Дневник Бенджамина Батклера.

Адам. С того времени и поныне это имя мне ненавистно. Одним легким движением руки меня ставят на колени, и слезы все текут, встречая свое скорую смерть в сырой земле. Джоанна что-то кричит, но я ее не слышу, в ушах только звук биения собственного сердца, которое отсчитывает секунды до трагедии. Тук-тук, тук-тук,тук... Кто-то заменяет Адама у меня за спиной, а он сам не спеша выходит вперед, чтобы я его видел. Все происходит как в замедленной съемке. Как хочется, чтобы это был сон. Просто дурной сон. Но нет. Вот он подходит ближе к Джоанне. Я прошу его читать по губам, потому что голос мне отказал, и я могу лишь беззвучно шевелить губами как рыба, ловя воздух. " Не надо. Не надо. Не надо." - и так много раз я повторяю как молитву. Что ты делаешь, я понимаю только когда Джоанна безвольно повисает у тебя на руках, а по ее шеи течет тонкая алая струйка. И ты начинаешь кружится. И все кружишь и кружишь с мой женой на руках. Похожу я кричу, перекрывая мертвую тишину и легкий шелест дождя. Сорвал голос во второй раз, и теперь только в глазах можно прочитать весь ужас моей многострадальной души. Адам отпускает Джоанну и она падает на мокрую землю. Меня уже не держат, я подползаю к ней, пачкая дорогой костюм. Она бледна как призрак и температуры льдышки, и я дрожащими руками пытаюсь нащупать пульс. Не верю. А она смотрит пустым взглядом в небо. Ужас. Крик. Стон. Тишина. Теперь можно умереть. Слух улавливает дикий смех. С силой разворачиваюсь к источнику шума. Эти твари еще и смеются. Достаю кольт и прежде чем меня попытаются скрутить и вновь поставить на колени, успеваю выстрелить в двух близ стоящих ночных "монстров". Пуля прям в лоб им не почем. И это выясняется спустя 10 секунд, после того как я спустил курок. - Глупый Бенджамин, - смеется Адам, подходя ко мне. Как же хочется плюнуть в эту гадскую морду, - Ты еще до конца не осознал своей удачи. Даровать кому-то вечность, знаешь ли, великое дело. Я не понимал о каком "великом" деле он говорил, меня больше волновал вопрос собственной скорой смерти. Сейчас она мне казалась такой привлекательной, стоящей около меня, вся в черном, она была мне милее всех на свете, как падший ангел, и протягивающей мне руку. А я не могу пойти с ней, только потому что эти змеи меня держат. - Ты будешь благоволить мне, как только осознаешь все то что я для тебя сделал. А это, - и он махнул головой в сторону тела Джоанны, - лишь помеха. И мы ее устранили. А теперь скажи мне, хотел бы ты жить вечно? - То есть принять эту вечность от тебя, - не своим голосом хриплю я и улыбаюсь. Похоже я сошел с ума. - Да, - тянет Адам и сверкает глазами в темноте как довольный кошак. - Заманчиво, - лгу я, - но.... НЕ ЗА ЧТО НА СВЕТЕ! - буквально выплевываю ему в лицо. - Хотелось по хорошему, - все так же тянет тень хозяина положения, - Придется по плохому. Будет капельку больно. И прежде чем я успел хоть что-то вякнуть в ответ, Адам срывается с места и оказывается около меня. С силой задирает голову, заставляя смотреть в глаза, а потом просто с животным рыком впивается зубами мне в шею. От шока и от боли у меня плывет перед глазами. Вот каково было Джоанне. Ну если это такая пытка перед смертью, то я готов. А вот здесь просчет. Такой боли я не ожидал. Такое ощущение что по венам пустили раскаленное железо,тело гнется в судорогах, а Адам все больше вгрызается в шею. Боль адская. Хочется выть, только чтобы все это прекратилось. Взор затуманивает красная пелена. Что это? Кровь? Запах крови. На губах приторно сладкий вкус крови. Меня разрывает на куски. Как-будто гигантские клещи тащат в разные стороны, рвут и мечут. Когда же все это закончится? Волны боли одна за другой накрывают меня по очереди. Я уже не соображаю где нахожусь. Только сердце все бьется и бьется как отдельное живое существо, в клетке из грудных ребер. " Выбей ты уже эти прутья. Дай уйти в пустоту. Только хватит стучать. Хватит жить. Прекрати. Мне больно!" На какой минуте этой ненасытной пытки я вырубился, осталось загадкой. И я канул в темноту. Куда так мечтал попасть. Там была боль, значит тело еще живо, но душа уже давно умерла. Она покинула эти "хоромы", когда перестало биться сердце Джоанны. Так лучше. Так правильнее. Не открывать глаза, не стараться жить, куда-то стремится. Ничего не жаль. Даже если попаду в ад. А там остатки моей человечности сварятся на медленном огне, приправленном адской болью воспоминаний. И я открываю глаза, в надежде на конец....