Добро пожаловать

      На этот раз в машине воцарилось неловкое молчание. У каждого накопилось много вопросов, хотелось что-то рассказать, чтобы возродить былую дружбу и теплые отношения между ними. Пенни несколько раз раскрывала рот, но в последний момент передумывала и продолжала молчать.       — С дедом помирился? — сама не понимая почему, спросила девушка.       — Не сразу, конечно, но помирился. Он даже звал меня обратно. Сначала я согласился, но потом передумал, — автомобиль остановился на перекрестке. Пенни взглянула на Талона и поняла, в какой момент он решил уйти. После их ссоры он некоторое время не появлялся в Управлении. — Я сначала согласился, но потом понял, что если я не вернусь, то больше тебя не увижу… Кажется, мы приехали.       Машина остановилась на знакомом месте, Талон заглушил двигатель и откинулся на сидение. Мимо проехал кто-то знакомый, Пенни приветственно подняла руку и улыбнулась.       — Знаешь, о чем я думаю?       — Нет, — она отрицательно мотнула головой.       — Мы хоть раз целовались по-настоящему? Я имею в виду — в настоящей реальности.       — Нет, — задумчиво произнесла Пенни, она тоже принялась вспоминать, — Ты целовал меня один раз в лоб, да точно, это было в настоящем.       В ответ Талон разразился истерическим смехом.       — А, что смешного? — недоумевала девушка.       — Мы столько знаем… друг друга, любим и все в… виртуальной реально… — Его высказывание прерывалось новыми приступами хохота, последнее слово он даже не смог договорить. Не замечая того, Пенни стала отвечать: сначала улыбалась, а потом открыто смеялась вместе с ним. Вдруг резко и совершенно серьезно выдала:       — Надо исправлять!       Смех резко оборвался. Для них остановилось всё: время, мысли, сердце. Последняя фраза стала словно спусковым крючком, и страстный, чувственный поцелуй прервал затянувшееся приятельские отношения, в мгновения ока они оказались любовниками. Желание, разливаясь по телу сладострастным томлением, вихрем закружило обоих. Они целовались так, как никогда раньше. Сейчас можно было не сдерживаться и отдаться на волю чувств. С её горячих губ сорвался стон, нежный, едва уловимый для слуха. Обвив шею, она запустила руку в жёсткие волосы, провела ладонью против роста. Он подхватил край кофты и коснулся пальцами тела, удовольствие — до мурашек по коже. Дернул за рычаг и кресло под тяжестью тел с треском опустилось.       Кто-то затарабанил в окно. В первый раз в жизни Пенни подумала, что тонировка для машины — это хорошая идея. Талон одернул одежду, несколько раз глубоко вздохнул и опустил окно.       — Вам нужно оплатить парковку, — послышался хриплый голос охранника.       — Что? Сколько?       Наверно последнее, что услышала Пенни перед сном была стоимость часа на подземной парковке её дома. Это то, что Пенни слышала, потому что затем слух не был главным органом чувств. Плед с меховым ворсом окутывал обнаженные тела, едва слышное сбивчивое дыхание и ласковые прикосновения. Ее уносило на волнах блаженства.       Пенни проснулась и потянулась. Взгляд упал на настенные часы. Половина десятого. Она спохватилась, заерзала на кровати, но вовремя вспомнила, что сегодня заслуженный выходной и можно не торопиться, а понежиться в кровати. Откинув волосы на подушку, расслабилась и подумала: «Как же давно я не отдыхала, я заслужила это. Выполнила задание, сделала многое для Управления. И помирились с Талоном!»       — Талон, ты где?       — Здесь, — отозвался парень. Звук шёл со стороны балкона.       Она накинула халат и на цыпочках пробралась к двери. Балкон и простирающаяся бездна под ним наводили дикий ужас на Пенни. Французское окно-дверь было приоткрыто.       — Я знаю, что ты там, Пенни. — она прикусила губу, но признаков своего присутствия не подавала. — Может хватит бегать от своих страхов?!       Талон оглянулся и оперся на перила. Пенни осторожно, словно затравленный зверек из укрытия, осмотрела эти три метра в длину и метр в ширину. «Оказывается балкон коричневый!», — удивилась про себя Пенни.       — Давай, выходи. — он протянул руку.       Пенни, как за спасательный круг, вцепилась в запястье и бесшумно прокралась к перилам. От увиденного захватывало дух. С высоты девятнадцатого этажа мир казался миниатюрным и нереальным. Но сейчас в объятиях любимого человека, ей не было страшно, она смело смотрела в глаза опасности. Когда чувства поуспокоились, она задумалась, что же ее подсознательно беспокоит.       — О чем ты думаешь? — он развернул девушку к себе лицом.       — Просто наслаждаюсь моментом, тобой, местом, будущем. А что?       — Пенни, я давно тебя знаю, ты что-то задумала. Говори!       — Я не понимаю, зачем профессор вернулся именно туда, в эту локацию? Он ведь понял, что мы идем по следу, но его это не остановило.       — Он ненормальный, больной. — Талон закатил глаза, — Это его любимое творение. Просто не хотел расставаться или что-то исправлял. Пенни, оглянись, мир прекрасен, мы вместе! Впереди все только лучшее, но тебе обязательно надо думать о работе, — он укоризненно посмотрел на девушку. Она понимающе кивнула и уткнулась в его плечо:       — Ты прав.       Так бы они и стояли, прислушиваясь к звукам просыпающегося города, согреваемые утренним солнцем и любовью, если бы не Пенни:       — Может взглянем одним глазком, ммм… — Талон крепче прижимал ее к себе, не давая возможности произнести ни звука. Она путалась в отворотах толстовки, ткань мешала говорить, все попытки вырваться, проваливались. Тогда Пенни прибегнула к более жестким мерам: она посильнее ущипнула парня. Отчего он дернулся и ослабил объятья.       — Боишься?! — в очередной раз, она провоцировала Талона на более решительные действия.       — Нет, — почти не задумываясь, ответит тот, — Во мне говорит голос разума.       — Он должен знать, что туда отправили группу для зачистки и кроме того, профессор пойман.       — А мы зачем туда идем?       Девушка закинула волосы назад, приняла игриво-насмешливый вид. Она неторопливо обняла его за плечи, и почти касаясь губ, прошептала:       — Хочу полетать!