Глава 5
Через пелену сна я почувствовала под собой мягкую перину и услышала крики Наруто. Он с кем-то спорит?.. Воу-воу, Наруто, кто тебя таким словам научил?! И не мог бы ты так не орать? Голова болит, хоть об стенку ей бейся. Что со мной случилось, где я и что сейчас вообще происходит? Я в сознании, однако глаза ни в какую открываться не хотят, как и рот. Тело отказывается двигаться абсолютно, но я его хоть чувствую, уже хорошо. До уха донёсся второй голос, с которым, видимо, и спорил Наруто. Тихий, притворно-безразличный, но в нём явно чувствовалось раздражение. Какаши. Так как я пока не могу вообще ничего сделать и как-то обозначить тот факт, что очнулась, послушаю-ка пока, о чём они говорят. — …ю же, что я имею полное право к ней приходить, — тяжёлый вздох. — А вот ты ей, считай, никто. — Это я-то ей никто?! — взревел Наруто. — Я её лучший друг, тебайо, она сама так говорила! — Ну а я её опекун. Серьёзно, что здесь происходит? — У Ясу-чан нет родственников! — А я и не говорю, что я её родственник. М-ма, ладно, с тобой говорить бесполезно, — послышался звук отодвигающегося стула и медленные шаги. — Присмотри за ней, пока она в себя не придёт. — И сам знаю, седоволосый! Через силу открываю глаза. Эти двое смотрят друг на друга и даже не замечают, что объект их спора очнулся. — Они не седые. — Всё, кажись, у Какаши лопнуло терпение. А вот через лет пять он на такое вообще бы никак не отреагировал. Я резко встала. Вернее, села. — Стоять-бояться! — крикнула я своим хриплым голосом, на что оба нарушителя тишины вздрогнули. Мельком оглядела незнакомую комнату. — Какаши, эм, а что случилось? Где мы? Наруто было хотел что-то ответить Хатаке, но быстро переключился на меня. А Какаши закрыл окно. Сударь, а дверь вам на что? Эти дырки в стенах для красоты, что ль, делают? А, стоп, я ж забыла: ходить в окно — это модно. Хатаке, несмотря на мой возмущённый вид, спокойно прошёл ко мне. — Тебя вырубило. Барабанные перепонки лопнули, — просветил меня Какаши. — В следующий раз будь осторожнее со своими техниками. Я кивнула. Ушные перепонки, нэ? Ё-маё, это ж на сколько сильным был звук от взрыва? Я посмотрела на Какаши. Вернее, на его уши. Вроде, целы. Тогда что ж меня то так задело? О, а Наруто-то вообще в курсе, что произошло? А то вон как глазками хлопает, пытаясь вникнуть в разговор. — Мои уши тоже пострадали, но не так сильно, — видимо, проследив за моим взглядом, решил сказать Хатаке. Я вновь кивнула. — М-ма, я пошёл. Ключи в одежде, одежда в тумбочке у кровати, — осведомил меня мужчина и был таков — свалил Шуншином. Я вздохнула. Ну, спасибо хоть за заботу. Та-ак, а где я, мне так никто и не сказал. По белым стенам, запаху трав и спирта могу сказать, что в больнице Конохи. Подумать только, загремела сюда благодаря собственной технике. Надо потом подумать, как контролировать количество вкладываемой в пулю чакры. Для оболочки какого-либо предмета особых затрат не происходит, но если я хочу получить хоть какую-то ударную или разрушительную силу (в случае с пулей — разрушительную), то нужно вкладывать куда большее количество чакры. Но в том-то вся и проблема, что я не знаю, сколько именно, чтобы самой от этого не пострадать. Как выберусь отсюда, сразу пойду на полигон и начну свои эксперименты. Есть я, как ни странно, не хотела, да и чувствовала себя почти превосходно, так почему бы не свалить прямо сейчас? — Эй, Наруто, — до этого необычно для себя тихо сидевший джинчуурики оживился и посмотрел на меня, — пойдём на полигон? — Но ты же ещё не поправилась, — как-то неуверенно буркнул он. Я махнула рукой и чуть закатила глаза. — Да всё со мной нормально, правда. Да и ирьёнины здесь хорошие, не подвели, — я встала с кровати и достала одежду из тумбочки. — Сколько я здесь провалялась? — Часов пять. Ну, я здесь уже столько сижу, — он скорчил рожицу. — А потом пришёл этот седоволосый и начал мне рамен на уши вешать, будто он твой родственник. Всё с ними понятно. Переодевшись, уже было направилась к двери, но тут же поняла, что через дверь больному шиноби сбегать не положено. Подошла к окну. Повезло, первый этаж. Ради приличия я заправила постель, и только после начала вылезать через окно, пока нас не засекли, а Наруто полез за мной. Посвящение было пройдено.***
В какой-то день я решила, что неплохо бы было научиться базовой технике ирьёниндзюцу — Шосену. Но, увы и ах, всё было не так просто. В поисках учителя я пошла прямиком в госпиталь. Подошла к стойке, за которой сидела медик, и прямо спросила, возможно ли найти мне учителя для того, чтобы он впихнул мне базу, который должен знать каждый ирьёнин. На мой вопрос ответили смешком и было хотели послать детей идти обратно в песочницу, однако, когда девушка повнимательнее меня разглядела, в её глазах мелькнуло узнавание, после чего мне всё-таки позвали какого-то дяденьку лет тридцати. Ну ладно, не мне выбирать да и вообще жаловаться, потому я последовала за ним. Дяденька, ничего не спрашивая, второпях сказал приходить на следующий день и бросил что-то, мол, у меня дела, всё завтра. А я-то думала, что всё будет куда сложнее… Подозрительно. Едем дальше. Прихожу я, значит, на следующий день в кабинет этого медика (как мне сказали, зовут его Акайо Маруй, но сам он не представлялся). Внешность у него вообще неброская — обычный шатен с суровым взглядом, в очках и белом халате. Сначала меня не восприняли всерьёз и дали какой-то тест, а после штудирования знаний, уровня тупизма и вообще проверки в целом, мужчина всё же признал меня как что-то стоящее, над чем можно работать (читай как существо с хоть какой-то долей мозгов), и началась весёлая пора. Я всё-таки освоила Мистическую Руку, но лечить ей пока не могла совсем, уходило слишком много чакры даже на секундную активацию. Освоила я и теорию, очень малую её часть. А много позже, когда два с половиной месяца моего ускоренного обучения подходили к концу, кое-что узнала. Хотите знать, почему мне вот так сразу выдали учителя? А меня, оказывается, сам Хокаге им зарекомендовал. Ага, да, Хирузен всё предвидел. Не мне, конечно, злиться, но меня-то кто спросил? А? Вот, никто. Ладно, ирьёниндзюцу, вернее база для совсем крайних случаев, есть, уже хорошо. Как только я вычитала из доступных на первой стадии ученичества свитков всё, что могла, сразу сказала Маруй-сэнсэю, что на этом с меня хватит. Тот лишь раздражённо махнул рукой и сказал, мол, в таком случае возвращаться впредь я могу только в качестве пациента, ибо его такая бездарность заколебала. Я поцокала языком, покивала-покивала, поблагодарила за всё хорошее и смылась.***
С того случая, как я сбежала из больницы, прошло три месяца. За это время ничего особо не происходило, разве что на следующий день после того, как я сбежала, меня вызвали к Хокаге. Казалось бы, что мне писец, но нет, вызов был совершенно по другому вопросу — насчёт Какаши. Спросил, устраивает ли меня его выбор. Ну и, конечно же, я ответила «да», но ещё и спросила, почему именно он. Ответ меня полностью удовлетворил, дословно: «Какаши слишком закрылся в себе, ты уж присмотри за ним, Ясу-чан». Хотя, думаю, у Хирузена были более обоснованные мотивы, но копать глубже не стала. Кстати, с самим Хатаке я за это время ни разу не пересекалась, но зато пару раз виделась с Шисуи. Ну, это я пару раз с ним виделась, он-то на протяжении ещё двух недель после нашего разговора за мной следил. А потом любезно отчитался, что слежку с меня снимают. О плане мы и словом не обмолвились. А раз так, значит, либо меня это более не касается, либо всё идёт как надо. Все три месяца я в общем и целом потратила на тренировки контроля и метания железа. Оба пункта были доведены до нынешнего предела. Втайне от остальных, с горем пополам, научилась ходить по вертикальным плоскостям (отнюдь не в идеале) и по воде (а тут вообще всё плохо, но по спокойной речушке пройдусь). Из канонных персонажей мне повстречались только бесцельно бродящая по Конохе Харуно Сакура, Яманака Ино, работящая в их семейном магазинчике, и мирно лежащий под деревом в парке Нара Шикамару. К слову о последнем. Нара недавно присоединился к нашим с Наруто тренировкам — эти двое, оказывается, уже давненько друг друга знают, а сейчас и вовсе спелись просто на отлично. Только Нара почти ничего не делает: лежит под своим любимым деревцем да наблюдает. Иногда я ходила на полигон и без этих двоих, чтобы потренировать улучшенный геном; прогресс был небольшим, но весьма ощутимым. И я таки разобралась, в чём тогда было дело при взрыве: вложила слишком много чакры в слишком маленькую сферу, вот и сработал побочный эффект ядерной смеси, так сказать. А мне так сильно досталось, потому что волна обратной чакры вступила в реакцию с моей собственной и удвоила эффект, так что виноват был вовсе не звук. Сделав пулю, в которой было в три раза меньше чакры, я смогла добиться взрыва почти такой же мощности, но без вреда окружающим и, собственно, мне. Так что да, тренировки прошли не зря.***
Прихожу я, значит, с полигона домой. Разуваюсь, мою руки, захожу в свою комнату и вижу там очень интересную картину: Какаши валяется на полу в фирменной форме АНБУ, блаженно раскинув руки и смотря в потолок. Я всякого ожидала, придя под вечер после тренировки домой, но не этого. Ранен он вроде не был, крови в воздухе не чувствовалось, так, вопрос: чего он здесь разлёгся, да ещё и в моём доме? — Кхм, — обозначила я своё присутствие, ибо кто его знает, спит Хатаке или нет — маска АНБУшника-то на месте. — Какаши, ты чем занят? Это наглое нечто нехотя повернуло ко мне голову, посмотрело несколько секунд и, о-очень лениво потянувшись к лицу, стянуло красно-белую маску. — Как чем? — ровно вопрошал Какаши. — Лежу. — И где ты лежишь? — уставила руки в бока я и оперлась о косяк дверного проёма. — На полу, — всё тем же ровным и уставшим голосом ответил он. — На каком полу? — Я усмехнулась от всей смехотворности ситуации. — На этом. — Какаши хлопнул правой рукой по полу. — Во-от. А почему ты лежишь на полу в моём доме? Хатаке повернул голову так, чтобы глаза смотрели в потолок. — М-ма, у меня дома так не полежишь. Там, — тяжкий и протяжный вздох, — грязно. А тут чисто, места много. — Так и скажи, что дома бардак, убираться лень, вот ты сюда и припёрся. — я подошла к мужчине и села на пол. Помогай, сенсорика, помогай. — М-да, да у тебя чакроистощение недавно было? Ты почти пуст. Не скажу, что вижу чакру, как те же Хьюга, но ощущать я её стала гораздо лучше. Хатаке мне не ответил и прикрыл глаза. Дебил. Просто слов не хватает. — Ну лежи-лежи. Чай будешь? — Ответом был короткий кивок. — Ты бы хоть чакровосстанавливающее что-нибудь выпил. — Молчание и ноль целых хрен тысячных движений. — Сейчас ударю. — Никакой реакции. — Я серьёзно. — Даже не шелохнулся. Что ж, хорошо, достаём тяжёлую артиллерию. Я создала в руке палку для лещей обыкновенную, замахнулась ей и… Не поверите, он воскрес! Вон как резво отполз к кровати! — Аптечка в ванной за зеркалом, — мило ему улыбнулась, уже идя на кухню. Перевоспитывать, так перевоспитывать. Ему, как и Наруто, нужно внимание. Хотя не так много, конечно, как Солнышку, Хатаке всё-таки взрослый и самостоятельный дядя, но факт остаётся фактом. Начинаем нашу миссию «Отбуксирование Хатаке Какаши из депрессухи». Хо-хо. Ладненько, что там у нас? А, чай. Ещё, вроде, блинчики остались и мёд в буфете затерялся. Достав с нижней полки баночку мёда, краем глаза увидела прислонившегося к стене Какаши с таким выражением лица, будто он лимон, а то и ящик цитрусовых съел. Да, признаю, чакровосстанавливающие пилюли — не самая вкусная вещь, которую я когда-либо пробовала. Зато чакру восстановишь, джоунин мой бравый. Чайник вскипел; я заварила чай, вылила немного мёда на тарелку с блинами и поставила её на стол. — Иди заешь бяку, а я пойду свитки почитаю, — помахала я ручкой, когда выходила из кухни, и направилась в свою комнату. Какаши на меня странно покосился, но молча последовал указанию. Хэй, ты сам несколько месяцев назад говорил, что я могу считать тебя роднёй. Твои слова? Твои слова. Так что давай-ка обойдёмся без этих вот твоих косых взглядов. Придя в комнату и сев за стол, краем глаза я увидела что-то красное. Повернула голову. Кровавое пятно на полу. А? Отку… Хатаке, япона твоя мать! — Хата-аке-е! — Кажется, я слышала, как на кухне кто-то подавился. — О таких вещах надо сразу говорить! Быстрым шагом иду за бинтом. Блин, пусть лужа крови и не очень большая, но рана, видно, серьёзная. И почему он сразу к ирьёнину не пошёл? И вот странно, в аниме он бы такого не допустил. Ну, я имею в виду, он бы в любом случае не стал скрывать рану от других. Я посмотрела на место на стене, к коему Какаши недавно прислонялся. Опять кровь. Ну и кому это потом отмывать? Я заглянула на кухню и наткнулась взглядом на бледное лицо. — Пойдём, — демонстративно начинаю распускать бинт, — буду на тебе эксперименты проводить. Не, ну а какой отшибленный не воспользуется ситуацией? Проверю свои навыки как ирьёнина. Я наказала Какаши идти к кровати в комнату и снимать верх, пока я иду в ванну за остальной аптечкой (хотя сомневаюсь, что она и бинт мне вообще понадобятся). Как только пришла в комнату, вошла в состояние немого шока. У Какаши вся спина была полностью изодрана (как он вообще на ней лежал?) и кое-как обмотана бинтами, которые, к слову, уже походили на красные мокрые тряпки. Я подошла к одноглазому. — Ну, — опять руки в бока, — и как ты так умудрился, гений? — молчание. — Ладно, можешь не отвечать. Садись на кровать. У Какаши аж плечи дёрнулись. — Ты же не собираешься… — Собираюсь, — нагло перебила. — Ну так? Ему ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу. Я сразу сняла все кровавые бинты с Хатаке и кинула их на пол. Приложив руку к его спине, начала медленно пускать чакру в ладонь. Пока это обычная чакра, не зелёная. Теперь представляем, как чакра перетекает на тело опекуна. Лёгкое голубоватое свечение перешло на джоунина. Та-ак, отлично. Преобразовываем эту чакру в медицинскую: представила, как чакра разделяется надвое; одна часть осталась синей, а другая, меньшая, стала зелёной. Не поверите, но у большинства людей с хорошим контролем так оно и работает. Преобразование было успешно, тебане: края раны чуть затянулись, кровь перестала течь, чакра из тела провалилась в бездну. Всё. Эх… Окей, видимо, о большем пока не стоит и мечтать. Пока я как можно качественней и надёжней делала перевязку, Какаши раз цать успел чуть не кувырнуться вперёд — до того сильно клевал носом. — Э-э не, не здесь, — я его немного встряхнула, — иди домой. В госпиталь за более профессиональным лечением зайдёшь, как станет полегче. Я всё. Какаши промычал что-то согласно-благодарное, кивая, наспех натянул свою водолазку и маску и поплёлся к окну. Мученически вздохнув, быстро развернула его обратно и дотащила за шкирку до двери, открыла её и выставила гостя из квартиры. Он мне такими темпами все окна обляпает. И после этого я Какаши не видела ещё полгода.***
Тренировки застряли на одном месте. Прошло шесть месяцев, а я так почти ни в чём и не продвинулась. Доступа к каким-либо техникам мне никто давать не собирался, а Какаши после случая с ирьёнином в моём лице я видела всего лишь раз — вчера. И то, он меня сухо поприветствовал и прошёл мимо. Печалька. Короче, тренировок я от него так и не дождалась и, видимо, не дождусь. Сегодня был день генеральной уборки, и шкаф эта участь тоже не обошла стороной. Повыкидывала несколько уже маленьких мне вещей, что-то оставила. И в число оставшихся входил тот самый плащик, в котором я, казалось, ещё совсем недавно выходила из Кумо. А знаете, что обнаружилось в карманах плащика? Хо-хо, та самая записка от того самого бога! И благодаря ей я узнала, что совсем забыла про попытки посетить свой внутренний мир. Раньше это не выходило от слова совсем, в процессе медитации я всегда засыпала, но сейчас же сижу за ней вполне нормально хоть полдня, так почему бы не попробовать? Я уже привычно для себя села на кровать в позу лотоса. Сконцентрировавшись, «оттолкнула от себя этот бренный мир» и сосредоточенно думала о том, чтобы спуститься в подсознание. Просидела так минут тридцать и уж было собиралась плюнуть на это занятие в очередной раз и попить чаю, но картинка перед глазами стала меняться, поэтому я даже не шелохнулась, но немного напряглась. Темнота закрытых глаз переросла в… нечто. Да, это определённо внутренний мир. Более-менее привыкнув к сменившейся обстановке, я стала оглядываться: над головой — звёздное небо, под ногами — спокойная морская гладь, в которой отражались звёзды. Красота. Но больше ничего и нет. Я сделала поворот на триста шестьдесят градусов. Ничего и никого. А, нет, стоп. Вон там что-то есть. Вроде… силуэт дерева на каком-то островке. И там же какая-то тускло светящаяся точка. Немного помявшись на месте и взвесив все «за» и «против», я решительно фыркнула, и ноги зашагали по направлению к островку. Чем ближе я подбегала, тем ярче становился свет и тем точнее виднелся небольшой островок. Когда же добежала, была немало удивлена. Первое, что подметила: то, что я назвала силуэтом дерева, и вправду было деревом. Но вот только оно было чёрным, из-за чего, собственно, я и сказала про силуэт. Трава на этом островке тоже была чёрной, как и земля, как и вообще всё. Второе: над островком, где-то в полутора метрах над землёй, «парил» непонятный шар, походивший на лампочку из-за золотистого свечения, что от неё исходил. Причём на лампочку, с которой водопадом текла… вода. Золотистая вода. А на этой лампе восседала странного вида огромная птица — чёрно-серого оперения и глазами цвета морской волны. Так, что у меня в подсознании вообще творится и кто эта особа? — Ну здравствуй, госпожа, — раздался эхом со всех сторон мужской голос. Мама родная, что это?! — Посмотрите сюда, госпожа. Я медленно огляделась и краем глаза заметила, как птица начала двигать крылом. Это она сказала? — Да, — птица склонилась в поклоне. — Я Воплощение вашей души, К… Ясу-сама. Я потупилась назад. Ни-че-го не понимаю. Кто-нибудь, объясните… — Я поясню, Ясу-сама, — птица выпрямилась и продолжила: — Воплощение души обычно принимает форму зверя. Вид зверя не обязательно знаком Хозяину души и зверь не обязательно из этого мира, так что их может быть миллионы разновидностей. Не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь ещё то, что Воплощение души есть у каждого, но не каждый может его встретить. Обычно люди встречают своё воплощение, когда они находятся на грани жизни и смерти. Также Воплощение является тем, что обычно люди называют «вторым дыханием» не в двусмысленном значении: по факту, мы являемся отдельно созданными существами, со своими мыслями, чувствами и, конечно, чакрой. У меня в голове поселилась крылатая чупакабра. Здорово. Звоните чувакам в белых халатах. — Много недоговариваешь, — я хмыкнула. — Выходит, эта лампа — источник твоей чакры? И ты как бы живёшь во мне? И как тебя тогда зовут? — Можно и так сказать, госпожа, — до этого ничего его не выражающее лицо (или как это у птиц?..) проявило отголоски веселья. — У меня нет имени, имя Воплощению даёт его создатель. — Мне дать тебе имя? — Если вы того желаете. — Ну а ты хочешь себе имя? — я сложила руки на груди. Ну должно же у него быть собственное мнение? — Да. Я хочу, чтобы вы дали мне имя, — немного зажато ответил он. — Хорошо. Есть пожелания? — с улыбкой спросила я. Птица на мгновение замерла, но потом отрицательно покачала головой. — Что ж, тогда… как насчёт «Араши»¹, м? Птица склонила голову, немо принимая своё новое имя. — Тогда вы… — Не нужно меня «выкать», Араши, — перебила я его. — Зови меня просто Ясу. — Хорошо… Ясу-сан. Тогда ты принимаешь меня, как своё Воплощение? Я сделала задумчивый вид, а затем посмотрела Араши в лицо и улыбнулась во все зубы. — Ну а что мне остаётся? Принимаю! Хмыкнув, птица слетела с «источника» своей чакры, уменьшилась в размере и села мне на плечо. — Тогда отныне я, Араши, птица-буревестник, буду с тобой до конца жизни, Ясу-сан. Кто-нибудь, уберитесь в моей жизни. А то тут творится тотальный… звездец.***
Ещё три месяца пролетели незаметно. Я почти каждый день перед сном заходила проведать Араши — ему же наверняка там скучно, хоть он это и отрицает. Наловчилась, так сказать, пробираться в свой внутренний мир. Каждый день ко мне заходили Наруто и Шикамару поиграть в картишки (где их только Наруто достал?) или в шоги (понятно, кто мне их домой на постоянное пользование принёс). Мы даже сами не заметили, как почти целые дни напролёт проводили вместе. Я уже даже начала строить планы, как к нам вместо Саске Шикамару взять, а вместо Сакуры — меня, но с печалью осознала, что троицу Ино-Шика-Чоу вряд ли собираются разделять, да и в таком случае весь канон точно к чертям полетит. И в завершение — самая главная новость! Завтра первый день Академии, даттебане!