Две сестры

Заседание Визенгамота задерживалось – помощник министра почему-то отсутствовала. Это начинало нервировать... Наконец, в зал вошёл Скримджер, что-то шепнул Дамблдору, дождался кивка и занял место помощника министра. – Прошу прощения за задержку, – Дамблдор поднялся. – К сожалению, мне только что сообщили, что помощник министра Долорес Амбридж скончалась... Но, как говорится, пусть падёт мир, но восторжествует правосудие, и потому давайте всё же исполним наш долг. Заседание Визенгамота по делу о признании умершим безвестно отсутствующего Сириуса объявляется открытым! Гарри подобрался – наконец-то перешли к делу... Впрочем, начало заседания особо интересным не было – Дамблдор одного за другим вызывал свидетелей и задавал один и тот же вопрос: известно ли им что-нибудь о Сириусе Блэке. О Блэке никто ничего сказать не мог – он исчез в восемьдесят девятом, бесследно и безвозвратно. Последний раз его видели в конце ноября... И с тех пор о нём не было известно ничего. Дамблдор даже как-то договориться с гоблинами и позвал клерка из Гринготтса – тот подтвердил, что никаких операций по счетам Блэка не было с девяносто первого года, а после смерти Вальбурги Блэк все счета были заморожены. Всё это растянулось на несколько часов, но в итоге Визенгамот, просовещавшись меньше часа, признал Сириуса Блэка умершим. Предстояло самое интересное – оглашение завещания... И это было крайне поучительно. Некогда многочисленный род после смерти Вальбурги Блэк сжался до одного человека, а теперь и вовсе пресёкся. Сёстры Блэк наследовать не могли – только Нарцисса получила бы долю, да и то небольшую, а всё остальное прибрало бы Министерство... Если бы не завещание. С треском сломав печати, Дамблдор развернул пергамент, зачитал: – Я, Сириус Блэк, находясь в ясном сознании и не будучи подчинён ни зельем, ни заклинанием, объявляю свою последнюю волю. Всё моё имущество, равно движимое и недвижимое, и место в Визенгамоте, я завещаю Гарри Поттеру, сыну Джеймса Поттера и Лили Поттер, урождённой Эванс. Если к моменту оглашения завещания Гарри Поттер будет находится под опекой Петунии Дурсль, урождённой Эванс, таковая должна быть лишена права опеки, передаваемого одной из семей, перечисленных в приложении. Я обязую Гарри Поттера выделить достойное приданое Нимфадоре Тонкс, дочери моей двоюродной сестры Андромеды Тонкс, урождённой Блэк, а также другим дочерям названной Андромеды, если таковые будут; оказать названым лицам всякую помощь, каковая окажется потребна и будет возможна. Те же обязательства налагаю в отношении Ремуса Люпина, моего друга и побратима. В случае смерти Гарри Поттера до оглашения настоящего завещания всё моё имущество, равно движимое и недвижимое, и место в Визенгамоте переходит к его наследникам с теми же обязательствами. В случае же отсутствия таковых половина моего имущества отходит Хогвартсу на нужды учёбы, половина же делится поровну между Андромедой Тонкс, урождённой Блэк, и Ремусом Люпином или же их наследниками, а при отсутствии таковых передаётся Хогвартсу на названных прежде условиях. Записано и подписано собственноручно в пятый день ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Подпись: Сириус Блэк. Дамблдор глотнул воды и продолжил: — Подтверждаю, что завещание написано Сириусом Блэком – его почерк я знаю хорошо. Завещание заверено поверенным от банка «Гринготтс» барристером Робертом Розье. Люциус Малфой всем своим видом выражал разочарование. Разумеется, вполне реальное – он ведь рассчитывал, что и Нарциссе что-нибудь перепадёт... Но Люциус Малфой обычно не демонстрировал эмоции, так что разочарование он именно что демонстрировал... И переигрывал – впрочем, для глубоко провинциальной магической Британии сойдёт. Вопрос в том, зачем он так старательно демонстрировал разочарование... Но об этом можно подумать и позже, а пока нужно покончить с формальностями. Большую часть бумаг подписывала Учитель, но и самому Гарри пришлось потрудиться – и хорошо ещё, что никто так и не стал оспаривать завещание, иначе бумаг было бы в разы больше. Правда, шансов выиграть у этого спорщика не было никаких, но этот факт был совсем не очевиден... Особенно некоторым. Подписывая документы, Гарри их внимательно изучал – мало ли, что мог наворотить покойный крёстный, с чем теперь пришлось бы разбираться ему? Он ведь, как говорят, был тем ещё повесой и мотом... – Достопочтенный, – гоблин с интересом поднял взгляд, – могу ли я лично ознакомиться с этим имуществом? – Разумеется, – кивнул гоблин. – В любой момент. – Что, если мы отправимся прямо сейчас? – спросил Гарри. – Сначала посетим Гринготтс, а потом займёмся недвижимостью... – Судя по бумагам, там десятка два домов по всей Англии и на континенте, – заметила Гермиона. – Чтобы с ними даже бегло разобраться, весь август и уйдёт, и то может времени не хватить. – Сегодня ограничимся лондонским домом, – предложил Гарри. – Хотя бы посмотрим, в каком он состоянии и стоит ли вообще с ним возиться. Сейф Блэков – то есть, Сириуса, куда гоблины стащили содержимое всех остальных, впечатлял. Батареи монет, ряды стеллажей с артефактами и книгами, длинный ряд ключей... Из которых Гарри интересовала только одна связка. – Площадь Гриммо, двенадцать? – прочитал он бирку. – Это где вообще? – Я знаю, – сообщила Учитель, – так что забирай ключи и поехали... Хотя стоп. Печатку видишь? Надевай – это кольцо главы семьи и мастер-ключ ко всей защите. – Уверена? – Знаю, – хмыкнула Учитель. – Я не поленилась выяснить, что там к чему и как работает... А также – что из себя представляют Блэки. – Упёртые самовлюблённые наци, – пожал плечами Гарри. – Адепты чистоты крови, кинулись лизать задницу Тёмному лорду, что их и погубило в итоге... Ах да, считались самым тёмным магическим семейством. Вроде бы всё... – Забыл добавить, что их младший сын тоже умер при невыясненных обстоятельствах, – добавила Учитель. – Но поскольку он был в меченой шайке, скорее всего, хозяин его и прикончил. Ладно, пошли уже... За рулём стоявшей у «Дырявого Котла» машины сидел Бродяга с сигаретой в зубах, а на переднем сиденье – Урсула Гринграсс. – Все в сборе, – констатировала Учитель. – Поехали. – А зачем нам все остальные? – тут же осведомилась Гермиона. – Свидетель и взломщик чар, – объяснила Учитель. – Первого требует закон, второго – здравый смысл. – К тому же я пару раз бывал у Блэков, – добавил Бродяга, – а память у меня отменная... И рванул с места, словно самолёт с катапульты авианосца. Площадь Гриммо действительно оказалась недалеко – если, конечно, разогнаться до максимальной разрешённой скорости и не попасть в пробку. Бродяге удалось и то, и другое... Улица Площадь Гриммо, на которую он эффектно вырулил, названию соответствовала – мрачная, тёмная и обшарпанная, словно навечно застывшая во временах Оливера Твиста... И дома под номером двенадцать здесь не было. – М-да... – задумчиво изрекла Учитель, извлекла из кармана Сияющий трапецоэдр и принялась разглядывать улицу. – Ага... Гарри чуть заметно поморщился – четырёхмерный кристалл всегда вызывал головную боль... И это ещё ничего – Бродягу, например, от малейшего взгляда на эту штуку одолевал жестокий приступ морской болезни. С другой стороны, на Гермиону он вообще не действовал... – Вижу и даже могу пройти, – тем временем продолжила Учитель, – но лучше всё-таки открыть штатно. Гарри... Гарри развернул бирку на кольце с ключами и прочитал: – Дом семьи Блэк располагается по адресу: Площадь Гриммо, двенадцать. Недостающий дом появился между соседними, словно был там всегда – ещё более мрачный, тёмный и обшарпанный, чем улица. – Интересно, внутри он такой же? – спросила Гермиона. – Снаружи он как-то не похож на удачное вложение... – Внутри должно быть получше, – заметила Урсула, – если не брать в расчёт жуткую безвкусицу. Серьёзно, лет пятнадцать назад, когда я там была в последний раз, это смахивало на декорации к второсортному ужастику... И с тех пор всё уж точно лучше не стало. Впрочем, сейчас сами всё увидите... Гарри повернул в замке ключ, толкнул и произнёс: – Я, Гарри Поттер, сын Джеймса Поттера, объявляю: по праву, закону и обычаю этот дом и всё, что есть в нём – принадлежит мне! Дверь со скрежетом распахнулась. – Подождите! – с хлопком появившаяся на площади Тонкс взмахнула руками, запнулась и повалилась прямо на Гарри, сбив его с ног и, разумеется, придавив лицо грудью. Гермиона тихо зарычала. – Нимфадора, тебе обязательно было разыгрывать сцену в жанре этти? – осведомился Гарри, вывернувшись и встав. – Я, конечно, понимаю твоё желание поскорее оценить приданое, но всё-таки... – Можешь не верить, но на сей раз это действительно случайность, – буркнула Тонкс, поднялась и принялась отряхиваться. – И может, мы всё-таки зайдём? Урсула Гринграсс была совершенно права: дом действительно выглядел декорациями для очередной поделки Ромеро. И без того тёмное и мрачное порождение викторианской эпохи старательно превращали в эталонное «Логово Чёрного Мага», и результат был абсолютно безвкусным и унылым, а не устрашающим. – Китч, – изрекла Гермиона, обозрев прихожую. – На помойку. Всё. Начиная с этих тряпок. Упомянутые тряпки разлетелись в стороны, открыв портрет старухи в чёрном с перекошенным злобой лицом. – Мерзавцы! – заорала старуха. – Ублюдки! Предатели крови! Да как вы посмели явиться в дом древнейшего и благороднейшего рода Блэк?! – Молчать, – спокойно приказал Гарри, и злобный визг оборвался на полуслове. – Кричер! В холле с громким хлопком появился на редкость уродливый домовой эльф, замотанный в какую-то грязную тряпку. – Грязнокровки и предатели крови в доме Блэков, – проскрипел он. – Бедная хозяйка Вальбурга! Какое счастье, что она не видит... – Кричер! – на этот раз Гарри вложил в голос чуть больше магии, и домовик упал на колени. – Отныне ты беспрекословно подчиняешься мне, Гермионе и Учителю. Ты не вспоминаешь прежних хозяев. Ты не употребляешь выражений «грязнокровка» и «предатель крови». Ты понял меня, Кричер? – Кричер понял, господин... – прохрипел домовик. – Кричер подчиняется... – Тогда для начала вычисти здесь всё до блеска и выброси одежду и прочие личные вещи прежних хозяев, – приказал Гарри. – Все украшения, часы и прочие ценности собрать отдельно и предъявить мне. Исполняй! Кричер умчался, оставив за собой полосу вычищенного пола. – И давно ты так умеешь? – поинтересовалась Учитель, приподняв бровь. – Ты сама научила меня направлять магию в голос, – пожал плечами Гарри. – Так что я попробовал этот фокус доработать... И у меня получилось. – Гонять домовиков и затыкать портреты – это, конечно, полезно... – ехидно протянула Тонкс. – Прими свой истинный облик, – голос Гарри заставил вздрогнуть всех. Тонкс дёрнулась, черты лица смазались, волосы потемнели... Теперь она гораздо больше подходила на свою мать, и немного – на Беллатрису Лестрейндж со старых снимков. А вот в том, что Беллатриса знала подобные выражения, Гарри сомневался – уж очень специфическими они были, такое в салоне не подслушать... – ...И не вздумай это использовать на своих! – закончила она. – Ощущение гаже, чем от Империо... Но сбросить всё-таки можно. Ты ведь меня сейчас не в полную силу приложил? – По минимуму, – кивнул Гарри. – Похоже, чем больше силы вложено, тем труднее этой штуке противостоять. Интересно, можно ли этому научиться... И как бы это назвать? – Глас, – предложила Тонкс, уже вернувшая себе прежний облик. – И давайте уже делом займёмся. Дом Блэков был большим и крайне запущенным – и один домовик за несколько часов этого исправить не мог. Он, конечно, старался... И горка драгоценностей потихоньку росла. Правда, ничего особо интересного в ней не было – обычные драгоценности, хоть и дорогие. Было среди них несколько полезных вещиц, которые можно было подарить кому-нибудь, но большая часть годилась только на продажу, а то и на переделку – вкус у Блэков был не всегда. – М-да, – Гермиона разворошила кучку украшений, – я ожидала лучшего вкуса... Но кое-что есть, да. Гарри, я возьму вот эти серьги, ты не против? – Бери всё, что приглянется, – отмахнулся Гарри. – Так, Кричер, теперь тащи артефакты. Тут Кричера неожиданно прорвало – он принялся скулить и причитать о каком-то медальоне, который ему приказали уничтожить, а он не смог, нарушил приказ хозяина Регулуса и прочее в том же духе. – Медальон, – приказал Гарри, властно протянув руку. Кричер дёрнулся, исчез на пару минут, появился и протянул восьмиугольный серебряный медальон с изумрудной змеёй. – Та-ак... – Учитель только что не принюхалась к находке. – А вот и ещё кусок Волдеморта... Гарри, будь добр, дай эту штуку мне – есть у меня пара идей, как от него избавиться. – Попробуй, – Гарри бросил ей медальон. – Мне и одного хватит... – Два, считая дневник, – поправила Гермиона. – Так, всё это прекрасно, но у Блэков должна быть отличная библиотека... – Ну да, Гермиона Грейнджер и библиотека, – фыркнул Гарри. – Кричер, веди нас в библиотеку! В библиотеке застряли надолго – она и впрямь оказалась такой богатой, как о ней говорили, и Гермиону в итоге пришлось в самом буквальном смысле вытаскивать за шиворот. Гермиона возмущалась и угрожала расправой... – Я тебя не боюсь, – заявил Гарри. – Кричер! До конца недели составишь или найдёшь полный каталог библиотеки и доставишь его мисс Грейнджер. – Кричер знает, где каталог, – проскрипел домовик. – Кричер может принести его прямо сейчас. С хлопком исчезнув, он вернулся почти сразу, с трудом удерживая здоровенный гроссбух. – М-да, – задумчиво высказалась Гермиона, взвесив книгу в руке,. – Недурно... Но я займусь этим потом. Пошли дальше... В общем и целом Гарри своей новой собственностью остался доволен – правда, в качестве жилья он его не рассматривал. А вот укрытие и лаборатория для всяких сомнительных исследований здесь просто напрашивались... И именно для этого дом и предполагалось использовать. – Если навести порядок и приспособить компьютеры – можно жить, – вынес он свой вердикт, – но лучше оставить для всякого, что не должно волновать общественность. Ну и прислугу туда нормальную хотелось бы, хотя бы домовиков, потому как одного Кричера мало, да и дурак он... – Пока и его хватит, а там разберемся, – Учитель остановилась у машины. – Бродяга, развези всех по домам – у меня тут кое-какие дела образовались... И она аппарировала, заставив Бродягу чихнуть и пробурчать что-то не слишком вежливое. – Похоже, мы опять пропустим самое интересное... – вздохнула Гермиона.

***

Камни ничуть не изменились за двенадцать лет. – С чего бы им меняться? – фыркнул сидевший на камне мальчишка. – Костоправ... – Госпожа вздохнула. – Слезай уже. – Отсюда удобнее работать, – заявил Костоправ, болтая ногами, – и к тому же мне тут больше нравится... Ты машину нашла? – Давно уже. Правда, хватит её всего на один раз... Собственно, её потому и списали. – Лишь бы она этот раз отработала, – Костоправ вздохнул. – Снова потратить несколько лет на поиски генератора мне как-то не хочется... – А у меня их и нет, – Госпожа постучала пальцем по медальону. – Нет, я, конечно, могу избавиться от него и так, но Копьё Боли нам само по себе не помешает... Да и отряд неплохо бы вывести. – Не выйдет, по крайней мере – пока, – Костоправ покачал головой. – Портал не выдержит такой нагрузки... Кстати, я говорил, что Хатовар в этой вселенной и даже в этой галактике? – Чего? – Именно того, – самодовольно заявил Костоправ, спрыгнув на землю. – Так что, думаю, можно будет организовать Звёздные Врата... – Это ещё что за хрень? – Межпланетный портал. Любовь моя, ты совсем не следишь за новинками кино? Это новый фильм Эммериха, который он выпускает в октябре... – Фантастики мне и в жизни хватает, – фыркнула Госпожа. – Поджигай! Генератор взревел, полыхнув многометровым огненным шлейфом, между менгирами с сухим треском вспыхнула молния, а затем оба камня окутались бледно-синим сиянием, и пространство между ними истаяло, открыв гладкую, словно залитую стеклом, равнину – Я выставил координаты так, чтобы мы появились через несколько часов после твоего ухода, – сообщил Костоправ. – И учти, что время здесь и там теперь синхронизировалось... а портал сейчас закроется. И открыть его снова я смогу только с той стороны... Госпожа, схватив мальчишку за шиворот, шагнула в портал. – Кулдаун, как в игре, – вещал Костоправ, периодически прикладываясь к фляжке. – Кстати, если раскачаешься до моего уровня или хотя бы до способности реинкарнировать, имей в виду: детское тело – это не всегда здорово... Например, будь тут хотя бы пиво, меня бы уже развезло... Так вот, кулдаун тут – чуть больше двух часов, и раньше мы не вылезем при всём желании. Ну и сил на то, чтобы эти врата открыть снаружи, у меня-Криви пока впритык, о ежедневных визитах и мечтать нечего. Раз в неделю, если не две... Госпожа, краем уха слушая болтовню Костоправа, ковырялась в медальоне. Без особого интереса и без всякого результата – тут нужен был парселтанг, которым она не владела. Нет, конечно, можно было использовать Око – но это было как-то неспортивно, а Госпожа была не настолько заинтересована в результате, чтобы добиваться его любым способом. Ничего действительно полезного кусок Волдеморта не содержал, пытался пудрить мозги, но действовал на редкость грубо и примитивно... Впрочем, Костоправу пришлось куда хуже. Шукрат и Аркана, увидев аватару, пришли в восторг и принялись с умилёнными воплями тискать мальчишку. – Отстаньте, Мордред вас подери! – возопил Костоправ. – Здоровенные кобылы, замуж пора, а ведёте себя, как малолетки! – Терпи, – заметила Госпожа. – Кстати, когда через этот портал сможет пройти кто-то кроме нас? – Через полгода в идеальном случае, – сообщил Костоправ, уже не пытающийся отцепить девчонок. – Ну или когда ты достанешь новый генератор. – Нельзя так просто взять и купить МГД-генератор, – Госпожа встала. – Копьё тоже не протащить? – Пока да, так что бей уже. Копьё Боли вонзилось в медальон. Раздался треск, короткий визг – и всё... – И никакой Белой Розы не надо, – удовлетворённо заявил Костоправ, подобрал медальон, просунул в дырку палец и попытался крутануть. – Мордред, порезался! – Хорошо, что это был палец... – заметила Шукрат. – А не то, на чём обычно вертят, – подхватила Аркана. – Выпорю! Обеих!