Девочка из Забайкалья

Глава 13 После развода Кира уехала в Прагу. Павел давно предлагал открыть филиал Зималетто в Европе – так было удобнее зарубежным партнерам. Первоначально предполагали сделать это в Лондоне – Павел и Маргарита почти постоянно жили там, и работу с иностранцами волне могли взять на себя. Когда же Кира объявила о своем желании уехать из Москвы, вопрос с европейским представительством переиграли – решили открыть офис в Праге и назначить Воропаеву его руководителем. В качестве помощницы и няни с ней поехала Кристина. Своей семьи у нее не было, а судьба сестры и племянницы ее очень волновала Андрей разводу не противился, но все же попытался остановить жену. - Кира, почему ты это делаешь? Из-за меня? Я был плохим мужем, я признаю это, но… - Не из-за тебя. Ты старался, я видела… - Я… могу постараться еще… - Зачем? Ты же не любишь меня… Ты любил дочку… - Почему ты говоришь в прошедшем времени? Я и сейчас ее люблю… - Я знаю. Но и ты все знаешь! Ты догадался… А скоро догадаются и другие. Я не хочу, чтобы мою дочь обсуждали…и нас с тобой… - Ты его любишь? Любила? - Нет! Нас не связывают никакие чувства. Это была случайная ошибка… стечение обстоятельств… - Ты оставила ребенка… Зачем? - Беременность была удобным поводом заполучить тебя… Потом я хотела избавиться от ребенка, но не смогла… - На что же ты надеялась? - Что она будет похожа на меня… - Надо было сказать…я был бы готов… Ты думаешь, я не смог бы простить? Я…и сейчас могу это сделать… Хотя мне тяжело, не скрою – я теряю сразу и дочь, и жену, и друга. - Не стоит. Прощают тех, кого любят, а ты никогда не любил меня. Позволял любить себя – при некоторых обстоятельствах, жалел… не хотел делать мне больно… Только это, больше ничего! - Кир, но это вовсе не плохие чувства! Жалеть – разве это плохо? - Жалеть любя – это хорошо, а вот любить из жалости... - Мы говорим только о себе, но есть ведь еще и Света. Она любит меня…и я ее люблю… - Для Светы тоже лучше, что мы разойдемся сейчас – она еще маленькая, забудет. Все Андрей! Ни к чему эти разговоры! Я решила! Не переубеждай меня – потом я пожалею, да и ты тоже… Кира уехала, он вернулся в свою холостяцкую квартиру. Поначалу было ощущение, что на машине времени он вернулся в юность, туда, где все было просто и ясно. Он упивался этим ощущением, но недолго – недавнее прошлое напоминало о себе… Все началось с заколки. Он решил навести порядок в квартире – новой домработницей пока еще не обзавелся – отодвинул диван, и увидел заколку для волос. Это была Катина заколка. Он сам снял ее тогда с Катиных волос, и они рассыпались по ее плечам. Совсем не так, как пишут в женских романах: « Ее прекрасные локоны рассыпались по не менее прекрасным плечам… или по идеальной спине»… У Кати были вовсе не прекрасные локоны, а обычные, довольно тусклые волосы без намека на волнистость – она их не красила и не завивала. Но они были такие легкие и пушистые, что когда он вдыхал, зарывшись в них лицом, они шекотали его, попадали в нос, а при выдохе взлетали, как пушинки одуванчика… И пахли сухой травой… Воспоминание было столь четким, что он даже принюхался – действительно ли сохранился запах или он сошел с ума? Прошло почти четыре года! Сказать, что Андрей забыл Катю, вычеркнул ее из своей жизни, было бы неправильно. Он помнил ее. В первый месяц злился – как могла? Бросила его, Андрея Жданова! Любая девушка была бы рада его вниманию, а она… Потом злость прошла, пришло понимание, что сделала она это ради него же, ради его будущего ребенка… Только вот как она узнала о беременности Киры раньше его? – на этот вопрос он не находил ответа. Чем больше проходило времени, тем отчетливее он понимал, что Катя – это его женщина, его половинка. Только она может сделать его жизнь яркой и полноценной – большое видится на расстоянии. А начиналось все незаметно… Он, а не Роман заметил ее тогда на вокзале, он решил помочь. Но Ромка женился на ней, и он потерял к ней интерес – он никогда не имел отношений с замужними женщинами, а тем более с женой друга… Они и девушек не отбивали друг у друга. Когда она стала работать его секретарем, он проникся к ней уважением, оценил ее человеческие качества – она стала для него незаменимым помощником, а потом и другом. Ей он доверял свои сокровенные мысли, с ней обсуждал замыслы и планы. Она нравилась ему как человек – он думал, что женщина может нравиться просто, как человек… Он ошибался… Понятия «человек» и «женщина» были настолько крепко переплетены в ней, что чувства его не могли не соприкоснуться и с Катей-женщиной… ….Вот он слышит ее голос из каморки: твердый, решительный, безапелляционный – она разговаривает по телефону, отстаивает интересы Зималетто. Он заходит, чтобы помочь ей, и видит, как она накручивает на палец выбившуюся прядь волос и облизывает кончиком языка пересохшие губы, не знающие помады… Только что он хотел похвалить ее, как отличного работника, а желание уже сменилось – нестерпимо хочется ухватиться за эту прядь, притянуть к себе ее лицо и смягчить поцелуем ее губы… …Она смотрит на Александра чуть насмешливо и уверенно отвечает на его каверзные вопросы, а потом, после собрания, уже в кабинете, ее глаза искрятся радостью – у нас получилось! – и окутывают его изливающимся из них теплом … …А ее прикосновения… Никогда они не были безразличными – только нежность, сопереживание, успокоение. Ее пальцы красноречивее слов говорили ему: « Все будет хорошо! Все получится! Я с тобой… я помогу…» Как же было устоять ему? Как не отдаться целиком и полностью возникшему чувству? Ведь она любила его! Он это чувствовал… всем своим существом чувствовал! Она и любила это существо, а не президента, не богатого наследника, не секс-символ… Это было так непривычно, незнакомо и так притягательно. Хотелось узнать, почувствовать, как это бывает, когда тебя любят просто за то, что ты есть ты… И он узнал – в ту первую волшебную ночь… Неопытная, совсем неискушенная в любовных ласках, она, тем не менее, вызывала в нем необузданную страсть. Ей и не нужна была наука соблазнения: ароматные свечи…полумрак…приглушенная музыка. Или наоборот – яркий свет, ритмичный танец полуобнаженного тела в чем-то кроваво-красном и с хлыстом в руках…Такими приемами пользовалась Кира, а Кате все это было ни к чему - он загорался от одного ее прикосновения…А она… Она сама была как свеча, которая плавится в его руках, сгорает дотла, отдавая себя всю. Ради него… Но и он был с нею другим – он хотел не только получать! Он хотел дарить… Дарить ей тепло и ласку, нежность и страсть. Вознести ее на вершину наслаждения – к этой цели он стремился. Тихое: «Андрей…», и безвольная рука, упавшая ему на грудь – не дотянулась до лица, упала, но все же отдала нежность хозяйки – большей награды он не желал! Его женитьба была скоропалительной. По сути, он зарегистрировал брак не по своей воле – в то время он был не в себе, душой и мыслями все еще с Катей. Новость от Киры о беременности воспринял как приговор – значит надо оформить отношения. Где-то глубоко в сознании мелькнуло сомнение: такого не должно быть, но только мелькнуло… Уже в первую (официальную!) брачную ночь он понял, на что обрек себя, да и жену тоже – Кира не волновала его совсем. Будто и не было до этого у них близких отношений! Кира успокаивала : - Все наладится, Андрюш…Ты отвык от меня… Зря ты придумал этот «испытательный срок». Не нужно было жить отдельно перед свадьбой… Но он точно знал, что не наладится само… а семья уже существует. Ему стоило невероятных усилий заставить себя выполнять супружеский долг – как верно сказано: «долг». Не любовь… «выполнять». Не любить…Теперь он понимал смысл выражения! Андрей очень надеялся, что родившийся ребенок станет центром их семьи, свяжет их воедино – ведь и он, и Кира будут любить его, а значит и между ними изменятся отношения. Возможно даже возникнет любовь… Ничего подобного не произошло. Дочку они любили, а между собой… изображали любовь. Но и это хрупкое равновесие нарушилось в тот день, когда отмечали день рождения Светочки… Он увидел все в другом свете – разрозненные факты (взгляды, слова, недомолвки) выстроились в целостную картину. Мелькнувшая когда-то мысль: «Этого не должно быть…» превратилась в уверенность – теперь он понял, что ребенок не его, и даже предположил – чей… - Вот откуда она (имелась в виду Катя) узнала о беременности Киры, - так решил Жданов давно мучавший его вопрос. * В тот год, оправившись от потрясений (разлука с Катей, которую он совсем не ожидал, и такая же неожиданная женитьба), Андрей пытался найти Катю и поговорить с ней спокойно, без эмоций. Расставание с ним и развод с Романом – эти события не стыковались… Что-то тут было не так… - Роман… А скажи мне…Почему вы с Катей развелись так неожиданно? - Ну…почему неожиданно. Катя давно предлагала мне… Но тогда ей негде было жить, я уговорил ее подождать. - А теперь у нее есть свое жилье? - Не знаю… Откуда свое? Снимает, наверное… - Так в чем изменилась ситуация? Тогда ты ее уговорил, а теперь – отпустил…Я не понимаю! - Да я сам не понимаю! Я из Праги вернулся – она сразу о разводе заговорила. Отец тогда болел, я о нем беспокоился, в ее просьбу не стал вникать. Хочет развестись – пожалуйста! А зачем ей это…не думал… - И где она теперь живет? - Не знаю! Честно! Вот про работу знаю – в ресторане работает, экономистом. - Откуда сведения? Точные? - За точность ручаюсь – Юлиана сказала. Она ее и устроила. - Какой ресторан? - Мармеладофф. - Ну, спасибо тебе, дружище! - Андрюха! Ты собираешься к ней поехать? - Мне надо с ней поговорить. - Поедем вместе! - Нет, я один… должен… Он не стал заходить в ресторан, спрашивать о ней у служащих – и правильно сделал, как потом оказалось! Жданов поехал к ресторану и стал ждать окончания рабочего дня. Экономист ведь не бармен, должна заканчивать день как все экономисты. Катя появилась гораздо раньше, и не одна… Рядом с ней, забегая вперед и заглядывая ей в глаза, суетился мужчина. Он брал ее за руку, помогал спускаться по ступенькам… А она… Катя… была беременна! Так вот почему она развелась с Романом… бросила меня…у нее уже был ОН… Ревность поглотила все остальные чувства, а главное – она затмила разум… Иначе он бы сложил два и два… Сколько он так просидел: вцепившись в руль и глядя бессмысленным взглядом на то, как ОН усаживал Катю в машину, аккуратно закрывал дверцу, что-то спрашивал у нее через открытое окно – обеспокоено, тревожно… Наконец они уехали, а он все сидел, пытаясь уяснить, что теперь все кончено окончательно – она не только чужая жена, она мать чьего-то ребенка, и значит неприкосновенна… неподсудна… Вспомнил о Кире – она тоже беременна, и ей нужна поддержка (как ОН поддерживал Катю!). Что ж… Кира тоже заслуживает того, чтобы о ней беспокоились… О ней, и будущем ребенке… Он, Андрей Жданов, обеспечит ей это! - разве он хуже ТОГО мужчины? Он принял это решение и выполнял до тех пор, пока не открылась чудовищная правда… Думать о Кате он себе запретил – казалось, даже его мысли могут повредить ее счастью.