На своих местах

      Очередное совещание о судьбе Учиха Саске было из ряда вон утомительное. Все мусолили одну и ту же тему, уже который день. Как ни странно, обсуждение мирового порядка внутри Альянса прошло гораздо быстрее, проще и энергичнее. Все были настроены на компромисс, выражали готовность идти друг другу навстречу – то было положительное влияние разрушительных событий. Но с Саске все обстояло сложнее.       «Казалось бы, махните вы уже рукой на наши дела и возвращайтесь восвояси», - устало подумал Какаши. Но Райкаге был настроен серьезно, и Мизукаге почему-то его поддерживала, Ооноки сохранял нейтралитет и преимущественно молчал.       «Тсунаде-сама стала гораздо настойчивее после вчерашнего разговора» - Какаши отметил позитивную динамику: до предыдущего дня, Хатаке был единственным, кто готов был защищать своего ученика по-настоящему. Разговор с Гаарой принес пользу, он довольно легко согласился с мнением Какаши и теперь выступал в поддержку нукенина. Хатаке понимал, что Казекаге, скорее, защищает интересы Наруто, как своего друга, нежели самого Саске, но этого было достаточно. В разговоре с Тсунаде пришлось использовать, так сказать, запрещенный прием, он помнил, что дал обещание не говорить о том, что на самом деле произошло с кланом Учиха, но аргументы в духе, что Наруто и Сакура очень расстроятся, если с Саске что-то случится, теряли свою силу под напором Эя. Нарушенное обещание тяготило, но это дало сильный эффект – он это понял сразу, когда внучка Хаширамы схватилась за голову не в силах поверить в то, что допустил ее учитель.       «И так, два голоса «за», два «против», и один нейтралитет» - Какаши задумчиво прикидывал свои возможности. Как регент он мог присутствовать на обсуждениях, но голоса не имел. «Что я могу? Надавить на Цучикаге? Я совершенно его не знаю, люди из Камня довольно сильны в своих убеждениях и не любят, когда ими пытаются манипулировать, одно неправильное слово и его нейтралитет обратится в «против». – Хатаке вздохнул, ему удалось абстрагироваться от громких споров Каге. – Мэй? Ее позиция мне вообще непонятна, ей как будто в удовольствие все эти споры, возможно, она поддерживает Райкаге из личной симпатии». Какаши поморщился, при мысли, что эта женщина готова погубить его ученика ради забавы, поэтому он решил отбросить свои домыслы, не имея оснований, чтобы делать выводы. «Что ж, остается самый ярый противник. Может быть это глупо, но не лишено смысла: если переубедить Райкаге, то Мизукаге наверняка примет его сторону, а пятый голос Цучикаге уже не будет иметь значения. Да и он, судя по всему, будет только рад».       В тот момент Какаши не пришло в голову ничего умнее, чем просто побеседовать с Эем. «Какая глупость, он же знает о моей позиции и сразу воспримет любые попытки разговора в штыки. – Какаши вздохнул и прикрыл глаз. - Надо попытаться, надо выбрать удачный момент…».       И удачный момент подвернулся довольно скоро. Райкаге, повинуясь своему темпераменту, прервал очередное обсуждение, сказав, что сегодня точно больше обсуждать эту мелкую занозу не намерен. Ударил по столу ладонью и громкими шагами покинул зал. - Нет! Оставь меня, я не нуждаюсь в защите! – рык Эйя послышался из коридора и, судя по всему, был адресован Даруи, который попытался пойти за своим лидером.       Какаши осторожно последовал за ним: собрание было окончено и его ничего больше здесь не удерживало. Эй довольно быстро вышел из резиденции и сделал глубокий вдох своей могучей грудью. «Чтоб эту чертову Коноху, с этим чертовым сопляком. Не спускать же ему это с рук, в конце-то концов. О чувствах юнцов она волнуется, смотрите-ка», - он с раздражением подумал о Тсунаде, двигаясь в сторону близлежащего парка. Прохлада вековых деревьев несколько остудила его; он присел на каменную скамью, чтобы поразмыслить о том, что было на обсуждении. Спустя пару минут рядом раздался знакомый добродушный голос, переполненный спокойствием. - Райкаге-сама, могу я присесть? – Какаши стоял рядом. Собранный, стройный, натянутый словно тетива, готовая выстрелить в любой момент. «Шаринган Какаши, который больше не шаринган», - хмыкнул про себя Эй. - Садись, - махнул рукой он, уже не чувствуя злости на окружающих. – Пришел поговорить об этом сосунке? Не думай, что я не вижу, как ты настраиваешь всех на его сторону, и не надейся, что тебе удастся провернуть это со мной, - Райкаге говорил очень громко, но таков был весь он. Какаши молча присел, давая собеседнику высказаться. - Я думаю, что все из нас хотят прийти к единодушию, - мягко начал он. – И для этого нужно приложить какие-то усилия. Вы же понимаете меня, Райкаге-сама? Все мы преследуем какие-то цели, но это вовсе не означает, что это в итоге принесет вам вред. - Прости, Какаши, но я не считаю юношеские аргументы Наруто – аргументами. Мы все теряли друзей, ведь так? – он обратился к Хатаке. – Но если бы мой брат Би оказался предателем, я бы не стал долго думать. Предателям прощения нет. - При всем уважении, Райкаге-сама, Саске лично вас не предавал, - ответил регент. – Тсунаде-сама права, его судьбу стоило бы решать только Конохе, но некоторые события вовлекли вас в это обсуждение, и мы вынуждены с этим мириться. - Вроде похищения моего брата? – усмехнулся Эй. - Да, вроде этого. - Почему ты вообще так борешься за него? – он прищурился и с недоумением посмотрел на Какаши. – Он вообще стоит этого?       Хатаке улыбнулся так, как это умеет делать только он. - Не хотите отведать моей фирменной рыбы, Райкаге-сама?       Эй принял его приглашение, сказав, что он абсолютно свободен до следующего обсуждения, на котором ему будут трепать нервы. В конце концов, он так давно не был ни у кого в гостях, а Хатаке был в его глазах достойным уважения человеком и соперником.       Какаши и впрямь готовил хорошо, ему удалось увести беседу в другое русло и всю дорогу до дома и во время обеда они отвлеченно обсуждали рабочие дела. Райкаге делился опытом управления деревней с будущим коллегой и почти забыл об изначальной теме их беседы. - Что ж, угощение было и впрямь хорошим, Какаши. Не жалею, что согласился, - почти смеясь сказал Эй. - Рад это слышать, - улыбнулся в ответ Хатаке. Рамки с фотографиями обычно стояли в спальне, но хозяин дома предусмотрительно переставил их на видное место, желая спровоцировать своего гостя на правильные вопросы. Оставалось только ждать, что он их заметит. Поддерживая беседу, Какаши непринужденно мыл посуду, словно у него в гостях был его старый приятель. Когда взгляд Эйя упал на фотографии, стоявшие у окна, ловушка захлопнулась. Он осекся во время фразы и, не стесняясь, взял с подоконника рамку. Перед ним были двое несносных мальчишек, такими, какими они бывают в 12 лет – недовольными, с задранными носами. «А эта… неужели та самая девчонка из больницы?» – Он нахмурился, вспомнив дерзкую девушку, которая устояла перед его напором и не пустила в палату к этому юнцу. Все вставало на свои места. - Хм, эту девчонку я уже видел, в больнице кажется. Наглая, - усмехнулся он.       Какаши выключил воду, заметив, что внимание Райкаге переключилось. - Я слышал об этом инциденте, и совершенно не удивлен, - кивнул он. – Ведь Сакура любит его, сколько я её знаю, может даже дольше. – Хатаке вспомнил то мучительное чувство, когда сердце сжалось от беспомощности и жалости, при виде отчаяния, с которыми Сакура умоляла Саске остановиться и передумать. – И спустя бесчисленное количество испытаний на прочность, вы попытались отобрать его у нее.       Райкаге посмотрел на темноволосого мальчишку, но увидел ожесточенное лицо юноши, который напал на совет пяти Каге. «И, тем не менее, даже он кем-то любим». Эй снова посмотрел на Сакуру и Наруто, вспомнив, какими он узнал их, он подумал, что их любовь к нему – единственная ценность Учиха Саске. - Саске уже тогда изъявлял желание обрести силу и отомстить за свой клан. Наверное, это моя ошибка, что он вступил на этот путь. Может быть, это было неизбежно – можно сколько угодно говорить о реинкарнациях и предопределенности путей, но я чувствую свою вину за то, что он стал тем, кем он является сейчас. Сакура и Наруто гнались за ним все эти пять лет, не забывая про него ни на минуту, - Какаши печально улыбнулся, вытирая руки о полотенце. – Мои ученики достаточно причинили друг другу боли, и я больше не допущу, чтобы они страдали.       Какаши помолчал, видя, что Райкаге не реагирует на его слова, и вместо этого разглядывает фотографию. Хатаке поднял взгляд к яркому свету заходящего солнца за окном. – Я не могу настаивать на том, чтобы вы отказались от своей позиции, в конце концов, есть и другие Каге, голос которых может решить его судьбу в лучшую сторону. И не сомневайтесь, я буду за него бороться, но вы можете меня теперь хотя бы понять. Я верю в то, что рядом с ними он проявит свои лучшие качества и станет хорошим человеком. - Ты готов поручиться за него, Какаши? – вдруг прервал свое молчание Эй. - Что? – переспросил регент. - Я спрашиваю, - Райкаге наконец оторвал взгляд от фотографии и посмотрел в глаза собеседника. – Ты готов поручиться за него своей головой?       Какаши внутренне вздрогнул от такого неожиданного вопроса и напора, но быстро собрался. - Да, готов.       Эй задумчиво покивал. - Смелое решение. – Он поставил рамку на место и отправился к коридору. - Я услышал тебя, Какаши. Ничего не обещаю, но я готов подумать, - сухо произнес Райкаге уже стоя у выхода. – Спасибо за рыбу.       Попрощавшись с Эйем, и закрыв за ним дверь, Какаши замер. Мог ли он теперь выдохнуть спокойно? Удалось ли ему что-то изменить, переменилось ли настроение в черством сердце правителя Облака? Регент не знал, но все произошедшее внушало надежду.