Служитель смерти

Рогозина, перед тем, как пойти на ковер к руководству, глотнула успокаивающего. Наверняка, генерал будет отчаянно против, будет ругаться и кричать, но у нее были припасены главные и неопровержимые аргументы. Другого не дано. Поттер должен был быть на этой должности. Только он один достоин ее. Черная машина стремительно несла ее по магистрали к зданию министерства. Все нужные для перевода бумаги были в папке. *** -…Товарищ генерал! — Нет, нет и нет, Рогозина! — возмущенно рявкнул весь красный Султанов. — Может быть — пусть будет начальником лаборатории, но твоим вторым заместителем — никогда! Пока я жив, этого не будет! Хотя… — поднял он руку, успокаиваясь, — черт с тобой! Но если — если он тебя «подсидит» или подставит, а он наверняка это сделает, ты будешь виновата сама! У него связи — не нам с тобой чета! — Я знаю… — Да нихрена ты не знаешь, Галя! — генерал принялся кругами ходить по кабинету. — Он гражданин номер один! Его охраняют свои, как мы — наши ядерные боеголовки! В любой стране он свой! И, если что, тысячи, нет, миллионы людей нас за него растерзают на мелкие куски! Если хоть один волос упадет с его головы, то нам несдобровать! И, считай, что ему спустят с рук все! Абсолютно все! — Так что? — затаила дыхание Рогозина. — Что-что! Решай сама! Но то, что я знаю о Поттере, основано только на реальных фактах — он живучий, как тысяча кошачих жизней разом, хитрый и очень умный. А еще — мстительный. Ничего не забывает. Ни-че-го!.. *** Гарри Поттер не появлялся в офисе неделю. Рогозина получила по экспресс-почте больничный лист, в котором значился диагноз — ОРВИ, и его телефон был недоступен. Она даже звонила Полумне, как лучшей подруге Гарри, но та только подтвердила слова друга — она очень хотела его навестить перед отъездом в роддом (срок беременности подходил к концу), но он не разрешил — сказал, что простудился под ливнем и не хочет заразить ее. Зато у нее было время подумать над своими словами. *** — Гарри, — крикнула она, когда завидела его спину, — ты поправился? — А, Галина Николаевна, — Поттер улыбался ей как ни в чем не бывало, но улыбка его была усталой, — да, болезнь прошла, температура спала… Тут у Гарри зазвонил мобильный телефон. Тот, вытащив его из кармана и взглянув на дисплей, принял вызов. — Да, Луна?.. -… — Не паникуй, успокойся. «Скорую» вызвала? — громко отозвался Поттер, в динамик, выпрямляясь. Рогозина моментально поняла, по какому поводу женщина звонит сейчас другу. — Да не ори ты так в трубку, все нормально! А, у тебя свекровь… — протянул он. — Все-все, Сереге передам… Пока. Удачи, кстати… Он спрятал трубку в карман. — Галина Николаевна, Серегу надо срочно разыскать. У Луны схватки начались, сказать нужно. Он здесь? — Где-то я его видела… Отыщем сейчас… Рогозина моментально забыла о том, что хотела позвать всех на совещание в связи с изменением в структуре. Вечером позовет всех, когда Серега скажет — как роды у супруги прошли. *** Счастливый будущий папаша только-только хотел кофе выпить, уже и в кружку налил, и отпить хотел, как его мирное уединение нарушили. — Серега! — Рогозина поспешила к нему. Оперативник с обидой в глазах посмотрел на нее — только сел! — Гарри только что Луна звонила, у нее схватки начались. — Что?! — Майский моментально вскочил, забывая о кофе в руке, заозираясь по сторонам, — тогда… я пошел? — Иди уже, — хмыкнула Рогозина, отбирая у него из руки кружку, — лети к жене в роддом. Телефон не забудь только. И нам сообщить. — Обязательно! Спасибо, Галь! Сергей быстро унесся вдаль по коридору, сбивая всех встречных с ног. Рогозина, поглядев на кружку в руке, отпила из нее — не пропадать же добру. Тем более она сама хотела выпить напиток, отдохнуть. Заглянул в буфет и Гарри. — Серега… — начал было говорить Поттер. — Гарри, садись. — Спокойно произнесла полковник. — Я его нашла, и он уже уехал к жене. Гарри вышел из-за угла и плюхнулся на диван. — Фу-у-ух, — выдохнул он, — вот весело-то Сереге будет в ближайшие недели. Хотя у меня есть сильное подозрение, что Луне помогут дед с бабкой… Кстати, биологический отец Сергея снова сошелся с его матерью, и вскоре они благополучно тихо расписались в одном из московских ЗАГСов. Новообретенный отец не старался навязываться сыну, но они вполне смогли найти общий язык друг с другом. А уж как будущий дед ждал появления внука! Нерастраченная, отцовская — за годы одиночества, любовь целиком и полностью жаждала появления нового человека, родного ему. — Кстати, коль мы крестные, что нужно купить? Давай согласуем. — Проговорила полковник. — Да я все уже купил и отдал. — Пожал плечами патологоанатом. — У меня от сына еще много нового и неношеного, даже не распакованного осталось. Там и игрушки-погремушки всякие. — Губы Гарри чуть дрогнули при упоминании умершего сына. — Коляску-кроватку-конверт Серега давно купил, так что… Можно крестик и цепочку купить. — Договорились, — проговорила женщина. — Можем в пятницу как раз вместе и зайти в ювелирный. У меня как раз отпуск начинается… — Я тоже в отпуск ухожу. — Тогда давай уедем прямо отсюда с вещами. Мой отец, как и я, желает тебя отблагодарить. У тебя же нет планов на отпуск? — Нет. — Отрицательно мотнул головой мужчина. — Хорошо, тогда я захвачу свои вещи. Я на машине буду. Можем вместе и уехать — только куда ехать скажите. — Обязательно. *** День пролетел быстро, как сон. Рогозина, доделывая бесконечные отчеты в Министерство и подписывая-визируя бумаги и бланки, не собиралась оставлять Круглову, что будет временно замещать ее, хоть что-то. Поттер копался в морге, делая экспертизу тела — их попросили, к счастью, сделать только полноценное вскрытие (дело им не передавалось), и был занят трупом по самые уши. Очухались оба только к концу дня, усталые и замотанные. Женщина, поняв, что перечитывает бумагу вот уже третий раз и не понимает в ней ни строчки, решила закончить борьбу с бумажной волокитой на сегодня. Да и надо было собирать всех, объявлять о главной новости. Сбросив по сети сообщение, она принялась ждать всех. Лаборатория — Тихонов и Амелина пришли одними из первых. Они сегодня откровенно бездельничали. Затем пришел в ее кабинет Круглов, а после — Соколова (которую так неудобно вызвали в середине дня за место отбывшего Сергея Майского), и доделывающий и передающий бумаги в суд по прошедшему делу Лисицын. Гарри пришел одним из последних: сразу сел и устало потер переносицу, чтобы зрение вернулось в норму. — Итак, — объявила женщина, окинув взглядом всех собравшихся, — так как все собрались, я хочу объявить главную новость. Гарри, — обратилась она к патологоанатому, и тот с удивлением глянул на нее, — я долго думала и решила, что ты будешь главным кандидатом на начальника лаборатории. Я вижу все твои преимущества перед нами — ты сообразительный, умный, к тому же твоя столь высокая квалификация по аутопсии и криминалистике — даже больше нашей, знание наших и иностранных законов и прочего, дает тебе больше прав на это место, чем многим другим подобным кандидатам. Я не могу усидеть на всех стульях сразу — руководство структурой отнимает все больше и больше сил. В общем, я предлагаю тебе стать начальником лаборатории и еще одним моим заместителем… Изумление, что было написано на лице Гарри, было не передать словами. — А как же… — заикнулся он. — К нам идет еще один человек на должность патологоанатома. — Не стала скрывать от него женщина. — Я бы не хотела его терять, как и тебя, нашу палочку-выручалочку. Тем более, возиться с телами тебе явно… скучновато, ты уж прости. Тебе куда интереснее должность оперативного работника и следователя. Хотя и с телами ты — профи высочайшего класса. — Даже не знаю. Вы меня очень ошарашили, Галина Николаевна. — Гарри Поттер сейчас говорил честно. Он и не мечтал о возвращении на службу — высокий чин ему же дали сквозь зубы! А тут прямо снова зовут на работу, как в старые, добрые времена. — А как же руководство? И то, что я бывший гражданин Великобритании? — Руководство с радостью закроет глаза. Тем более, ты же бывший гражданин, с российским паспортом. — Это да. Но могу я подумать? — Тебе сроку до конца моего отпуска, который начнется на этой неделе. Думай. И тут на мобильный телефон Рогозиной позвонили. Взглянув на дисплей, она заулыбалась. Тут же поставила на громкую связь. — Сергей звонит? — моментально понял Гарри по ее улыбке, произнося вслух. — Да. — И она приняла вызов. Все сидящие за столом затаили дыхание. — Галь, у нас родился сын в пять сорок пять. Вес три шестьсот и рост сорок три сантиметра! С Луной все в порядке, они сейчас оба отдыхают. — Доложил бодрый голос Сергея. Поттер шумно, с облегчением, выдохнул. О Луне он думал весь этот день — она очень боялась потерять ребенка. Значит, все хорошо. — Серег, мы тебя поздравляем всем коллективом со столь радостным событием. — Поздравила друга сразу ото всех Рогозина. — Растите здоровенькими, умными и красивыми… Мы сейчас все сидим на совещании. Вон, все машут тебе, жаль, не видишь. — Спасибо, Галь, ребята! — в трубке послышались шумы и связь отключилась. — Значит, Серегу в ближайшие сутки можно не ждать, — заметил вслух Круглов. Соколова, у которой был самый обреченный вид из всех, просто прикрыла глаза, явно подавившись приготовленной фразой — теперь-то она будет вместо Майского. *** — Галина Николаевна, — Поттер аккуратно постучал в дверь, и, просунув голову через узкую щель, позвал ее, — нам пора ехать. — Да, уже бегу, — Рогозина спешно покидала косметичку в сумку — она прихорашивалась перед уходом. Потом захватила подарочный пакет — они на короткое время заглянут к Майским, и потом поедут на дачу к Галине Николаевне. Ее и свои вещи Гарри уже отнес и загрузил в машину. Гарри дождался ее, и они пошли к выходу из ФЭС. Спускаясь по ступенькам, Рогозина неожиданно поняла, что у Поттера снова новая машина. Наверняка мощная — ни у кого такой она еще не видела. — Гарри, твоя? — Моя. Мне нравится, что у нее проходимость большая. Да и она сделана мне по спецзаказу, — Поттер щелкнул брелком сигнализации, — забираемся. — Ой, — Рогозина от неожиданности — ее коснулось что-то холодное, обернулась назад, — шарики?! — Как у нас принято, — заметил Поттер спокойно. — Плюс по моему персональному заказу изготовили серебряную ложку и серебряную монетку, инкрустированную драгоценными камнями. Луна цветы категорически не любит. — Надо же… — Когда у меня родился мой сын, все было так же. — Поттер рассказывал это все, надевая ремень безопасности. Рогозина и сама щелкнула застежкой. — Но по всем приметам и прочему, что произошло далее, мне его рождение сулило только беду. Во-первых, он родился в полночь. По старинным поверьям, он будет видеть мертвых. Во-вторых, я сильно порезался, когда разрезал пирог в честь его рождения. Впервые в жизни я так сильно порезался об нож! Я почти что залил весь пирог собственной кровью! Ранее никогда такого не было. У нас это дурная примета — значит ребенок не доживет до восемнадцати лет. А потом, вдобавок, наш с ним портрет, который висит у меня дома, рисовал мастер, который раньше, до нас, рисовал только ушедших из жизни. И, по сути, это стало пророческим — он закончил портрет, когда мой сын был уже мертв, а я был близок к сумасшествию… У меня нет ни одной фотографии моего сына, кроме этого портрета. Но давайте сейчас не будем об этом — сегодня чудесный день, и я настроился на самое лучшее. — Я понимаю. А покажи монету, пожалуйста, — попросила женщина, меняя тему. — Мне интересно. Поттер, крутя руль, кивнул. Они только выехали на автостраду. Он не долго думая, забил координаты больницы в бортовую систему, и машина шла четко по курсу. И вот они встали в пробке. Гарри достал из бардачка сверток и протянул женщине. Она открыла синюю бархатную коробочку, и в ложе увидела серебряную крупную монету с россыпью голубых, синих и фиолетовых камней, гравировкой — дата рождения сыночка Майского, вплоть до минуты. — Красиво, — оценила она, пряча коробочку обратно в пакет. А сам пакет — обратно в бардачок. *** — О! Вон они! Эгей! — замахал рукам «дедуля». Рогозина, улыбнувшись, наблюдала, как бугай Майский бережно берет из рук врачихи сверток, перевязанной голубой лентой и с шикарным бантом. И в свертке явно кто-то копошился. Луна шла рядом. Она, конечно же, не пришла еще в форму, и была усталой, но все-таки улыбалась. Гарри поспешил к ней навстречу, и они горячо обнялись. Почти сразу же она цепко перехватила друга за локоть и зашептала ему на ухо. Поттер хихикнул в рукав, и тут приглашенный фотограф подозвал их всех: пора группового фото. Рогозина поспешила по лестнице вверх. *** В общем, молодую семью из роддома они встретили. Гарри вручил маме все подарки, поздравил, и они с начальницей снова сели в машину. Майские полным составом укатили в свою квартиру, где их поджидали коллеги Майского с работы. Гарри с ощутимым удовольствием потискал и покачал на руках кроху. Рогозина увидела великую нежность, стоявшую в глазах мужчины, к ребенку, и поняла что тот очень скучает по своему усопшему сыну. — Красивый мальчик, — проговорила женщина, — на Серегу очень похож. — Не-а, вот тут вы не правы. Он — копия Полумны. Разрез глаз, носик и прочее. — Гарри заулыбался. — Красивый малыш. Не знаю, правда, его имени — у них с Сергеем разногласия были по поводу имен, но навряд ли она даст ребенку имя своего отца, как у нас полагается. Оно у него — язык сломаешь. Ксе-но-фи-ли-ус, — проговорил Поттер по слогам. Рогозина звонко хихикнула. Гарри поддержал ее веселым смехом. — А что она тебе шептала, когда мы стояли и фотографировались? Гарри, повернув направо, еще раз рассмеялся: — Она женщин, с которыми лежала, назвала курицами. Я ей предлагал отдельную вип-палату, но она сказала, что ей будет скучно одной. А там, на крыльце, она жаловалась на то, что они ей надоели с жалобами и истериками, да так, что у нее заболела голова. У нас-то в Англии практически был только мужской коллектив, а женщины, в основном, снабжали, готовили и лечили. А вот Гермиона, Полумна и Джинни входили в наш отряд. Грюм им тоже спуску не давал — все девушки были на равных с нами, и выполняли мужскую работу. — Понятно, — заметила Рогозина, глядя как мимо пролетают кусты, деревья и другие машины. — Гарри, у нас есть вода? Пить хочется. *** Гарри оказался на нужном месте лишь спустя два часа — пробки в этот день были огромными, хотя часть они с Галиной Николаевной объехали и сумели проскочить. Отец уже ждал гостей, стоя у калитки. Машина Гарри въехала на узкий участок рядом с домом, но он все-таки успешно припарковался — чтобы не мешать другим. — Папа! — Рогозина выскользнула из машины в широко распахнутые отцовские объятия. — Я так рада тебя видеть! — Взаимно, дочь… А это, как я понимаю, Гарри Поттер? — Да… э-э-э… — Поттер в поисках поддержки оглянулся на женщину, а Рогозина мысленно пнула сама себя — совсем она забыла сказать Гарри имя-отчество папы! — Николай Иванович, — протянул руку бывший судья, и Гарри с удовольствием ее пожал. — Пойдемте в дом, — пригласил всех старик, — у меня и молоко, и творог и масло. *** За столом Николай Иванович пока не мешал дочери и Гарри — ждал, чтобы они отдохнули и наелись. Поттер наелся до отвала — творог, молоко, сметана, салаты и супы… Подоспело время чая — и он с удовольствием намазал булку толстым слоем черничного варенья. — Как нога? — спросил он первым, тщательно вытерев рот и руки салфеткой. — Отлично. Настолько подошла, что я не ощущаю себя инвалидом, — заметил Рогозин-старший, — спасибо тебе большое. И за Галю тоже. Взгляд старика метнулся на женщину. На ее лице не было видно даже малейших следов от хирургического вмешательства. — Да ладно, — пожал плечами брюнет. — мне было не сложно. — Галка как-то обмолвилась, что ты — национальный герой Великобритании, и что был следователем. — Да, был, — неловко проговорил Гарри. — До смерти моего сына я верно служил моему государству и королеве. Много лет утекло с той поры… — Отец, я предложила Гарри, — вмешалась в разговор мужчин, женщина, — снова стать полноценным следователем. Ему нет равных в расследованиях и исследовании улик… Даже меня в чем-то опережает. — Так ли? — лукаво улыбнулся Николай Иванович Поттеру. Тот, колеблясь, все же кивнул. -…у него опыт громадный. Он с семнадцати лет работает. — Объяснила больше женщина. — И, глубокие знания, к тому же, не отнимешь. — Да ладно? Ничего себе. Только я знаю, что помимо наших рядовых приговоров, там есть и смертная казнь. — Да. — Покорно сказал мужчина, — я выносил смертные приговоры. И был на многих казнях. Бывший судья смотрел ему прямо в зеленые, чуть усталые глаза. Будто бы что-то уловив, прочитав в них, он кивнул сам себе. — Тогда мы друг друга поймем, — просто сказал он. *** Рогозина ушла в душ (благо дом был со всеми удобствами), чтобы смыть с себя городскую пыль и усталость после работы. Гарри тем временем устраивался в своей комнате, что ему выделил старый мужчина. Гарри с удовольствием вышел на балкон и вдохнул свежий воздух — рядом был лес. У него в поселке дышалось так же легко, как здесь. Потом он услышал осторожные шаги — комната Галины Николаевны была прямо напротив его. По-видимому, женщина только-только вышла из душа. Искушение было слишком велико, и Поттер прокрался к дверному косяку и замер, разглядывая через узкую щель двери обнаженный силуэт женщины. Она как раз одевалась — надевала на тело белье. Гарри Поттер прикусил губу: ее руки очень соблазнительно скользили по бедрам, надевая трусики. Потом тонкие пальцы застегнули застежку бюстгальтера. Он с трудом закрыл дверь и устало привалился к ней спиной, а потом ноги перестали его держать, и он соскользнул на пол. Мужчина закрыл глаза и с силой — затылком, ударился о поверхность входной двери в комнату, чтобы прийти в себя. Он надеялся, что боль отвлечет его от всяких посторонних мыслей. С лестницы послышался голос Николая Ивановича (он хотел узнать, как там обжился гость): — Гарри, тебе ничего не нужно? — крикнул он. — Нет, спасибо большое, — в ответ крикнул Поттер. Нужно было подниматься и идти в душ. А затем — спать, спать и только спать, чтобы привести скачущие мысли и желания в полный порядок. *** — Гарри, — тормознула мужчину около душевой начальница, — ты только дверь не закрывай… — М? — У нас с вентиляцией проблемы, то ли засорилась, то ли забилась, не знаю, в общем. Там так душно, что… — Я понял. Ничего. Меня это не стесняет — в свое время мы мылись все вместе, и тут уж не до стеснения было. — Ухмыльнулся ей Поттер. — Мне напомните утром, я посмотрю, что можно делать. Я и с отверткой и с молотком тоже дружу неплохо. Не хуже чем с пистолетом и скальпелем. Хохотнув, он скрылся в ванной. Рогозина пошла обратно на кухню — нужно же было приготовить им что-то на завтрак! *** Но, открыв холодильник, она убедилась, что готовить не нужно — судя по виду, Поттер купил еды на несколько дней вперед — фрукты, даже экзотические, которые она ни разу не видела (даже в магазине), занимали по меньшей мере две целых полки. Молоко и молочные продукты отца были наставлены на первой верхней полке, а морозилка была забита рыбой, мясом и птицей. Плюс в одной миске нашлось что-то похожее на желтоватое тесто или крем. Попробовать женщина это не рискнула, и поставила все на место. Ну, что же, можно пойти лечь в кровать. Но проходя мимо полуоткрытой двери душевой, ее глаза невольно «зацепились» за широкую, исчерченную шрамами, мощную поттеровскую спину, что стояла сейчас под струями воды. Невольно она замедлила шаг. М-м-м… «Какой же он все-таки красивый, несмотря на шрамы и прочее, » — мелькнула у нее непрошеная мысль, и она тут же устыдилась ее. Всплыло далекое-предалекое воспоминание, как они с подружкой, Валей Антоновой, когда-то давно, ходили на мужской стриптиз. Тогда они обе слегка перебрали, но, в отличие от подруги, Рогозина хотя бы проснулась одна, и в своей постели — пьяную Валю забрал прямо от здания клуба будущий муж. — «Настоящий мужчина.» Слегка поведя головой, она ущипнула себя за руку и, немного прийдя в себя, ушла в свою спальню. *** Сколько себя она помнила, с мужчинами ей не везло. Ухажеры все как один попадались женатые, не готовые ради нее развестись с удобными им женами. И она сама, разозлившись на любимого ею мужчину тогда, вышла замуж назло ему — за Вячеслава, который с нее глаз не сводил всегда, любя. Но судьба была против них — его сгубила чеченская война, и она вернулась в Москву уже вдовой. Да и она сама вышла после этой войны уже… иной. Легкие, ничего не значащие романы, с годами, ей надоели, и она почти смирилась со своим одиночеством, с головой уйдя в работу. А она, ведь, еще не старая… Она грустно глянула сама на себя в зеркало — круги под глазами, усталость, тело ломало нещадно — был дико длинный день, полный событий, и просто хотелось вытянуть ноги, нырнув под одеяло. Потребности своего тела она привыкла исполнять, и через пару минут уже лежала в своей постели. Услышала шум на лестнице — это возвращался из душа Поттер, но не стала больше вставать. Она будто бы провалилась в сон. *** Утром она застала только отца — тот читал книгу, сидя в своем кресле. Солнце просто купалось в нежно-голубых облаках, и в своем сиянии. — А Гарри где? — спросила она, потянувшись на цыпочках и зевнув, тут же прикрыв рот. — Он успел с вентиляцией разобраться, по утру, и, к тому же, наготовил вкусностей. А сам он бегает по деревне — разминается. Старик улыбался дочери: — Кстати, — проговорил он, — не хочешь за ним приударить? Славный он. Добрый. — Папа! — смущенно проговорила, огненно краснея, дочь. — Ну что ты говоришь?! Тут послышался шум шагов. Поттер, с кроссовками в руках и в спортивной форме — явно фирменной, вошел к ним в гостиную. И застал — покрасневшую женщину и хихикающего старика. — С добрым утром, — проговорил мужчина, улыбаясь. — Я тут речку нашел, можно после завтрака с удочками или поплавать можно. — Конечно, — заметил Николай, отодвигая книгу. — Пойдемте все вместе. Отдых — есть отдых. — Тогда я в душ, — заметил Гарри и, все еще держа кроссовки в руках, покинул отца и дочь. Рогозина, все еще красная, показала отцу из-за спины кулак. Наелись они утром до отвала: Поттер, смеясь, рассказал, что его поклонники прислали целую корзину фруктов, а ему самому их просто не съесть. — У тебя есть поклонники? — Есть, — Поттер зевнул и быстро прикрыл рот рукой, — по всему миру. Целые фан-клубы! Я же очень известен — «Национальный герой Англии». Мои памятники стоят в нескольких провинциях. — Ты очень любишь свою страну? — спросил Рогозин. Тут же женщина, занятая фруктовым пирожным, притихла, перестав жевать кусок. — Очень. — Но глаза Гарри при этом наполнились слезами. — Я очень-очень люблю людей, жалею их, даже несмотря на то, что некоторые из них причинили великую боль мне. Я имею право их жалеть. Я прекрасно помню, что перенесли мы за годы унижений. — Гарри моментально оскалился, словно дикий зверь. Теперь глаза горели ненавистью и гневом. Обжигающая мощь волнами распространилась по кухне. Рогозиной стало неуютно. Поттер тут же отвел глаза. -…Но ты уехал, — продолжил Николай Иванович. — Да. Потому что у меня кроме могил ничего не осталось, а снова начинать с нуля в родной стране сил уже не было. Я начал здесь, и не жалею об этом. Мне все тут нравится. Гарри улыбнулся, но улыбка была немного печальной. *** Лежа на старом покрывале, Рогозина рассматривала, как отец неподалеку удит рыбу — явно только для собственного удовольствия, без намека на то, чтобы наловить ее на ужин, а Гарри образцово совершает заплыв от одного берега, до другого. Но он плавал мало. — Я, на самом деле, не очень люблю воду, — заметил Поттер, вытирая волосы полотенцем насухо. — Мой кузен Дадли пытался меня пару раз скинуть с пирса — я едва один раз не утонул, так как плавать меня не учили. Потом, разумеется, я плавать более-менее научился, но после того, как на одном задании пришлось значительно долго поплавать в Темзе, плавание снова потеряло всю свою привлекательность для меня. Галина Николаевна, — попросил он немного погодя, — не могли бы вы мне намазать мои шрамы на спине? А то по такому солнцу они, боюсь, начнут лопаться и кровоточить. — Давай мазь. Гарри протянул ей баночку. Открыв ее, она тут же ощутила сильный ментоловый запах. — Я многие лекарства готовлю сам, — сказал Поттер, — многие рецепты ныне утеряны, или заменяются искусственными добавками, а они, порой, не самые эффективные. Тут только травы. И все. — Я понимаю. Рогозина, прикасаясь самыми кончиками пальцев к его спине и старательно втирая в шрамы мазь, неожиданно поняла, что просто не может остановиться — чтобы не погладить каждый некрасивый шрам или полузажившую рану на его коже. Кожа пахла речной влагой, солнцем и еще чем-то едва уловимым, но она не знала — чем именно. С усилием, но Галина все-таки скоро бросила наносить мазь, и Гарри, улыбаясь, наконец-то лег рядом с ней на живот, подставляя свою спину солнцу. Откуда-то появилась книга в непрозрачной обложке, и Поттер скоро погрузился в ее чтение. Рогозина просто наслаждалась покоем. Загорая в купальнике и спрятав голову под соломенной шляпкой, она наблюдала, как отец подсек рыбу и спустя пару секунд выловил из вод реки небольшого окунька. — Надеюсь, у ребят все хорошо, — невольно проговорила она вслух. — Уж за кого и можно не волноваться, — проговорил Поттер в ответ, — то только за них. Мне очень нравится работать в ФЭС. — А чего, по твоему мнению, нам не хватает? — спросила полковник. — Чтобы приноровиться мужу к жене нужно не менее полугода, — с улыбкой проговорил Поттер. — И у нас так же — еще не прошло достаточно времени для точечного… взаимодействия. Год с несколькими месяцами — небольшой срок для большого коллектива. — Я понимаю. — Но уже наблюдается положительная динамика, — Поттер глядел ей прямо в глаза. — Я думаю, что команда будет, спустя некоторое время, идеальной. Грюм тоже не сразу всех нас сплотил; особенно я отличился — выжил собственноручно пару человек. Молодость, наглость, — пожал он плечами. — Потом мне это аукнулось, конечно, но я до сих пор считаю, что поступил правильно. Конец первой части.