Здесь никто не умирает навсегда

Утром Мэри отправилась в ванную, пока Джон еще спал. Голова ее слегка гудела от выпитого шампанского, она чувствовала себя помятой и сонной и надеялась, что холодное умывание поможет. И когда она попыталась, не разлепляя глаз, вернуть на полку тяжелый флакон лосьона для лица, то промахнулась. Флакон, зацепив в полете край ванны, рикошетом ушел в угол, сильно стукнув в стену. Мэри показалось, что она услышала еще и легкий щелчок. Наклонившись за лосьоном, она заметила небольшую щель между рядами плитки, покрывающей стену. Обидно, подумала Мэри. Только компенсации ущерба им не хватало, вряд ли была она включена в их приглашение. Пытаясь оценить нанесенный вред, она потянула за край плитки, и целый ряд легко сдвинулся с места. Мэри с облегчением поняла, что это люк для ремонта труб – вдоль пола за плиткой проходил водопровод. Видимо, флакон угодил как раз в магнитную защелку. Мэри по привычке тщательно все осмотрела, и, как оказалось, не зря. Позади труб, в углу, обнаружился сверток в пластиковом пакете, очень характерной формы. Пистолет. И запасная обойма. Мэри вспомнила то знакомое облегчение и чувство защищенности, которых больше не хотела испытывать при виде оружия. Наверное, убийца неаполитанского мафиозо, телохранитель-предатель, спрятал его здесь, случайно обнаружив подходящий уголок, а горничные не успели как следует убрать номер. Или сюда вообще никто не заглядывал, пока с водой все было в порядке. У нее появилась мысль сообщить о находке на ресепшн, но это в любом случае вызвало бы множество ненужных хлопот: полиция, возможно, переезд в другой номер. Нет, решила она. Отдых будет отдыхом. Она со щелчком задвинула плитку обратно, и трещины не стало видно. «Но если что – у меня есть пистолет», – подумала она, и на душе невольно стало спокойнее. Умывшись, будто ничего и не было, она уступила ванную Джону, все же прислушиваясь, не заметит ли он чего. Но у него не было причин подходить в тот угол, и он остался в неведении. Все сложилось просто отлично. Может, пистолет и не пригодится, но хорошо, что он есть. Спасибо тебе, неведомый неаполитанский друг. *** Едва спустившись в ресторан к завтраку, они были ошеломлены развернутой там деятельностью. Обстановка настолько противоречила вчерашней жути, насколько это было возможно. Приятное утро и еда не оставляли места для призраков. Официант, который обслуживал их, казалось, обладал эффективностью пятерых человек: он одновременно говорил с обоими, отодвигал стул для Мэри, поправлял приборы. Такой же эффективностью обладал и остальной персонал, и это при том, что число гостей Джон оценил примерно в две сотни. – Здравствуйте, какой вариант завтрака вы предпочитаете? Американский, европейский? Английский? – официант прочитал их выбор, кажется, по выражению лиц, они только успели буркнуть нечто неразборчивое для нетренированного слуха. – Если пожелаете что-нибудь еще, зовите меня. На барной стойке также всегда есть напитки, кофе. Для вас это, разумеется, бесплатно… Когда он отошел, Джону и Мэри показалось, что они услышали легкий писк в ушах, как после взрыва. – Ну и ну, – Мэри широко раскрыла глаза, и одновременно Джон сказал: – Вот это да! – и усмехнулся. В ожидании завтрака они принялись разглядывать гостей, и какой-то мужчина неуверенно взглянул в ответ. Мэри улыбнулась ему, Джон посмотрел поощрительно, и гость нерешительно приблизился. – Здравствуйте. Прошу прощения, вы – Джон Уотсон? Я узнал вас еще вчера на балу, но не поверил глазам. Я читал ваш блог! Джон приоткрыл рот, а Мэри опять закусила губу, потому что такое замечательное утро не могло не начаться с воспоминаний о мертвом Шерлоке Холмсе. – Прошу меня извинить, моя фамилия Холдер. Я хотел попросить вас об услуге… – осторожно начал мужчина. Но Джон, казалось, пока не растерял благодушного настроя и не собирался удивлять окружающих пустым взглядом, устремленным в бесконечность. В конце концов, гость мог просто попросить автограф. (да кто ты такой, чтобы у тебя автографы брать) Или задать скандальный вопрос о Шерлоке. (Я. Не. Гей!) Или... – У меня пропала одна вещь, берилловая диадема. Я не стал пока заявлять о пропаже сотрудникам отеля, так как подозреваю, что ее мог украсть мой сын, Артур, – Холдер заторопился, видя, как меняются выражения их лиц. – Диадема моей жены, она не очень дорогая, даже камни – не алмазы, а всего лишь бериллы, но она передавалась в нашей семье долгое время, и нам было бы очень неприятно ее потерять. Не могли бы вы мне помочь? – Он уставился на них с ожиданием. Джон сглотнул, пару раз дернул головой в его сторону и снова отвернулся. После короткого молчания он все же начал говорить: – Извините, но я не смогу. Я не провожу расследования, я только пишу о них. Вы же читали мой блог и знаете. Если бы здесь был мой друг Шерлок, он бы смог. Я – нет. (Шерлока нет) Видимо, выражение его лица было настолько беспомощным, что Холдер извинился несколько раз и отошел к своему столику. Спустя пару минут их расторопный официант принес завтрак, и Джон смог спрятаться за чашкой чая. Вначале он просто отвлекся, но потом все же принялся с аппетитом есть. Мэри завтрак понравился, но она продолжала поглядывать по сторонам, надеясь, что ее мужа больше никто не потревожит. Поэтому она первой заметила высокую фигуру, явно направляющуюся в них сторону, но когда она поверила своим глазам и дернулась предупредить Джона, было уже поздно. – Привет, Джон. Тот поднял голову и уставился на Шерлока в глубоком шоке, из-за которого не мог даже выразить удивление. – Джон, я жив. – Это тоже не вызвало реакции, и Шерлок продолжил: – Я только что прилетел из Англии, Майкрофт рассказал, где ты, и вот я здесь. Зато Мэри рассердилась за обоих. Кем нужно быть, чтобы так объявиться после двух лет траура? Она сейчас понимала Джона, как никто, ей было обидно за него, любовь и жалость переплелись в один ком, но она с трудом смогла выразить это вслух. Губы ее дрожали, когда она выговорила: – Вы хоть сами понимаете, что сделали? Казалось, она готова была вцепиться Шерлоку в лицо, но оглянулась на Джона. Он все еще находился в ступоре, с идеально прямой спиной сидя вполоборота к Шерлоку и, кажется, даже не моргая. Плечи его были напряжены, и Мэри знала язык его тела достаточно, чтобы понять, что сейчас он сжимает кулаки до боли. Шерлок продолжал нести что-то о срочной необходимости увидеться. Джон, совсем серый лицом, заставил себя разжать губы и сказать: – Шерлок. Просто скажи мне, где ты был. И тот ответил: – В коме. Пальцы Джона расслабились сами собой. Мэри какое-то время еще кипела возмущением, но тоже постепенно успокоилась. Шерлок моргнул, и на секунду выражение его глаз стало слегка виноватым. Но нужно было очень хорошо знать его, чтобы это заметить. Голос его смягчился, когда он начал рассказывать: – Конечно, мы старались предусмотреть все, и падение было отработано, но не безупречно. Вероятность получить травму была высока, и так и вышло. Я впал в кому из-за ушиба мозга. (ты врешь, почему так долго, что у тебя еще кроме ушиба) – Я просил Майкрофта в любом случае сообщить тебе, что случится, но он не стал. Когда я очнулся, Майкрофт уверил меня, что ты обо всем знаешь. Пока я окончательно не встал на ноги, я и не думал, что ты в неведении. (Майкрофт, чертов макиавелли) – И только вчера он сообщил, что ты до сих пор считаешь меня мертвым. (Шерлок-Шерлок-Шерлок!) – Я, разумеется, узнал у него, где ты, и прилетел первым же рейсом. Они были рады предоставить мне номер как знаменитости. Здорово, правда? Джона на короткий момент из шока и гнева качнуло в эйфорию, но это быстро прошло – положительные эмоции легче обуздать. Желание разбить Шерлоку лицо пропало, Джон встал и обнял его, тепло улыбнувшись. Его хрупкое душевное равновесие словно заново обросло надежной броней – Шерлок был жив. Их обоих обняла Мэри, и Джон мысленно засек время, на сколько хватит Шерлока в таком сентиментальном окружении. Как он и ожидал, не прошло и десяти секунд, как тот неуклюже пошевелился, бормоча: «Ну, ну, ладно», и они отпустили его. Наступила неловкая пауза, и они, улыбаясь, заозирались по сторонам в поисках подходящей темы для светской беседы – обсуждать что-то важное сейчас ни у кого не было душевных сил. Джон подумал, что надо бы представить Шерлока Мэри, но тут к ним снова подошел Холдер со смущенно-восторженным лицом фаната: – Вы Шерлок Холмс? Вы приехали! Я только что говорил о вас с доктором Уотсоном, и он сказал, что вас нет. У меня к вам просьба: пропала диадема... Шерлок перебил его: – Да! Идемте, конечно, дело прежде всего! – И, подталкивая ошарашенного просителя, направился к выходу из ресторана. – Надо же, – сказала Мэри, – увидел тебя на пять минут и тут же убежал что-то расследовать. – В душе она все так же удивлялась, как Джон мог дружить с этим человеком. Ей казалось, что Джона от него нужно защищать. (Шерлок-Шерлок-Шерлок!) – А он всегда такой, – объяснил Джон. *** Через час Шерлок нашел их в парке прогуливающимися перед обедом. Расследование было окончено – со своим обычным легким высокомерием он рассказал, что дело оказалось совсем простым, надо было лишь приглядеться, куда ведут следы. Приемная дочь Холдеров, Мари, встречалась с одной сволочью по имени Джордж Бэрнвелл. Тот обладал шармом и притягательностью, достаточными, чтобы влюбить в себя девушку, и уговорил ее украсть диадему. Прозрачные камни в ней он принял за бриллианты. – И вы нашли диадему, Шерлок? – поинтересовалась Мэри, впечатленная скоростью и тщательностью расследования. – Диадема исчезла вместе с девушкой и тем гадом, к сожалению уже поздно их останавливать. Этим займется полиция, хоть на что-то они годятся. – В конце концов, не так жалко диадему, как девушку, которая связалась с преступником, – заметила Мэри. – Люди – идиоты, это нормально, – отозвался Шерлок. Зайдя в фойе, они разделились: Джон пошел прямо в номер, переодеться, а Мэри с Шерлоком устроились в креслах. Мэри поняла, что Шерлок хотел остаться с ней наедине, потому и сделал «интересное» замечание о цвете и физических свойствах здешней пыли на брюках и ботинках Джона. Она не удивилась, когда, дождавшись, чтобы Джон отошел, Шерлок посмотрел прямо на нее и сказал: – Значит, Мэри Уотсон, да? Ну что ж… Мэри ожидала сцены какой-то дружеской ревности, но услышала совсем другое: – Что будем делать? Скажем Джону, что его жена убийца? «Черт», – подумала Мэри. Она явно недооценила этого типа, считая, что Джон в своем восхищении преувеличивал его детективные способности и осведомленность. Она попробовала сыграть на дружеских чувствах: – Нет! Нет, Джон не должен ничего знать, – взмолилась она. – Я утешала его, пока вы были в коме, я была его единственным близким человеком. Дайте мне шанс! Шерлок наблюдал за ней, чуть склонив голову набок. – Я могу предложить вам любые услуги, какие угодно, – продолжила она. – Вам нужен снайпер? У вас будет снайпер... – Хорошо, – перебил ее Шерлок. – Через час жду вас в моем номере, мы обсудим это. *** Перед встречей Мэри проверила тайник за плиткой в своей ванной. Пистолет был все еще там, хотя ванная комната была начищена до блеска. Значит, горничные туда и правда не заглядывают, и пистолет мог пролежать сколько угодно. Пистолет Мэри положила в сумочку, направляясь в номер Шерлока. Он тоже выходил окнами на обрыв, и она, вспомнив замечание Джона об убийцах, решила воспользоваться его невольным советом, если беседа пойдет как-то неправильно. Она была внутренне готова стрелять, но надеялась, что сумеет договориться. Шерлок словно нарочно стоял у открытого нараспашку окна, когда она, оглядевшись в коридоре, прошла к нему в комнату. Он сразу же начал говорить, но даже не повернулся к ней лицом: – Ну, миссис Уотсон, вот что я считаю: решать должен Джон, и только он, а мы с вами сейчас пойдем и все ему скажем. У Мэри упало сердце. Одновременно знакомая отстраненность завладела ей, и она не задумываясь вынула из сумочки пистолет и выстрелила Шерлоку в голову. По ее расчетам, он должен был от удара упасть вперед, в окно, перевалившись через низкий подоконник. Но вместо этого он словно не обратил на выстрел внимания, хотя в затылке его появилась дыра, и спокойно повернулся к ней. Его лоб представлял собой сплошное кровавое месиво с кусками белеющей кости, но он просто слегка удивленным тоном произнес: – Ну что же вы, миссис Уотсон? Я не ожидал от вас такого. Ведь мы могли бы стать друзьями. Затем он повел себя более правдоподобно для человека с простреленной головой – сделал пару неловких шагов в ее сторону, упал на пол и захрипел, постепенно затихая. Живучий, разговорчивый Шерлок нарушил ее идеальный расчет. Что и говорить, Мэри была удивлена. Но параллельно с этим рациональная часть ее разума уже прикидывала – тело надо теперь дотащить до окна, поднять на полметра и перекатить через подоконник, стараясь как можно меньше напачкать кровью. В тишине она расслышала позвякивание тележки с чаем в коридоре. Горничные развозили обед гостям, которые не хотели есть в ресторане или просто заказали что-то в номер. Мэри бросилась к двери и прильнула к глазку. В напряжении она наблюдала, как горничная проезжает мимо. Не останавливаясь. Вот она зашла в лифт. Все. Мэри чуть успокоилась. Теперь можно продолжить. Она обернулась к окну и нахмурилась – Шерлока на полу не было. Ничего не было. В сомнении она огляделась по сторонам, затем подошла ближе; отсутствие тела смущало ее гораздо больше, чем просто тело. На всякий случай она поводила рукой в воздухе там, где он лежал, проверила пол, откуда пропала небольшая кровяная лужа. Шерлок словно испарился. Мэри из осторожности полностью осмотрела номер. Мерзкое чувство – сомневаться, не сошел ли ты с ума. Но и его постепенно вытеснял липкий, холодный ужас, как тогда на балу. Мэри опять показалось, что за ее спиной выстроилась мертвая армия. Коридор все еще был пуст, и никто не заметил Мэри с перекошенным от ужаса лицом, перебегающую из одного номера в другой. В присутствии Джона она почувствовала себя лучше, но нервозность все же осталась, и она немного неловко произнесла: – Джон, я… Я видела призрака! Джон удивленно улыбнулся: – Такого же, как вчера, в лазерном шоу? Пойдем, я тоже хочу посмотреть. – Н-нет… Нет, Джон, это был человек! Один человек, я его раньше знала, но он умер! А я видела его здесь… (призраки существу-у-у-ю-ю-ют, Джонни) (ты точно умер) (а если нет) Джон вдруг понял, что Мэри действительно в ужасе: губы ее дрожали, в глазах стояли слезы. Такой он ее не видел никогда – конечно, их жизнь не изобиловала напряженными моментами, но все же Мэри ухитрялась сохранять спокойствие всегда, когда Джону его самообладание отказывало. Она была той тихой гаванью, к которой ему удалось в конце концов прибиться после кораблекрушения всей его жизни – и сейчас убежище перестало казаться таким уж надежным. Зерно паники, которое передалось Джону, как всегда проросло в нем суровой решимостью солдата и врача. – Ладно. Ладно, – повторил он, уговаривая не только ее, но и отчасти себя. – Сейчас мы пойдем к дежурной и спросим, что это за развлечения, от которых у людей волосы дыбом. Он обнял дрожащую Мэри и погладил по плечам. Страх отпустил ее внезапно, как вчера на празднике, и она в недоумении посмотрела на свои руки. По крайней мере, она никого не убила – стрельба по призракам не в счет. И ее секрет так и остался секретом. Она пару раз истерически хихикнула. Спустившись с Мэри в фойе, Джон обратился к сегодняшней дежурной: – Здравствуйте. Моя жена видела призрака… – Он осекся, поняв, насколько глупо это звучит в отеле с привидениями. Наверное, обслуга сыта такими шутками по горло. Однако девушка – на бейдже стояло «Эмилия», и на первый взгляд она только этим отличалась от вчерашней – вежливо ответила: – И как вам понравилось наше шоу? – Простите, мы не про шоу. Мэри только что видела привидение, своего знакомого, который умер, вы можете это как-то объяснить? – Вероятно, это действие галлюциногенов? – с той же любезной улыбкой, предназначенной для тупых туристов, объяснила Эмилия. – Каких еще галлюциногенов? – возмутился Джон. – Мы не принимаем наркотики! – Боюсь, вы ошибаетесь, – ответила служащая и, поискав в папках, протянула ему лист со списком развлечений, где он вчера поставил галочки во всех пунктах. – Смотрите, пункт 14 – еда с галлюциногенами. Позволяет создать атмосферу проклятого отеля даже для самых трезвомыслящих гостей. Не волнуйтесь, они безвредны. Джон и Мэри фыркнули: – Не бывает безвредных наркотиков. – Но они прошли всесторонний контроль и, уверяю вас, были признаны совершенно неопасными, – ответила Эмилия. «Черт, как глупо вышло, – подумал Джон. – Почему я сам не догадался о галлюциногенах? Ведь по симптомам очень похоже на лабораторию в Баскервиле». – А можно отменить вот это пункт? Я как-то не подумал, когда его выбирал, – попросил Джон. – Да, конечно, – ответила девушка и обернулась к компьютеру, внести туда какие-то данные. – Все! Теперь ваша еда полностью чиста. Джон смешался, пытаясь уложить в голове все мысли об испытанном ужасе, призраках, которые не призраки, галлюциногенах в Баскервиле и снова об ужасе. Кажется, он хотел спросить Эмилию о чем-то еще, в растерянности взглянул на Мэри, но так и не вспомнил, о чем. Ресепшионистка заметила его смятение: – Вы хотели что-то еще? – спросила она. – Да, хотел, но забыл что, – улыбнулся Джон. – Наверное, вы хотели попросить антидот? – предположила она и протянула ему две таблетки. – Да, спасибо, наверное, я именно это и хотел, – согласился Джон и взял у нее из рук пластиковый пакетик. (ты даже не подумал об антидоте, дубина, а еще врач) Он со слегка виноватым лицом снова глянул на Мэри. Та уже улыбалась, успокоенная. Джон же все еще был слегка возмущен, но понимал, что обвинять в случившемся может только себя. – Прости, – сказал он Мэри, набирая стакан воды из кулера и протягивая ей, чтобы запить таблетку. – Все в порядке, Джон. Говорят, иногда пугаться даже полезно, – усмехнулась она, пытаясь найти в этом что-то хорошее, что утешило бы Джона. – А чувствовать себя идиотом тоже полезно? Вот Шерлок бы сразу понял, в чем здесь дело! Мэри вздрогнула. Черт знает что – прибредится же такое! Теперь придется сказать Джону, что Шерлок срочно уехал по делам – «ты же знаешь, какой он». Поднимаясь в номер, она сунула руку в сумочку – пистолета там не было. А ощущался очень реальным. Мэри попыталась вспомнить модель – и не вспомнила, хотя вес его в руке был очень знакомым и приятным. Видимо, галлюцинации как-то хитро подключают мышечную память, решила он. В самом номере она первым делом проверила тайник в ванной. Которого не оказалось. Плитка не сдвигалась со щелчком при нажатии, вообще не сдвигалась. На какой-то миг Мэри овладела мысль бежать отсюда. В этом отеле наверняка творится что-то нехорошее – во вполне земном, а не потустороннем смысле. С другой стороны, бросать это место вроде уже и незачем. Когда ее разум ей полностью подчинялся, Мэри готова была ко всему. Мэри с Джоном снова вышли в парк: не сговариваясь, они решили проверить, какая часть движущихся кустов просто автоматика, а какая – продукт галлюцинаций. Но наркотики, наверное, повлияли на способность запоминать детали – например, Мэри сейчас не могла уже сказать, во что был одет Шерлок, – так что их исследование ничего не дало. Или же автоматика была настроена на множество движений, которые воспроизводились случайно. Джон даже раздвинул тростью пару кустов, пытаясь разглядеть тяги и скрытые моторы, но, видимо, замаскированы они были хорошо. Все же прогулка немного успокоила их, и Джон даже сказал, что доволен: – Здесь все-таки оказалось интересней, чем я думал. Надо же, подмешивать в еду галлюциногены… – Но Мэри зашикала на него, и он оставил эту тему. – Знаешь, я так рад, что Шерлок вернулся, – и глаза у него немного повлажнели. (Шерлок-Шерлок-Шерлок!) Мэри хотела сказать, что Шерлок не вернулся, он галлюцинация, но промолчала. Ей все же придется сказать Джону, что Шерлок срочно уехал по делам. Может, тогда Джону будет немного легче переносить его смерть. До обеда она так и не смогла собраться с силами и поговорить об этом, а обед решила не портить – вдруг Джон огорчится. Однако официант – уже новый, – помогавший им с выбором вина, спутал все ее планы. За фальшивым французским акцентом она не сразу его узнала, а Джон так и вовсе ничего не понимал до тех пор, пока не поднял взгляд на надоедливого сомелье. На лице у того были маркером подрисованы дурацкие усики, смятое полотенце висело через локоть, однако сомнения не было – это был Шерлок Холмс собственной персоной. Мэри просто проигнорировала его, сделав себе заметку зайти на ресепшн за новой дозой антидота. – Шерлок, – засмеялся Джон, – какой же ты выпендрежник! – Джон, – провозгласил тот. – Я жив. – Да жив, жив, ты объяснял уже. Мэри это смутило. Какая-то нелогичная галлюцинация – каждый раз начинает заново. Оглядевшись в поисках идей, она решилась на самую простую проверку: потихоньку взяла вилку и ткнула Шерлока в ладонь, лежащую на столе. – Оу, – дернулся Шерлок. – Что вы делаете, миссис Уотсон? Мэри теперь разрывалась от странных чувств: с одной стороны, ей было немного стыдно, с другой – а если вилка тоже галлюцинация? Был же несуществующий пистолет. Впрочем, она решила довериться инстинкту и сразу поговорить с Шерлоком. Возможно, беседа пойдет по накатанному маршруту, но что-то подсказывало ей, что этот Шерлок все же живой. Джон тоже поудивлялся, но недолго – Мэри внезапно передумала пить американо и попросила капуччино. Оборачиваясь через каждые три шага, Джон пошел к барной стойке. Мэри быстро сказала: – Я понимаю, что вам все кажется странным, так вот: Джон уже видел возвращение Шерлока Холмса. Это было из-за галлюциногенов в нашей пище. Сейчас их вроде не должно быть, мы приняли антидот. Но Джон считает, что уже видел вас утром. – А еще кто-нибудь меня видел? – заинтересовался Шерлок. Мэри удивила его логика, но она все же указала: – Да, вот тот человек, Холдер, с сыном. Вы даже вели для них небольшое расследование. С ним была еще дочь, но она сбежала... – Чудесно! – сказал Шерлок. – Мне пора, миссис Уотсон, приятно было… – И убежал чуть не вприпрыжку. Джон торопливо вернулся, неся заказанный кофе, и спросил с небольшим разочарованием в голосе: – О чем вы говорили? И где Шерлок? – Да опять ушел по делам, – сказала Мэри. – Ты же знаешь, какой он. – Ага, выпендрежник, – улыбнулся Джон.