереальная любовь

Всю дорогу Ксюшу мучили разные мысли. Стыд и негодование смешались в одно противное огромное ощущение, которое разъедало изнутри. Ей хотелось бегать по транспорту, визжать и бить парня кулаками. Хотя последний пункт еще был под вопросом. На самом деле Паша ей стал нравиться даже больше, несмотря на то что он так поиздевался над ней. Ей тяжело было понять, почему ее так неимоверно тянет к этому самоуверенному нахалу, но совсем-совсем не хотелось, чтобы тот день и их совместный проезд до дома в маршрутке заканчивались. Кстати, о маршрутке... Ксюша оглядела ее и поняла, что народу совсем не осталось. Выглянув в окно, ей не удалось разглядеть точно, где они едут, слишком темно было на улице. В страхе девушка кинулась к другому окну, чтобы не разбудить Пашу, и узрела непонятные деревянные дома, которые видела впервые в жизни. Безнадежно усевшись обратно, она прокляла себя в сотый раз, закрыла лицо руками, готовясь к злым матам со стороны ее спутника. Транспорт вдруг остановился. Ксюша испуганно глянула на водителя, чье лицо резко повернулось и злобно стало рассматривать подростков. Водитель был обросшим, смуглым и не очень чистым. Недовольно оглянув парочку, он хотел что-то сказать, но Ксюша, непонятно почему решив, что мужчина на самом деле маньяк-убийца, завез их в подозрительную деревню и сейчас расчленит, заорала в бешеном испуге и начала трясти Пашу. Тот резко проснулся от крика и тряски, но пришел в сознание полностью, когда ударился головой об окно. — Блядь, — сжался недовольно Паша, — ты что творишь, дура?! — Нас убьют! Я… я не виновата! Правда! Не-е-ет, я не хочу, — она начинала плакать, а он тупо не врубался, что происходит. Водитель в шоке наблюдал за бешеной парочкой. — Что? Ты что несешь, идиотка? — Это маньяк! Он нас убьет! Здесь «маньяк» подавился воздухом. Впервые его ни за что обвинили в том, что он убийца. Он уже и забыл, что изначально хотел сказать этой парочке, а начал пытаться что-то доказать. — Маньяк? Я? С… с чего вы взяли? — испуганно лепетал он. Паша недоверчиво оглядел беднягу и… сделал вывод (правильный вывод), что его спутница — полная дура. — Эй, ты! — возмущенно и грозно крикнул он на истерившую и сопевшую Ксюшу. — Что за больная фантазия у тебя, черт возьми?! Нормальный это мужик, никакой не маньяк! — Но он завез нас в подозрительную деревню! — Что?! — одновременно прокричали и Паша, и водитель. Леваков со скорченной рожей выглянул в окно, а водитель на время потерял дар речи. — Что за?.. — завизжал Пашка, встал, направился к бедному водителю и, схватив его за шкирку, продолжил. — Мы где, мать твою? — Я… Я… Я ни в чем не виноват! Честное слово! Я не собираюсь вас убивать! И в деревню я заехал лишь по маршруту. Девяносто седьмой так и ездит. — Что? — Паша ослабил хватку, закрыл глаза, тяжело выдохнул и повернулся к расплаканной девушке. — Мы проехали, да?! Ксюша испуганно глядела на разъяренного спутника, шмыгая носом и пытаясь что-то ответить. Паша сделал эпичный фейспалм, сжал в руке свои светлые волосы и хотел уже пристукнуть девчонку, но тут его остановил водитель, который предельно понял всю ситуацию, и спокойно выдохнул. Несмотря на угрожающее лицо, он был добрым и миролюбивым человеком, преисполнившимся в тот момент жалостью к девушке, хоть та и обвинила его в убийствах. — Эй, парень, — тихо сказал он Левакову, стараясь при этом мило улыбаться. — Не злись ты так. С кем не бывает? Давай увезу вас куда надо, окей? — Хм, — Паша недовольно глянул на добряка, но все же успокоился и оставил идею прибить дуру. — Ладно, спасибо, мужик. — Куда вас везти-то? — В кварталы. — Что? — удивился водитель. — Это же в другом конце города! Леваков многозначительно промолчал, посмотрев на мужчину, закрыл глаза и четко проговорил одно нехорошее слово. — Нет, нет! — испугался водитель, махая руками. — Все нормально, ребят! Мне не сложно. Паша выдохнул, извинился перед водителем и дал ему денег. — Держи. Прости за нервотрепку. — Д-да все нормально, — почесал голову мужчина, но деньги взял, после чего иронично улыбнулся. — Повезло тебе с подружкой. — Да какая подружка? — возмутился тот, но тихо, чтоб девушка не услышала. — Так, маленькая катастрофа на один день. Водитель посмеялся, отвернулся и завел машину. Паша сел на свое место, уткнувшись в окно и стараясь не злиться на маленькую ревевшую девчонку, сидевшую рядом. — И… извини, — виновато выдавила из себя она в испуге. — Ничего не говори, ладно? — злобно сказал в ответ он, уставший от непутевой соседки. Та сжалась, прикусила губу и начала вытирать вновь подступившие слезы. Паше спать уже не хотелось, но он закрыл глаза, чтобы не смотреть на девушку. Она его раздражала. До невозможности. Своей тупостью и… Она его раздражала тем, что ему почему-то было ее жаль, что он чувствовал себя виноватым. Ему хотелось кричать на нее, но в то же время и успокоить. «Так-с... — от борьбы этих противоположных желаний Паша сходил с ума и решил рассмотреть оба варианта и их последствия. — Если я накричу на нее, выговорюсь, поставлю на место, мне станет легче. — На какое-то время он задумался. — Станет ли? Она же начнет еще больше реветь, расстроится, а оно мне надо? Она такая слабая, просто до невозможности! Как маленький ребенок, который обижается из-за пустяков. Бесит! Но, блин, как представлю, что она сидит вся заплаканная, шмыгающая носом и подавленная, аж не по себе становится. Блядь. Почему я чувствую вину? Что я сделал-то? Это я должен злиться… Нет, я злюсь! Она меня раздражает, да-да. Но… кричать на нее?.. Да, лучше не стоит… наверное… — Леваков прикусил нижнюю губу и нахмурился. — А если успокоить? Как? Погладить по голове и сказать, что все нормально и чтоб не ревела?» Здесь он приоткрыл глаза, полностью представив сию картину. «Пиздец. Что за мерзкие мысли лезут мне в голову. Короче, эта малявка на меня странно влияет. Ничего не буду делать. В конце концов, она и вправду виновата, что мы в какой-то деревне оказались. Повезло, что водила парень нормальный, довезет. Все, короче, ничего не знаю, я ни в чем не виноват». Так они и доехали до дома в тишине и раздирающей неловкости. Ксюша под конец уже совсем успокоилась, но стыд не перестал ее терзать. Ей хотелось вырвать себе волосы за то, что она такая глупая. Он — идол, принц — дал шанс, а она не смогла оправдать его доверия, показав свою самую худшую сторону. Уверенная в том, что он ее ненавидит и никогда больше не захочет поговорить или встретиться, она была до невозможности расстроена, подавлена и грустна. Добравшись до кварталов, они все так же молча вышли из маршрутки. Водитель пожелал им удачи и, когда дверь за ними захлопнулась, облегченно выдохнул. Впервые ему такие веселые и непутевые "клиенты" попались. Было уже поздно. Ночной мрак окутал все, и даже уличные фонари были не в силах бороться с ним. Машины уже не ездили, прохожих тоже почти не было. Казалось, что город провалился в сон, даже ветер успокоился и лишь иногда шалил, покачивая замерзшие голые деревья. На улице было до абсурда тихо и спокойно, что был слышен каждый шорох, голоса где-то далеко-далеко и даже дыхание. Парня это невыносимо раздражало, а девчонку смущало. Она хотела поскорее уйти, надеясь, что ей станет легче, если Паши не будет рядом. А он же, сам от себя не ожидая, мучился вопросом, надо ли ее провожать. У Левакова было много подружек, но до таких сентиментальностей он не доходил. С такими девчонками, как Ксюша, он общался впервые. «Макс бы проводил ее точно, — подумал он. — Но Макс это Макс, а я это я. Нафига мне это? Все равно вряд ли к себе позовет... Бля, о чем я думаю? Сдалась мне эта мелкая идиотка?! Но вроде же уже поздно... Мало ли что может случиться. Она же вообще не в силах за себя постоять. Хотя… Как она меня сегодня в окно долбанула!» — Паша совершенно уже ушел из реальности, погрузившись в рассуждения, но пришел в себя, услышав: — П-прости, пожалуйста, за сегодня! — зажмурившись в страхе, выкрикнула Ксюша и быстро побежала домой. Леваков не стал ее догонять, не стал ничего говорить, лишь смотрел вслед. Что-то похожее на вину снова охватило его, он закрыл глаза и глубоко выдохнул, схватившись за голову. — Мелкая дура! — прошептал он себе под нос, понимая, что впервые его сердце сжимается от чувства вины и… Симпатии?