Две сестры

– Девять и три четверти! – Гарри для наглядности воздел палец. – Нет, я всё понимаю, но, чёрт возьми, почему именно девять и три четверти?! Дамблдор не мог не устроить подлянку – и на этот раз привлечь внимание маглорождённых к платформе девять и три четверти предстояло Учителю... А та, разумеется, тут же свалила работу на учеников. Ученики к задаче подошли творчески и затеяли бурную дискуссию о дробномерных пространствах... – А почему бы и нет? – Гермиона пожала плечами. – Девять семьдесят пять – ни слишком много, ни слишком мало, далеко от привычного... И вообще, мне так хочется! – Мощный довод, – согласился Гарри. – Железобетонный. – С золотой каёмочкой и урановым сердечником, – добавила Дафна. – Хорошо, пусть будет девять и три четверти, – кивнул Гарри. – А теперь вопрос – кто всё это будет считать? – Компьютер, – фыркнула Гермиона. – Твой. – Девять и три четверти! – Гарри снова воздел палец. – Гермиона, ты вообще представляешь, каково это – размерность девять и три четверти? Я что, похож на волшебника? – Есть немного, – Гермиона прищурилась. – Так вот, я, может быть, и напишу нужную программу, но никаким волшебством мою персоналку не превратить в «Крэй». Не та платформа, знаешь ли, для таких расчётов... – Всем привет, – возле колонны появились братья Криви. – О чём спор? – О мерности девять и три четверти и об аппаратной платформе для расчётов, – сообщила Дафна. – И Мордред меня побери, если я хоть что-то понимаю... – Да они всегда на своей волне, – отмахнулся Колин. – Кстати, а почему девять и три четверти?.. Маглорождённых в этом году было трое – мальчик и две девочки. Мальчик, по мнению Гарри, имел врождённый гриффиндор головного мозга, да и девочки были довольно перспективными. Впрочем, на полноценную обработку времени не хватило – пришлось спешно грузиться на поезд и искать свободное купе... Свободных, разумеется, не нашлось – но Колин ускакал к приятелям с Хаффлпафа, Дафна осталась со слизеринками, а Гарри, Гермиона и Луна обосновались в купе, где спал смутно знакомый мужчина потрёпанного вида. – Ремус Люпин, – прочитала Гермиона ярлык на чемодане, – так вот где я его видела... – Ага, на суде, – согласился Гарри, внимательно разглядывая спящего. Сомнений не осталось – именно этого человека показало ему видение. Видимо, ему предстояло сыграть серьёзную роль в их судьбе... Оборотень в человеческой форме выглядел совершенно обыкновенно и довольно непрезентабельно – в суде он хотя бы в целой мантии был, а не много раз штопаной и залатанной... – Я так понимаю, это наш новый преподаватель ЗОТИ, – заметила Гермиона, открыв книгу. – Ну а кто ещё? – пожал плечами Гарри, рисовавший очередную блок-схему. – Других вакансий в Хогвартсе нет... Поезд миля за милей приближался к Хогвартсу. Прошлась по вагонам торговка сладостями, суетились дети, спал Люпин... Всё шло своим чередом, и потому резкое торможение под пронзительный визг колёс и вопли пассажиров оказалось по-настоящему неожиданным. Люпин подскочил, выхватил палочку и метнулся к двери. – Кажется, близнецы добрались до стоп-крана, – заметил Гарри, удерживая свалившуюся на него Гермиону. – Странно, что так долго ждали... – Это не они, – сообщила Луна, выглянув в окно. – Там поезд, похож на «Хогвартс-экспресс», только паровоз синий... – Транс-Европейский экспресс, – опознала Гермиона, – вопрос в том, что он тут делает... – Это который идёт до Токио? – уточнил Гарри. – И который наше Министерство заказывало у русских?.. – Он самый, – подтвердила Гермиона. – И может, ты всё-таки меня отпустишь? – А зачем? Меня всё устраивает, – хмыкнул Гарри. – Тебя – может быть, – заявила Гермиона, впрочем, не пытаясь высвободиться. – Но вот поезд с путей уберут... Аргумент подействовал – Гарри отпустил Гермиону и выглянул в окно. – Смотри-ка, дал задний ход, – заметил он. – И никакой магии... Хотя это как раз понятно – свидетелей тут хватает. Ничего интересного... Кроме того, как он там оказался. Ладно, думаю, минут через пятнадцать тронемся, а пока давайте, что ли, в карты сыграем... Гарри оказался прав – где-то через четверть часа «Хогвартс-экспресс» снова тронулся. Вернувшийся в купе Люпин, бурча что-то себе под нос, снова улёгся и сообщил: – Ошибка диспетчера, только и всего. Рано или поздно это должно было случиться... Весь оставшийся путь проделали без приключений и даже почти без опоздания – правда, Гарри подозревал, что паровозу потребуется ремонт. Да и официальная версия по определению имеет двойное дно, так что надо будет сегодня же написать Учителю. Пусть тряхнёт Тонкс – та должна что-то знать. Хотя бы подробности, если это действительно ошибка диспетчера... А в этом Гарри сомневался. Всякое бывает, конечно, но такие совпадения нервировали. Слишком уж много всякой дичи творилось вокруг Поттера... – Лисан аль-Гаиб, –ну вот, теперь ещё и Колин... – Ты знаешь, что случилось с «Хогвартс-экспрессом»? – Не больше тебя, – покачал головой Гарри, – пока, по крайней мере... Колин не поверил, но отстал. Распределение Гарри не особо заинтересовало – никого, заслуживающего внимания, на этот раз не было, а о трёх новых гриффиндорцах пока сказать было нечего. Стандартный набор... И стандартная же директорская речь ни о чём. У Гарри даже появилась надежда, что столь же стандартным и скучным будет и весь год – в конце концов, пора бы и отдохнуть от приключений. Да и предпосылок не наблюдалось, хотя это и не показатель – год только начался. Всё ещё могло измениться... Да к тому же в прошлые разы главная хрень начиналась с Хэллоуина, и Гарри не видел никаких препятствий продолжению этой тенденции. А хотелось... А Дамблдор, тем временем, добрался до осмысленной части выступления: – Итак, напомнив всё необходимое, я рад представить вам нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств – профессора Ремуса Люпина! Мистер Люпин – весьма квалифицированный специалист, и я могу подтвердить это лично, так что на этот раз мы можем не опасаться различных недоразумений... Кроме того, нас покинул профессор Кеттлберн, и преподавателем Ухода за магическими существами стал всем известный и всеми любимый Рубеус Хагрид! Также я напоминаю третьекурсникам, что им необходимо сообщить деканам, какие факультативы они выбрали, но это можно сделать и после ужина, а потому – приятного нам всем аппетита! Гарри неторопливо ел и наблюдал за преподавательским столом. Там происходило начало интересное... А именно – Снейп и Люпин. Снейп старался не обращать на оборотня внимания, но получалось это плохо. Чувствовалась давняя и глубокая неприязнь, почти ненависть... Люпин же избегал встречаться со Снейпом взглядом и явно чувствовал себя неуютно – именно из-за Снейпа. Впрочем, если вспомнить, что Люпин был другом его отца, и Снейп был их ровесником, то можно было предположить, что отношения у них были скверные... Впрочем, это особой роли не играло. Снейп был полезен и отчасти подконтролен, Люпин же... За все эти годы Люпин так и не поинтересовался судьбой сына лучшего друга, и одно это говорило многое. Так или иначе, Ремус Люпин пока что оставался неизвестной величиной... Пир закончился, ученики разошлись по гостиным, шумно обсуждая встречу поездов, а Гарри сочинял письмо Учителю. Что-то не так было в этой истории с экспрессом, очень сильно не так, но что именно? И дело даже не в том, что оказаться на этом пути он вообще не мог – его вполне могли пустить в обход закрытого участка... Нет, здесь что-то другое. Да и Люпин... Но о нём Гарри пока ничего не мог сказать, поэтому просто упомянул сцену за столом – а больше, собственно, писать было и не о чем. Первое сентября оказалось весьма насыщенным... Гарри, Гермиона и Дафна выбрали одни и те же предметы – руны, нумерологию и прорицания. Первые два были действительно нужны, третий же... Отчасти Гарри хотел проверить, как на него отреагирует Трелони, отчасти же последовал интуиции... Ну а подруги хотели знать, что из этого выйдет. Все трое были уверены, что без приключений не обойдётся Приключения начались сразу же – в кабинет Трелони можно было попасть только по верёвочной лестнице. Сам кабинет был обставлен своеобразно и довольно безвкусно, забит пуфиками, да ещё и пропах какой-то дрянью – хорошо, если не анашой... А по виду Трелони это вполне можно было заподозрить. Сивилла Трелони носила толстенные очки, невнятную шаль и вообще смотрелась неадекватно. И начала она с того, что объявила: – Гарри, бедное дитя, вас ждёт смерть! – Вне всякого сомнения, – согласился Гарри. – Как и всё живое... Но, может быть, мы всё же начнём урок? Трелони от такого поперхнулась, не нашла, что сказать, но урок всё-таки начала. Гарри внимательно слушал – но ничего полезного не услышал. Трелони рассуждала о «внутреннем оке», «завесе грядущего» и прочей ерунде. Смысла в этом не было ни малейшего – и не в том дело, что он не верил в пророчества. Заглянуть в будущее было, в общем, возможно, но на считанные минуты... Или же – откровение, момент, когда сознание и подсознание, синхронизировавшись, воспринимают всю Вселенную целиком, в пространстве и времени. И если первое действительно требовало дара, то второе приходило само по себе, к любому человеку и в любое время... Но к кому-то – чаще. Луна и её вейда в этом плане были куда полезнее. Тем не менее, послушать Сивиллу Трелони стоило. Несмотря на то, что она несла чушь... А вернее, как раз поэтому – она вполне могла проболтаться о чём-нибудь. В конце концов, это ведь она выдала то самое пророчество... – По-моему, она просто чокнутая стрекоза! – высказался Рон по дороге на обед. – Не совсем, – Гермиона покачала головой. – Просто её разум работает не так, как у обычных – вроде как у Луны. – Да Лунатичка по сравнению с ней – образец здравомыслия! – возмутился Рон. – Трудно с этим не согласится, – вздохнула Дафна. – Боюсь, что и в этом году нормальной учёбы не будет. – Надеюсь, ты ошибаешься, – буркнула Гермиона. Первого урока ЗОТИ все ждали с опаской, особенно второй и третий курс, компетентных преподавателей не встречавшие вообще. Естественно, что Люпин тоже не вызывал доверия... Однако первый его урок сомнения развеял. Отметив всех в журнале, Люпин заявил: – Сегодня у нас практическое занятие, так что учебники вам не понадобятся. Сумки можете оставить – наглядное пособие ждёт в учительской... И не беспокойтесь, на самом деле это не опаснее тех самых пикси. Разумеется, после этого большая часть гриффиндорцев уверилась, что их ждёт нечто инфернальное... Ничего инфернальнее Снейпа в учительской не оказалось, а Снейп уж точно не был наглядным пособием... Тем более, что он ушёл, стоило гриффиндорцам появиться в дверях. – Что ж, так даже лучше, – Люпин подошёл к шкафу и постучал по нему, – начнём. В этом шкафу прячется боггарт... Кстати, кто может рассказать, что это такое? Да, мисс Грейнджер?.. – Призрак, способный принимать вид самого большого страха человека, – сообщила Гермиона. – Обитает в тёмных тесных местах, часто заводится в старых домах волшебников. Не опасен для здорового человека. Есть мнение, что он состоит в родстве с дементорами. – Довольно сомнительная гипотеза, – заметил Люпин. – Но всё верно, пять баллов Гриффиндору. Итак, как можно справиться с боггартом? Для этого используется заклинание «Риддикулус», произнося которое, следует представить боггарта в смешном виде хотя бы на миг – тогда оно придаст ему тот вид, что вы вообразили, и боггарт сбежит. Ну а теперь ваша задача – справиться с боггартом. Потренируйте заклинание, и начнём. Всё это время Гарри обдумывал одну мысль, и в итоге решил её проверить. Только надо не лезть первым... Хотя почему бы и нет? И Гарри шагнул вперёд. Люпин дёрнулся было встать между ним и шкафом, но опоздал – Гарри открыл дверцу и заговорил: – Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня. И когда он уйдет, я обращу внутренний взор на его путь; Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я. Несколько секунд не происходило ничего – а затем дверца с грохотом закрылась сама собой. Боггарт так и не показался... – Гарри... – Люпин напрягся. – Что это было за заклинание? – Литания против страха, – пожал плечами Гарри. Кто-то – кажется, Рон – выкрикнул: – Махди! Урок не то, чтобы сорвался, но получился каким-то скомканным. Литанию успешно выдала Гермиона, остальные даже и не пытались, стараясь избавиться от боггарта побыстрее... В результате чего несчастный боггарт то и дело превращался в какую-то невероятную хрень. Люпин нервничал. Гарри наслаждался безобразием. Хаос нарастал... – Профессор, я хотел бы поговорить с вами. – Гарри, раньше субботы ничего не получится, – Люпин отвёл глаза. – Я не уверен, что и это получится, но раньше точно не выйдет... На следующий день Дамблдор сразу после завтрака вызвал Гарри к себе и спросил: – Гарри, мальчик мой, зачем ты пугаешь профессора Люпина? – Ну, пугать нас ему никто не мешает, – пожал плечами Гарри. – И чего он испугался? – Ты удивишься, но Литании против страха. Не только вы с Гермионой решили, что она сработает... Но Ремус решил, что это какая-то секта или вовсе ковен чернокнижников, и поспешил ко мне с докладом. Надеюсь, мне удалось его успокоить... И, Гарри, профессор будет ждать тебя в субботу после занятий, но постарайся не слишком его загружать. Он всё-таки винит себя в смерти твоих родителей... Это было едва ли не худшее, что мог сделать Дамблдор для Люпина. На поиски слабого места могли уйти многие дни... А его преподнесли на блюдечке, да ещё какое! Вина – отличный инструмент управления человеком, тем более – вина ложная... И теперь Ремус Люпин подчинится – или падёт. Всю неделю Люпин старался не попадаться Гарри на глаза – что, в общем, было не очень сложно. Уроков на этой неделе больше не было, за обедом Гарри мог только задумчиво смотреть на него (что Люпина почему-то нервировало), а на переменах профессор просто прятался. Но бесконечно оттягивать встречу на получилось – и в субботу, забросив сумку в гостиную, Гарри отправился в учительское крыло. – Заходи, – Люпин открыл дверь, едва Гарри остановился перед ней. – Чай будешь? – Можно и чай, – Гарри, не спрашивая, уселся в кресло, изучая комнату. Комната была безликой, словно гостиничный номер, и единственной. Ничто не говорило, что здесь вообще кто-то живёт... И это молчание было весьма красноречивым. – Не знаю даже, с чего начать... – Люпин разлил чай. – Я даже не уверен, что ты меня помнишь... – Можно начать с этого, – пожал плечами Гарри, отпивая чай. – «Лучший друг» Джеймса Поттера за одиннадцать лет ни разу не поинтересовался, как живёт его сын и жив ли он вообще, ни разу с ним не встретился... Чем не тема для светской беседы? – Гарри, всё не так, вернее, не совсем так, – потупился Люпин. – Я присматривал за тобой по мере сил и возможностей... А с этим, прости, нередко бывало плохо. – Профессор... Я впервые увидел вас в суде, – Гарри едва заметно поморщился, – и кстати, тогда вы не то что не подошли – даже не смотрели в мою сторону. Я узнал о вашем существовании – и о том, что у меня был крёстный, а родители погибли вовсе не в автокатастрофе – четыре года назад от Учителя. От неё, а не от вас... И когда меня лупцевали за стихийные выбросы, остановила моих родственничков она, а не вы. – Меня не было в стране!.. – И как же вы присматривали за мной? «Внутренним оком», о котором любит болтать Трелони? – фыркнул Гарри. Люпин молчал, уставившись в стол и механически размешивая чай. – Знаешь, Гарри, – заговорил он, – ты во многом прав, но... Ты, похоже, не поленился выяснить, кто такой Ремус Люпин, так что должен быть в курсе моих ежемесячных неприятностей... – Да, я знаю про вашу маленькую пушистую проблему. – Как ты думаешь, кто-нибудь подпустил бы к тебе тёмную тварь? Ну а потом... Гарри, я не доверяю твоему опекуну и боюсь её. Ты ведь понимаешь, что «рядовая канадская волшебница» – всего лишь маска? – Я знаю её лицо, профессор... – ну да, бессмертная чернокнижница из другого мира – уж точно не рядовая волшебница. Правда, Люпину об этом знать незачем... – И я ей доверяю. Ведь доверие бывает только взаимовыгодным... – Гарри, но ведь... – Ей я доверяю, – повторил Гарри, – а вам – нет. – Мы с твоим отцом были друзьями... И я оказался плохим другом, – слова Гарри сработали не хуже влетевшего в бункер «Томагавка». Ссутулившийся Люпин, не глядя на Гарри, продолжил: – Действительно, что я сделал, чтобы заслужить твоё доверие?.. Я видел тебя несколько раз, но так и не решился подойти – даже зная, как к тебе относятся родственники. Да, мне не дали бы стать твоим опекуном, но я ведь мог хотя бы припугнуть Дурслей – а я этого не сделал. Я мог бы помочь Сириусу в его охоте на Петтигрю – и тогда он сейчас был бы жив и оправдан, а ты жил бы с ним... А я ведь даже не знаю, что с ним случилось, но будь он жив – уже давно дал бы знать. Я многое мог бы сделать – и ничего не сделал... – Вы говорили, что боитесь Учителя и не доверяете ей, – Гарри отставил чашку, – но почему бы вам не встретиться с ней и не поговорить? Вы могли бы, наконец, рассеять все сомнения и определить, друг она или враг... Впрочем, это только ваш выбор, профессор. Спасибо за чай – правда, я больше люблю кофе – и до встречи в понедельник. И ушёл, оставив Люпина наедине с совестью.