Генеральная репетиция

Альфис и Андайн, устроившиеся в объятьях друг друга перед телевизором, слышали, как щелкнул замок входной двери, но, слишком поглощенные фильмом и уютной близостью в этот поздний вечер, когда все приличные монстры сидят дома, дружно проигнорировали сей не сулящий ничего хорошего звук. А ведь стоило бы сразу вскочить, броситься в прихожую и подпереть дверь чем-нибудь тяжелым, да хоть бы любимым роялем Андайн. Но момент был упущен, Папирус пересек коридор, легко перемахнул через спинку дивана и втиснулся между подругами. Андайн вскрикнула воинственно и совсем чуть-чуть испуганно. Альфис растеряла всю свою сонливость и в немом изумлении воззрилась на незваного гостя. — Пап... — Как здорово, что мы решили устроить ночь кино! — жизнерадостно отозвался скелет. — Нет ничего лучше, чем провести время с любимыми друзьями! Но как же так, вы решили начать, не дождавшись меня! Настолько хороший фильм, а? — он подмигнул Альфис и бросил взгляд на экран. — Современная романтическая комедия? О, это ничего. Настоящие друзья всегда смотрят любимые фильмы друг друга, даже если это «Космическая Одиссея» или восемьсот серий аниме про пиратов. В этом вся суть дружбы! Альфис хотела было возразить, что это не они начали раньше, а он опоздал к началу сеанса, но потом вспомнила, что его вообще никто не приглашал. Папирус все не затыкался, стараясь устроиться поудобнее на смятом пледе и глядя куда угодно, но не на Альфис, которая буравила его яростным взглядом, и не на Андайн, которая хватала ртом воздух, не находя слов. Даже Папирус не мог выносить это долго. — Ах да, я совсем забыл! — он резко вскочил с дивана. — Я же принес спагетти! Минутку, я только разогрею их, и у нас будут лучшие закуски для лучших спагетти-вестернов! С этими словами он умчался на кухню. Андайн посмотрела ему вслед и медленно произнесла: — А знаешь, спагетти-вестерны звучат неплохо... Но Альфис, удивившись такой нехарактерной для себя резкости, перебила ее: — Ч-что это было?! — зашипела она так, чтобы Папирус с кухни ее не слышал. — Что он здесь делает? Почему он просто вот так берет и врывается на наш романтический вечер?! На самом деле романтичность сегодняшнего вечера стремилась к нулю. Альфис готова была прямо сейчас уснуть и проспать на плече любимой рыбы до самого утра, но той знать об этом было необязательно. Андайн пожала плечами и тоже попыталась понизить голос. Получилось плохо. — Понятия не имею! На этот раз я ему не звонила! — А еще мне интересно, как он вошел, — Альфис покосилась на дверь. Она очень надеялась, что Папирус не взламывал замок. — Воспользовался ключами, как же еще. — Что?.. Откуда у него ключи от нашей квартиры?! — Альфис не на шутку запаниковала, но ее справедливое негодование было встречено зубастой усмешкой. — Альфи, это же Папирус, — произнесла Андайн таким тоном, словно это все объясняло, а королевская ученая по своей глупости почему-то никак не могла понять чего-то настолько простого и очевидного. — Конечно же у него есть ключи. — Мы обсудим это позже, — решила Альфис с тяжелым вздохом. — Мне неприятно это говорить, но он должен уйти. Ты не могла бы сказать ему об этом сама? В следующую секунду ящерица выдернула из-под внимавшей ей Андайн край пледа и немедленно завернулась в него, демонстрируя свою полную беспомощность в данной ситуации. — Без проблем, — улыбка Андайн стала мягче, — мне не впервой вышвыривать своего лучшего друга из собственного дома, ха-ха! В этот момент она поняла, что на кухне стало подозрительно тихо. А еще там почему-то было темно. Папирус решил не включать свет? — В общем, я разберусь, — шепнула Андайн, поднимаясь. Папирус определенно не спешил с закусками. Больше было похоже на то, что он просто стоял посреди кухни, спиной к дверному проему. — Эй, груда костей, — окликнула его Андайн, — когда я давала тебе ключи, я не рассчитывала, что ты будешь вот так врываться посреди ночи! Папирус обернулся и с самым несчастным видом произнес, виновато разведя руками: — Знаешь, а я ведь... не принес спагетти. Я соврал, — он отвел взгляд и на миг его лицо прояснилось. — Но я могу прямо сейчас их приготовить! У вас же найдется желатин и панцири божьих коровок? — Папирус, подожди, — в следующий миг он врезался в руку Андайн, когда пытался открыть один из нижних ящиков, — ты ведешь себя даже страннее, чем обычно. Что случилось? — У Великого Папируса как всегда все великолепно! — просиял скелет улыбкой настолько фальшивой, что у Андайн заболели зубы. — Разве тебя не ждет Альфис прямо сейчас? — Прямо сейчас, — Андайн встала в дверном проеме и скрестила руки на груди, — я должна отправить тебя домой. Выбирай: дверь или окно. — Домой... — Папирус поник, — Я не могу пойти домой. Потому что, понимаешь... ну, гипотетически, предположим, что я сделал один неправильный выбор. Ничего настолько серьезного! Просто немного ошибся в расчетах, но все-таки... Андайн смотрела на него непонимающе, но выражение ее лица все равно было достаточно сурово, чтобы понять, что скрывать правду дольше не стоит. Можно жестоко за это поплатиться. — Так что случилось? — голос Андайн стал сладким и дружелюбным, отчего Папируса передернуло. Он буквально сгорал со стыда, вертя в руках бутылку с соевым соусом и не зная, куда девать глаза. — Допустим, — начал он, запинаясь, — я дал очень опасным детям приглядеть за бластером... — Ты дал Чаре ОРУЖИЕ?! — Не называй его так! Он не просто оружие, он все понимает! — Вот когда ты так говоришь, звучит так, словно это здоровенной черепушке, стреляющей лазером, на самом деле угрожала опасность, — хмыкнула Андайн. — Значит, ты дал детям поиграть с бластером и... — И они подожгли сцену в актовом зале, — убито закончил Папирус. — И это только моя вина. — Они подожгли ШКОЛУ?! Офигеть! Это так круто!.. Ой, то есть просто кошмар. Кто-то мог пострадать и все такое, я ведь ответственный взрослый, да еще и учитель, я не должна говорить такие вещи и бла-бла... а в чем проблема? Ну не давай им больше бластер, дай его лучше мне! Папирус посмотрел на нее угрюмо и даже несколько осуждающе. Он был просто раздавлен этой ситуацией, а его лучшая подруга даже не понимала почему. — Мне лучше не показываться дома ближайшую сотню лет, — вздохнул он. — С другой стороны, может, это не так уж и плохо, я всегда мечтал отправиться в путешествие. — Так, стоп! Никаких путешествий без меня! — перебила его Андайн. А затем до нее медленно дошла причина той драмы, что творилась сейчас в душе Папируса. Поначалу, она испытала настоящий ужас, но быстро сумела справиться с эмоциями и торжествующе расхохоталась: — Ха-ха-ха, а я ведь говорила тебе! Я говорила, что с Ториэль шутки плохи! А ты не-е-ет, она хорошая и добрая, она учит меня готовить лучше тебя! Да она самый суровый монстр из всех, кого я встречала! Ну, кто был прав, а? — Андайн смеялась и била его по спине ладонью, а потом и вовсе от избытка чувств обхватила друга за плечи. — А ты еще не хотел мне верить! Ну все, не завидую я тебе. Один раз ребенок на физкультуре получил травму, так она едва не три шкуры с меня спустила! А уж после того, что ты сделал... ох, она же убьет тебя. Даже пепла не оставит. Андайн прижала Папируса к себе крепче и задумчиво потерла костяшками пальцев его беспомощную костяную макушку. — Я не говорил, что она лучший учитель, чем ты... — Это было между строк, — уверенно заявила Андайн, ужесточая хватку, отчего Папирус издал полузадушенный вздох. — Она доверяла мне, а я ее подвел, — тихо произнес Папирус, не сдержав печального всхлипа. — Это было так глупо, она отнеслась ко мне, как ко взрослому, а я просто... просто как ребенок. Андайн, что мне делать? — Не высовываться, — усмехнулась Андайн, не желая вникать в тонкости отношений Папируса с бывшей королевой. — Для начала. Альфис, положи телефон, я объявляю эту квартиру нейтральной территорией! Мы должны предоставить политическое убежище этому преступнику, пока ее королевское директорство не остынет! В смысле Папирус останется здесь на неопределенное время, ты ведь не против? — Только не снова. Почему я, — покачала головой Альфис. А потом она взяла с дивана подушку, прижала ее к лицу и закричала.