Stand by me

Если я — часть твоей судьбы, когда-нибудь ты вернёшься ко мне. — Пауло Коэльо «Алхимик»

Я возвращаюсь из аэропорта по полупустым улицам. Выхожу из такси за два квартала до дома, чтобы подышать морозным воздухом, и стараюсь привести в порядок мысли. Бессмысленно. Ночь сочельника я провожу в слезах. Все события, связанные с Колином, яркими вспышками загораются в голове, а его голос так отчетливо звучит, не давая шанс переключиться на что-либо другое. Как я докатилась до такой жизни? Как дошла до того, что призналась себе в любви к лучшему другу, хотя столько раз обещала, что не переступлю эту черту? Когда это случилось? Я пытаюсь убедить себя, что все это мне только показалась, мимолетное чувство, которое возникло от осознания того, что мы увидимся еще нескоро. Но толку что-то доказывать голове, если сердце чувствует совсем другое? А может, и всегда чувствовало, а принципы и рациональное мышление просто блокировали все его сигналы. Ничего уже не поменять, его не вернуть. Я переминаю в руке его подарок и чувствую, как новый приступ истерики подступает. Комок нервов, который просится наружу, разрывая все внутри и не оставляя живого места на мне. Я снова срываюсь на плачь, боясь, что могу сделать что-то хуже, если буду сдерживать эмоции. Я ложусь на диван, даже не сняв куртку и только накрыв ноги пледом. Сворачиваюсь клубочком, надеясь, что эта ночь скоро закончится, а завтра с утра все будет немного проще. Телефон разрывается в кармане. Поздравления, пропущенные от молодого человека – мне даже не надо гадать, что я там увижу. Отвечу всем завтра, а с молодым человеком, видимо, придется расстаться. Неужели те чувства, что я к нему испытывала оказались фальшью? Что же это было протяженностью в два месяца и что сподвигло меня провести с ним эти праздники? Хотя это уже и неважно, зачем ему такая я, которая сама себе разводит мелодраму. Да и к тому же как я могу быть с ним и получить свое счастье, если не могу отпустить Колина? Я засыпаю с этими мыслями. А когда просыпаюсь, сначала кажется, что стало лучше, но на самом деле внутри все так же пусто и уныло, хотя и не видны признаки вчерашней истерики. Сегодня Рождество. Помню, всегда говорила, что в душе не будет уютно, пока ты не создашь комфорт вокруг себя. Я оглядываюсь в квартире и понимаю, что в таком сером и мрачном месте и речи быть не может о спокойствии в душе. Я достаю из шкафа искусственное рождественское дерево, целые клубки гирлянд и огромные желтые и красные банты. Если уж мне и суждено провести это Рождество одной в этой квартире, то хотя бы с елкой, огоньками и бутылкой красного полусладкого. Распутав гирлянды, я развешиваю их по всему дому, снова вспоминая Колина. Последние два года мы праздновали Рождество вместе. Съемки слишком поздно заканчивались, и мы не видели смысла возвращаться куда-то в другое место. Мы украшали эту квартиру, просто завешивая все свободное пространство гирляндами, и нам обоим нравилось это: они дарили какую-то особенную атмосферу. Но видимо, дело было не в огоньках, потому что даже с ними, эта атмосфера не ощущается без него. Слеза бежит по щеке, за ней еще и еще, а я даже не могу это остановить. Я стою посередине комнаты и снова плачу, сжимая в руке бант, который собиралась повесить на елку. В слезах я поднимаюсь к верхушке дерева и прикрепляю на нее этот треклятый бант. В этот момент слышу какой-то глухой стук, кажется, в дверь. Я спускаюсь и подхожу к двери, взглянув на себя в зеркало. Вид малоприятный: опухшее заплаканное лицо, красные щеки и губы цвета кожи мертвеца. По всему лицу выступили вены, придавая ему фиолетовый оттенок. Стук повторяется. Я пугаюсь своего отражения и медленно отхожу от зеркала. Поворот ключа в двери, нажатие на ручку, толчок. Передо мной стоит Колин. - Я не долетел до Дублина, - немедля выпаривает он. - Что? Почему? Что-то не так с рейсом? - Я пройду? – скорее фраза, брошенная как факт, чем вопрос. Он переступает порог, оставляя чемодан в прихожей, и проходит вперед, снимая верхнюю одежду, пока я закрываю за ним дверь. - Почему ты вернулся? Зачем сюда? – все еще не успокаиваюсь я. На этих словах он останавливается, разворачивается и смотрит на меня. Его лицо моментально меняет выражение, бодрость, с которой он входил, улетучивается. Не спуская с меня растерянного взгляда, он подходит ближе, и стоит только ему протянуть руки, чтобы обнять меня, я падаю в его объятия и прячусь там с головой, начиная плакать навзрыд. Не знаю, сколько мы так стоим. Долго, достаточно долго, чтобы я выплакала все слезы, что не успела. А он просто молча обнимает меня, даже не пытаясь успокоить, потому что знает – бесполезно. Его дыхание спокойное и ровное, но сердце бьется в бешенном ритме, спустя время я восстанавливаю свое дыхание, и оно становится таким же ровным, как и его. В этот момент я чуть отстраняюсь, ослабляя зацеп рук вокруг его талии. Он берет мои ладони в свои, чуть сжимая их, как будто прося, чтобы я посмотрела на него. - Все хорошо, - шепчет он, прикасаясь губами к моему лбу, - все хорошо. Я утыкаюсь ему в шею, вдыхая запах его одеколона, который точно дарила на его прошлый День Рождения. Он опускает подбородок на мои рыжие волосы и гладит меня по спине. Подняв голову, я встречаюсь с ним взглядом и, поддавшись какой-то вспышке, тянусь к нему, аккуратно прикасаясь к его губам. Секунда. Я медленно отдаляюсь, вспоминая, что сама обещала ему счастье, но сейчас только все порчу. Но он тянется за моими губами, накрывая их. Я тону в этом с головой. Мы целовались столько раз, что можно даже не начинать считать, потому что собьешься еще на первой сотни. Но этот поцелуй – все равно наш первый. Нежный, легкий, ненастойчивый и такой особенный. По всем меркам он не должен был случиться, но сейчас кажется таким правильным и своевременным. Забываю все. Все, что было в моей жизни до этого момента, кажется таким незначительным. Важен только этот миг, человек передо мной и мое растворение в его руках, когда наши губы сливаются в одно целое. Я улыбаюсь сквозь поцелуй, Колин смотрит на меня и улыбается в ответ еще более счастливой улыбкой. - Я же говорил, что не перестану бороться. Только я больше не хочу бороться за лучшего друга, но готов за любимую женщину. Он целует меня снова, поднимая и кружа; в глазах мелькают только размытые огни гирлянд, развешанных в прихожей; на лице улыбка, которая не померкнет еще долго, а в сердце радость и непомерное счастье. Он рядом, он со мной.