***
Рувик стоял, прислонившись спиной к стене, задрав голову и мрачно уставившись в потолок. Я сидела у его ног, обхватив свои колени руками и уткнувшись в них лбом. Тяжёлое молчание смешивалось с липким запахом сырости и плесени, пропитавшими крохотную комнатушку-подвал. Единственным источником света была стоявшая у закрытой двери свеча, слабый огонёк которой постоянно трепетал от сквозняка и грозил вот-вот потухнуть. — Что это было? — сорванный криком голос до сих пор был хриплым, а горло болело и саднило, но меня это мало волновало. Мне было холодно. И просто плохо. — Ты, — просто ответил Рувик. Я уже не ожидала от него попытки убить меня, или закинуть в очередной кошмар, или вспышки гнева с его стороны, но всё равно удивлённо подняла голову. Мужчина стоял неподвижно, почти не моргая. — Как это могла быть я? — огонёк свечи вдруг особенно резко дёрнулся, отчего на мгновение мне показалось что комната погрузилась во тьму, а после высветил край старой кровати с посеревшим, с бурыми пятнами, постельным бельём. — Рубен. — Ты говорила что знаешь, почему Хименес отправил тебя сюда, — холодно произнёс Викториано и посмотрел на меня каким-то пустым взглядом, словно находился не здесь. — Он говорил что-то про какую-то фильтрацию, что-то бубнил про резервное сохранение, настройку и увеличение мощностей, увеличение радиуса воздействия, но это… Разве то что я видела могло быть всем перечисленным? — с трудом выдавив из себя столь длинную тираду, тут же отвела взгляд на густую темноту, скрывающую противоположную стену. — Могло. И было. Ты вообще не должна была ничего запоминать, а вместо этого получилось то, что получилось. Кошмара тоже не должно было быть. И, в особенности, пребывания твоего сознания в STEM — ты должна была застыть в пограничном состоянии, как между сном и явью. Суть была именно в этом, и какое-то время ты и правда была в подвешенном состоянии, но Хименес — бракодел, — неприятно ухмыльнулся Рувик, а его последние слова вызвали какое-то***
Белая кружка с красной символикой психиатрической лечебницы «Маяк», случайно сбитая с края стола, с глухим треском разбилась от столкновения с паркетом. Оставшийся в ней кофе тёмной лужей растёкся вокруг осколков. Беспокойно мечущийся из угла в угол доктор Марсело Хименес, сбивший кружку, глухо ругнулся, но почти сразу забыл о разбитой посуде. Ему было не до того. Когда на него, ещё в самом начале его карьеры, вышел Мёбиус, он посчитал это удачей. Позже удачей для него стал Рубен Викториано, чьи труды он публиковал от своего имени, и благодаря кому смог добиться большей части того, что было у него сейчас. Марсело никогда не был гением, его способности были всего-лишь несколько выше среднего, однако до гениальности всяко не дотягивали, в отличие от Рубена, и он честно признавался в этом. Самому себе. Но зато у него весьма успешно получалось поддерживать свою репутацию гениального доктора. Это было возможно только благодаря Викториано, и благодаря этому же он смог войти в Мёбиус. Какое-то время у него даже получалось скрывать от своих новых «друзей» подлинный источник всех тех изобретений, новейших методик и прочего-прочего. Всё начало катиться под откос, когда он предоставил Администратору STEM. Разумеется, сам Хименес ни за что не смог бы создать нечто подобное, о чём знал и сам Администратор, так что ему пришлось открыть правду о Рубене. И уже тогда надобность в самом Марсело начала постепенно уменьшаться. Тогда ему снова повезло и он всё же смог прибиться к проекту. Одержимому идеей вернуть сестру хотя бы в STEM, одержимому своими трудами Рубену было на это уже плевать. Он получил финансирование, новое оборудование и поддержку. Ему больше не было нужды самому возиться с каждым самым крохотным шурупом и микросхемой в строящемся устройстве. Он мог целиком и полностью погрузиться в разработку того, с чем больше не мог справиться никто, лишь контролируя выполнение всей остальной работы. Хименес скривился, когда вспомнил об этом. Контроль Викториано был таким, что хоть волком вой. Ему постоянно что-нибудь не нравилось, так что техники и прочий персонал, почти весь, регулярно менялся. Настолько регулярно, что ни одна из частей машины так и не была достроена одной командой. А сам он в итоге единолично перебирал уже собранные части. О том, что таким образом Рубен глушил свою паранойю, дабы в чертежах было сложнее разобраться, все поняли слишком поздно. И если Марсело уже на тот момент стоял опасно близко к краю пропасти, то Викториано туда столкнули едва ли не с самой вершины горы. Использование STEM в военных целях волновало Марсело постольку поскольку, ему было главное сохранить свою шкуру, а сделать это можно было только оставшись в проекте. А вот Рубену такая смена планов пришлась, мягко говоря, не по вкусу. Но он уже начал разработку беспроводной системы. Только не совсем в том направлении, которое было нужно Мёбиусу. Они хотели получить невидимое простому глазу оружие массового поражения. Он хотел объединить реальность и сон. Когда Викториано отказался превращать своё детище в оружие, Марсело чувствовал сожаление. Когда Рубена поместили в им же самим созданную, как оказалось позже — обитель кошмаров, Хименес не чувствовал ничего. И вот после этого начались проблемы. Всё началось с самой STEM. Сначала в ней объявился Рувик, потом оказалось что он там царь и бог, а вишенкой на торте стал тот факт, что учёные, работающие над проектом, ничего с этим сделать не могли. Потом, когда было решено создать вторую STEM, оказалось что в чертежах то и дело чего-то не хватало. Каких-то крохотных деталей, некоторых особенностей калибровки, где-то что-то обязательно было неправильно… Тогда всем стало понятно, почему так часто менялись люди, собиравшие машину, и почему Викториано самолично перебирал некоторые уже собранные части. Всё было собрано согласно чертежам, но вот самому Рубену они были нужны не так сильно. Он специально не вынес на бумагу некоторые мелкие детали, без которых ничего не могло заработать. Их знал только он. Зато у Мёбиуса на выяснение этих деталей должно было уйти просто непозволительно много времени. Так было решено продолжить работу с уже собранной машиной, попытавшись интегрировать в неё беспроводную систему. Этим занялся Хименес, пожалевший об этом слишком поздно. Марсело не знал, по какой причине на него решили надавить. Факт был в том, что его поставили перед фактом — прыгнуть выше головы или пропасть без вести. Последнее в данном случае означало скорую встречу с озверевшим и растерявшим всякое подобие человечности Рувиком. И Марсело прыгнул. Выше головы прыгнул. Да так, что решился пустить под нож ребёнка. Девчонка стала для него просто подарком. Недавно ставшая сиротой, потерявшая память и, просто неприличная удача, мозги у неё были наиболее подходящие. Казалось, таких совпадений быть не может, но они были. Хименеса тогда не волновал брат, обследовавший девочку и искренне жалевший её, не волновал детектив, с какого-то чёрта взявшийся каждые выходные таскаться к ней, но переставший навещать её, стоило ей оказаться в приюте. Даже причину её помещения в закрывающееся детское отделение, в котором уже не было ни одного ребёнка, он придумал дурацкую, лишь бы что-то было. Но без проблем снова не обошлось. Несмотря на идеальную совместимость, работать и синхронизироваться с основной системой, беспроводная почему-то отказывалась. Сигнал зацикливался на ядре беспроводной системы, не касаясь ядра STEM. Решение этой проблемы нашлось в записях Рубена. Вместо мнимого абсанса мозги девчонки поразил вполне настоящий синдром дереализации-деперсонализации. Сам Хименес так до конца и не понял, для чего это было нужно — изменения в работе мозга были практически незаметны. А когда всё уже было готово, в планы вмешался Валерио. Нет, он не состоял в Мёбиусе и понятия не имел о проводимых на пациентах лечебницы экспериментах. На самом деле он просто приехал не в то время и не в то место. Машина тогда уже была запущена и процент успешной синхронизации систем уверенно рос. Марсело был абсолютно уверен в успехе, когда ему сообщили что внезапно прибыл его брат, чтобы поговорить на счёт «малого ядра». Хименес скривился. Ни брат, ни девчонка его сейчас особо не волновали, так что он просто велел сказать Валерио что внезапно уехал, не уточняя куда именно. Проблемы начались, как водится, внезапно и в самый неподходящий момент, стоило только проценту синхронизации дойти до ста. В ушах вдруг зазвенело, да так, что несколько человек от боли схватились за голову, но это почти сразу прекратилось. Потом вдруг мигнуло освещение, а стенографистка пожаловалась на плохое самочувствие. И спустя пару минут после этого внезапно потеряла сознание, а как оказалось позже и вовсе впала в кому. Это было совершенно не по плану. Он приказал отключить систему, но было поздно. Во время попыток разобраться что пошло не так, в лабораторию поступило сообщение о том, что Валерио, два санитара и один пациент внезапно потеряли сознание. Время совпадало со временем полной синхронизации систем. Это значило что беспроводная система работает. А ещё это значило что работает она некорректно, ведь команды на воздействие не было. Хименес поначалу обрадовался, но когда до него дошло, что под воздействие попал его брат, он испугался. Проблема была в том, что в отсутствии команды ничего нельзя было отменить. Единственной возможностью как-то помочь было прямое подключение к STEM. Оставался мизерный шанс вернуть сознания пострадавших в родные тела таким способом. К сожалению, шанс этот был настолько мизерным, что двое санитаров умерли всего через десяток минут после прямого подключения. Марсело с трудом припомнил что именно эти двое больше всего контактировали с малым ядром, когда таскали её на обследования. И их смерть заставила его насторожиться — убила ли их девчонка, внезапно обретшая некую власть или же это сделал Рувик? И если это был он, то почему Валерио и пациент, Лесли, ещё живы? Ответов не было. Звонок по телефону раздался столь внезапно, что сбившийся с шага Хименес едва не упал. Несколько секунд он в немом изумлении смотрел на, как ему показалось, надрывно звенящий аппарат, после чего подошёл и относительно спокойно снял трубку. И с того самого момента ему вдруг начало казаться что он наблюдает за своими действиями со стороны. Вот он что-то взволнованно отвечает, а потом выбегает из кабинета, даже не заперев дверь. Бежит по коридорам, едва не сшибая идущих навстречу людей. Оказавшись в мужском отделении нетерпеливо отмахивается от прибежавшего следом за ним коллеги, работавшего в женском отделении. Внимательно осматривает находящихся без сознания пациентов, не реагирующих даже на боль. А на выходе из палаты прямо ему под ноги падает молоденькая медсестра. Марсело смотрит время на наручных часах, что-то кому-то говорит и в этот момент перестаёт осознавать происходящее вокруг. Со стороны он смотрит и видит как «Он» что-то делает, что-то говорит, но не может понять что. Время течёт слишком быстро, словно кто-то включил быструю перемотку видео. Частично восприятие реальности возвращается к нему когда он кричит что полицию сюда вызывать не стоило. Женщина, вызвавшая полицию, сидит за стойкой ресепшена обхватив себя руками за плечи и испуганно смотрит куда-то сквозь него. Орать Хименес перестаёт только когда на его сотовый телефон приходит сообщение, и оповещение о нём звучит неестественно громко. «Я разочарован.» Марсело, уже своими собственными глазами, пытается разглядеть номер отправителя, но тот расплывается, буквы и цифры скачут, наезжают друг на друга, сцепляются вместе. «Но всё под нашим полным контролем.» Хименес закрывает глаза и на обратной стороне век видит продолжение: «Вам больше нет смысла волноваться.» Раздавшийся выстрел приводит Марсело в чувство. Он удивлённо смотрит на то, как женщина на которую он совсем недавно кричал утыкается раскуроченным лбом в стойку ресепшена. Кровь жирной лужей растекается вокруг её головы. Не обращая внимание на творящееся вокруг, он берёт в руки лежавший рядом с ней листок и начинает читать. Но у него по прежнему получается вычленить только отдельные части текста, написанные чьим-то слабо знакомым почерком. «13:00. проверка системы STEM начинается.» «…15…положительный. Синхронизация мозговых… минимальны. Продолжаю…» «…3:30. Возникла аномалия… отключить систему…» Хименес ненадолго отрывается от чтения, чтобы оглянуться. И тут же жалеет об этом. Происходящее напоминает бойню из какого-нибудь фильма ужасов. Вызванные полицейские расстреливают персонал и больных. На их лицах Марсело отчётливо видит выражение ужаса, в то время как сам, глядя на творящийся беспредел, чувствует лишь опустошённость. Откуда-то появляется человек-с-ножом, в котором доктор смутно узнаёт одного из своих пациентов. Выражение его лица Хименес разобрать не может и поспешно отворачивается, возвращается к чтению, когда тот вспарывает глотку другому пациенту, безучастно сидящему на скамейке. На него самого никто не обращает внимание, словно его не существует. Марсело продолжает читать, но теперь полностью различает и понимает текст, теперь написанный, неожиданно, его собственным почерком: «13:45. Персонал жалуется на тошноту, люди один за другим падают в обморок. Те, кто ещё могут передвигаться, хотят бежать из больницы, но почему-то не могут. Систему STEM должны были отключить, однако мозговые волны подопытных всё ещё синхронизированы с сервером.» Марсело Хименес отрывает взгляд от текста, переводит его на парадные двери и его наконец накрывает волной ужаса. Рувик стоит перед закрытыми дверьми и молча, с довольной, но на редкость неприятной улыбкой наблюдает за разворачивающимся кровавым хаосом. Даже с противоположного конца немаленького помещения Хименес видит его глаза — ярко серые, почти прозрачные, рыбьи. И различает холодный, в тысячи раз холоднее льда, взгляд. Марсело не может отвести взгляд даже когда Рувик замечает его и белозубо улыбается с таким самодовольством и гордостью, словно в одно мгновение стал автором тысячи величайших открытий в истории человечества. Доктор силится что-то сказать, но вместо этого лишь тихо сипит. Наблюдающий за ним Рувик выглядит почти весёлым, слегка наклоняет голову к левому плечу. Хименесу наконец удаётся отвести от него взгляд. Он судорожно ищет на стойке ручку, потом вспоминает что у него в кармане есть своя, сверяется со временем на наручных часах и дрожащей рукой, коряво, с трудом дописывает: «14:00. Он… появился тот человек.» — Добрый день, доктор Хименес, — раздаётся из-за спины знакомый голос, обладателя которого доктор не помнит, и Марсело от испуга подпрыгивает, роняя ручку. В наступившей тишине звук её падения кажется неуместно громким. Не оборачивайся. Подсказывает что-то и доктор испуганно замирает. — Как вам представление, доктор Хименес? — снова спрашивает стоящий за его спиной человек. Марсело наконец вспоминает чей это голос. Не оборачивайся. Хименес игнорирует предостережение и оборачивается. Вистерия смотрит на него глазами Рувика, такими же прозрачно-серыми и холодными, не своими, а в следующее мгновение резко размахивается и вонзает что-то ему в плечо. Хименес вскрикивает от боли, отступает на шаг назад, упираясь в стойку регистрации. Вистерия с улыбкой плавно отступает на шаг назад, оставляя своё оружие в животе* доктора. Он смотрит как кровавое пятно расплывается по груди.** Когда он вновь смотрит на Вистерию — в руках она сжимает окровавленный орбитокласт и чувствует как по его лицу течёт кровь.