Громовой лист Конохи

Глава 52

      Дверь впереди хлопнула о стену, и я повторно вздрогнула, чуть не полетев вперёд, в объятия острых ступенек. Волнение накатило с новой силой; я быстро выпрямилась и буквально пронеслась по оставшимся ступенькам, быстро подбегая к распахнутой двери, за порогом которой только что исчезла юката Утакаты и его же донельзя взбешённое лицо. В голове панически билась смехотворная мысль: если его не остановить, пострадает либо он сам, либо Неджи, либо целостность мебели и дома, а то и всё вместе. Я, конечно, понимаю, что Неджи силён, и уж от несерьёзной, насколько можно таковой считать, атаки он отобьётся, но не хотелось бы мне, чтобы они тут всё к биджуу разнесли. Я влетела в комнату Хьюги как раз в тот момент, когда Неджи, приняв оборонительную стойку, готовился блокировать уже занесённый кулак Утакаты. И в ту секунду в глициниевых глазах было не столько непонимания и удивления, сколько сонливости и, совсем немного, шока. Но всё оборвалось в ту же секунду, когда я с несвойственной для тела без чакры скоростью встала между недругами с точностью в такой же стойке, что и Неджи, и зажала в ладони прилетевший в неё кулак джинчуурики. Рука горела огнём, но я стояла, не двигаясь, и настойчиво смотрела в глаза замершего в удивлении Утакаты, без слов говоря: «Опомнись и подумай, что ты, дурак, делаешь!» Вот он и стоял, смотрел на меня и думал. Пришедший к осознанию ситуации Хьюга за спиной рявкнул: — Какого шинигами происходит? Если Неджи выражается — пиши пропало, он разозлён и обескуражен. Я как можно спокойнее выдохнула и попросила всех спуститься вниз, на разговор. Уже через минуту над столом сверкали искры вражды между обладателем додзюцу и джинчуурики. Цукихито и Рикуши, закончивший с готовкой, кидали на меня вопрошающие взгляды, но я молчала как партизан и каменным изваянием думала, как начать разговор. Ответ всё не приходил, и пришлось прыгать с обрыва сразу в пропасть: — Неджи, прости, — сказала на выдохе, прямо смотря на всё ещё препирающегося с Утой взглядами парня. Он с большой натяжкой оторвался от занятия (тут Ута победно ухмыльнулся) и приподнял бровь. — Я проболталась про помолвку. Неджи замер, рот его слегка приоткрылся в попытке что-то сказать, но вышла лишь многозначительная тишина. Ухмылка с лица Утакаты мигом пропала, и теперь он был ещё мрачнее, чем до этого. Рикуши был спокойнее Будды, а вот Цукихито, осмыслив ключевое слово «помолвка», резко упёрся руками в стол и подорвался с места. — Эта дурында с вами помолвлена, Хьюга-сан?! Потерев всё ещё побаливающую ладонь и как всегда пропустив мимо ушей оскорбление из уст Цуки, посмотрела на слабо кивнувшего Неджи. Я объяснила ситуацию быстро, не вдаваясь в подробности: просто так сложились обстоятельства, и это ещё не худший их вариант. Неджи во время моей непрерывной речи на какие-то слова слабо, я бы сказала почти смущённо кивал, в нужных местах что-то подтверждая, находясь под пристальными взглядами Уты и Рикуши, однако он почти удачно пытался скрыть ненужные эмоции за маской безразличия и спокойствия. — В общем, Ута, — под конец тихой, но быстрой речи я расслабленно откинулась на спинку стула, — никого, в особенности Неджи, убивать не нужно. Ни он, ни я не виноваты. Ладно? — Договор нельзя разорвать? — всё стоял он на своём, хмуря брови. — Можно, — как само собой разумеющееся сказала я и мысленно хмыкнула от поднявшего на меня «ничуть не взволнованный» взгляд Хьюги. — Но в таком случае мне просто подберут другого суженого, опять не учитывая моего мнения. Утаката поморщился. Да, полностью с ним согласна: уже известный Неджи куда лучше неизвестного «лотерейного приза». Я в какой раз потёрла ноющую руку. Ксо, а у Хакугая удар-то тяжёлый… — Раз это все причины, по которым я должен был здесь сидеть, я пойду. — Неджи встал из-за стола и направился к коридору. — Рикуши-сан, до вечера, пожалуйста, не ждите. Утаката выразительно посмотрел ему в спину и перевел настойчивый взгляд на меня. Я, поняв всё без слов, ужаснулась и быстро-быстро замотала головой. Тебане, нет! Забудь уже про это, Ута! — Хьюга, а ну-ка стой, — Ута положил палочки для еды на тарелку и с почти деланным, несвойственным ему по отношению к Неджи спокойствием договорил: — это не всё. Садись обратно. Всё. Вот и настал момент, когда будет лучше умереть, чем находиться здесь. Я ещё раз с мольбой посмотрела на Утакату, но он был непреклонен. Сложив руки на груди, джинчуурики жёстким взглядом посверлил моё лицо, постучал по плечу пальцами и, обдумав что-то, опять обратился к нехотя вернувшемуся на место бьякуганистому: — Активируй своё додзюцу и посмотри на Ясу. Так всё быстрее поймёшь. Неджи был крайне возмущён таким приказным тоном: парень сощурился, угрожающе нахмурился, но когда понял, что Ута не собирается отрывать от моей персоны пристального взгляда, нахмурился уже в обеспокоенной манере. Когда он тихо произносил «Бьякуган», я не смотрела никуда, кроме собственных рук, лежащих на коленях. Рикуши с Цукихито выжидающе замерли, Утаката просто молчал. На меня же тишина давила тисками. Ну, с другой, оптимистической стороны ситуации, что бы Неджи ни сказал, хуже уже не станет, да? — Ну? — разорвал молчание мрачный голос Утакаты. — Как тебе увиденное, Хьюга? Прекрасно, должно быть, созерцать полное отсутствие целостности кейракукей? Ему ничего не ответили. Тихо выдохнув, я несмело подняла взгляд на Неджи. И тут же вдохнула обратно. Брови сошлись на переносице, выражая непонимание; взгляд выражал только растерянность и еле проскальзывающий испуг. Спустя ещё каких-то долгих несколько секунд он оторвался от рассматривания невидимого обычным людям и с вопросом заглянул лицо. Ну, скрывать мне нечего, тебане. — Пейн, шест, полный разрыв очага, — отчеканила я, неряшливо улыбаясь. — Сейчас я чуунин, — невольно сглотнула сухую слюну, заслышав хруст чьих-то кулаков, — в отставке. Возобновившееся молчание мне не нравилось. Утаката смотрел уже со смирением и некой иронией, Цукихито, судя по выражению, дошёл до правильного ответа на вопрос, почему я больше не могу его тренировать, а Рикуши… Рикуши есть Рикуши: пусть и с максимально обеспокоенным выражением, он принял новость быстрее остальных и, молча встав из-за стола, стал убирать тарелки. Спустя какое-то время бездумного стояния посреди кухни, Неджи, даже не кинув ни на кого взгляда, удалился с кухни. Уже через минуту он спустился по лестнице, одетый в уличную одежду, и молча вышел из дома, тихо закрыв дверь. Сколько времени прошло, а я его до сих пор не понимаю. — Я пойду прогуляюсь. — Поджала губы. — До вечера не ждите. Он просто взял и молча ушёл. Просто, биджуу его дери, ушёл. Грудь из-за неизвестности давило что-то тяжёлое, сильно напоминающее необъятный ком волнения. Чёрт, и не мог хоть слово сказать, чтобы я поняла, о чём он думает? Захотелось просто пойти в библиотеку — и почему раньше этого не сделала, дура? — и набить мозг информацией о том, как мне, чёрт возьми, вернуть чакру в тело. Ибо я искренне переживала, что близкие («Неджи в особенности», — отстранённо витала мысль на закорках сознания) отдалятся от меня, если я буду… неполноценной. Глупо, но оправданно. На улице народу было мало; на небе собирались тучи, предвещая дождь. Настроение, как ни странно, было спокойным, однако на улыбку всё равно не тянуло. Просто хотелось засесть за книги и найти способ выйти из затруднительного положения. Библиотека встретила тишиной и запахом бумаги, и на следующие восемь часов я уплыла в ту гору чтива, что наскребла на темы проблем с чакрой и её устройства. «Как развить чакроканалы», «как правильнее расходовать свой резерв», «как быстро избавиться от последствий чакроистощения» — всё не то. «Как быстрее восстановить чакру», «разрыв кейракукей — что делать?» — тоже всё не то, но уже значительно ближе. «Нужна вставная челюсть? Звоните нам!» — этот флаер тут вообще каким боком оказался? Смяв вложенную в пятую по счёту книгу листовку, я засунула её в карман. Не до этого, потом выброшу. «Восстановление разорванной СЦЧ» — а вот это то, что доктор прописал. Сев поудобнее, я растянулась по столу и начала жадно вчитываться в текст.

***

      Дочитав последние слова автора, я с сожалением закрыла том и грузно рухнула головой на обложку. Ни-че-го. Совершенно никакой полезной для меня информации. Хоть и с первых строк было ясно, что книга, скорее, написана для ирьёнина, который будет проводить операцию на СЦЧ, но я же, по сути, и есть ирьёнин. Вот только мне это ничего не дало: слишком низкий ранг, чтобы понять хоть половину, да и примерно в середине автор чётко определил: возможно, только если очаг хоть в какой-то доле процента цел. Но я надеялась на чудо до последнего. Пиная дорожную пыль, я в понуром расположении духа шла домой. Солнце уже давно село — на вычитку, чтобы не упустить ни одной детали, ушло достаточно времени. По давней привычке, вздыхая, засунула руки в карманы штанов. Под пальцами зашуршала бумага. А?.. А. Та хрень со вставной челюстью. Достав флаер, я его расправила и ещё раз прочитала содержимое. «Нужна вставная челюсть? Звоните нам! ххх-ххх-ххх, ждём вас по адресу хххххх, Киригакуре! У нас действуют скидки для чуунинов и джоунинов старше 40! Для более молодых предлагаем мега-акцию!» Я в непонимании покрутила бумажку. Как реклама из самого Тумана попала в Лист? Да и, к тому же, в книгу с достаточным слоем пыли? Прикусив губу, всмотрелась в мелкий шрифт в углу, где была написана дата печати тиража листовки. Число было сегодняшним. …А? Как это? Нет, год точно этот. Месяц, день — тоже. Так как оно…? Смутная догадка проскользнула в сознании. Я замедлила шаг и стала настойчивее крутить бумажку в руках, всматриваясь в её поверхность в потёмках улицы. Ничего. Хотя нет, стоп. Некоторые слова и буквы выделены более жирным? «Нужна вставная челюсть? Звоните нам! ххх-ххх-ххх, ждём вас по адресу хххххх, Киригакуре! У нас действуют скидки для чуунинов и джоунинов старше 40! Для более молодых предлагаем мега-акцию!» «Нужна нам! Ждём, Кисаме». Я нахмурилась, аккуратно складывая помятый флаер вчетверо и кладя его в карман. Ладно, неважно, как они это провернули, главное — меня зовут в Кири. Причём, судя по способу, по сравнению с предыдущим, действуют ребята крайне скрытно, чему должны быть свои причины. В Скрытом Тумане что-то происходит? Или происходит конкретно у Итачи и Кисаме? И вообще, как я могу быть уверена, что это не западня? Тебане. И как мне, биджуу его дери, попасть туда?

***

      Домой я пришла уже глубоко за полночь. Просто не хотелось думать в доме, где к тебе в любой момент может зайти Цукихито, орущий о «старике-Оши», Рикуши, приглашающий на перекус, Нори, просящая с ней поиграть, и Утаката, которому просто может приспичить поговорить. Один Неджи никогда ко мне не заходил, и это… Ксо. Мученический вздох в какой раз сам собой вырвался из лёгких. И чего я вспоминаю о нем, о чём бы ни думала? Провела по лицу рукой, пытаясь так смахнуть усталость. Поджав губы, я сдалась перед самой собой и выгнула шею, чтобы посмотреть на стену, за которой была комната Хьюги. Хоть я без чакры и перестала быть сенсором, шестое чувство чётко твердило, что в соседней комнате есть человек. Нам бы… поговорить, что ли, даттебане. Но это, пожалуй, утром. И плевать, что на всё моё естество всё сильнее с каждым часом давит волнение и страх. Закутавшись в плед, чтобы согреть уже какой день не набирающее температуру тело, я зарылась под одеяло и высунула из-под подушки флаер с сообщением. И всё же, как мне легально попасть в Кири? Повторять прошлых ошибок не хотелось бы, а просто так меня, чуунина в отставке, главу клана, но самое главное — калеку, никуда не пустят. Может, заказать миссию по сопровождению? Скажу Цунаде, что слышала краем уха, что в Кири есть Сутому, а в сопровождение попрошу какого-нибудь джоунина. От которого потом отделаюсь. Я смяла флаер и прикрыла глаза. Хочу спать, но телу слишком холодно. Почему я до сих пор не сплю в обнимку с батареей? На веки неожиданно пал свет, и я зажмурилась сильнее. И только после нескольких мгновений ожидания того, что свет пропадёт, поняла, что кто-то открыл дверь. — Неджи? — удивлённо спросила, только завидев в проёме смутный силуэт. Ничего не говоря, он бесшумно проскользнул в комнату, закрыл дверь и, постояв около неё несколько секунд, прошёл к кровати и аккуратно сел на край. И больше и не шелохнулся. «Видно, поговорить предстоит раньше, чем я рассчитывала», — думала я, стараясь как можно незаметнее затолкать листок с сообщением от Кисаме в закрома наволочки подушки. После удачного сокрытия улик, сопя, села вся укутанная так же на край кровати. А потом коротко спросила: — Поговорить? Неджи с заминкой в секунду кивнул. — М-ма, — издала я излюбленное междометие своего бывшего опекуна. — Я вот не знаю, с чего начать. А ты? — Не знаю. Я понятливо кивнула, и опять настала тишина. Тебане. Трудно. Поболтав закутанными в плед и одеяло ногами, опять задала вопрос: — Куда ходил? — В больницу, — тут же ответил он, но затем добавил: — на выписку. Я опять кивнула. Значит, с завтрашнего, вернее, уже с сегодняшнего дня он уже может брать миссии. Я непроизвольно нахмурилась. А что, если… Нет, стоп. Нет-нет-нет, не-ет! Глупая идея, мозг! Даже не пытайся думать в таком направлении, фу-фу-фу! Неджи тихо вздохнул, и я, оторвавшись от глупой мысли, приготовилась слушать. — Кимура, ты идиотка, — с серьёзным лицом бросил он, сплетая кисти рук в деловом жесте. Брови не удержались от того, чтобы взмыть вверх. Кхм. Что? — Самая придурковатая куноичи, которая только есть в Конохе. — Эй, я тоже оскорблениями могу кидаться! — Но, ксо, почему твоя дурость должна доходить до такой степени? — Он раздражённо цыкнул, а затем, сцепив зубы, прошипел: — Знаешь, всегда мечтал сделать одну вещь. Я в непонимании скривила губы, а Хьюга, расцепив ладони, повернулся ко мне и замахнулся рукой, чтобы… Ай! — Т-тебане-е, — схватилась я за затылок. — За что?! — За дебилизм! — было мне вполне серьёзным и безапелляционным ответом. — Насколько нужно быть чокнутой, чтобы позволить врагу попасть в очаг?! — уже не стесняясь, повышал Неджи голос. — Я жизни чужие спасала, нужно же было чем-то жертвовать! — в тон ему отозвалась я, потирая ушибленное место. — Но не собой! — А чем ещё?! На то мы и шиноби, чтоб собой жертвовать, даттебане! Лицо Хьюги стало более напряжённым и мрачным, и он, скривившись, уже тише, с некой досадой сказал: — Только вот ты — больше не шиноби, Кимура. — Я это исправлю, — упрямо заявила. — Спорим, через месяц буду Шаровой молнией дома крушить? У Неджи дёрнулся глаз. Медленно вдохнув, чтобы успокоится, он прикрыл веки и отвернулся, пробурчав под нос: «За что мне эту идиотку Ками послал, а?..» Закатив глаза, я покачнулась взад-вперёд, всё ещё тщетно пытаясь согреться. И продолжила думать над мыслью, возникшей в сознании ещё минуту назад. Немного сумасшедшей мыслью, но… Ками, а когда они у меня были не сумасшедшими? Ну, если так подумать — хорошо так подумать, — то… — Неджи, а не хочешь в Кири сгонять? Нет, плохо я подумала, плохо. И взгляд, полный уверенности в том, что меня сейчас убьют, это хорошо доказывал.

***

      Моё предложение отвергли сразу, припечатав ещё одним «дура чокнутая». Но я — не я, если бы не добилась своего путём долгих уговоров, правильно? Неджи говорил, что опасно. Неджи говорил, что нельзя. Неджи говорил, что не отпустят. Я говорила: «Хрен с ним, у меня есть катана, пойдём!» И, что вы думаете? Наутро мы, минуя любопытствующие взгляды завтракающих домочадцев, отправились в Резиденцию. Отношение Хьюги к предложению было мне понятно: затея пойти в чужую скрытую деревню действительно была небезопасной, в особенности для меня, дамы без чакры. Да и его настороженность тоже вполне объяснима, я-то не сказала, зачем мне вообще туда нужно. Врать ему почему-то не позволяла совесть. Хьюга скептическим взглядом сверлил мою спину, пока я заполняла бланк заявки на миссию. Проведя последнюю почеркушку и подписав документ, отдала его девушке за стойкой. Та поставила все печати и быстро перевела миссию на свиток, чтобы позже отправить его в отдел заданий ранга «В», но, прежде чем она удалилась, вперёд вышел весь такой из себя скептичный Неджи и, чуть ли не скрипя зубами, попросил у девушки эту самую миссию. Она смерила улыбающуюся меня и почти невозмутимого Неджи заинтересованным взглядом, но, так как это не её дело, просто кивнула, что-то черканула на документе и выдала миссию Хьюге, при том попросив сходить на заверение к Хокаге. Бьякуганистый ещё раз со скепсисом посмотрел на меня, на свиток с миссией, но всё же пошёл на нужный этаж. А я стояла у выхода и надеялась, что Цунаде, работавшая всю ночь (я специально удостоверилась!), не заметит моего имени в строфе «Заказчик» и просто подпишет несчастное разрешение на выход из деревни. Я уже начинала лезть на стенку от нетерпения, пока Неджи, наконец, не показался, спускающийся с лестницы. А когда он, протянув мне свиток, кивнул, я готова была станцевать победный танец прямо в холле. Перед выходом нужно было собрать походную сумку, чем я и занялась после прихода домой, как и мой охранничек. Всякую ерунду по типу столовых приборов отметала сразу, кидая в сумку лишь упакованную в специальные контейнеры еду, комплект сменной одежды, на всякий случай набор оружия шиноби и заточку для меча. Закинула ещё несколько запечатывающих свитков — потом попрошу Неджи запихнуть всё это добро в них. Катану, оставшуюся у меня ещё со времён путешествий по странам Земли и Дождя, я в ножнах закрепила на поясе. Сверху чёрный плащ с высоким воротом — и вуаля! Ясу к великим свершениям готова! Для полного комплекта не хватало только старого доброго Араши. Эх. Араши, Араши, где ж ты летаешь, воробей-переросток… — Кимура, скоро Рикуши-сан и Нори-кун придут из Академии, — оповестили меня из-за двери нетерпящим тоном. — Да-а, да, — я поправила плащ и натянула на руки перчатки, — иду. Подхватив сумку, закинула её на плечо и вышла за дверь.