Путь гения

— Ему нужно перепаять эту микросхему, — упрямо сказала Зоджа и посмотрела на Снаффа. Учитель окинул взглядом внутренности раскрытого голема и с улыбкой покачал головой. — Не вижу в этом смысла. Я понимаю, чего ты хочешь добиться, моя дорогая, но для этого нужен голем иной модели. У этого просто не хватит мощности. Если добавить ещё один сопроцессор, быть может, и вытянет, но зачем с этим возиться? Я гораздо быстрее соберу новую модель. Технологии должны постоянно двигаться, ты же знаешь. — Это просто нелепо! — громко возмутилась Зоджа, — я же сказала, что всё предусмотрела. У этой модели множество плюсов, и даже не попробовать — настоящая глупость! Будь Снафф таким же, как большая часть наставников, Зоджа давно была бы уже отстранена от всех совместных проектов. Но он только улыбнулся и пожал плечами. — Может быть. Но иногда глупцы совершенно особенно смотрят на мир, я тебе не говорил? Он закрыл внутренности голема и махнул рукой. — Забудь о нем. Идем, я расскажу тебе о своей последней идее. Я уже говорил, что хочу усовершенствовать голосовое управление, и мне вдруг пришло в голову замечательное решение, непростое, но весьма изящное... Снафф направился к своему столу, бурно жестикулируя. Зоджа проводила его взглядом и снова уставилась на голема, недовольно стиснув зубы. Она была уверена, что права. — Ну что, готов? — зачем-то спросила она у неподвижного голема и передвинула ближе светящийся кристалл. Учитель никогда не запрещал ей пользоваться мастерской ночью, хоть и говорил, что даже гению иногда всё же следует спать. Порой они проводили тут по несколько дней, засиживаясь над новым изобретением Снаффа. Но сейчас в мастерской была только Зоджа, и она чувствовала, как у неё подрагивают от волнения уши. Это был отличный шанс доказать Снаффу, чего она стоит. Он был замечательным и удивительным наставником. Приятели Зоджи по колледжу часто сетовали на своих учителей, жаловались на невыносимый и сварливый характер, страдали от того, что все их изобретения разносили в пух и прах. Снафф без всякой иронии называл её гением (добавлял иногда: «в обучении»), с интересом рассматривал её проекты, всегда находил нужное слово после неудач, и не обращал ни малейшего внимания на её вспыльчивый нрав. Он был талантливым изобретателем, но иногда Зодже казалось, что он слишком уж талантлив, и из-за этого не может услышать её разумных, логичных, правильных (конечно же!) доводов. Не может понять, что она всё-таки гений. Пусть и в обучении. — Ну ничего, — пробормотала Зоджа, открывая доступ к электронной начинке голема, и перебирая инструменты, — я докажу, что была права. — У меня возникла отличная мысль! — сказал Снафф и активировал кристалл. В следующую секунду голем взорвался. Зоджа присела, закрыв голову руками. Мастерская вмиг наполнилась черным дымом. Автоматически включилась и заработала на полную мощь вытяжная система. — Снафф! Сердце её колотилось, как бешеное. Такого эффекта она совсем не ждала! Стены мастерской были рассчитаны на подобные случаи и устояли. Переступая через разбросанные по всему полу куски голема, Зоджа подбежала к Снаффу. Его кожу и седые волосы сплошь покрывала копоть и вид у него был весьма ошеломленный, но в остальном он был цел. — Зоджа! Ты в порядке? Во имя Алхимии, с этим големом явно что-то было не так! Где я мог так просчитаться? Неужели не выдержал процессор? Зоджа прикусила губу и посмотрела на остатки голема. На полу стояли каменные ноги. Смотреть на Снаффа было мучительно стыдно. — Снафф... — сказала она и замолчала. Она чувствовала, что учитель смотрит на неё, и впервые, быть может, боялась услышать, что он скажет. В её работах бывали проколы, но вот так... да если бы в Снаффа прилетела хотя бы рука голема, его бы убило на месте! — О, вот оно что, — сказал он, но тон его был настолько мягким, что Зодже вдруг захотелось его стукнуть. Она поступила чудовищно с точки зрения изобретателя, и заслуживала никак не понимания. — Ну ничего, — Снафф отряхнул свои волосы, и вдруг — Зоджа не поверила своим ушам — засмеялся: — Знаешь, когда старые, маститые изобретатели собираются вместе, после третьего стакана эля всё неизменно сводится к перечислению случаев, кто и когда был на волосок от самой нелепой гибели в мире. Кажется, у меня прибавился новый рассказ! Зодже попыталась улыбнуться, но вместо этого чуть не разрыдалась. Она изо всех сил прикусила губу и молча отправилась собирать раскиданные по мастерской обломки. Снафф присоединился к ней. Он поднял с пола часть головы голема, зачем-то протер её рукавом, и сказал: — Зоджа, дорогая моя, каждый гений однажды сталкивается со своими ошибками. И чем больше таланта, тем труднее с ними бывает смириться. Но они шлифуют тебя, как кристалл. Воспользуйся этим. Однажды ты вспомнишь об этом с улыбкой. Несколько ночей Зоджа спала урывками, но сегодня, наконец, завершила свою работу. Она принялась за неё сразу, как только Снафф поделился с ней замыслами о своем следующем изобретении. Он давно бился над идеей голема, считывающего текст: не только печатный, но и рукописный, что позволило бы оцифровать огромный научный архив. Он никак не мог найти звено, делающее его задумки работоспособными. Когда-то Зоджа начинала обдумывать что-то подобное, устав от жалоб на свой почерк, но проект был заброшен. Сейчас же она нашла его, и отрывалась от работы только на короткий сон. Возможно, заниматься подобным проектом в одиночестве было слишком амбициозно, но Зоджа не привыкла отступать. — Снафф? Посмотри. Я подумала о твоем замысле, и, может быть, тебе это будет интересно... Она старалась принять как можно более независимый вид, когда Снафф с заинтересованным лицом просматривал её схемы, но на самом деле неотрывно наблюдала за ним. И не пропустила момента, когда четырехпалые руки Снаффа вдруг крепко сжали бумагу. Он кинул на неё короткий, сияющий взгляд, и снова углубился в чтение. — Ну как? — осторожно спросила Зоджа. Снафф поднял на неё глаза. Он часто был в приподнятом настроении, но сейчас выглядел взбудораженным. Они молча посмотрели друг на друга, и Снафф рассмеялся. — Я всегда говорил, что ты гений, моя дорогая. Не знаю, как тебе это удалось, но я вижу то, чего мне так не хватало! Мы немедленно приступим к работе — о, конечно, если ты захочешь разделить это со своим старым учителем. — Ты не старый, — с досадой сказала Зоджа, чувствуя, как внутри закипает знакомая радость открытий, — обещаю, эта штука точно не взорвется.