Продюсер и актриса

Сегодня я пришла к тебе сама, Не осуди меня за эту смелость, Но мне ещё на свете никогда Побыть с тобой так сильно не хотелось. Я не твоя — решили где там, Печаль объявит на меня охоту, И будет словно зверя по следам Преследовать в любую непогоду. Не осуди, придумывая месть, Позволь хотя бы до утра остаться! О том, что я сегодня буду здесь Она вовек не сможет догадаться… ©

Сергей прижал ее к себе и сразу поцеловал. От него притягательно веяло ароматами банных средств, к нему хотелось прижиматься. Настя запустила руки в его всё еще влажные волосы, которые бурно вились после мытья, и инстинктивно отвечала на поцелуи. Но быстро остановилась — не смогла справиться с нахлынувшими эмоциями: от безумности всей этой ситуации её снова стали душить слезы. Она медленно сползла по его лицу — от губ вниз по шее — и, в конце концов, уткнулась носом в махровую ткань. Сергей не стал ничего у неё спрашивать, он только обнял ее крепче, словно всё понимая и позволяя успокоиться. Прошло совсем немного времени, может быть, пара минут, когда прикосновения из нежных и осторожных снова стали настойчивыми, его горячие ладони проникли под её атласный халат, и тот мгновенно скатился к её ступням. Слёзы не успели высохнуть, но Анастасия уже и не думала о них, она наслаждалась поцелуями, сплетениями их языков, действуя с такой спешкой, будто кто-то сейчас же грозился отнять эту возможность. Как давно она не испытывала ничего подобного! Ей казалось, что с того дня или ночи прошла вечность. Впрочем, она была близка к истине. В последний раз это было с десяток лет назад. С ним. Только с ним её так захватывала страсть, настолько затуманивалось сознание, что было совершенно плевать на любые обстоятельства. Существовало лишь одно желание, и возникал страх, что, если его не осуществить, наступит конец света. По крайней мере, для неё одной. Но в этот миг ей было совсем не до воспоминаний. Удивительно, но даже спустя столько лет Настя помнила, какие он любит ласки. Её губы и руки словно скользили по проторенной дороге, уверенно и не боясь оступиться. Довольные постанывания из уст Сергея лишний раз доказывали, что она была на верном пути. И то же самое относилось и к нему самому. Он прикасался к тем участкам её тела, от которых ее тут же бросало в дрожь, она вздрагивала, закатывала глаза, дышала чаще или едва слышно стонала. Он знал её тело даже лучше того, кто спал с ней в одной постели последние десять лет. Каким образом они оба избавились от одежды, когда именно оказались лежащими на постели — Настя не помнила. Она вообще с трудом соображала, где находится, только изредка распахивала глаза и смотрела на Сергея так, будто проверяла, что с ней, на самом деле, был он, а не очередная её фантазия. За открытым окном раздался резкий вой сирены — то ли полиция, то ли скорая помощь мчалась по проспекту. Мир продолжал существовать в своем привычном темпе, а здесь, на белоснежных гостиничных простынях, возрождалось параллельное измерение, до боли похожее на прошлое, но с горьким привкусом настоящего. Когда не осталось ни одного сантиметра её кожи, куда бы не добрались его губы, способные творить волшебство, он сжалился над ней, наклонился совсем близко и сосредоточенно задышал. Настя вскрикнула и захлебнулась в собственном стоне. С этой секунды в помещении воцарилось настоящее безумство. Сладострастная борьба тел, сплетающихся в любовный узел, закончилась слишком быстро — для первого раза было достаточно считанных мгновений. Они слишком долго этого ждали. Под аккомпанемент из шумных дыханий утомившиеся мужчина и женщина смотрели друг на друга, почти не моргая. Тела, покрывшиеся испариной, постепенно возвращались к нормальной температуре, сердечный ритм восстанавливался, но этого им было нещадно мало. Расслабленные поцелуи потихоньку распаляли огонь, который едва успел прогореть. Не было произнесено ни слова, прежде чем всё началось заново. Это была ночь безумия, ночь прорвавшейся страсти, уснувшей так надолго, но не исчезнувшей, нерастаявшей, не прошедшей. — Вечер воспоминаний удался, — прошептал Сергей и улыбнулся. К этому моменту они окончательно выбились из сил и оба лежали на боку, повернувшись лицами друг к другу. Темноту гостиничного номера освещали лунные отблески, и, попав аккурат на Сергея, позволяли Насте рассматривать его, как будто впервые. Он выглядел расслабленным и довольным — с того дня как они снова стали видеться, она только сейчас наблюдала его в таком умиротворении. — Было так хорошо, когда мы ни о чем не говорили, — шепотом ответила она, касаясь его руки, покоившейся на матрасе между ними. — Мне так не хочется ничего говорить… — Без слов у нас общение точно идет удачнее, — по-доброму усмехнулся Сергей, потянувшись к ней и коротко поцеловав. — Не хочу ни о чем думать, — она сжала его ладонь. — А знаешь, о чем думаю я? — поинтересовался Жигунов. — Надеюсь, не о том, чтобы продолжить, — Настя ехидно улыбнулась. — А то это ты все время на преклонный возраст жалуешься. — Да уж! — тихо рассмеялся он. — Как выяснилось, жаловаться-то не приходится. — Поздравляю, — наигранно произнесла она и тоже обессиленно засмеялась. — Ну, так о чем ты думаешь? — О том, что теперь, наконец, я могу говорить с тобой обо всем, — признался Сергей, дотянулся до ее волос и стал нежно поглаживать. — Можно больше не выдумывать нейтральных тем и не нужно напряженно молчать. — Интересно, что ты подразумеваешь под этим «обо всем»? — Я могу, не смущаясь, сказать тебе, как ты красива. Как же ты сказочно красива! — восхищенно произнес он. — Красива? — Настя почувствовала, как вспыхнули и без того раскрасневшиеся щеки. — Ты издеваешься. Я проплакала столько времени, что мое лицо превратилось во что-то ужасное и одутловатое. — Глупости какие, — Сергей провел кончиками пальцев по ее линии лба, по щекам, подбородку, губам. — Я говорю, что вижу, так что, уж извини, что это с твоими ожиданиями не совпадает. — Всё уже не так, как раньше, — печально проговорила Настя. — Мы уже не те, что раньше. И я только рада, что здесь так темно, и перед тобой скорее иллюзия воспоминаний, чем реальная я. — Ничего не изменилось. В тебе так точно. Вот сейчас, когда ты со мной, ты такая же, как раньше. И мне нет дела до того, какая ты, когда меня рядом нет. — Самоуверенно! — Скорее откровенно. — Господи, — она тяжело вздохнула и перевернулась на спину, так и оставаясь ничем не прикрытой. — Что мы натворили… — Когда-то я уже это слышал… Что натворили, Настя? То, чего давно хотели. Скажешь, я не прав? К слову, я был удивлен до крайности, когда ты пришла. Я знал, что мы думаем об одном и том же, но от тебя такого не ожидал… — Кто-то там говорил, что я живу не так, как ты. А я просто взяла и сделала то, что хотела. Да, хотела. Если бы ты не сбил меня с толку в том ресторане, возможно, я не позволила бы себе такое совершить, — рассуждала Анастасия, глядя в потолок. — Но я была в таком состоянии… — Почему ты так плакала? — Сергей поднялся на локте, всматриваясь в ее лицо. — Почему? — Настя повернула голову, оставаясь неподвижной. — Считаешь, я должна была скакать от радости? — Нет, но ты так рыдала… Я подумал, может, у тебя что-то происходит такое в жизни, что делает тебя настолько уязвимой. — Нет, — она снова отвернулась. — Ничего в моей жизни не происходит. Не происходило, — поправилась Настя. — Теперь уже не знаю. — Знаешь, что меня радует? Что ты не подскочила и не убежала в свой номер с воплями о том, какой я плохой, как нагло соблазнил тебя и опять «всё испортил». Радует, что ты до сих пор лежишь тут со мной и продолжаешь оставаться искренней. Я уж и не думал, что ты ещё бываешь такой. — Слушай, ну, я вообще-то в какой-то мере еще в своем уме, — с обидой, но без злобы ответила Настя. — И мне не пятнадцать лет, чтобы устраивать истерики, когда я сама пришла к тебе. — На балконе в ресторане тебе, значит, было пятнадцать? — Я могу на это не отвечать? — она села на постели и натянула на себя одеяло — жар окончательно прошел и ей стало зябко. — Да это и не нужно, — Сергей подтянулся на руках и устроился с ней рядом. — Может, ты хочешь чего-нибудь? У меня полный мини-бар. — Пожалуй, на сегодня уже достаточно, — отказалась Настя. — Я хочу только одного — чтобы утро не наставало. — Но оно настанет, — он протиснулся рукой между ее спиной и спинкой кровати и обнял в районе поясницы. — Завтра нам улетать. — Все, как тогда. Такое дежавю, — грустно отметила Анастасия. — Париж, отель, соседние номера, совместные ночи и неизбежное возвращение домой… — Судьба иногда преподносит такие сюрпризы, которые предсказать невозможно. Думаешь, это всё — влияние воспоминаний? — А что же еще? Ностальгия. Мы столько времени рядом. Я надеялась, что не буду вспоминать, но не получается. Мне казалось, что я и не помню ничего. Как же ошибалась… — Ничего себе так ностальгия получилась, — снова усмехнулся Жигунов. — Ты же понимаешь, что нам придется про это забыть? — Настя посмотрела ему в глаза. — Пусть это останется влиянием Парижа, нашего прошлого. Иначе…я даже говорить не хочу, что будет иначе. — Судя по нашему прошлому, забывать у нас не очень получалось, — прокомментировал Сергей. — Значит, нужно научиться. — Ты так говоришь, как будто я склоняю тебя к чему-то, — он наклонился и стал нежно целовать ее плечо, потом шею. — Я ведь ничего тебе еще даже не попытался сказать. — Просто…видел бы ты себя, — Настя прикрывала глаза от удовольствия. — Такой довольный, будто выиграл в лотерею. Нет, я прекрасно понимаю, что ты осуществил желаемое, самоутвердился, доказал самому себе, что я не могу перед тобой устоять. Что там еще? Но не надейся, что это повторится. Я больше тебе не позволю. — Что-то мне не кажется, что тебе не понравилось, — он переместился так, чтобы быть к ней лицом. — Даже, я бы сказал, более того… — Сережа! — она недовольно хмыкнула. — Скажи еще раз, — попросил он, прикасаясь к ее губам. — Перестань! — Нет, не это, назови ещё раз по имени, — выразив эту просьбу, он не позволил ей ответить, тут же увлекая ее в поцелуй. — Хватит, хватит, — Настя нехотя отодвинула его. — Иначе мы вообще не уснем. Я не хочу завтра быть, как зомби. — Ты и не будешь. После такой ночи ты будешь свежа и бодра, я тебе гарантирую. А вот насчет себя не уверен. Ты, как вампир, все соки из меня сегодня выжала. — Пожалуйся еще мне тут, — она не удержалась от улыбки. — Мне, кстати, понравилось, как ты сказала «мы не уснем». Ты собралась спать здесь? — А что? Ты планировал меня прогнать? После всего, что ты уже со мной сделал? — Настя обхватила его за шею. — Надо еще выяснить — кто с кем! — подыграл он и снова потянулся за поцелуем. Они устроились на постели в объятиях друг друга, но о сне и мечтать не приходилось. Несмотря на усталость от любовных ласк, им обоим не спалось. — Завтра нам будет совсем не до смеха, — горько заметила Анастасия. — По крайней мере, мне точно. Пока ночь не кончилась, ещё действуют какие-то флюиды. А потом…потом всё будет плохо. — Зачем ты всё портишь? Думаешь, я об этом не знаю? Можем мы вдоволь насладиться этой парижской ночью? — Просто всегда кажется, что так легче — озвучить мысли, будто начинаешь к этому привыкать, — Настя прижалась к нему крепче и вдохнула аромат его кожи. — Ты все это время говоришь такие депрессивные вещи, — серьезно заметил Сергей. — У меня складывается впечатление, будто ты глубоко несчастна. — В смысле? — она приподнялась. — Что значит — глубоко несчастна? Я что, должна впадать в восторг? Это у тебя все легко и просто, тебе, по-моему, все равно — случилось и случилось. Не привыкать. А я, знаешь, была верна своему мужу и абсолютно не думала о тебе. — Все легко и просто, значит? Ты уверена? — А почему нет? Я уже боюсь, что будет завтра, а ты… — А я наслаждаюсь нашим сегодня, — договорил Сергей. — И не вижу в этом ничего постыдного. — Что и требовалось доказать, — она отодвинулась от него и легла подальше. — Типичное мужское поведение. Мне бы такое мышление, куда проще бы жилось. — Настя, ты считаешь, что это только сегодня началось? Ты думаешь, что я резко должен впасть во вселенскую скорбь именно в эту минуту? У тебя не возникало мысли, что я впал в неё уже давненько? То, что произошло сейчас — просто апогей, к которому все мучительно шло. — Да какая скорбь? — Представь себе! Приглашая тебя в проект, я был уверен на тысячу процентов, что совместная работа не вызовет у меня никаких эмоций к тебе. Можешь не верить, но я говорю правду. Я был настроен исключительно на работу. Но все шло точно по такому же сценарию, как когда-то в «Амедиа». Чем чаще ты бывала рядом, тем неспокойнее становилось мне. Но отступать было уже некуда. А потом ты взяла и согласилась играть со мной любовь! Ты очень этому всему посодействовала! Твой сегодняшний визит в мой номер — уже второй шок, связанный с тобой. Я пытался способствовать нашему общению, подчеркну — дружескому. Думал, тогда уйдет это дурацкое напряжение, мешающее работать. Но прогадал. Такое бывает — люди не идеальны. — Ты же должен был понять, что…что так нельзя! — Очень ценное замечание, — Сергей повернулся на бок, чтобы ее видеть. — Ну, нельзя, и что? Мне нельзя было затевать это всё — вот, что было делать нельзя. Если б я только мог предугадать! Сначала этот Суфианов со своей идеей, потом ты со своим согласием… Думаешь, проблемы у меня могут начаться только сейчас? Они давно царствуют в моей семье. С того самого дня, как я сообщил, что взял тебя в проект, а уж потом и подавно. — И ты решил — чего уж мелочиться, раз и так вляпался по уши, да? — Настя метнула в его сторону недовольный взгляд. — А я ведь просто поцеловал тебя, — Сергей улыбнулся. — Всего лишь поцеловал. Не смог удержаться, ну, не смог, слишком располагающей была обстановка. Остальное сделала ты, Настя. — Ничего себе «всего лишь!». Такое «всего лишь» могло продолжиться прямо там, на том балконе. — Ну, хорошо, я сдаюсь. Я плохой. Вот, все-таки мы добрались до твоей любимой темы. Я больше не спорю, — Жигунов придвинулся к ней, обнял за плечи и притянул к себе, хотя она пыталась сопротивляться. — Ты довольна? — Сереж, я серьезно говорю, что этого больше не будет. Лучше обвиним в этом Париж. А я сделаю вид, что ничего не слышала, в чем ты мне сейчас признавался, — она легла ему на грудь и закрыла глаза. — Конечно, не будет, Настя. У меня причины на это даже весомее, чем у тебя, — в его голосе промелькнули ноты глубокой печали. Произнеся это, Сергей поцеловал ее в границу волос на лбу и прошептал: — Я разбужу тебя завтра. А пока — спокойной ночи. — Спокойной ночи, — одними губами проговорила Анастасия, судорожно пытаясь удержаться от предательски подступивших слёз.