Вспомни.

Как только Кай выкачал из меня лишнюю магию, я ощутила прилив новых сил. Как же мне это надоело, с магией приходит новая боль. В такие моменты покинуть уйти из этого мира. Но увы, кто же мне даст такую привилегию… Папа хочет поехать с нами, но мама строго наказала его не брать. Я не понимаю, почему у неё такое отношение к нему, была бы моя воля, я бы обязательно взяла его с собой. — Кристл, мне необходимо поехать с тобой! — опять двадцать пять, мы пошли по второму кругу, класс! — Папа! Мама же сказала по этому поводу своё мнение, а значит ты не едешь с нами. И вообще… — ну вот, опять он мне не дал договорить. — Кристл, однажды я ей поверил, доверил самое дорогое в своей жизни, тебя. Но потом я поплатился за это сполна. Она увезла тебя на восемнадцать лет. — Мне было тогда три года. Сейчас мне двадцать два года. Как думаешь, кто из нас двоих теперь принимает все решения, связанные со мной? — Кристл. Я еду с тобой и точка. Обещаю, я её не трону. И если ты снова скажешь «нет», то я тебя свяжу, посажу в подвал и уеду один к Шелли, — сарказм отца просто восхитителен! — Ты серьезно? — разводя руками, спросила я. — Вполне, дорогуша, — он посмотрел на меня с ухмылкой и на вампирской скорости умчался от меня. Я ни секунды не думая, побежала за ним. С семнадцати лет, отец называл меня «дорогуша», что меня дико бесило. Поэтому всякий раз, когда он так говорил, я начинала его бить, правда эффекта было ноль, но думаю мне был «интересен» сам процесс, а не его результат. А сейчас, я просто бегаю за ним, а когда догоняю, мы смеёмся, как два дурака. Я бежала по улицам Французского квартала, люди меня не замечают. Еще бы — бегу-то я со скоростью света. Я не вижу отца. Один толчок ногой о землю и вот я уже на крыше. Вот и он. Сидит на крыше и смотрит куда-то в даль. Мое местонахождения выдала скрипучая железка, чёрт бы её побрал. Отец обернулся, он хотел что-то сказать, но я оказалась прямо перед и обнимая его повалила на крышу. — Поймала, — радостно сказала я. Казалось бы, бой окончен, но на этом мой отец не сдался. Он начал меня щикотать. А я боюсь щекотки. Да, дочь Клауса Майклсона боится щекотки. Позор, ей богу, — всё, всё, хватит. Прошу, хватит, — захлёбываясь от смеха, говорила я, — Папа, прекрати. — Ладно, — его фирменная ухмылка, обожаю её, — я тебя победил, — торжественно произнёс он и подав руку, помог встать. — Побаловались и хватит. Пора ехать. — Твоя отговорка принимается. И подтверждается. За секунду мы оказались около нашего дома. У ворот расхаживал Люсьен из стороны в сторону, услышав нас, он сразу же повернулся. — Ну и где вас черти носят? — Он назвал меня «дорогушей». — И…? — Я не люблю когда меня так называют. — Надеюсь ты ничего с ним не сделала? — прищурившись, спросил Люсьен. — Ничего, правда. — А где вы тогда так долго были? — По дороге расскажу. Как только я закончила говорить с Люсьеном, из поместья вышел Кай. — Привет Крис, — Он подошел и обнял меня, при этом забрав немного магии, — Прости. — Все хорошо, не беспокойся. Мне уже лучше. — Давайте ехать, пока все хорошо, — сказал папа, садясь в машину. — Я еду с Клаусом, — проговорил Кай и как ребенок подбежал к машине и сел внутрь. — Ладно. Я все равно хотела с Люсьеном ехать, — Сказала я в пустоту и села на переднее сидение машины Люсьена. — Почему со мной? — полюбопытствовал мой друг. — Ты мне не все рассказал о себе. — Я расскажу, как только ты расскажешь, что ты сделала с Клаусом. — Ничего я с ним не делала. Просто… — и после этой фразы начался рассказ о том, что происходило сегодня с утра. Люсьен не поверил в то, что мой отец может быть таким веселым, ну и ладно, его проблемы. Остальной путь до Колорадо мы болтали о разных веселых моментах из наших жизней. Люсьен всё-таки рассказал мне о себе всё, что я хотела знать, а потом мы начали просто болтать и смеяться. «Он веселый», — промелькнуло у меня в голове. Нет, честно-честно весёлый. Время в дороге прошло незаметно, а ехали мы, минуточку, пять часов. Но самое главное, я наконец-то его узнала…