Убей меня - исцели меня или Обреченные любить

Все возвращалось на круги своя, но он больше не был прежним. Его суть разделилась на три И Чжона: та, когда он любил свою Ин Дже, та, когда он потерял свою драгоценную возлюбленную и возненавидел виновницу его потери, когда вопреки здравому смыслу полюбил ее и когда, совладав с собой, смог простить себя за эту перерождающую всех любовь, и эта вторая его ипостась плавно перешла в третью, когда он признал и смирился со случившимся, а также искренне признал свои чувства и самого себя, а главное, что он не мог теперь жить без нее - Га Ыль. Его счастье было необъятным и струилось из его темных глаз, и все девушки вокруг оглядывались на этого счастливого красавца, который спешил к своей, одной-единственной. Га Ыль стояла рядом с выходом из больницы и ждала своего принца. А он попеременно останавливался и наблюдал за ней издалека, намереваясь напугать и поприветствовать ее поцелуем прямо на глазах у прохожих, но все медлил - любовался ею снова и снова. Смущаясь и потупившись, он снова обратил свой взгляд на свой букет из нежных ромашек, и сам был застигнут врасплох. Она подбежал сзади и нежно коснулась его плеча. Он обернулся, а она, не отрывая руки, положила вторую ладонь на его скулу, как бы поглаживая его по щеке. От этого прикосновения защемило сердце, и он сглотнул ком, образовавшийся в горле. Как же искренне. Протянул ей букет. Теперь она смутилась, пряча свое лицо в цветах, наслаждаясь таким простым запахом. Теперь ей очень хотелось, чтобы в их жизни все было так же просто и естественно. Но оставалось еще одно незавершенное дело, о котором они давно договорились. И медлить не стоило. - Ты готова? - Да, а ты? - она затаила дыхание, а он глубоко вздохнул и кивнул. - Нас должен кое-кто благословить... - прошептал он, но она не услышала его слов, погружаясь в свои тревожные мысли. Им действительно предстояло получить благословение... от матери Ин Дже. Они как-то оба пришли к этому, одновременно. Таким образом они ставили точку во всей этой истории и со спокойными сердцами могли жить дальше так, как сами того хотели. Ми Ре, как всегда, посиживала на веранде около своего небольшого домика, наблюдая за детьми, которые поливали клумбы и самодельные грядки. Маленький перерыв и разминка на свежем воздухе шли детям на пользу и доставляли радость их учителю. Женщина грустно улыбалась, кутаясь в легкую вязаную шаль и время от времени бросала задумчивый взгляд на реку, сравнивая течение воды с быстротечным движением жизни. Дети вытаскивали ее из ее мирка потерь и вынужденного недавнего одиночества. Эти двое потихоньку приблизились к старой учительнице и встали перед ней на колени. Она обернулась и невольно вздрогнула. Затем посмотрела на лазурную гладь неба и еле заметно кивнула кому-то там, наверху. Больше никто не заметил этой ее странной проделки, да и ей бы не хотелось, чтобы кто-то счел ее сумасшедшей. И Чжон и Га Ыль стояли перед ней на коленях с опущенными головами и не решались произнести ни слова. Ми Ре решилась нарушить молчание: - Я ждала тебя, И Чжон. Судя по всему тебе уже обо всем известно... - Да, матушка, - на этот раз он не запнулся, так как в своем сердце еще очень давно он решил воспринимать ее как мать, - мы с Га Ыль теперь вместе и намерены соединить нашу жизнь. Просим вас благословить нас, чтобы мы обрели светлое будущее, несмотря на столь тяжелую потерю как для вас, так и для меня. - Для нас... - поправила его Га Ыль и впервые взглянула на женщину без прежнего стыда и раскаяния, но со смирением. Они рассказали бедной Ми Ре о случившемся в истинном ключе и еще раз в поклоне попросили у нее прощения, понимая, что это не возместит ее потери, но в некотором роде они просили принять их, как родных детей и быть рядом, как родственнице. Слезы радости озарили и преобразили лицо учительницы, словно стирая несколько лет с ее лица, делая моложе. Она возложила руки на головы стоящей перед ней пары и тихо прошептала молитву. Второй раз она обретала потерянную семью. К слову, надо бы слегка осветить и последние события с остальными участниками этой грустной истории... Госпожа Чу быстро шла на поправку. И объявившаяся старушка, с которой жила последние месяцы Га Ыль, и которая нуждалась в лечении, ухаживала за своей старой приятельницей, как в старые, добрые времена, когда мать Га Ыль лишь мечтала о деньгах и богатой жизни. - Больше не задирай нос, девчонка! Не все то золото, что блестит! - часто приговаривала она, подтыкая Бо На одеяло. На что госпожа Чу нервно улыбалась и прятала взгляд. Она разумеется оплатила приятельнице операцию, принимая во внимание любовь Га Ыль к своей бывшей по сути няне и сиделке в одном лице, уважая старушку за проницательность, и как бы она не старалась это забыть, но свои корни надо помнить. Господин Ли очнулся в больнице. Чжи Вон и И Чжон готовы были пустить в ход все свои связи, влияние и финансы, чтобы засадить этого типа, но судьба распорядилась иначе: он не дожил до суда, даже не успел воспользоваться своими деньгами и адвокатами. В один дождливый день его сердце перестало биться. Что же касалось Со И На... Чжи Вон стойко перенес разлуку с супругой. В девушке проснулась совесть, и она была искренне благодарна за это своему мужу, благодаря его за то, что он не отказался от нее даже когда узнал о ее коварных поступках и малодушии. От защиты в суде она отказалась и уже смирилась со своей плачевной участью - провести несколько лет за решеткой, но и тут судьба ей улыбнулась. Девушка оказалась беременной. И это смягчающее обстоятельство естественно возымело эффект в суде как на приговор, так и на ее супруга, который на полчаса замер, как громом пораженный. Жизнь давала второй шанс начать все заново...