Две сестры

Прямо посреди Большого Зала Луна Лавгуд преклонила колено перед Гарри Поттером и обратилась к нему: – Лисан аль-Гаиб... – Кул вахад! – воскликнула Гермиона. Сам Гарри с трудом удержался от куда более эмоционального комментария. Луна... Луна – это Луна, ругаться с ней бесполезно. А ругать её – не получается... – Поговорим позже, – резко произнёс Гарри, совладав с собой, развернулся и стремительно прошёл мимо. Очевидно, что это сыграло только на руку Луне, но ничего сделать с этим он не мог. Да, он разбирался в психологии куда лучше, чем любой другой его ровесник... Кроме Луны Лавгуд. Луна Лавгуд, действуя на одной интуиции, легко обходила его... Да и с Учителем иной раз тягалась на равных. Но если разум Учителя был подчинён воле и безжалостной дисциплине, то разум Луны был безумной пляской в немыслимой паутине Логруса... Разговор состоялся в пустом классе перед самым отбоем и получился коротким. Заперев дверь на несколько заклинаний, Гарри развернулся к Луне и произнёс: – Итак?.. – Лисан аль-Гаиб, – повторила Луна. – Глас Иного Мира. Было сказано: придёт тот, кого называют, он придёт, зная Путь, безымянный, тот, кто должен быть назван. Путь в руке его и прах под стопами его, он – спасение и погибель... Это ты. Я назвала: Глас Иного Мира, Лисан аль-Гаиб – потому что это так. – Опять пророчество?! – Вейда, – покачала головой Луна. – Шрути. Не пророчество. – Кул вахад! – что такое вейда, Гарри не представлял, но шрути, откровение... Вот это было гораздо хуже. Откровение – не пророчество, которое можно толковать и так, и этак, оно просто есть... Но всё же, почему шрути? – Вейда? – удивлённо спросила Гермиона. – Что это? Звучит как-то знакомо... – Вейда – это то, что знают, – Луна пожала плечами. – Шрути, откровение... Но не совсем, это... Знаешь, чистокровные маги говорят про родовую магию – вот вейда как раз и есть что-то вроде такой магии, если бы она была. – Генетическая память? – Что-то вроде, как у Бене Гесерит, – согласилась Луна. – Мне потому «Дюна» так понравилась... Понимаешь, Лавгуды не всегда были Лавгудами, но мы и Олливандеры – потомки строителей Стоунхенджа, это я знаю точно и это можно доказать. А с тех пор много чего было... – Значит, Глас Иного Мира... – протянул Гарри. – Интересно, почему я чувствую себя персонажем Ионеско? Так, Луна, про откровения расскажи Учителю – и всё. А вы... Он развернулся к Дафне и Гермионе, смерил их задумчивым взглядом, припоминая летние штучки, и продолжил: – Будете выяснять, кто из вас Чани, а кто Ирулан – выпорю обеих. Разом. – Повинуемся воле Муад’Диба, – хором заявили девчонки, изобразив поклон. – Начитанные друзья, – задумчиво изрёк Джастин, – такая морока... Разумеется, выходка Луны не осталась незамеченной – но сама же Луна подбросила на факультет «Дюну»... И вопросы исчезли. Где-то за неделю книги разошлись по всем факультетам и вызвали всеобщий интерес – благо, с художественной литературой у магов было плохо. Читали все, кому-то понравилось, кому-то – нет, но в неведении не остался никто... Даже Снейп – и тот однажды обозвал особо «удачное» зелье ухой из песчаной форели, а уж «Кул вахад!» использовали вообще все. – Никогда бы не поверила в Малфоя, читающего магловскую книгу, если бы не видела своими глазами, – сообщила Дафна. – Невероятно, но факт... Этак и Крэбб с Гойлом скоро читать начнут. – Вот уж во что не поверю, – фыркнула Гермиона. – По-моему, они и вовсе не умеют читать. – Не о том думаете, – торжествующая ухмылка Джастина стала особенно гнусной. – Смотрите, что у меня есть!.. Он бросил на стол чёрный ежедневник за сорок второй год. – Это оно? – спросила Гермиона, разглядывая добычу. – Оно самое, – кивнул Джастин. – И с этой штукой явно что-то не так – у меня руки чешутся начать в нём писать. – Аналогично, – подтвердил Гарри, потирая лоб. – И шрам зудит... – Ладно, если один из нас в нём что-нибудь напишет, ничего страшного не случится, – заметила Гермиона, вытащила из-за уха карандаш и размашисто написала: «Небо над Тиба-сити было похоже на экран телевизора, включённого на мёртвый канал.» Некоторое время не происходило ничего. Затем надпись словно провалилась вглубь страницы, а вместо неё появилась другая: «Что, чёрт возьми, это значит?» «Где ты живёшь, если не знаешь элементарных вещей? И вообще, кто ты такой?» «А ты кто?» Гермиона фыркнула и написала: «Джессика Атрейдес. И сразу говорю: прежнюю хозяйку этой тетрадки я убила. Она, правда, тощая...» «Я –Том Марволо Риддл, – ответил ежедневник. – Что за кошмар у вас там творится?!» – Тебя, случаем, Луна не покусала? – осторожно поинтересовался Гарри, заглянув через плечо подруги. Гермиона только дёрнула головой, продолжая красочно расписывать ядерно-магический постапокалипсис. Подкравшаяся Луна клацнула зубами над ухом. – Так, всё, – Гермиона захлопнула тетрадь. – Сдулся и на мозги не давит – похоже, я его напугала. Он, конечно, сообразит, что всё это чушь... Но время мы выиграли. И да, этот самый Том Марволо Риддл – действительно Волдеморт, сам признался. Так что я его сейчас отправлю Учителю, а заодно и попрошу прислать мандрагоровый тоник. Как добраться до василиска, мы теперь знаем – вход в том туалете, где Плакса Миртл засела, надо найти умывальник со змеёй и приказать открыться на парселтанге, так что действуем по обстоятельствам... А вы расходитесь по гостиным – отбой скоро. Гермиона к отбою не появилась, что было странно само по себе – чтобы отправить письмо, нужно не больше пары минут, и даже будь у Гермионы какие-то ещё дела, она бы всё равно не стала задерживаться. Конечно, с лестницами Хогвартса всегда можно было нарваться на неприятности... Но когда Гермиона не появилась через пять минут, Гарри пришёл к выводу, что пора принимать меры. – Перси, – обратился он к старосте, – ты можешь связаться с деканом? – Поттер, декана не следует беспокоить по пустякам, – вальяжно заявил Уизли. – Наверняка заучка сидит в библиотеке... – Отсутствие ученика – пустяк?! – Гарри, поправлявший очки, едва не сбил их. – Персиваль Уизли, ты вообще понимаешь, что ляпнул?! При том, что по школе ползает василиск, ты считаешь, что это – пустяк?! Ну всё, хватит с меня! Развернувшись на каблуках, Гарри подошёл к лестнице девочек и наступил на первую ступеньку. Лестница моментально превратилась в гладкую горку, а Гарри, удовлетворённо кивнув, убрал ногу. Теперь Макгонагалл уж точно не сможет проигнорировать вызов... И в этот момент староста схватил его за плечо. – Вот, значит, чьих это рук дело! Ну, те... Ай! Рука исчезла, за спиной раздался глухой удар и одновременно – голос Макгонагалл: – Что здесь происходит? – Перси взбесился, – близнецы, свалившие брата, говорил хором, но чуть несинхронно. – И напал на Гарри. – Персиваль Уизли опять продемонстрировал свою несостоятельность, – спокойно ответил Гарри. – Он отказался выполнять свои обязанности, оскорбил одного ученика и напал на другого. Он подробно пересказал свой разговор с Перси, а сам староста то и дело перебивал его криками и обвинениями, пока его не заткнули заклинанием. Макгонагалл молча выслушала, вышла в коридор, переговорила с Полной Дамой, вернулась, подозвала Лаванду и спросила: – Всё это правда? – Да, профессор, – подтвердила она, – всё было именно так. Макгонагалл бросила в камин щепотку пороха... и нос к носу столкнулась с Помфри. – Минерва, ты-то мне и нужна... – Гермиона у тебя? Помфри кивнула – и едва успела увернуться от метнувшегося в камин Поттера. Гермиона была жива и в сознании, но крайне зла. – Что с тобой? – Гарри осторожно уселся на край койки. – Сотрясение мозга. Какая-то сука около совятни приложила по голове пакетом с песком, – Гермиона понизила голос, – и украла ежедневник. – Есть подозрения? – спросил Гарри. – Ни малейших, – Гермиона покачала головой и поморщилась. – Разве что тот психованный домовик опять вылез... – Тогда бы он ко мне приставал, – заметил Гарри. – Нет, кто-то очень хотел получить тетрадку... И это точно не Джинни – она сидела в гостиной. Так, сюда идёт Макгонагалл, так что про тетрадь молчим... Действительно, декан Гриффиндора закончила допрашивать Помфри и теперь собиралась получить информацию из первых рук. – Мисс Грейнджер, вы можете рассказать, что произошло? – спросила она, не обращая внимания на Поттера. – Я шла в совятню – хотела отправить несколько писем, – Гермиона кивнула на лежащие на тумбочке помятые конверты, – и уже возле совятни меня ударили по голове чем-то тяжёлым и мягким, скорее всего – мешочком с песком. От удара я потеряла сознание, а когда пришла в себя спустя несколько минут, две верхние застёжки мантии были вырваны, а рядом на полу лежали письма, как будто их отбросили в раздражении. Я попыталась встать, но у меня закружилась голова, я схватилась за доспех и уронила его, на шум прибежал мистер Филч и помог мне добраться до Больничного крыла. Это всё, что я могу рассказать. Напавшего я не видела и не слышала, никаких подозрений у меня нет. Единственное, что я могу предположить – этот человек искал какие-то документы и решил, что они у меня – не знаю, почему. – Документы? Какие? И почему вы так решили, мисс Грейнджер? – Письма. Смотрите, нападавший разорвал мантию, но только верхние застёжки, возможно, перед этим обшарив карманы, вытащил письма, перебрал их и бросил на пол – он явно что-то искал, причём был уверен, что спрятать это под одеждой не получится. Но что именно он мог искать – я не представляю... – Хорошо... – Макгонагалл встала. – Мисс Грейнджер, я попросила мистера Филча привести ваших друзей – вы не можете покинуть Больничное крыло, но я не имею права оставить вас без охраны. Конечно, это не взрослые волшебники, но ничего другого я сейчас сделать не могу. Стоило Макгонагалл выйти, как Гермиона выругалась – грязно и изобретательно. – Не могу сказать, что не согласна с вами, мисс Грейнджер, – заметила тихо подошедшая Помфри, – но всё-таки в лексикон девушки эти слова входить не должны... По идее. Надеюсь, вы будете соблюдать режим? – Хотя я и учусь на Гриффиндоре, – Гермиона скривилась и потёрла висок, – но базовые ценности этого факультета не разделяю. – Слабоумие и отвага? – хмыкнула Помфри. – Что ж, похвально... А теперь пейте зелья – вы не хуже меня должны знать, что с сотрясением не шутят. Тем временем в Больничном крыле появилась вся остальная компания в сопровождении Филча. Компания немедленно рассыпалась по комнате, относительно грамотно взяв её под наблюдение. – Мы слышали, что случилось, но без подробностей, – Финч-Флетчли поставил на тумбочку тарелку с виноградом. – Как это тебя угораздило?.. – Я знаю не больше вашего, – Гермиона снова поморщилась, – а то и меньше – слухи, наверно, уже пошли? – Пока все, кто слышал, думают, что на тебя напало чудовище, – сообщила Луна, – но их нарглы мечутся по всей школе и всё путают... А у профессора Кошки, когда она ушла, нарглы все почернели. Ночь прошла спокойно – никто в Больничное крыло не полез. Зато утро оказалось сенсационным... – Минуту внимания, – Дамблдор поднялся со своего кресла. – Я должен сделать крайне неприятное объявление. Персиваль Уизли лишается звания старосты Гриффиндора за действия, несовместимые с положением старосты. А именно – Персиваль Уизли оскорбил одного из учеников своего факультета и оставил без помощи другого, несмотря на то, что ему было известно, что этот ученик находится в опасности. Одного этого было бы достаточно, но Персиваль Уизли не впервые игнорирует свои обязанности и злоупотребляет своим положением, поэтому до конца года он будет прикомандирован к мистеру Филчу для самых грязных работ. В Большом зале повисла тишина. Отставка старосты – дело нечастое, а такая – пожалуй, и вовсе первый случай в истории Хогвартса. Перси, застыв, с ужасом смотрел на Дамблдора, а его рука слепо шарила по мантии в поисках исчезнувшего значка. Для него всё было кончено... А Гарри, наблюдая за этой сценой, не чувствовал почти ничего – разве что лёгкое удовлетворение удачным стечением обстоятельств. Не слишком умный, но честолюбивый и беспринципный, Персиваль Уизли мог в будущем стать проблемой, пусть и не слишком серьёзной – но теперь у него не осталось и тени шанса на это. И, разумеется, его падение – послание ещё и Макгонагалл, не слишком ревностно относившейся к своим обязанностям... Гермиона провела в Больничном крыле два дня и о низложении Перси знала лишь по слухам – и первым делом поймала Гарри и потребовала подробности. Гарри рассказал – со всеми подробностями, только что не в лицах, так что Гермиона могла легко представить всю сцену. – Значит, Дамблдор... – Гермиона прищурилась. – Интересно, Макгонагалл опять пыталась его отмазать? Или дело слишком серьёзное для декана? – Ну, если речь идёт о таких обвинениях, то да, – Гарри хмыкнул. – Я тоже удивился и полез в устав – но всё верно, особо тяжкие нарушения рассматриваются директором, а его последняя выходка именно что особо тяжкая... – Да уж... – протянула Гермиона. – Но всё это ерунда на фоне нападения. Никакой информации? – Никакой. Никто ничего не видел... И не собирается расследовать, что характерно. А значит... – Значит, василиск снова выйдет на охоту, – закончил Гарри. – Остаётся только надеяться, что Дафна не шутила про гранатомёт... Как ни удивительно, но ничего необычного в школе не происходило. Нападения не возобновились, слухи постепенно затихали, расследование… Расследование велось чисто формально и необратимо тонуло в бюрократическом болоте. В общем-то, ничего необычного в этом не было – дело было откровенно глухим. По крайней мере – с имеющимися у директора средствами, а привлекать аврорат он почему-то не хотел... Видимо, опасался, что бобби начнут лазить по шкафам и вытряхивать оттуда скелеты в грязном белье. Гарри не стал бы возражать, случись такое – но вряд ли это помогло бы поймать василиска... – Не нравится мне это затишье... – заметил Джастин, бросив взгляд на Филча, засевшего у надписи на стене. – Мистер Филч, может, вам кофе принести? – Что это ты заботливый такой? – подозрительно пробурчал Филч. – Ладно, неси... –Джастин, – поинтересовалась Гермиона, едва они свернули за угол, – чего ты хочешь добиться? – Ну, помимо того, что старика элементарно жалко, в нужный момент можно будет подсыпать в кофе снотворного и спокойно пройти. Я же говорю – не к добру эта тишина, скоро опять начнётся… – Кто бы ни украл дневник, ему нужно время, чтобы подчинить вора себе, – заметила Дафна. – Прошла всего неделя, а ведь даже Джинни продержалась дольше. – Сейчас у него куда меньше времени, так что действовать он будет грубо, – заметил Гарри, – так что лучше бы нам эту проблему решить до конца января… Да и вообще, чем быстрее, тем лучше, пока эта тварь кого-нибудь не убила. – Думаешь, будут трупы? – Дафна, этот человек не постеснялся напасть на меня, – буркнула Гермиона. – И мне ещё повезло, что он не рискнул привлечь к себе ещё больше внимания... В общем, учитывая, что пока никто не ведёт себя явно неадекватно, время у нас есть. Джинни эта штука ломала минимум два месяца, но не спеша и тихо, а это явно кто-то постарше, так что, думаю, месяц у нас есть, но не больше. От этого и будем отталкиваться... Расследование окончательно заглохло дней через десять, но ещё раньше стало очевидно: напавшего и не собрались искать. Сам он тоже не спешил проявлять себя – то ли осторожничал, то ли всё ещё сопротивлялся Волдеморту. Тем не менее, настроение в школе было мрачным – предчувствие беды застыло в воздухе почти видимой грозовой тучей... И никто не знал, когда же она разразится бурей.