Свежая кровь

Тот солнечный весенний день вполне мог войти в историю Рапгара, как самый заурядный, не случись именно тогда конец света. Поначалу терялись вещи, а со страниц газет и книг исчезали буквы. Потом стали пропадать лучэры и люди — незаметно, без следа и возврата. Те же, кого еще не постигла эта участь, приходили не туда, куда шли, и не тогда, когда рассчитывали. Казалось, время и пространство кто-то сломал, будто капризный ребенок — надоевшую игрушку. Самопровозглашенные пророки вопили на площадях, поезда и трамваи работали с перебоями, церкви и публичные дома были переполнены. Все спуталось: законченные кутилы оставались дома дрожать от страха вместе с семьями, а примерные граждане уходили в буйные загулы, добавляя хлопот синим мундирам Скваген-Жольца. Посреди всеобщего сумасшествия Тиль тихо обменялся кольцами с Алисией. На торжестве присутствовали только самые близкие: Данте, Бэсс, Катарина с обоими сыновьями и мужем, Мряшал, Виктор и домашние Тиля. Молчаливые и не знающие, стоит ли желать новобрачным долгих лет счастливой совместной жизни, когда мир висит на волоске. Амнисы тоже тактично помалкивали, хоть и по другой причине. Для закованных в камень, дерево или металл духов гибель тех, чьим родам они столетиями служили, станет прежде всего освобождением. Но, пока чары были крепки, ни один из них не осмеливался ликовать открыто. Пускай Тиль и считал себя долгое время мертвецом, ему даже в голову не приходило, что его свадьба будет мрачней иных похорон. Тем не менее, Алисия в белом платье из переливчатого шелка жвилья, с изумрудной, под цвет глаз, диадемой в черных волосах и настороженной улыбкой была отчаянно хороша. Настолько, что он почти поверил в свою любовь к ней. Именно к ней, а не к ее Облику — простоватой человеческой девушке Эрин. Еще недавно он маялся дни и ночи напролет, гадая, честно ли ухаживать за той, которую он предпочел бы всегда видеть в маске. В конце концов, Данте надоела его кислая мина. Не стесняясь в выражениях, тот живописал разнообразие возможностей, которые открывались благодаря таким способностям жены, чем вогнал потенциального мужа в краску. Постепенно Тиль убедил себя, что ничего плохого не делает, но где-то на донышке души все равно плескалось: «Ты — лжец». — Ну, чего застыл, мальчик мой? — Ворчание Стэфана выдернуло его из раздумий. — Целуй уже ее, пока... Да молчу я, послушала бы себя! Анхель в ножнах, спрятанных за камербандом, обуздала злость на своего слишком разговорчивого собрата и попыталась приободрить Тиля. Он наклонился и невесомо тронул губы Алисии своими. И сразу же был притянут за лацкан смокинга в настоящий глубокий поцелуй. Нежные ладони ерошили волосы и гладили шею, а в его собственных руках трепетало лучшее, что с ним когда-либо случалось. Часы гулко пробили семь, и на город пыльным мешком упала тьма. А затем и самого города не стало. * * * Сознание возвращалось толчками, вместе с головной болью — такой сильной, словно изнутри прогрызал себе путь на волю голодный тру-тру. Хвала милосердной темноте! От мысли о еде Тиля чуть не стошнило, зато пить хотелось ужасно. Он был одет в чужую одежду и прикован поперек тела к чему-то тяжелому, что не давало встать. Виски сжимало подобие некого шлема, которое тут же с лязгом полетело прочь. Разорвать незримые кандалы не удавалось, и он живо представил, как пролежит здесь до скончания века или пока не сожрут крысы, должны же они быть в подземелье... И только выбившись из сил, дал себе труд задуматься: а где это, собственно, — здесь? От гладкого пола не шел холод, а мрак не был абсолютным: вокруг смутно виднелись стены. Пояс неизвестного назначения оказался до странности удобным, хоть и держал крепко. К металлу, обитому чем-то мягким, сзади присоединялся некий механизм и уходил прочь, насколько хватало руки; Тиль случайно задел пальцами маленький рычажок и под тихое жужжание вмиг оказался на свободе. Ноги подкашивались, однако он все же добрел до стены и вскоре нащупал в ней дверь с круглой ручкой, мимоходом пожалев об отсутствии амнисов. Кто знает, что ждало его по ту сторону. Судя по всему, он был жив, и такое положение вещей хотелось сохранить как можно дольше. Когда дверь распахнулась, глазам понадобилась пара мгновений, чтобы привыкнуть к свету, бившему из окна прямо напротив. «Если это Изначальное Пламя, клирики сильно бы удивились», — подумал Тиль, снова обретя ясное зрение. Несомненно, его взору открылось жилище разумного существа, пусть и начисто лишенное уюта. Ни один приличный лучэр не согласился бы жить в подобном месте. Рельефные кирпичные стены были выкрашены в серый цвет, черная мебель представляла собой простые геометрические формы, а с белого потолка на двух цепях свисала длинная плоская люстра. Спокойствие нарушали ярко-лимонные шторы и такой же коврик в виде шкуры неведомого зверя. На столике перед диваном стоял стеклянный кувшин с водой, к которому и ринулся Тиль, даже не сразу заметив стакан. На этом понятные предметы заканчивались. К примеру, огромное прямоугольное зеркало на стене выглядело слишком темным, чтобы в него смотреться. А предназначение десятка ящичков разной формы, висевших под самым потолком, и вовсе осталось загадкой. Утолив жажду, Тиль присел на диван. И в ту же секунду вскочил, потому что комната заполнилась шумом и голосами. Вся эта какофония исходила из упомянутого зеркала, в котором теперь волшебным образом отражалось совсем иное помещение. Оттуда смотрела миловидная девушка в бирюзовом пиджаке, с весьма легкомысленной короткой стрижкой. Она сидела за столом, а позади нее рядами тянулись рабочие места других людей. Вдоль верхнего и нижнего края зеркала суматошно бежал текст, из которого понятны были разве что предлоги и простые глаголы. Тиль прислушался. — ...А теперь срочные новости. Количество официально зарегистрированных пострадавших от глобального сбоя в компьютерной игре «Рапгар Онлайн» превысило миллион. Геймеры, аварийно выброшенные из виртуальности, не помнят, кем они были раньше, не узнают близких и не ориентируются в реальном мире. С ними работают социальные службы, пока ученые и медики пытаются понять, обратима ли амнезия. Часть сказанных слов была совершенно незнакома, но главную нить он уловил. Игра? Потеря памяти? Рапгара не существует? А это... его собственный дом?.. Происходящее напоминало чей-то дурной розыгрыш и точно им не являлось, — такая постановка потребовала бы слишком много усилий. Тиль закрыл глаза ладонями, чтобы ненадолго остаться наедине со своими мыслями. Наверное, каждый хоть раз задумывался: а что, если наша жизнь на самом деле — всего лишь сон? Иллюзия, подобная миражам, о которых рассказывали путешественники, побывавшие в пустыне Малозана?.. Обычно вся эта философия выветривалась под утро вместе с выпитым накануне. Но не в этот раз. — ...Корпорация-разработчик «Майя Инкорпорейтед» заявила, что причиной сбоя стала хакерская атака, и заверила в готовности сотрудничать со службами кибербезопасности стран, затронутых происшествием. Технология полного погружения в виртуальную реальность запрещена по всему миру до выяснения обстоятельств дела. Тиль осознал, что казалось ему неправильным. Черные узоры на пальцах, оставленные грозным амнисом Влада, исчезли, как не бывало, и нечего больше было прятать под перчатками в холод и жару. Лучшего доказательства не придумаешь. Значило ли это, что Облика и Атрибута он тоже лишен? Попытка скопировать голос леди из зеркала обернулась неудачей. Кольцо тоже пришлось добавить в список потерь. При воспоминании об Алисии сердце болезненно сжалось. Где она, новоявленная чэра эр’Картиа, и существует ли вообще? Как ее отыскать — вместе со всеми прочими, кого он любил и уважал? Вопросы толпились в голове, словно зрители в холле Княжеского театра перед премьерой новой пьесы приятеля Арчибальда, и удивительным образом помогали не скатиться в пучину жалости к себе. Тилю не впервой было терять все. Вот только в одиночной тюремной камере «Сел и Вышел» его поддерживала мысль о друзьях, а теперь их в лучшем случае разметало по целому неизведанному миру... Он расправил плечи и вышел на улицу с твердым намерением во что бы то ни стало вернуть если не свою жизнь, то хотя бы тех, кто придавал ей смысл. Закатное солнце освещало небольшую зеленую лужайку перед домом. Та упиралась в высокую живую изгородь и ряд деревьев, которые загораживали вид на окрестности. Тиль слегка оторопел, когда ворота сами по себе разъехались в стороны, а затем, выскочив на полном ходу на дорогу, вообще изумленно открыл рот. По противоположной стороне улицы шел ряд таких же домиков, утопающих в зелени... А за ними, чуть поодаль, возвышались величественные сооружения, напоминавшие драгоценные камни своими сверкающими гранями. Некоторые из них целились в небо острыми шпилями, на плоских крышах других были разбиты сады. Все рапгарские дома по сравнению с этими гигантами были даже не карликами, а муравьями. Вдруг за левым ухом взвизгнул невесть откуда взявшийся двигатель, заставив пригнуть голову и шарахнуться в сторону. Звук исходил от обтекаемого летательного аппарата размером с коляску, который легко парил на высоте полутора метров. Боковое стекло опустилось, явив разъяренного седого мужчину лет пятидесяти. — Жить надоело, парень?! Проваливай с дороги, я не хочу попасть за решетку из-за какого-то психа! В другое время и в другом месте Тиль бы уже поставил наглеца на место. Но сам вид средства передвижения, которое чуть его не сбило, производил настолько сильное впечатление, что оставалось лишь стоять и таращиться. «Наверное, такими взглядами жители Рапгара провожали первый дирижабль воздушного флота», — ошеломленно подумал он. Тем временем поблизости притормозило еще несколько летающих машин. — Эй, ты в порядке? — смягчился пилот. Он явно спешил и хотел сгладить грубость, сказанную сгоряча. Пока Тиль гадал, передаст ли фраза «кажется, я ошибся миром» степень того, насколько он не в порядке, на сцене появилось новое действующее лицо. — Это вряд ли, — протянул молодой человек с ярко-фиолетовым ежиком волос, облокотившись на дверь своей машины. — Можете лететь, если торопитесь, я разберусь. Подойдя поближе, он затащил Тиля за рукав на тротуар и продолжил: — Вы же из той игры, да? Меня зовут Энди, а вас? Тот представился, чем вызвал довольно странную реакцию. — Уленшпигель? — заулыбался новый знакомый. — Нет, эр’Картиа. — Простите, неуместная шутка. Хотите, подкину туда, где вам помогут? Или можно отправиться пешком, если вы... считаете аэромобиль ненадежным. Тиль понял, что перешагнет незримую черту, если примет предложение доброжелательного чудака. За ней все, к чему он привык, окончательно канет в прошлое, а новое придется строить с нуля, по кирпичику, долго и муторно. Далеко не все он готов был отпустить, точнее, далеко не всех. Но, похоже, единственный способ найти своих друзей — разобраться, как вертятся шестеренки этого безумного мира, а значит, на вопрос Энди существовал единственно верный ответ. — Благодарю, — заставил себя улыбнуться Тиль. — Чэра не так просто испугать: делов-то, летающая коляска. * * * — Как же мне с вами повезло, Тиль! Вы все схватываете на лету, а уж манеры... Не то, что у подопечного Маргарет: ее приставили к настоящему невеже. Представьте себе, она до сих пор не отучила его сморкаться в скатерть и есть руками. Половину щебета мисс Брукс приходилось пропускать мимо ушей, дабы не закипело то, что расположено между ними. В остальном старушка с молочно-белой косой и проницательным взглядом была сущей находкой. Да и сам он, видимо, неплохо скрашивал ее одиночество. Во всяком случае, она не испытывала никаких затруднений, чтобы приходить трижды в неделю и терпеливо рассказывать о вещах, известных любому ребенку. Подняв счета и осмотрев дом, старая леди заявила: сбережений архитектора Томаса Картера (его «покойного» альтер эго) хватит на год скромного существования, а потом придется думать, как зарабатывать. По меркам этого мира он не умел ровным счетом ничего. Кроме непопулярной здесь игры в карты, на которые давным-давно не мог смотреть без внутреннего содрогания. Они и так сыграли в его судьбе незаслуженно большую роль. Пока же у Тиля было все необходимое для жизни, кроме нее самой. Электричество шло от энергии солнца, холод и тепло — от грунтовых насосов, едой и одеждой обеспечивал молекулярный принтер. Если что и требовало денег, так это Интернет и вода. На его неискушенный взгляд, Сеть превосходила прочие повседневные чудеса. Круглые сутки все знания человечества были доступны из любой точки земного шара. Связаться с кем угодно не составляло труда, как и найти кого угодно. Казалось бы. Перенастроив интервизор, — то самое «зеркало», которое включалось, стоило кому-то приземлиться на диван, — мисс Брукс сообщила прискорбную весть. Разработчики отказались публиковать список имен игроков и соответствующих псевдонимов, сославшись на личные данные клиентов. И тут же получили вал индивидуальных запросов, на обработку которых теперь понадобится куча времени. В этом месте она сделала драматическую паузу и, насладившись эффектом, сказала: — Поэтому мы с вами, дорогой мой, будем полагаться только на самих себя и поисковые системы. Как ни странно, первым нашелся тот, кого Тиль вообще не надеялся увидеть. И встреча с этим человеком прошла, мягко говоря, не так, как он ожидал. Талер Грэндалл был одним из немногих, кто играл под своим настоящим именем. Поскольку он... «его персонаж», мрачно поправил себя Тиль, погиб, сам Талер вышел из игры раньше. А потом, судя по оставленным в Сети следам, больше туда не возвращался, избежав беды. И даже успел жениться, что уж совсем ни в какие ворота не лезло. Когда аэромобиль припарковался возлет двухэтажного дома с ухоженным садом, Тиль начал колебаться. Талер не терял памяти. Кто знает, как он отнесется к появлению вымышленного старого друга. — Дома я так по нему скучал, а сейчас не могу набраться духу, чтобы пройти десяток метров. Старая леди потрепала Тиля по руке и открыла дверь нажатием кнопки на приборной панели: — Идите, не прогонят же вас. Человек может что-то знать, но это будет бессильно перед его чувствами. А ваши чувства были подлинными, даже если все остальное — подделка. На пути к дому он особенно резко ощутил, насколько ему не хватало Стэфана. Нотации, ворчание и язвительные реплики трости отгоняли плохие мысли, не позволяли унывать и спасали от одиночества. Теперь со всем этим приходилось справляться самому. Отсутствие эмоций Анхель напоминало внезапно затихшую музыку. Амнисы, как и представители других рас, кроме лучэров, людей, низших и мяурров, были игровыми ботами. Сбой погубил их всех до единого. После звонка Тиль от волнения успел досчитать до двадцати, прежде чем дверь отворилась. Талер поднял глаза, и дежурное «Вы к кому?» растаяло на его губах. — Здравствуй, Тиль, — хрипло произнес он. — Я знал, что ты придешь. — А я представить не мог нашу встречу. Надо же, столько хотел сказать, но здесь оно потеряло всякий смысл. Как ты? — Не сочти за грубость... Умерев там, в старой церкви, я решил жить реальной жизнью. Даже если она скучна и лишена некоторых радостей. Так будет лучше. Между ними повисла неловкая пауза, которая дала возможность рассмотреть заново обретенного друга. Он был чисто выбрит и коротко стрижен, зато худоба и бледность выделялись даже сильнее, чем в Рапгаре. Охотничий блеск во взгляде померк, уступив то ли усталости, то ли смирению. — Кто там, Талер? — спросила маленькая пухлая блондинка, выглянувшая из-за его плеча. Она совершенно точно была на сносях, что еще больше усилило и без того нестерпимую неловкость. — Старый друг из прошлой жизни. Сьюзи, это Тиль. Тиль, это моя жена Сьюзи. — Очень приятно. Что же вы замерли на пороге? Может, пригласишь его на обед? Я приготовила цыпленка в белом вине. Тиль поспешил отказаться с благодарностью, сославшись на то, что его ждет машина. Ему вдруг стало очевидно: Талер не любил эту женщину. В игре та, которую он любил, была замужем, а здесь более не существовала. Точней ему нравилось так думать, потому что это избавляло от необходимости сражаться с реальностью за иллюзию. — Дорогая, иди в дом, я скоро вернусь, — мягко сказал Талер. Та чмокнула его в щеку, еле дотянувшись, и вскоре исчезла в доме. Стоило двери закрыться, он горько усмехнулся: — Всего год назад я бы многое отдал за возможность забрать Катарину и тебя в реальный мир. А теперь чувствую себя растерянным именинником, который спустя пару десятков лет получил подарок, предназначавшийся ему десятилетнему. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. — С недавних пор у меня полно времени, — пожал плечами Тиль и, кивнув на прощание, зашагал прочь. Нежелание смущать друга своим присутствием возобладало над нежеланием уходить, толком не объяснившись. — Пересмешник, — окликнул негромко Талер, — если найдешь Катарину, скажи ей, что у меня все хорошо. Позаботься о ней, будь добр. — Ты знаешь, об этом можно было и не просить. Но я все равно обещаю. В машине мисс Брукс осторожно поинтересовалась: — Ну, не прогнали? — Нет, — ответил Тиль. — Оттуда, где мне не рады, я ухожу сам. Обратная дорога прошла в молчании — тяжелом и густом, словно патока. * * * Холодный прием у Талера оказался далеко не худшим из того, что приготовила ему новая действительность. Катарина — или, по-здешнему, Кейт, — нашлась следующей, в месте, где никто не хотел бы встретить свою университетскую подругу: психиатрической клинике. Дело было в детях. Погружаться в виртуальность имели право только совершеннолетние, а значит, все юные рапгарцы, подобно амнисам, были программами без души и тела. Для выброшенных из игры матерей это становилось ударом, от которого могла оправиться не каждая и не сразу. Катарина выглядела совершенно нормальной и очень обрадовалась приходу друга. Они долго беседовали, пока с обоих не стаяла ледяная скорлупа вынужденного одиночества. Пока она не обронила что-то вроде «Когда Рисах приведет моих мальчиков...», заставив Тиля нервно сглотнуть. Больно было видеть сломленной и путающей вымысел с реальностью одну из самых сильных женщин, с которыми ему когда-либо доводилось иметь дело. Под влиянием момента он наплевал на приличия, крепко обнял Катарину и дал второе в этом странном мире обещание. Будучи не в силах вернуть Вадлена и Гедеона, он может найти хотя бы ее мужа Рисаха. Домой Тиль вернулся в донельзя мрачном расположении духа и обнаружил, что дверь открыта. По словам мисс Брукс, уровень преступности здесь близился к нулю, однако все же не был ему равен. А после сбоя и вовсе начал расти. В гостиной его ждали весьма неожиданные гости. — Добрый день, чэр эр’Картиа. Не дергайтесь, мы просто поговорим. Меня зовут Эрика Росс. Женщина в деловом костюме окинула Тиля взглядом. Она была значительно старше, хотя в черных волосах не удалось заметить ни единой нити седины. Возраст выдавали морщины. За ее креслом — его креслом — стояли два громилы с отсутствующим выражением лиц. — Со мной говорят трижды в неделю — по понедельникам, средам и пятницам, — съязвил он, не желая выдать, насколько заинтригован. — Сегодня суббота. — Я не социальный работник, а всего лишь мэр этого городишка. — О, — только и смог вымолвить Тиль. Как она выразилась, «городишко» простирался от западного до восточного побережья материка за вычетом сельскохозяйственных угодий, заповедников, гор и прочих не предназначенных для жизни мест. Вся эта агломерация по старинке называлась Соединенными Штатами Америки, хотя границы между ними давно уже стерлись. — Не очень-то здесь уважают неприкосновенность частной жизни, — он рассеяно обвел комнату указательным пальцем. Возможно, перед должностью мэра стоило испытывать пиетет, но для этого нужно было, как минимум, считать подчиненный ему город своим. — Вы правы, сейчас меня больше заботит общественная. На низкий столик упали три больших цветных изображения. На первом дюжина каких-то людей в масках громила стеклянные витрины магазинов, полыхал огонь и клубился дым. На втором был запечатлен мужчина, повешенный на ветке дерева в саду. Третье же по степени кровавости могло соперничать с «художествами» Ночного Мясника на стене в темном рапгарском проулке, с которыми Тиль в свое время имел несчастье ознакомиться. — Где бы я ни оказался, меня сразу же обвиняют во всех смертных грехах. — Что вы, благодаря мисс Брукс, у вас железное алиби. Я хочу посоветоваться. Тиль поднял брови в искреннем удивлении: — Почему со мной? — В социальном смысле вы уже умирали — там, в игре. А здесь не сошли с ума, не начали пить и не попали в криминальные хроники. В отличие от многих других. После паузы Эрика продолжила, бесстрастно глядя на фотографии: — Убийства, самоубийства, беспорядки на улицах после запрета технологии «Майя»... Мы отвыкли от подобного. Слишком много случаев, когда программы реабилитации оказываются бессильны, а психологи могут только разводить руками. Как нам совладать с вашими соотечественниками, чэр? Присев на диван, он встретился взглядом со своей незаурядной гостьей. В Рапгаре невозможно было даже представить, что женщина встанет во главе города. Скорей вернется Великая тьма и с небес падет пресловутый кровавый дождь. Но, следовало признать, некоторые из них годились для этого поболе иных мужчин. — Вы сами знаете ответ, иначе называли бы меня по-старому. Все просто: людей, которых ваши социальные работники пытаются вернуть на прежние места в обществе, больше нет. Можно долго спорить, была у меня с Томасом Картером одна личность на двоих или две разных. Но даже в его шкуре на его диване посреди его дома я — не он. Вам необходимо забыть об игроках и восстановить социальные связи между их персонажами. Сколько нас? — Миллион с лишним, — глухо ответила Эрика. — Именно столько одиноких душ сейчас рассеяно по миру. Верните им близких, — хотя бы тех, кто был в игре, когда случилась трагедия, — и проблем сразу станет меньше. Она молча собрала фото, одернула пиджак и, взмахнув гривой волос, по-мужски протянула Тилю руку для рукопожатия: — Вы многого добьетесь, если отпустите прошлое и приложите усилия в правильном месте. В каком? Не знаю, это вам придется выяснить самостоятельно. Всего доброго. Когда своеобразная делегация покинула дом, Тиль еще долго сидел, погруженный в размышления. * * * Здешнее логово Данте отличалось от жилища Талера ровно настолько же, насколько в Рапгаре. Разве что в обратную сторону. Выяснив настоящее имя и адрес друга, Тиль не стал тревожить старую леди, раздобыл карту и отправился туда на воздушном подобии трамвая. По счастливой случайности, это было не на другом материке, а всего лишь в одном из самых бедных районов исполинского города. С помощью технологий человечество Земли двадцать второго века изжило голод и крайнюю нищету, но взамен получило целый класс бесполезных людей. Они жили на пособие, не могли или не хотели законно бороться за место под солнцем и повышали процент преступлений, совершенных в более благополучных местах. Трижды Тиль был уверен, что заблудился, и трижды, — что нашел-таки приключений на свою голову. Наконец перед ним вырос нужный дом: ничем не примечательная серая коробка, окруженная заплеванным двором без единого кустика зелени. Искомая квартира нашлась на цокольном этаже: должно быть, окна, до половины утопленные в земле, давали мало света. Не обнаружив звонка, Тиль постучал, сгорая от нетерпения. Честно говоря, он беспокоился за Данте, как бы глупо это ни звучало раньше, когда волноваться нужно было скорее за врагов последнего. Прозвучали шаги, затем дверь открылась, и перед ним возник Данте эр’Налия собственной персоной. Выглядел он лет на десять старше — почти ровесником, — носил другую стрижку, а в остальном совсем не изменился. Все это Тиль заметил прежде, чем его сгребли в объятия, от которых еще чуть-чуть — и захрустели бы кости. Ради этого стоило перевернуть весь мир вверх дном. Впервые за долгое время тиски владевшего им напряжения разжались, и стало возможным свободно дышать. Так было тринадцать лет назад, когда златовласый юноша одним своим видом обратил в бегство троих разбойников, напавших на самонадеянного идиота, который сунулся в Яму в честь совершеннолетия. Так было восемь лет назад, когда того же идиота — уже не настолько самонадеянного — выводили из зала суда под улюлюканье довольной толпы, а трое друзей едва успели к нему протолкаться. И через год, когда правдами и неправдами Данте все же прорвался в тюрьму. И еще долгих пять лет спустя, когда Тиль заявился на порог белого особняка в западной части Небес и точно так же был заключен в объятия. — Пересмешник, сегодня я рад тебя видеть едва ли не больше, чем после освобождения, — рассмеялся Данте. Похоже, ему давно не приходилось этого делать. — Думал, эти бестолочи никогда не ответят на запросы. — Они и не ответили, — фыркнул Тиль, ныряя в полумрак обшарпанной гостиной, чей вид не способствовал хорошему настроению. Возможно, стоило предложить другу переехать в комнату, где ранее стоял сломанный аппарат виртуальной реальности. — Я нашел тебя сам, точнее, Даниэля Телбота, сокращенно — ДанТе. При упоминании своего реального имени тот помрачнел и раскинулся в кресле, прикрыв глаза. — Хотел бы я напиться, но пособия не хватает на такую роскошь. Тиль тоже присел на что-то вроде кушетки. Искушение закрыть глаза, по примеру друга, и представить, что все по-прежнему, было невероятно сильным. Он сдержался из чистого упрямства. — Он был беден? — Не совсем. Когда перерыли его вещи, выяснилось, что он жульничал в игре и за деньги помогал жульничать другим. Вообще-то новые игроки могли выбирать только имя и расу, тогда как остальное было отдано на откуп слепому случаю. А его клиенты получали возможность купить какой-нибудь приятный бонус. Отсюда, кстати, мои деньги, необычные амнисы и Облик — плохо поддающийся контролю, но сильный. Так или иначе, — вздохнул Данте, блуждая взглядом по серым стенам, — никаких сбережений у мошенника не водилось. — Выкрутимся. Земля — далеко не худшее место, куда можно было угодить. — Мне бы твой оптимизм. Тебя не угнетает, что мы — всего лишь продукт чьей-то скуки? Твердо решив не поддаваться меланхолии, Тиль пошутил: — В некотором смысле мы все — продукт скуки наших родителей. Причем порою весьма и весьма неплохого качества. Кстати, что насчет Бэсс? Друг покачал кудрявой головой и спросил в тон: — Алисия? — Пока не нашел. Но, возможно, нам скоро помогут с нашими поисками, — задумчиво сказал Тиль. — Этому городу грозит серьезное расстройство желудка, если он попытается переварить жителей Рапгара поодиночке. Мы для него недостаточно рафинированные. А наличие привязанностей кого угодно сделает более покладистым и удобным для окружающих. — Кажется, ты знаешь больше, чем говоришь. Вместо ответа Тиль включил небольшой интервизор, висевший на стене напротив них. Местные власти уже должны были развернуть бурную деятельность, о которой наверняка соловьем распевались в новостях. Добравшись до нужного канала, он прибавил громкости. — ...Сенсационное открытие. Полиции стало известно, кто стоял за хакерской атакой на «Майя Инкорпорейтед», создателя скандальной игры «Рапгар Онлайн»... На экране происходило нечто странное. Площадь перед зданием из стекла и металла была запружена людьми, ожидавшими чего-то. Двери распахнулись, и двое местных жандармов — черные костюмы, угловатые фуражки, темные очки — вывели под руки не кого иного, как Эрику Росс. В наручниках. Тиль уже не слышал ни вопросов друга, ни голоса ведущей. Их полностью перекрывал шум толпы, щелканье фотоаппаратов и крики мэра. — ...но я же хотела, как лучше! Пройдет время, и вы осознаете мою правоту. Город, да что там — мир превращался в тихое зловонное болото, которое надо было встряхнуть. Рапгарцы другие! Они станут свежей кровью и не дадут вам окончательно превратиться в овощи!.. Наконец ее усадили в аэромобиль, заботливо пригнув голову, и все затихло. Данте глухо спросил: — «Свежая кровь», значит? — Забери ее сгоревшие души! — выругался Тиль. Ему предстояло найти Алисию, Бэсс и Рисаха, после чего, пожалуй, можно было заняться овощами.